За кадром Ласты шведского водолаза и фарфоровое блюдо с портретом Сталина
Программу "За кадром" ведёт Николай Мамулашвили.
Представители самых разных профессий, порой редких, порой экстремальных, но чаще самых обычных – гости в нашей студии. Испытатели, врачи, водолазы, пожарные, дипломаты, лётчики, автогонщики, альпинисты, журналисты и спасатели... Этим профессионалам есть, что рассказать об изнанке своей работы, о том, чего мы не знаем, о том, что обычно остаётся за кадром. Их всех объединяет одно: любовь к своему делу. Это люди с характером, они никогда не отступают. Каждый из них обрёл своё настоящее признание и находится на своём месте.
Гость в студии – Алексей Стёпин, начальник водолазной службы, главный водолазный специалист государственного казённого учреждения Московской области "Московская областная противопожарно-спасательная служба" (ГКУ МО "Мособлпожспас"). Именно так звучит название этой структуры. И, конечно же, мы говорим о профессии водолаза, которая относится к числу тяжёлых и опасных мужских профессий. Хотя иногда в ней работают и женщины, но это бывает крайне редко.
Кстати, довольно часто путают понятия водолаз и дайвер. В России дайвингом называется только погружение ныряльщиков-любителей. Всё остальное называется водолазными работами или водолазными спусками. До глубины 50-60 м водолазы дышат сжатым воздухом и самостоятельно поднимаются на поверхность. На большие глубины водолазы погружаются с искусственными газовыми смесями, а для подъёма на поверхность применяют так называемый "водолазный колокол" и декомпрессионную камеру на борту корабля. Ошибки при поднятии с большой глубины могут дорого обойтись водолазам. Нарушение норм и правил может привести к кессонной болезни, инвалидности и даже смерти водолаза.
Наверняка за вашу долгую водолазную практику вам пришлось попадать в разные ситуации. Может быть, припомните какие-то интересные или курьёзные случаи?
А. Стёпин: Были такие случаи. Как-то вызвали меня на опрокинувшуюся в Прибалтике яхту. И я пошёл к ней с товарищем, своим сослуживцем. А яхта перевернулась в 100 метрах от берега. Глубина небольшая, 20-30 метров, но все равно её бултыхает. Балтика слегка штормит, прибойчик такой бьёт. Мы думали, что с берега метров 100 пройдём поверху, а потом поднырнём. Надо было достать документы и посмотреть, нет ли погибших. Подошли мы к яхте, погрузились, начали заходить в каюты. На нас были полные лицевые маски, и мы могли переговариваться, только прижавшись друг к другу. И вот мой товарищ прижался ко мне и начал махать рукой. И я слышу, как он говорит: "Алексей! Смотри, какие шикарные ласты. Я их сейчас достану, а потом… Я не буду их воровать, я у хозяина спрошу. Надеюсь, что он мне их подарит". А мы уже к этому моменту достали пакет документов. Он начинает дёргать эти ласты, как вдруг из соседней каюты выходит такой же водолаз и крутит нам пальцем возле своего виска: "Вы чего это меня за ласты дёргаете?" Оказалось, что рядом (мы просто не обратили сначала внимания) стояла шведская яхта, и с неё шведы, они не были водолазами, просто занырнули на перевернувшуюся яхту. Когда мы с ними беседовали потом, они сказали, что тоже хотели посмотреть, не остался ли кто в воздушной подушке. В этом тоже проявилось так называемое морское братство. Помощь на морях обязан оказывать каждый корабль. Такое вот своеобразное братство.
Кстати, вы с западными коллегами-водолазами как-то общаетесь? Может, с британскими водолазами, с шотландцами, с французами?
А. Стёпин: Скажу так, я лично не общаюсь, потому что мне достаточно моих двоих друзей, которые работают в офшорных фирмах за рубежом. Один работает водолазом по нефтяной промышленности. Сейчас, по-моему, он в Швеции находится. Второй работает в Майами, он ушёл в спасслужбу США. То есть, мне достаточно общения с ними, чтобы понять, как там дела обстоять. Я уже вначале сказал, что даже там говорят, что водолазное дело и индивидуальные водолазы находятся на стадии умирания. Потому что на службу пришли роботизированные комплексы, которые заменяют водолазов. Вот мой второй товарищ, который Марсельскую водолазную школу заканчивал, как раз сейчас в Майами по этой причине ушёл в Береговую охрану США и стал там спасателем работать.
