Актуально Молдавское полукислое, украинское "молодо-зелено" и всесильно ли учение Трампа?

Гость в студии – политолог, редактор портала ИноСМИ.ру в составе агентства "Россия сегодня" Дмитрий Бабич.

Что-то невероятное творится сейчас в Кишинёве. Там прозападные и пророссийские партии объединились и выбрали нового премьер-министра. Более того, приняли в парламенте резолюцию о том, что Молдавия находится под управлением олигарха Плахотнюка. Конституционный суд, который считается достаточно лояльным Плахотнюку по тем или иным причинам, это решение признал незаконным и, соответственно, отстранил президента Молдавии Игоря Додона от власти. Что за всем этим стоит? Особенно учитывая, что сейчас позиция традиционной проевропейской коалиции в Молдавии и Кремля в кои-то веки одна и та же. В Молдове эту коалицию возглавляет Майя Санду, которую назначили новым премьер-министром.

Дм. Бабич: Правда, сейчас решается вопрос, кто будет управлять страной и кто является новым премьер-министром. Пока это не очень понятно.

Плахотнюк – это что называется "беспредельщик". Это признано, написано. И в европейской прессе было много статей о том, что он – очень богатый человек, который через систему коррупционных, преступных, просто уголовных финансовых связей и рычагов фактически управлял страной. В 2016 году разразился страшный скандал, когда из банков был уведён миллиард долларов, тогда это была одна восьмая часть ВВП страны. Было дикое возмущение, прошли мощные демонстрации. Это и привело к победе социалиста Игоря Додона, который рассматривался как друг России. Додон нормально относится к России, никогда не делал антироссийских заявлений, хотя он, безусловно, президент Молдавии. То есть, ни о каком слиянии с Россией, ни о какой российской так называемой "оккупации" речи не идёт.

Плахотнюк много лет фактически контролирует страну. И это вызывает возмущение. Он контролирует её через свою политическую структуру – Демократическую партию Молдовы (ДПМ). И Запад сложно к нему относится. Потому что, с одной стороны, да, доказано, и в западных газетах была информация, что он олигарх, негодяй, а с другой стороны, именно при неофициальной власти Плахотнюка произошло фактическое отсечение Приднестровья от России. Плахотнюк вместе в Саакашвили, когда тот был губернатором Одесской области, отсекли Приднестровье от Одесского порта. В Приднестровье многие предприятия сегодня просто работают на Евросоюз. То есть, Запад стал перед дилеммой: Плахотнюк, конечно, плохой парень, но он эффективен и, что очень важно, антироссийски настроен.

В этом плане очень показательна реакция сегодняшней газеты "Файнэншл таймс" на то, что происходит в Молдавии. Там написали, что опасение внушает тот факт, что И. Додон – пророссийский. Это для них самый отпугивающий фактор.

Но произошла уникальная ситуация: диктат Плахотнюка надоел не только народу Молдавии, но и парламенту и большинству политических сил в Молдавии. И произошла действительно невиданная в последние лет 10-20 ситуация: Партия социалистов Республики Молдова, считающаяся дружественной к России, и проевропейская коалиция ACUM выступили против Плахотнюка и его Демократической партии Молдовы.

Что послужило спусковым крючком?

Дм. Бабич: Решение Конституционного суда о том, что и.о. президента будет не избранный президент И. Додон, а совершенно другой человек. Вообще был ряд постановлений, которые вызвали раздражение у населения. И по фактической маргинализации русского языка, и по тому, что вообще любая агитация против евроинтеграции Молдовы запрещается в стране. Основные орудия Плахотнюка – это Конституционный суд и Демократическая партия Молдовы. Это очень похоже на соседнюю Украину.

Конечно, коалиция проевропейских партий с пророссийскими социалистами очень шаткая. Хотелось бы, чтобы хотя бы по вопросу устранения этого типа Плахотнюка Россия и Евросоюз, наконец, сделали что-то вместе, но я в это не очень верю.

Что будет с политическим будущим Игоря Додона, которого сейчас Конституционный суд страны, по сути, отстранил, причём уже не в первый раз?

Дм. Бабич: Не первый раз. В том-то и дело, что надоело это издевательство. То есть, над президентом страны просто издеваются. Его отстраняют на время от власти, прекращают временно его полномочия, потом возвращают. Есть версия, что Плахотнюк не был против избрания Додона, потому что Додон – мягко характерный человек, и Плахотнюк чувствовал в нём удобного спарринг-партнёра.

Я считаю, что и в отношении Молдавии, и в отношении Украины нам нужно смотреть не на лица, а на идеологию, на реальную повестку действий. За Додоном стоят нормально мыслящие люди в Молдавии, которые не забыли историю, не забыли связей с Россией, не забыли Великую Отечественную войну. И, безусловно, с ними есть шансы на реинтеграцию Приднестровья с Молдавией, против которой Россия не выступала, а, наоборот, в 2003 году подготовила знаменитый "меморандум Козака", от которого президент Молдавии Владимир Воронин в последний момент под давлением Евросоюза отказался. "Меморандум Козака" был вполне выполним. Действительно, очень странно, когда Молдавия разделена рекой Днестр на две части. Люди, которые стоят за Додоном, видят не интеграцию Молдавии с Румынией, всё-таки это другая страна, с которой было 50 лет совсем разной истории, а реинтеграцию именно с Приднестровьем. Такая реинтеграция возможна только на основе какой-то нормализации отношений с Россией, какой-то нормальности в отношении к своему прошлому.

Плахотнюк прямо такой антироссийский деятель? Или он просто везде ищет свою выгоду? Он может быть и с Западом, и с Россией?

Дм. Бабич: Так же, как и на Украине, в Молдавии сложилась нехорошая антироссийская коалиция трёх сил. Есть националисты, которые просто не приемлют Россию и всё русское. Их на самом деле не так много. В одиночку они бы не победили. Есть люди, воспринявшие западную идеологию ультралиберализма, доводящую до абсурда когда-то неплохие лозунги: освобождения женщины, снятия границ, свободной торговли и т.п. И есть сила, когда доминируют просто олигархи. Эти люди с довольно криминальным прошлым используют и националистов, и людей, поддавшихся очарованию Запада, спутав прежний Запад, действительно великий, с тем, что сейчас происходит в Европейском союзе.