Актуально Итоги года. Внутренняя политика

Программу ведут журналист Елена Щедрунова и политолог Игорь Шатров.

ВЦИОМ опубликовал результаты опроса, как россияне оценивают уходящий год для страны. Был ли он хорошим или нет? И более половины высказались, что было "плохо" или "скорее плохо". Это больше, чем было в 2018 году. Хотя, если честно, люди в своей частной жизни не очень задумываются о том, каким был год для страны – хорошим или плохим.

Александр Асафов: Мы говорим о восприятии, которое действительно имеет не очень прямое отношение к внутренней политике как таковой. Что касается восприятия людей, когда у них всё хорошо, то есть такой парадокс в психологии: когда у людей налаживается жизнь, когда не нужно выживать, у них просыпается такое чувство, как недовольство. То есть, восприятие всегда характеризуется большим негативом, чем на самом деле обстоят дела. Когда дела идут плохо, существует фактор тревоги. А вот недовольство просыпается, когда тревоги нет, когда люди считают, что им чего-то недостаточно, что что-то идёт не так быстро, чего-то мало, не так быстро растут доходы или вообще не растут, не так быстро развивается система здравоохранения, как хотелось бы. И любые изменения сначала вызывают реакцию негативную, но потом, с прохождением времени, уже воспринимаются позитивно. Возьмите любой аспект жизни, не касаясь политики, хотя наша жизнь зачастую сама есть часть политики, да, всё сначала вызывает отторжение: от мусорной реформы до, условно, благоустройства города Москвы. А потом начинается. Если про Москву, то действительно Москва изменилась, в ней стало гораздо лучше находиться. И это всех аспектов касается. Поэтому опросы всегда дают некий перевес голосов в сторону негатива. Такова особенность психологии и особенность социологии.

Игорь Шатров: Вообще перемен люди не любят. Все перемены оцениваются как негативный фактор. И люди все эти перемены сверяют через личный карман. Если их доходы упали, то в стране, наверное, всё не очень хорошо, несмотря на радужные картинки по телевизору.

Основной упор в этом президентском сроке Владимира Путина сделан на то, чтобы люди почувствовали улучшение качества жизни. И такое ощущение, что здесь мало что кардинально меняется. Хотя это стало фактически основой внутренней политики.

Александр Асафов: Мы забегаем вперёд. Основные наши направления движения – это нацпроекты. Они сформулированы как часть стратегии развития страны. Но по нацпроектам рано ждать результатов. Прошёл всего год, а они рассчитаны вплоть до 2024 года. Конечно, люди ждут от них результатов прямо сейчас. И хотя динамика есть, они хотят, чтобы всё изменилось моментально. И это касается всего. Любые изменения должны быть позитивными и прямо сейчас. Потому что люди не хотят жить хорошо когда-нибудь потом. Потому что они не знают, будут ли вообще жить здесь или уедут. Они хотят, чтобы им было хорошо прямо сейчас.

Что касается политики, то, конечно, очень сложно поводить итоги года календарного. Также сложно подводить итоги именно внутренней политики, поскольку динамика такова, что нет у нас сейчас календарных итогов. У нас процесс живёт несколько иными циклами. Это электоральные циклы, это цикл, например, по завершению строительства Керченского моста, которое тоже политическое событие. То же самое с внутренней политикой. Она очень плотно связана с внешней. Тем не менее, попробуем какие-то итоги подвести.

Если брать электоральный аспект, то, конечно, уходящий год ознаменовался региональными выборами. Много произошло в них нового. Мы столкнулись и с негативным, и с позитивным новым. Например, был проведён эксперимент по электронному голосованию. Но были и достаточно казавшиеся широкими протесты, которых вроде бы не было раньше, хотя специалисты говорят, что в 2018 году протестов и по числу, и по количеству участников было больше. Тем не менее, внимание медиа к протестам было такое, что 2019 год ощущается как протестный.

В политическом смысле есть движение по нацпроектам, также видна определённая мобилизация политических элит. Специалистами ощущаются эти изменения. И, конечно, все понимают, что для того чтобы страна развивалась дальше, политическая система должна модернизироваться. И этот процесс должен быть постоянным. Любое застывание на месте, обронзовение любых и чиновников, и избранных людей не может долго сохраняться. Совершенно очевидно, что чиновники должны выходить к людям, что должна сокращаться эта дистанция. Много в уходящем году говорилось о новой искренности, о сокращении времени для коммуникации, когда чиновник должен отвечать людям в том числе и с использованием новых инструментов, в том числе Интернета, Инстаграма, "Фейсбука" и т.п.

Но некоторые так отвечают, что потом начинаются скандалы. А они при этом полагают, что они очень близки к народу. Народ просил, они прямо и ответили...

