Вечерняя смена Рынок труда: не всех возьмут в светлое будущее...

Программу ведёт Алла Волохина и Вячеслав Коновалов.

В 2020 году на рынке труда сохранятся те же тенденции, что были в 2019 году, или можно ожидать каких-то кардинальных перемен?

Константин Борисов: Пока не произошло ничего экстраординарного в глобальной политике и нашей экономике. Поэтому ничего системно меняться не будет. Экономика России как росла на 1 процент, что находится в пределах статистической погрешности, так и будет расти. Тенденции, которые есть в экономике, продолжатся, а значит и на рынке труда сохранятся приблизительно те же тенденции.

И всего этих базовых тенденций три.

Первый большой тренд. Если вы сейчас спросите, а какую задачу тебе как директору по персоналу или генеральному директору какой-нибудь крупной компании ставят, вы почти всегда услышите: плавное, постепенное, без социальных взрывов высвобождение людей. То есть, сокращение. Через автоматизацию, через ещё что-нибудь, но плавно, потихонечку, не десятками тысяч, а по чуть-чуть, на досрочный выход на пению. То есть, если у тебя сейчас работают 200 тысяч человек, твоя задача – чтобы через три года работали 170 тысяч человек. Поэтому потихоньку будет происходить сжатие рынка за счёт автоматизации и всяких других вещей. Компании, прежде всего, большие, классические, индустриальные, будут постепенно сокращать людей.

А приведёт ли это к увеличению процента безработных?

Константин Борисов: Безусловно приведёт. И мы столкнёмся с таким интересным явлением, как "предприниматель поневоле". Допустим, вам 47 лет, а ваше место плавно, потихонечку, с соблюдением всех социальных норм автоматизировали. Вы были бухгалтером и перестали быть бухгалтером. А работали на градообразующем предприятии небольшого посёлка. Новой такой же работы с большой вероятностью не будет, но означает ли это, что нет спроса на бухгалтерские услуги в посёлке со стороны большого количества ипэшников, магазинчиков, автосервисов? Есть спрос. И вам предстоит научиться их обслуживать. Вы уже не работаете в большой корпорации, а стали приходящим к ним бухгалтером. И вот таких приходящих бухгалтеров, маркетологов и т.п. будет становиться всё больше. Вот эти люди и есть "предприниматели поневоле", которых заставили заниматься самих своей профессией. А это значит, что они должны научиться продавать, обслуживать клиента и делать кучу других вещей.

Второй большой тренд. Россия представляет сегодня собой страну с низкой себестоимостью труда в долларовом выражении. Квалифицированный российский рабочий сейчас получает в долларах меньше, чем китайский. Соответственно, в России чрезвычайно выгодно что-нибудь производить. Будь это продукты интеллектуального труда, типа айтишных штук, нефть, газ, древесина или сельское хозяйство. При этом будут расти истории в России, связанные с экспортом. Соответственно, если компания производит что-то здесь руками русских рабочих и довозит это каким-то образом интеллектуально или физически до границы, эти сектора будут расти хорошо и чувствовать себя они будут отлично.

А производства по сборке машин будут расширяться?

Константин Борисов: Если это история про то, чтобы собрать машину здесь и продать её внутреннему потребителю, то ни в коем случае нет. Потому что всё, что связано с потребительскими рынками, это будут рынки не растущие. Доходы населения не увеличиваются, кредитование населения не растёт, у российских банков нет выхода за рубеж и действует куча других факторов. Одним словом, население богатеть у нас не будет. А это значит, что люди не будут потреблять больше йогуртов, машин, одежды или услуг кинотеатров. И внутри существующего объёма внутреннего потребления будет происходить перераспределение, но сам рынок расти совсем не будет. Но зато внешний глобальный мир растёт, это мы не растём, соответственно, в мире будет расти потребление. Только что продали компанию российского разработчика за 5 млрд долларов. Российские мозги, сидящие в Воронеже, в Волгограде и в Самаре, их аккумулировали. Большая компания собирала заказы на Западе на заказную разработку. Труд разработчика в Лондоне стоит 3000 фунтов. То есть, 240 тысяч рублей стоит разработчик где-нибудь под Лондоном. И такого же разработчика можно легко найти в Воронеже за 100 фунтов. Разница почти в два конца. Соответственно, если есть возможность производить что-нибудь на экспорт, такие компании будут чувствовать себя отлично.

