Авторские материалы За гены ответите: клиентка требует от клиники ЭКО оплатить лечение больного ребёнка

Чтобы завести долгожданного ребенка, жительница Челябинска воспользовалась услугами донора – за немалые деньги и в серьезной клинике. Которая гарантировала 100-процентное здоровье предлагаемых биологических отцов. На свет появилась девочка, и вскоре педиатры поставили ей диагноз: в самом благоприятном случае она никогда не будет ходить. Причина – наследственное генетическое заболевание. Теперь женщина пытается добиться компенсации от Центра ЭКО. Есть ли у врачей-репродуктологов право на ошибку и во что она может обойтись пациентам, разбирался обозреватель «Вестей ФМ» Сергей Артемов.

3 года назад жительница Челябинска захотела стать мамой. Но житейское дело уперлось в медицинские проблемы ее мужа. Потому в семье решили выбрать донора – и не просто с улицы, а проверенного. Такого, например, которого обещала реклама местного центра под названием «ДНК-Клиника». С полной гарантией его здоровья.

Заплатили деньги, прошли все процедуры. На свет появилась девочка. Но вскоре родители заметили странности в ее развитии – попросту, когда наступило время самостоятельно стоять на ножках, держась за что-то, малыш безвольно падал. Педиатры провели не одно исследование и ошарашили семью страшным выводом: спинальная мышечная атрофия. Желающие уточнить детали могут покопаться в справочниках, вкратце же сообщим: человек с таким заболеванием буквально не может не только ходить, но и стоять вертикально. А в виде осложнений добавляются порой спазмы – до полного паралича глотательных и иногда дыхательных мышц, что приводит к гибели.

И главное, заболевание это – генетическое, то есть наследственное. Светлана – так зовут героиню истории – сразу заподозрила в этом дефект хромосом биологического отца, того самого – из набора анкет абсолютно здоровых, выбранного ею в клинике. И потребовала компенсации от медиков. Те платить отказались.

Юридические отношения в этом случае просты: есть продавец услуг и есть потребитель, рассказал нам адвокат Владислав Кочерин.

КОЧЕРИН: Можно, наверное, говорить о некачественном оказании услуг, но надо внимательно смотреть условия договора – то есть о чем договаривались конкретно стороны при проведении данной операции, какие риски брала на себя больница и какие услуги она должна была оказать. Если она должна была обеспечить материал, соответствующий определенным условиям, и не выполнила этих обязательств, то можно говорить о том, что права истицы в данном случае нарушены и она вправе требовать как возмещения убытков, потраченных на услуги этой организации, так и возмещения морального вреда, размер которого уже определяет суд.

Мы попытались связаться с медицинским центром «ДНК-Клиника» в Челябинске, но как только обозначали тему интереса, начался телефонный «футбол» от одного секретаря к другому – даже удивительно, что в рядовой, в общем-то, клинике обнаружилось столько отдельных приемных кабинетов у мало-мальски ответственных лиц. Но пояснить этот случай и позицию самой клиники нам никто не пожелал.

Пришлось звонить наугад – по рекламе. Находим аналогичную по профилю клинику экстракорпорального оплодотворения в одном из российских городов-миллионников. Врач-эмбриолог Ирина Михайловна рассказала, как идет проверка доноров на потенциальное наличие генетических заболеваний.

ВРАЧ: Они сдают хромосомный анализ и проходят консультацию генетика.

КОРР.: То есть полное выявление всех потенциально серьезных заболеваний, даже которые встречаются с частотой, может быть, один на сто тысяч, один на миллион случаев, все это можно установить?

ВРАЧ: Да. Всегда спрашивается наследственная этиология, близкие родственники – бабушки-дедушки, все, что встречалось. И они сдают хромосомный анализ и проходят подробную консультацию генетика.

КОРР.: Получается, что потом – в договоре, женщинам, которые хотят получить биоматериал от доноров, дается некая гарантия, что вот этот биоматериал не носит каких-то серьезных заболеваний?

ВРАЧ: Конечно, плюс они еще проходят полностью инфекционное обследование, посевы, микробиологическое обследование, ДНК-фрагментацию они сдают – полный-полный анализ и перечень всех обследований.

Получается, некая защита от доноров-носителей рецессивных генов в репродуктивных клиниках все же есть.

Собственно, челябинский центр на своем портале так и информирует: «У потенциальных доноров выявляются генетические заболевания, социальное положение, происхождение, физическая подготовка и анализ крови на сифилис».

Но произошло так, как произошло. И теперь – почему клиника не желает рассчитываться за случившееся. Дело в том, что рецессивный ген спинальной мышечной атрофии оказался и у самой матери. И якобы она виновата в болезни ее ребенка. Женщине лишь предложили еще раз пройти всю процедуру и вновь забеременеть – за счет медицинского центра.

Однако Светлане необходимы деньги. Ее дочь не сможет ходить никогда, но от риска внезапной смерти от удушья могут спасти несколько инъекций американского препарата. Один укол стоит около 8 миллионов рублей. Требование у женщины – одно: пусть центр оплатит весь курс лечения. И требование это справедливо, полагает Владислав Кочерин.

КОЧЕРИН: Если понесены расходы, допустим, на лечение, и это подтверждается документами и квитанциями, соответственно, эти убытки могут быть заявлены в иске как подлежащие возмещению. Кроме того, важно, все-таки, смотреть, какую ответственность брала на себя организация и, опять же, можно ли было предотвратить эти риски? Потому что на разных стадиях вот этого процесса возможны различные экспертизы, можно брать тесты ДНК и так далее. И были ли приняты все необходимые меры для того, чтобы этот риск исключить.

Генетические законы гласят: даже у обоих родителей-носителей рецессивных генов СМА вероятность появления больного потомства – 25%. Кстати, носит в себе эти гены каждый 50-й житель планеты. А вот заболевших детей рождается едва десяток на миллион. Потому что ген только одного родителя не способен вызвать такой диагноз. Значит, необходима проверка медицинского центра, новые анализы материалов от того донора. Адвокат Владислав Кочерин, хоть и не является доктором, заметил разумную вещь: а почему в клинике, которая зарабатывает деньги на искусственной беременности, так плохо контролировали ее ход? И проблема не в том, что все это – события 3-летней давности. В крупных городах всех будущих мам и сейчас, и тогда, и еще раньше чуть ли не в приказном порядке отправляют на генетический скрининг. Что помешало челябинским коммерсантам от медицины?

Ответы на эти вопросы, наверное, даст суд. Если он будет. А всем же остальным женщинам, которые вынужденно выбирают искусственных отцов своим будущим детям, остается верить на слово врачам и буквам в справке, которые утверждают, что их донор – абсолютно здоров.