Актуально МЧС предлагает поменять методику подсчёта площадей лесных пожаров

• Как считают сейчас площадь лесных пожаров?

А. Сирин: Сейчас считают площадь лесных пожаров по площади, пройденной огнём.

То есть, всё, что огонь сжёг, это и есть площадь лесного пожара?

А. Сирин: Да.

Что предлагают в МЧС?

А. Сирин: МЧС предлагает считать по площади активного пожара – площади горения, что с точки зрения МЧС, которое борется с огнём, является существенным параметром. Потому что МЧС занимается борьбой с огнём. Но все забывают о том, что борьба с лесными пожарами включает два компонента. Первый – это сама борьба. Второй, самое главное – это их предотвращение. И так как 90 процентов пожаров, а в населённых регионах, наверное, 100 процентов пожаров возникают по вине человека, то, если устранить этот фактор возгорания, мы фактически проблему лесных пожаров решим. Как решена эта проблема, например, в Финляндии, Швеции и даже в соседней с нами Белоруссии, где погодно-климатические условия близки к российским.

То, что МЧС не занимается профилактикой лесных пожаров, это понятно, потому что профилактика проходит по другому ведомству – через Минприроды. Когда нам говорят, что миллионы гектаров горят, мы представляем себе, что на миллионах гектаров полыхает огонь, при этом, как выясняется, огонь полыхает на гораздо меньшей площади, просто всё остальное уже сгорело…

А. Сирин: Здесь происходит некое смещение понятий, поэтому проблему нужно чётко разделить на борьбу с пожарами, непосредственно с горением, и на предотвращение пожаров и оценку последствий этих пожаров. И здесь, конечно, центральное место должна занимать лесная охрана. Создававшаяся на протяжении трёх столетий, она была разрушена в середине 2000-х годов. Сегодня её нужно восстанавливать, потому что от лесной охраны зависит фактическая охрана лесов. И не только от пожаров, но и от других воздействий.

Как считают площадь пожаров в той же Канаде, которая по природным условиям сопоставима с Россией? Там говорится о площади реального огня или о всей площади, по которой прошёл пожар?

А. Сирин: Говорится и о том и о другом. Потому что площадь, пройденная пожаром, характеризует вообще масштабы бедствия для данной конкретной местности, а площадь активного горения говорит о масштабе бедствия в данный момент, с чем необходимо бороться.

Вы сказали, что в той же Белоруссии победили человеческий фактор. Как они это сделали?

А. Сирин: Есть несколько человеческих факторов, которые могут быть причинами пожаров. Во-первых, это весенние палы травы. Чаще всего огонь приходит с соседних угодий. Во-вторых, неосторожное обращение с огнём. Это, в том числе, непотушенные костры, оставленные другие источники огня. И, конечно, окурки.

В России пал травы запрещён, за него предусмотрены большие штрафы. Везде развешены объявления с призывами не разводить костры, вести себя внимательнее и не оставлять окурков. В России это не помогает, а почему тогда у них это работает?

А. Сирин: Там другое отношение к природе у людей и государства. Вы не найдёте ни одного окурка вдоль дорог в Белоруссии. Да, там существуют какие-то штрафы. Я пытался узнать их размер, но никто сказать не мог, потому что, в принципе, ни у кого и мысли не возникает выбросить окурок из окна машины. В России это происходит постоянно. Причём этого не происходило ни в советское время, ни даже в тяжёлые 90-е годы. Сейчас это делается повсеместно. Это видно по Москве, например. Достаточно у любого светофора остановиться, чтобы увидеть разбросанные окурки. Вне городов, если из тысячи окурков хоть один попадает в придорожную полосу, где есть сухая трава и бытовой мусор, а он, к сожалению, всегда есть, возникает один из факторов для пожара. Сначала пожар распространяется вдоль дорог, а потом перекидывается и на лесные угодья.

И что делать: ужесточать наказание или вести разъяснительную работу? Я вижу только один способ, если таких людей поймали, то их надо отправлять тушить эти самые пожары, чтобы они понимали, какое зло они творят.

А. Сирин: Кроме штрафов, должна быть разъяснительная работа. Должны быть гражданские иски к виновникам пожаров по нанесённому ущербу. И ещё нужна комплексная работа по снижению порога чувствительности к пожарам. Например, в Московской области, к сожалению, сейчас порог этот повышается. Но после 2010 года была проведена огромная работа. Это касается и обводнения пожароопасных торфяников, и создания инфраструктуры, и других мер. Причём это касалось всех: и населения, и различных ведомств и организаций. Если сравнить Московскую область с соседними областями, то проблема лесных и торфяных пожаров в подмосковном регионе существенно менее острая. Это результат комплексной работы. Очень важно также работать с детьми, потому что это воспитание не только подрастающего поколения, но это и воздействие на их родителей, на старших.

Но в Иркутской области пожары полыхают и в таких местах, куда люди вообще не ходят… С этим что делать?

А. Сирин: Молнии никто не отменял, молнии были, есть и будут. Кроме этого, климат меняется, и мы много слышим об увеличении среднегодовых температур, таянии мерзлоты, но самое серьёзное последствие изменения климата – это увеличение частоты экстремальных явлений. Имеются в виду экстремальные осадки, соответственно, паводки и прочее. А в лесной зоне это частота лесных пожаров. И она будет объективно увеличиваться. Поэтому необходима программа по адаптации хозяйства к изменению климата, направленная, в том числе, на предотвращение лесных пожаров. Нужно объяснять людям, нужно говорить со всеми и нужно воспитывать понимание, что государство – это мы, и от нас зависит хозяйское отношение к природе.