Александр Асафов: У таких чиновников в какие-то моменты случаются отставки. Если чиновник так отвечает, значит, он занимает не то место, на котором должен находиться. С его "искренностью", возможно, ему будет лучше работать где-нибудь ещё. Или, может быть, ему уже на пенсию пора. Тем не менее, сокращение коммуникации, когда власть должна слышать людей, – это очевидный тренд 2019 года. И он находится в динамике, в развитии. Выводы уже можно делать сейчас. Губернаторы и другие представители исполнительной власти это чувствуют и понимают, что, если они будут записывать граждан к себе на приём через приёмную, секретариат и кучу других инстанций, которые будут их мариновать ожиданиями ответа в течение 30 дней, как это должно быть по закону, их деятельность будет расценена как неэффективная, и в том числе наше с вами недовольство конкретными лицами для них превратится в финал политической и чиновничьей карьеры.

А вы уверены, что превратится? Прежний документооборот продолжается, во всяком случае в той же Москве. Люди пишут мэру, а получают ответ, что дело спущено вниз, тем, на кого люди жалуются. То есть, подобная советская практика никуда не ушла, причём на всех уровнях.

Александр Асафов: Я говорю о том, что динамика есть. И есть новые сервисы для обратной связи.

Это своего рода информационная поддержка, а я говорю о реальных проблемах, которые возникают здесь и сейчас в жизни конкретного человека.

Игорь Шатров: Оказывать услуги, может быть, научились, потому что отказались от личного, человеческого фактора в этом, отдали многое компьютерам и т.д. А вот что касается решения проблем? Компьютер их точно не решит. Поэтому придётся конкретному чиновнику в решении участвовать.

Александр Асафов: Новая искренность – не про то, чтобы условный губернатор не показывал в своём Инстаграме всем нам своего кота. Нам по большому счёту все равно. Мы не этого ждём от него. А чтобы он вовлекался в решение моего вопроса, вашего лично, давал распоряжения.

Только год назад было сформулировано со стороны администрации президента понятие "KPI губернатора". А началось это после того, как был проанализирован эффект "прямых линий", когда люди понимали, что сквозь свинцовый потолок из документооборота, прекрасных приёмных и людей с казёнными лицами им не пробиться. И они стали звонить, писать, пытаться выйти в эфир на "прямую линию" с президентом. Выводы были сделаны, стало понятно, как это работает, и теперь это общефедеральная практика. И кто с ней не справится, соответственно, применит себя где-то ещё.

Президент проводит "прямые линии" с первого года президентства, а сейчас только стало понятно, что эти "прямые линии" – это обратная связь, которая возникает с гражданами, и возможно её реализовывать и на низовом уровне. Удивительно, что так долго думали. Но вопрос не об этом. Явно речь идёт о модернизации власти, а, может быть, и о её реформировании. Что, например, имел в виду В. Путин, когда говорил о необходимости создания единой системы публичной власти? Разве её у нас нет? И какое у вас отношение к возможному исчезновению из определения количества сроков, которые может находиться в должности президент, уточнения "подряд"?

Александр Асафов: Самое простое объяснение ситуации со словом "подряд" – это то, что существует запрос на урегулирование президентских сроков, поскольку многими политическими силами, включая парламентские партии, это воспринимается негативно. Поэтому решено этот вопрос обсудить и решить его в ту или иную сторону. На мой взгляд, тут нет проблемы, она надумана, поскольку во многих странах, которые принято считать демократическими, например, во всех северных странах – в Дании, Швеции и т.д., там, где монархия, там премьер-министры, там, где президентская республика, там президент, они все могут любое количество сроков находиться у власти. Существует такая иллюзия, что сроки не регламентированы только в каких-то азиатских деспотиях. Это не так. В прогрессивных странах Европы такое сплошь и рядом. Просто вот такое избирательное восприятие.

Игорь Шатров: Мы смотрим на США, как на образец демократии. Там два срока всего.

Александр Асафов: Поэтому нет ничего серьёзного и чего-то такого, что стоило действительно всем народом обсуждать. Ну, будет принято решение, ну, уберут, я не вижу здесь никаких проблем.

Что касается системы власти, на мой взгляд, безусловно, у нас формально единая система власти. Но на деле мы видим, что власть и разные её части (выбранные депутаты или назначенные чиновники) часто занимаются тем, что друг другу наступают на ноги. А они должны вместе выполнять просьбы и задачи, поставленные избирателями, гражданами. Если уж совсем грубо, то это персонал, который должен интересы граждан обслуживать и защищать. А они занимаются атаками друг на друга, депутаты недовольны мэрами в ряде регионов России, часто губернаторами. Единая система власти говорит о том, что эти все её отдельные части должны научиться работать вместе и выполнять одну простую задачу по развитию страны, в частности, по выполнению нацпроектов. Это единственный результат, который они должны показать, не занимаясь трансляцией своих политических позиций и предпочтений, а именно работая.

А где им тогда заниматься трансляцией своих политических позиций и предпочтений? Вы говорите о том, что политика должна исчезнуть откуда? Из жизни?

Александр Асафов: Нет, не политика. Я говорю о том, что у них есть свои полномочия и в рамках своих полномочий, которые им доверили жители, избиратели, они должны их выполнять. Они пришли во власть на определённых политических позициях. Вот пусть они дальше их и реализовывают. Говорить не нужно, нужно делать. Они должны представлять интересы граждан, а не свои фантазии.

