Полный контакт «Мне отказали в праве быть журналистом»

Больше года в украинской тюрьме. Как это было? Гость в студии – журналист, главный редактор портала «РИА Новости Украина» Кирилл Вышинский. Ведущие – Владимир Соловьёв и Анна Шафран.

Владимир Соловьев в Twitter и Telegram

ВЫШИНСКИЙ: Я понимаю то, что со мной было год с лишним, это только один из этапов. И мне кажется, что еще и не самый серьезный, скорей всего, сейчас вот гораздо более серьезный этап, как я шучу: в тюрьме было спокойнее. Эмоциональный фон был вот такой, как у человека, у которого сердце остановилось. А сейчас оно бурно работает, то есть вот такая синусоида, резкие движения – вверх, вниз. С другой стороны, как сказал один из моих знакомых, который сидел со мной, он говорил: как сложно, я вышел у меня сейчас столько проблем, столько головной боли, ну как здесь хорошо по сравнению с тем, когда не было головных болей и проблем.

СОЛОВЬЁВ: Но при этом много же осталось там?

ВЫШИНСКИЙ: Очень много. Там осталось 50 лет моей взрослой, всей моей сознательной жизни, потому что из 52 я только 2 года не жил на Украине, когда служил в армии в Подмосковье, недалеко, в районе города Боровск, остальные 50 лет я практически безвыездно жил на Украине. Ну так, какие-то там туристические поездки и так далее.

СОЛОВЬЁВ: Кроме всего прочего, там родственники, друзья, собственность.

ВЫШИНСКИЙ: Собственность в аресте, родственники половина выехали, я вывез сюда, естественно, я вывез мать, семья моя здесь находится, отец остался там. С друзьями там все достаточно непросто... Все достаточно непросто началось еще в 2014 году, и не только у меня, у достаточно большого числа людей на Украине, когда школьные друзья переставали быть школьными друзьями: перестали поздравлять друг друга с днем рождения, ну что-то вот такое вообще, что слабо укладывается в обычную жизнь, в инфраструктуру человека, у которого она есть.

СОЛОВЬЁВ: Было ожидание, что арестуют, щемящее предчувствие, что что-то идет не так?

ВЫШИНСКИЙ: Непосредственного ожидания ареста не было, а то, что все идет не так – было понятно. Это было понятно, например, по истории с моим коллегой и другом Игорем Гужвой, который сидел, кстати, в том же корпусе, что и я, но только всего 6 дней. Ему удалось выйти. И мне потом рассказывали мои коллеги, которые общались с ним, он говорит: я вышел, поднял глаза, посмотрел на небо и понял, что надо уезжать, потому что ничем хорошим не закончится. В чем-то я, наверное, оказался наивным человеком, потому что я был наивно убежден, что моя профессия, к которой я отношусь честно, то есть соблюдаю профессиональные стандарты: даю две точки зрения, плюрализм...

Полностью слушайте в аудиофайле.