А какие водолазные школы считаются сильными? Ну, про британскую понятно, она традиционно сильная. Вы только что упомянули французскую, сказав, что ваш друг окончил Марсельскую водолазную школу. Ну и российская водолазная школа тоже.
А. Стёпин: У нас в постсоветские времена очень сильно упал уровень обучения, упало также обеспечение. То есть, мы сейчас вот-вот начинаем как бы по водолазной составляющей выходить на достойный уровень.
А как работается водолазам в отечественных водоёмах? С какими сложностями приходится сталкиваться вам и вашим коллегам?
А. Стёпин: Приведу небольшую статистику. В России среди водолазов существует негласная конкуренция. Несмотря на водолазное братство, а мы друг к другу относимся с уважением, выясняем, кто круче, у кого серьёзнее бывают ситуации, кто более серьёзный водолаз? Бывшие первая и вторая группа или третья? Те, кто строит мосты, заводы, пароходы и подымает эти пароходы из воды, или простые водолазы, которые поднимают утонувших? Мы с коллегами в прошлом году беседовали по этому поводу у вас на радио и, скажем так, друг друга поняли, но каждый остался всё же со своим мнением.
Приведу небольшую статистику. Я уважаю всех водолазов. Каждый труд у нас почётен и полезен. Но есть статистика ещё советских времён, что из тех людей, которые приходят учиться на третью группу "Подъём утонувших", после встречи с первым утонувшим 70 процентов отсеиваются. 70 процентов! Это статистика Советского Союза. Когда я учился на повышение класса в Московской морской радиотехнической школе ДОСААФ, там эту статистику озвучивали. Говорили, что те, кто тогда там учился, это у меня было повышение квалификации, а в группе со мной учились ещё и первоначальники, особо не должны считать себя водолазами до первого найденного ими утонувшего. Такова статистика, которая жизнью подтверждается. И ещё. К нам в спасательную службу приходило много профессиональных водолазов. У меня был заместитель, который у себя на родине, а родом он был из Сыктывкара, один через всю реку, а ширина той реки была метров 100, проварил газопровод. Один! Представляете, под водой 200 метров трубы газопровода, и он один варил и сидел там месяц. Очень хороший был специалист. Я его очень сильно уважал и до сих пор уважаю. Рамиль, если ты меня сейчас слышишь, большой тебе привет. Но, когда мы искали утонувших, он, конечно, не боялся, но сразу было видно, что он не поисковик. То есть, он – больше технический работник. Резать, варить, ликвидировать пробоину в судне, завалить мешками прорыв дамбы или плотины, – вот это его работа. Но искать что-то под водой не то, что психологически тяжело, а это немного другая практика, другие знания. То есть, в этом деле нужны наработки.
Труд каждого водолаза тяжёлый. Многие, я это знаю, в тех же замусоренных портовых гаванях рвали рубахи, их костюмы затапливало, и они, стоя по шею в воде, ведь внутрь вода затекла, прикусив загубник зубами, в этой ЛВКашке (кто знает, тот поймёт) пытались выйти наверх, чтобы не захлебнуться полностью. То есть, много ситуаций разных, каждый труд полезен, и я не делаю разделения, какой из них тяжелее. Хотя считаю, что наш водолазный труд психологически тяжелее, потому что он связан с подъёмом погибших.
