Железная логика Современная школа – странное заведение: ни знаний, ни умений не даёт
Персоны
Министерство образования разработало федеральные государственные стандарты. Есть попытка «устаканить» тот «вихрь хаоса», который под видом свободы вторгся в нашу образовательную систему в 90-е годы. Это – попытка оптимизации, переосмысления советского опыта в соответствии с современными реалиями.
В эфире – «Железная логика». У микрофонов – Сергей Михеев и Сергей Корнеевский.
МИХЕЕВ: Нынешняя современная российская школа превратилась, если честно, в такое достаточно странное заведение, неуправляемое, которое предоставляет какие-то универсальные образовательные услуги непонятно о чём. Дает ли она знания – большой вопрос! Дает ли она умения? Вообще, точно не дает! Все заменено какими-то модными словами, а в итоге – разброд и шатание, огромное количество всевозможных, якобы альтернативных, программ. Самое вопиющее – альтернативные взгляды на историю! В одном учебнике – одно написано, в другом – прямо противоположное. В одном этому посвящено 30 процентов учебника, в другом – один абзац, и так далее. И, в итоге, все это привело к реальному снижению качества образования, которое отмечают все!
Вот мне очень интересно, что по поводу качества образования (насчет того, что его качество снизилось), говорят все, в том числе и те, между прочим, кто когда-то очень ратовал за всякие либеральные нововведения. Я могу по своим детям сказать: когда они учили английский, причем они в обычной школе учились здесь, в Москве, постоянное экспериментирование руководства школы с какими-то образовательными программами привело к тому, что английский никто не знает. Сначала они кинулись: «Советская система – это мусор! Давайте ее выкинем! Какой дурак зубрит эти слова, пишет в словарик». Я не знаю, я вот выписывал в словарики!
КОРНЕЕВСКИЙ: Я тоже так делал, да!
МИХЕЕВ: И до сих пор помню английский в общих чертах. «А давайте возьмем какие-то оксфордские пособия, и мы будем как англичане, и детей сразу будем учить говорить!». Они еще алфавит не знают, у них нет словарного запаса, а их уже пытаются учить говорить на английском. Я не знаю, может быть, для страны, где английский является одним из языков общения, это подходит.
КОРНЕЕВСКИЙ: Либо он близкий по группе.
МИХЕЕВ: По звучанию, типа романо-германский!
КОРНЕЕВСКИЙ: Как нам, например, украинский. Вот мы бы смогли бы его учить!
МИХЕЕВ: Как украинский, белорусский или какой-то славянский язык. Наверное, так можно было бы. Потом: «Нет, это не подходит!» – причем очевидно не подходит, и давай кидаться в какие-то другие. Потом из других – в третьи, и так далее, и тому подобное. В результате английский никто толком не знает! Из моих троих детей, они учили-учили – и никто его не знает.
Другое дело, что я просто не настаиваю на этом, потому что не считаю это обязательным. Я, например, знаю английский, учил его когда-то в языковой школе, и так выучил, между прочим, что до сих пор помню. Потом сдавал в университетах и никогда специально не совершенствовался. И очень хорошо нам вот эта «жуткая» советская система вдолбила в голову так, что до сих пор помню, «ужасная», «авторитарная», «тоталитарная». Я помню, у нас была такая Татьяна Михайловна, уже немолодая учительница, и она нам просто тупо вдалбливала: «Вот это повторить 100 раз! А вот это – пишем в словарик. Изучаем тему – пишем в словарик». А в 90-е и «нулевые» сказали, что «все это ерунда, это все ничему не учит, вот, давайте мы сейчас будем по-новому, по-модному». Да, книжки – красивые, картинки – веселые. Все очень разноцветное, в отличие от наших учебников. Но в итоге знаний нет! Просто нет – и все! Ну, нет! Ты вот спрашиваешь у человека: «Вот ты учил столько лет английский, и ты чего-нибудь можешь сказать?» – «How do you do». Все, и больше ничего!
Полностью слушайте в аудиоверсии.