И третья тенденция – это "ползущий вирус цифровизации (дигитализации)", когда всё больше и больше рутинных работ будут действительно потихоньку, постепенно, не рывками, но вполне себе наступательно заменяться ботами, системами и т.д. И те, кто будет их создавать, будут отлично зарабатывать. Поэтому самое страшное, что сейчас может быть, это оказаться в огромной корпорации в рутинной, заменяемой профессии. Например, бухгалтером какой-нибудь крупной корпорации. И таких профессий могут быть сотни.

Писатели-фантасты предполагают, что через 10 лет совсем исчезнет даже профессия журналиста. Боты, перелопачивающие огромное количество информации в Интернете, уже сегодня выдают статью за минуту. Более того, сейчас опробуется и уже достаточно успешно внедряется система искусственного интеллекта по написанию художественной литературы. Рассказы искусственный интеллект сегодня пишет успешно. Уже переходят к написанию повестей, а потом пойдут романы. Не говоря уже о музыке.

Константин Борисов: Есть такое выражение, что в короткой перспективе мы переоцениваем то, что произойдёт. Завтра, конечно, не исчезнут троллейбусы с водителями с улиц Москвы, но исчезнут в горизонте планирования в 10 лет. Но чудовищно недооцениваем то, что произойдёт на более дальнем горизонте.

Россия развивается немного другими темпами, чем западные страны. Может ли у нас этот процесс как-то отсрочиться? И насколько он может отсрочиться?

Константин Борисов: Он у нас может отсрочиться. Но можно ли отсрочить лечение серьёзной болезни? Можно, но просто потом будем ещё хуже. И в этом смысле любое лечение основано на том, что давайте прямо сейчас что-нибудь сделаем, пусть это будет больно в данный момент, зато будет хорошо потом. Если мы пару лет позакрываем глаза на какую-то странную опухоль под ребром, потом раз и уже вот такая страшная история. Это я к чему? К тому, что в России огромное количество, так уж советская экономика была устроена, предприятий, которые являются маленькими, но в то же время градообразующими. Многие из них чудовищно неэффективны, у них нет выхода на экспортные рынки, они имеют задолженность. И государство будет в них доливать. И, как только какой-нибудь руководитель предприятия предлагает подсократить людей, потому что объективно ему их столько не нужно, тут же приходит глава местной администрации или губернатор, грозит, и руководитель предприятия, конечно, не будет людей сокращать, но это утопит всё предприятие. Поэтому наш курс на повышенную социальную ответственность – это на самом деле строительство замазанных потёмкинских деревень, которые вообще не жилые, но их как-то поддерживают двумя руками. Но я не был во власти, и, может быть, там другого выхода и нет? Но мне кажется, что это просто какое-то оттягивание, заморозка, вкололи и это перестало болеть. Возможно, это своего рода анестезия, но это точно не лечение.

Ну, невозможно выбросить людей просто на улицу. Необходимо людям каким-то образом помочь найти себя в новой реальности. Мы можем с некоторой долей оптимизма говорить о следующем. Если мы хотим видеть, что надо делать сейчас, мы смотрим на то, что сейчас делается на Западе, и это будет у нас условно через 5-15 лет.

Константин Борисов: Россия точно такое же социально ориентированное государство как Франция. Такое же огромное число госкомпаний, почти половина страны работает на государство напрямую или на госкорпорации.

И что сейчас такое происходит во Франции, что может оказаться в России через 5-10 лет?

Константин Борисов: Что в целом происходит на Западе? Происходит смерть системы любых долгосрочных отношений. Всё на короткой системе взаимодействий. Семья больше уже не совсем как бы семья. Некоторые в течение своей жизни успевают поменять 6-7 семей. На работе ты больше на приходишь на сталелитейный завод, на котором будешь работать всю жизнь. Работаешь по контракту. Сегодня ты здесь, завтра там. То есть, всё переходит в систему коротких взаимодействий. И в этом смысле тебе нужно будет не ожидать чего-то от корпорации, а каждый раз ей себя продавать. И придётся всё время человеку учиться. Но это уже не задача компании: чему-то тебя научать. Компания просто скажет, что есть вот такой объём работы, а лучшего мы выберем. И дальше прибежали сорок человек, а возьмут человека с самыми современными квалификациями. А как он их добыл, это его собственные проблемы.