Дело в том, что мы находимся, всё-таки говоря о внутренней политике, невозможно не зацепить внешнюю, в преддверии колоссального мирового финансового кризиса. Хотим мы этого или не хотим, но он настанет. Насколько он будет для нас весомым, время покажет, это большой вопрос, но у нас нет времени на театральные постановки в парламентах. У нас нет времени на развлечения политического рода. Мы должны развивать страну, иначе мы упустим драгоценное время и не сможем подготовиться к тем общемировым событиям, которые, очевидно, предстоят в скором будущем. Вот о чём говорит президент. Что система должна быть эффективной, она должна быть слаженной. И, соответственно, если кто-то не способен к совместной работе, к взаимовыгодной работе с другими частями власти, эти элементы нужно модернизировать.

Мы живём в мире победившего популизма. Это общемировой тренд. Коллеги формулируют это как вообще антиистеблишментовую волну, которая снесла уже много правительств. Этот тренд у нас тоже есть. И все люди, которые пытаются быстро и много получить популярности, конечно, начинают заниматься популизмом на протестной тематике, не разбираясь в деталях. Что там в глубине мусорной реформы? Почему это хорошо и почему то плохо?

Игорь Шатров: Одно дело – работа, и другое дело – популизм, который возбуждает общество на непонятную, совершенно необоснованную протестную активность, за которой не стоит конкретного вопроса, а просто реализуется желание побузить.

Александр Асафов: Вопрос, может быть, и есть, но есть и способы его решения. Даже зачастую бывает, что вопрос уже решён, но популисты на нём сидят и едут, получая дешёвую популярность. Конечно, есть какая-то надежда, что популист, если он правильный и честный человек, попытается реализовать те идеи, которые он декларирует.

Игорь Шатров: Пройдя со своей партией в Госдуму, он там занимается конструктивной работой – политикой. Это допустимый популизм, который привёл к власти определённую политическую силу, которая занимается делом. А вот тот популизм, который является просто самоцелью, где хайп является самоцелью, где популизм ради популизма, а не ради достижения определённых результатов по попаданию в эшелоны власти, это, конечно, то, что сейчас действительно во всем мировой политике имеет место.

Александр Асафов: Человек, который занимается популизмом ради популизма, он либо шоумен, либо сумасшедший. Поскольку популизм – это всегда инструмент для попадания во власть для лоббирования своих или либо чьи-то иных интересов. Кстати, этот тренд – ещё один итог внутренней политики 2019 года.

Игорь Шатров: Кроме хайпа, что-то было ли ещё во внутренней политике в 2019 году в РФ?

Александр Асафов: Безусловно, было.

Во-первых, продолжается и идёт весьма эффективно модернизация политической системы. Выбираются депутаты, по-другому ведёт себя исполнительная власть. Опять же назрел важнейший вопрос внесения изменений в Конституцию. И хотя президент говорит о том, что вопрос этот очень сложный, что его, наверное, стоит оставить, на мой взгляд, в ближайшие несколько месяцев мы будем обсуждать, как именно будет приниматься поправка или что-то ещё. Поскольку жить при том документе, который у нас есть, невозможно. Потому что этот документ фиксировал ельцинскую реальность 1993 года. Он не жизнеспособен сейчас, хотя частично его можно использовать. И претензии, в том числе к власти, о несоблюдении Конституции, вызваны самим характером этого документа. Поэтому я думаю, что в ближайшее время мы сталкнёмся с необходимостью обсудить, как именно он будет изменён, в какой части и где. Это тоже важнейший итог 2019 года – идея начала обсуждения конституционных изменений. С нею мы идём вперёд, но календарную черту подвести не получается

Ещё один итог года – новый характер и массовость волонтёрского движения.

Конечно, жизнь общества меняется, взаимоотношения в обществе меняются. Кстати, это ещё один политический итог. Российский Минздрав периодические публикует данные об алкоголизме среди населения. Падение этого показателя колоссальное – на 40 процентов. Это значит, что жизнь наша качественно меняется, людям уже не надо убегать в опьянение от реальности. На мой взгляд, это тоже политическое достижение, поскольку оно вызвано политическими изменениями в стране. В предыдущее десятилетие всё было не так.

Ещё один итог. В стране прошёл важный эксперимент с самозанятыми, который заметили не все, но который принёс колоссальные положительные итоги. Теперь любой человек может не бегать от того же самого пристава или налогового инспектора, а зарегистрироваться и стать самозанятым. Сейчас этот эксперимент будет распространён на 20 регионов. Ранее эксперимент проводился в четырёх регионах и в итоге принёс миллиард. Это колоссальная сумма. Стоит задуматься: люди добровольно заплатили миллиард рублей налогов! Что это значит? Что в следующем году самозанятые дадут в бюджет ещё больше денег. Из людей уходит страх наказания, что если он что-то сделает не так, его обязательно накажут.

Игорь Шатров: Это означает, что в стране появились граждане, которые понимают свою ответственность, понимают, для чего это надо делать.

Окончание беседы с экспертом слушайте в записи.

­Итоги года. Внутренняя политика