Вечерняя смена Технологии выявления и развития талантов

Программу ведёт Алла Волохина.

В интересах ли государства развивать таланты среди своих граждан? Или у государства, возможно, другие задачи? Удерживать ли таланты или заинтересовывать их и каким образом? Как искать собственную дорогу в юном возрасте, во взрослом и, может быть, даже в зрелом возрасте? Очень часто так бывает, что люди выбирают сначала одну профессию, потом переходят к другой профессии, к третьей и т.д. То есть, ищут себя до самого-самого почтенного возраста.

Вы жили с родителями в Австралии с 9 лет, закончили несколько зарубежных учебных заведений. Вы были в Австралии ещё ребёнком. Каково там учиться в школе?

Анна Шайхутдинова: Кажется, у меня был специфический опыт за счёт того, что я переехала в Австралию в юном возрасте без языка, это была такая настоящая эмиграция и школа выживания. Конечно, грех жаловаться на детство в Австралии, потому что там прекрасные погодные условия, замечательные животные, и вообще жизнь прекрасна, но то, что касается школьного обучения, конечно, был определённый период адаптации. В любом случае это очень сложно. Потому что ты меняешь и культуру, и внешнюю среду, и язык. Школы в Австралии работают по английской модели, потому что это бывшая колония Великобритании. В основном там британская система. Если сравнивать австралийскую и российскую школы, то наиболее сильное отличие австралийской школы, а, по сути, британской модели обучения – это достаточно ранняя профилизация учеников. Где-то с 14 лет ты уже выбираешь те предметы, на которых будешь фокусироваться в учёбе. Их достаточно глубоко преподают, и при этом это те предметы, с которыми ты уже будешь поступать в вуз. То есть, в 14 лет ты должен принять решение, куда ты поступаешь.

А насколько узок профиль, который определяется?

Анна Шайхутдинова: Он не очень узкий, но ты можешь выбрать максимум пять предметов.

И на повышенном уровне начинается обучение?

Анна Шайхутдинова: Да.

На остальные предметы совсем забивается? Или всё-таки на каком-то лёгком уровне они тоже изучаются?

Анна Шайхутдинова: К сожалению, совсем забивается. Например, я оставила надежду выучить и освоить математику где-то в 14 лет.

Совсем как-то жёстко. На эту тему много споров идёт и в России. Но сегодня возраст сдвигается к более раннему, когда надо бы детей начинать профориентировать. Почему сегодня именно такая тенденция?

Анна Шайхутдинова: Сложно сказать. Думаю, что, с одной стороны, это происходит в связи с тем, что на школьников, особенно в старших классах, потому что надо везде – и в США, и в Австралии, и в Англии, и в России – сдавать единые экзамены, падает очень большая эмоциональная и психологическая нагрузка. Поэтому, безусловно, когда ты выбираешь некий профиль, своё направление и понимаешь, что это тебе действительно интересно, понимаешь, зачем ты это делаешь, зачем осваиваешь данный материал, у тебя есть определённая мотивация. И это, наверное, достаточно рационально. Потому что имеющиеся у тебя нагрузки, которые оказываются не нужны, снимаются.

С другой стороны, за счёт того, что у нас сегодня есть свободный доступ к технологиям, в том числе в образовании, в частности к диагностике, конечно, и у родителей, и у педагогов в мире наблюдается тренд на индивидуализацию образования и более раннее понимание, в чём именно талант ребёнка, в чём его профиль, в чём его особенность. И многие современные школы как в России, так и за рубежом начинают заниматься построением индивидуальных планов развития. Это приводит к тому, что классе, например, учатся 30 ребят, но для каждого из них есть свой формат подачи урока, своей контент.

Мне кажется, что это нужно для того, чтобы отчасти делать хорошую мину при плохой игре. Потому что, с одной стороны, индивидуальная дорога – это тогда, когда ты имеешь возможность отклониться туда или сюда. Сегодня ты в 14 лет выбрал литературу, а завтра в 16 лет ты решил, что нужнее тебе всё-таки математика или химия. Но по факту это не так. Скажем, в Германии вообще очень рано идёт определение профиля школьника, чуть ли не в 10 лет детей делят: либо ты в дальнейшем становишься рабочим классом, либо в будущем ты получишь высшее образование. Почему государство идёт на такое разграничение? Разве растить талант в ребёнке не выгодно государству?

Анна Шайхутдинова: Безусловно, выгодно. Но государству также выгодно заранее спланировать, какого типа и профиля люди выйдут на рынок труда.

Грубо говоря, сколько экономике нужно рабочих?

Анна Шайхутдинова: Сколько нужно людей и какого профиля. При этом и в Германии, и в Америке, во многом и Россия тоже двигается по этому пути, даются профильные знания. Не стоит также забывать, что в современном мире очень важны и "мягкие" навыки, которые встречаются в абсолютно разных отраслях производства. Это критическое мышление, способность к коммуникации, креативность и т.д. Конечно, задача школы – подготовить в целом хорошего и качественного конкурентоспособного специалиста для любой отрасли производства. А с точки зрения профиля выбрать то, чего бы хотелось молодому человеку больше изучать, каких знаний хотелось бы больше получать, вот для этого и осуществляется профилизация.

В российской школе кто-нибудь занимается формированием "мягких" навыков у школьников?

Анна Шайхутдинова: Да, это происходит. Даже более того. В новой редакции гостов есть позиции, связанные с "мягкими" навыками, с социо-эмоциональным интеллектом и с индивидуальными траекториями развития. Безусловно, вопрос любого стандарта, как это будет всё реализовано. Но при этом методики точно есть. В России этого делают меньше, это правда. Наши ребята гораздо менее подготовлены к публичным выступлениям, у них меньше опыта по выходу из школы, связанного с работой в команде.

Они меньше умеют себя подать? Чему учат в США. Учат писать о себе эссе, преподносить, продавать себя.

Анна Шайхутдинова: Помимо этого, у нас в школе очень большое внимание уделяли внешкольной работе. И всему, что было связано с дополнительным образованием. И это было неотъемлемой частью школьной жизни.

В России тоже сегодня есть своё портфолио у каждого школьника, которое уже начали учитывать при поступлении в вуз, давать за него какие-то дополнительные баллы. Хотя пока в России внешкольная активность не настолько ещё ценна при оценивании абитуриента.

Анна Шайхутдинова: Это плюс десять баллов к ЕГЭ. А вуз сам определяет, берёт он эти баллы во внимание или нет. И, конечно, пока эта история не формализована. А вот в американских вузах это достаточно формализованная история. Когда ты подаёшь документы, например, в Гарвард, ты чётко понимаешь, что тебе нужно иметь 10 или 20 процентов волонтёрской активности. И ты должен показать и доказать, что ты действительно занимался общественно-гражданской активностью. Обязательно нужны стажировки. Это просто обязательный пункт. И вообще это требуется в первую очередь, когда ты поступаешь в колледж получать первое высшее образование. Обязательно нужны истории про какие-то публичные выступления, что-то связанное с взаимодействием с твоим локальным сообществом. Там за долгие годы существования подобной системы всё это формализовалось.

Полностью беседу с гостьей слушайте в записи.

­Технологии выявления и развития талантов