Актуально В России займутся модернизацией первичного звена здравоохранения

• Накануне Владимир Путин обсуждал с членами правительства вопрос модернизации здравоохранения в России и много говорил о том, что всё начинается с первичного звена, с того момента, когда человек приходит в поликлинику. И что это первичное звено нужно модернизировать. Говорил президент также о том, какие суммы выделяются на модернизацию здравоохранения. Более того, он дал правительству задание к 1 октября подготовить мероприятия по модернизации первичного звена здравоохранения.

Что нужно сделать в первую очередь? Президент говорит, то надо мотивировать работников здравоохранения материально. А если мотивировать только материально, всё сразу станет в первичном звене лучше?

Е. Ачкасов: Президент не говорил, что надо в первую очередь мотивировать материально. Он говорил о том, что надо подходить и решать проблему комплексно. И я с таким подходом согласен. На сегодняшний день в первичном звене здравоохранения действительно есть ряд проблем, которые давно существуют и известны.

Какая из них самая острая?

Е. Ачкасов: Во-первых, чтобы врачи оказывали помощь, должна быть нормальная материально-техническая база в учреждении. Врач при всём желании без необходимого диагностического и лечебного оборудования не сможет оказать никакую помощь. Поэтому в первую очередь должна быть произведена модернизация диагностического оборудования в учреждениях. Особенно в регионах. А вообще надо разделить региональное здравоохранение и здравоохранение в крупном городе. Это разные вещи. В регионе гораздо всё сложнее и тяжелее.

Во-вторых, должен быть произведён капитальный ремонт медучреждений, где должен проходить приём пациентов. Заявлено, что на сегодняшний день подлежит капитальному ремонту 11 процентов медучреждений. Но для населённого пункта, где в ветхом состоянии находится больница, ремонт нужен на всё 100 процентов. Поэтому это серьёзная проблема.

В-третьих, это, конечно, обеспеченность кадрами. Это очень сложная проблема. Были попытки давать миллион подъёмных, чтобы молодые доктора ехали в глубинку, в регионы. Эта система не очень сработала. Потому что миллион – это сумма, которая достаточно быстро заканчивается, и нет никакого иного мотивационного фактора для молодого доктора вообще там дольше задерживаться. Люди приезжают, получают миллион, и дальше у них нет причины там более задерживаться.

А какой ещё повод может быть у врачей, кроме денег?

Е. Ачкасов: Это другой момент. Говорить о том, что врач должен оказывать помощь, да, он, конечно, должен её оказывать, но доктор тоже человек, и у него должны быть соответствующие условия. Поэтому программа социальной поддержки региональных врачей должна быть. Но этот вопрос тоже не решается. Поэтому сейчас, может быть, нужно всё-таки вернуться к опыту советского периода, когда было распределение у молодых врачей. У нас же много студентов учатся на бюджете. Понятно, что те, кто учится на платной основе, могут выбирать своё будущее место работы. Но те студенты, которые на бюджете, учатся за государственные деньги, могли бы какое-то время отработать в регионе или на селе. Это для них было бы реально хорошим опытом. Многие выдающиеся учёные и специалисты в советское время начинали работать именно на селе или в регионе. И им была предусмотрена какая-то помощь. Думаю, что мы от этого никуда не уйдём, и какой-то способ поддержки юридически проработать можно, хотя понятно, что сегодня другое время.

Сегодня человек, поступающий учиться на бюджет в мединститут, может подписывать соглашение с государством...

Е. Ачкасов: Я с вами полностью согласен. Это не так сложно сделать. Думаю, что этот механизм надо реализовать. И это будет действенный механизм. А одних попыток только материально поддерживать работу врачей в глубинке будет недостаточно.

Потом стоит ещё вопрос транспортной доступности до медицинского учреждения. Мы забываем, когда говорим о первичной медицинской помощи, что человеку ещё нужно добраться до медучреждения. У нас огромная страна.

Эта тема уже поднималась и обсуждалась. Регионы рапортовали о том, что у них передвижные медицинские комплексы ездят по всем деревням, открываются фельдшерские пункты там, где их давно уже закрыли...

Е. Ачкасов: К сожалению, пока отчётности больше, чем реальных дел. Бывая в регионах и общаясь там с докторами и населением, понимаешь, что там не всё идеально и гладко, как это звучит в отчётах. И мобильный медицинский комплекс, который ездит по деревням, может провести только диспансеризацию населения, но он не может заменить собой стационарную помощь. Он не берёт на себя какие-то экстренные ситуации, которые у человека возникают, или текущие проблемы со здоровьем, он может провести только диспансеризацию, да и то не по всем малым городам и сёлам. Поэтому вопрос расчёта правильной транспортной доступности медицинской помощи является очень важным.

Потом ещё есть проблема. Должно быть взаимодействие между различными регионами (областями). Например, возьмём Иркутскую область и Бурятию. Они находятся рядом. Проблема "скорой медицинской помощи" тоже сюда относится. К тебе не поедет машина от ближайшей станции "скорой помощи", потому что ты живёшь в другом регионе, где другое финансирование. К тебе приедет машина из более отдалённого места. То есть, к тебе не приедет машина за несколько километров из другого региона, а приедет своя машина издалека, за 30 км. А мы говорим, что "скорая" помощь должна приезжать за 20 минут. Думаю, что надо также налаживать механизм взаимодействия между медицинскими учреждениями различных регионов. Должно быть не субъектовое распределение ответственности, а какое-то разумное территориальное. А это означает, что должны быть какие-то другие принципы организации медицинской помощи, а не по регионам. Всё-таки мы одна страна. И когда мы говорим о доступности оказания "скорой медицинской помощи" за 20 минут, должен действовать принцип географический, а не субъектный. Трудно себе представить, что какая-то "скорая помощь" проедет за 20 минут 30-40 км.