Потом ещё почему тяжело? Мы обследуем водоёмы. Мы там ищем затонувшую технику или мало ли что ещё. Или просто дно обследуем. Раньше пляжи чистили. Везде очень много мусора. Я вчера, когда размышлял, о чём мы могли бы поговорить в передаче, пришёл к выводу, что можно книгу написать об этом деле. Водолаз, медленно шевеля ластами, плывёт по грунту, прощупывая перед собой руками, почти вслепую, в одной руке он держит сигнальный конец, другой рукой он прощупывает перед собой, что там находится, ища какой-то предмет. И в один из моментов, а видимости никакой нет, даже если поднести фосфорицирующий прибор к маске, не увидишь цифр. Видимость вокруг водолаза ноль. Он только слышит дыхание своего лёгочного автомата и ходящий воздух: пши-и-ик – пши-и-ик – пши-и-ик. И в этот момент он чувствует, как что-то начинает его тянуть назад. Но водолаз у нас опытный. И он думает, что же его может тянуть назад? Ну, не водяной же. Для того чтобы определиться, он медленно начинает подвсплывать вверх и, поднявшись на 5-6 метров, уже в более светлые слои воды, видит, что у него со стороны спины между ног к дну уходят какие-то белые нити. И тут его пронзает мысль, что он попал в брошенные кем-то сети. И сразу встаёт вопрос: что делать? Водолаз начинает тоже анализировать ситуацию. Он должен сразу понять, что ему надо делать. Опытный водолаз просто расстёгивает компенсационный жилет с одного плеча и разворачивает аппарат к себе, потому что человек знает по своему опыту, что, как правило, цепляется за сеть аппарат вентилем. И он видит, что да, аппарат вентилем зацепился, но зацепился ещё за низ баллона. Он тут же смотрит на свою правую ногу, где в ножнах находится нож, и высчитывает, сможет ли он дотянуться до ножа, не замотавшись ногами в этой сети, и благодарит бога, что он поднимался под углом плавно и не попал ластами в эту сеть. Достав нож, он начинает с редуктора вентиля срезать эту сеть. И когда последняя нить лопается под его ножом и он видит уходящие на глубину эти сети, первая мысль, которая возникает в его голове: на этот раз повезло. То есть, такие случаи бывают. И очень часто в наших водоёмах.
А какой была самая интересная находка под водой?
А. Стёпин: Самая интересная находка? Вообще мы находили много чего под водой.
И что находили?
А. Стёпин: Начиная от боеприпасов времён Великой Отечественной войны (ржавые пули, гранаты, пулемёты, снаряды)…
А это всё сдаётся потом?
А. Стёпин: Конечно. У нас есть свой взрывотехнический отряд, который в случае подобных находок вызывается, и находки эти им уничтожаются, ликвидируются. Но самой интересной находкой под водой в конечном итоге стала находка, сделанная на канале им. Москвы под Дмитровым. Когда там строился новый мост, который сразу после Икши уходит направо, нас попросили обследовать зону этого моста. В том месте канал не широкий, буквально метров 50 в ширину. И глубина там 4 метра всего. Но самое интересное, что там при мне водолаз нашёл тарелку, даже не тарелку, а большое блюдо, покрытое нежной патиной 1951 года, с портретом Сталина. Ещё на нём была изображена какая-то высотка, вроде той, в которой находится МГУ. Вот это была находка! Кто-то просто в музей её бы отнёс.
Для нас эта находка символизировала связь с историей: фарфоровое блюдо, пролежавшее на дне столько лет, осталось в целости и сохранности. И трещинки как патинка легли на его поверхность. Выглядело блюдо просто шикарно и представляло собой определённую историческую ценность. Это была самая приятная находка, которая показала связь времён. И так это нас улыбнуло! На сердце у нас потеплело, и на душе сразу стало спокойно. Кто-то её когда-то с корабля уронил или бросил в воду на счастье.
Нас сейчас слушают миллионы радиослушателей и среди них есть, наверное, молодые люди, которые захотели бы стать водолазами. Вот что бы вы пожелали тем, кто захотел бы связать свою жизнь с водолазным делом?
А. Стёпин: Как говорят профессиональные подводники, а также водолазы, "чётности вам спусков и погружений". Будьте всегда осторожны! Глубокой вам воды и хорошего воздуха!
А кто желает, обучайтесь в водолазных школах (в каждом регионе они есть) и потом работайте. Годны вы к этой работе или нет, можно проверить любым образом, в том числе через прохождение первоначальной подготовки дайвера. И там вам будет сразу понятно, нужно ли вам этим делом заниматься дальше или нет. Работа водолаза интересная, востребованная во многих областях, тем более в тех местах, где есть крупные реки. Поэтому всем удачи!
Вёл программу Николай Мамулашвили. Режиссёр выпуска Татьяна Бондаренко.
Полностью программу слушайте в аудиозаписи.
