Железная логика «Моралес сделал Боливию в четыре раза богаче»

Ситуация в Боливии и многое другое. В студии «Вестей ФМ» Сергей Михеев и Сергей Корнеевский.

МИХЕЕВ: Удивительное дело насчет Боливии. Я уверен, что мало кто знает, но к вопросу о всяких революциях и прочее-прочее. У нас такое убеждение бытует в нашем сознании, что вот эти революции исключительно от того, что кто-то беднеет. Боливия действительно бедная страна. Но вот, я уверен, сейчас большинство из вас удивится, за более чем 10-тилетнее пребывание Эво Моралиса на посту боливийский ВВП увеличился в 4 раза. ВВП Боливии, да, действительно бедной страны, увеличился в 4 раза. В 4 раза. То есть производство выросло в 4 раза, ВВП страны увеличилось в 4 раза, не на 3 процента, не на 2, не на 5, не на 1, а в 4 раза. То есть, это сколько в процентах получается? 400? На 400 процентов ВВП Боливии вырос на 400 процентов. У нас очень любят говорить про то, что, мол, из-за застоя все, из-за застоя. Вот в Боливии ВВП вырос на 400 процентов. Был 10 миллиардов примерно, а стал 40 миллиардов долларов. Однако, это не помешало неким гражданским активистам устроить в стране откровенный переворот с признаками цветной революции. Вот когда у нас тоже пытаются анализировать подобные события, то обычно склоняются к упрощенной схеме, а вот смотрите, а вот там бедность, а вот то, а вот се. Ничего подобного. Точно также как революция 17-го года, они не случаются в период какой-то невероятной бедности и нищеты, потому что когда людям жрать нечего, они заботятся только об одном – о том, чтобы найти эту еду, и больше ни о чем, ни о каких революциях они не заботятся на самом деле. Это тоже такие, знаете, советские штампы, которые нам в башку внедрили, а мы продолжаем с ними жить.

На самом деле, технология и подоплека этих событий всегда гораздо более сложная, и очень часто речь идет о неудовлетворенности, вообще напрямую не связанной с материальным положением. Неудовлетворенность, которая может мотивироваться совершенно субъективными иррациональными факторами, а если к ней добавляется еще внешняя манипуляция, то дальше вы можете сколько угодно называть это революциями и еще чем-то в этом роде, хотя революция – это все-таки смена общественно-политической формации. В данном случае речь идет о смене человека. Ну пока, по крайней мере. Посмотрим, что они будут там делать с этим боливианским социализмом и все такое прочее. Так вот, на самом деле, темпы роста Боливии были, просто у них низкая база была, но темпы роста были очень впечатляющие, очень впечатляющие. То, что Моралис национализировать многие отрасли экономики…

КОРНЕЕВСКИЙ: Энергетику, в частности.

МИХЕЕВ: Энергетику в частности. То, что он под лозунгом "Коке – да, кокаину – нет" вступил в борьбу с наркомафией и дал возможность крестьянам легально получать доход, очень серьезно поддержало такое легальное сельское хозяйство. Это та же самая проблема в Афганистане, где стало очевидным, что крестьянам мак выгоднее выращивать чем вообще делать что бы то ни было. Вот перед Эво Моралисом стояла очень сложная проблема, как, с одной стороны, бороться с наркоманией и наркомафией, а, с другой стороны, все-таки поддержать крестьянство, которое подсело на такую простую вещь. Потому что коку выращивать гораздо проще, дешевле, чем заниматься любым другим сельским хозяйством, а доходы оно дает больше. Вот что делать? И он находил решение. И, тем не менее, посмотрите эти картинки – народ требует свободы. Народ захотел демократии. Чего он там захотел, этот народ? Кто этот народ? О чем идет речь?

Полностью слушайте в аудиоверсии.