И в этом смысле происходит интересный процесс. Государство, и в наше в том числе, отказывается от всех видов социальных обязательств. Оно говорит, что пенсию оно вам особо больше не должно. Лечить оно вас не должно. Поэтому оно будет в целом развивать частную медицину, выстраивать в этом направлении тренд, кстати, денег у него нет, чтобы переоборудовать больницы, вводится государственно-частное партнёрство и т.д. То есть, в целом государство сворачивает свою помощь.

Но где вы видите, чтобы на Западе подобное происходило? Чтобы оно говорило людям, что оно их лечить не будет? Если взять США, то там всего чуть более 11 процентов людей платят за медицину, а в России платят 40 процентов.

Константин Борисов: Я как пациент одной американской клиники скажу интересную вещь. В США от 30 до 40 процентов населения не имеют медицинской страховки. В США нет никакой бесплатной медицины. Это полный миф о бесплатной медицине в США. Да, она есть для военных, ещё для кого-то. Но если ты, частный программист, сломал руку, тебя на бесплатной скорой довезут до травмпункта, а дальше кредитку достал либо страховку, если имеется.

А если нет кредитки и достать нечего, то..?

Константин Борисов: Свободен. А вот европейская модель капитализма гораздо более социально ориентирована. Да, в Европе есть бесплатная медицина. Но цена такой модели – полное отсутствие экономического роста десятилетиями. Самая эффективная экономическая модель мира, хотим мы этого или нет, это США, которые живут в системе простой логики: всё это – твои проблемы.

Исторической проблемой России и российских людей вообще является ленность. Потому что мы тысячи лет живём на границе с Востоком, и мы позаимствовали оттуда кое-какие черты. Помимо авторитаризма управления, мы ещё стали "дремотной Азией, которая почила на куполах". Поэтому люди чего-то ждут, а ждать уже давно ничего не надо.

Что нужно сделать, чтобы подхлестнуть их мотивацию?

Константин Борисов: Понять, что если вы этого не сделаете, будет гораздо хуже. Мы живём в мире, в котором опасности прилетают с совершенно неочевидного направления. Теперь опасность происходит не оттого, что выберут другого, а оттого, что придёт технология даже из другого сектора, и просто всех вас заменят боты. Классические таксисты московские были уважаемыми людьми в 80-е, а сейчас не хочешь кого-то везти, рейтинг становится низким, тебе начинают давать плохих пассажиров, и ты вылетаешь. То есть, сегодня кто-то беговую дорожку включил в два раза быстрее. И чтобы просто оставаться на месте, надо бежать гораздо быстрее.

Подумайте о собственных детях. Какой пример им подаст папаша, если выяснится, что его сократили в 47 лет, и он больше в этой жизни ничего не смог найти. В 47 лет в современной реальности ты ещё относительно молодой человек. Постоянно поддерживайте в рабочем состоянии свой мозг. Когда человек умирает внутренне? Он умирает после того, как его мозг перестаёт формировать новые нейронные сети. А когда они формируются? Когда человек делает чего-то новое. Это ни разу не так, если тебе в принципе классно и интересно жить. Поэтому ищите интерес в жизни. Если интерес к жизни есть, ты воспринимаешь происходящее как весёлое приключение и возможность. Как сказал один человек, выигрывают оптимисты, склонные к риску. Поэтому будьте оптимистами и рискуйте. Если же вы пессимист, не склонный к риску, я не знаю, что тогда даже и посоветовать. Но всех не возьмут в светлое будущее. Об этом ещё Герман Греф сказал. Это официальная позиция государства.

Какой самый главный тренд 2020 года на рынке труда?

Константин Борисов: Проверить, кого возьмут в будущее, а кого нет, можно следующим образом. Если у кого-то нет активного профиля в какой-то из нормальных социальных сетей ("Фейсбук", Инстаграм и пр.), его ждут серьёзные проблемы. Потому что будущее пройдёт мимо него. Людей всё чаще будут оценивать по тому, как они ведут себя с социальных сетях, нанимать их будут через социальные сети. Социальные сети – это давно уже не способ заводить друзей, а подтверждение профессионализма человека.

­Рынок труда: тенденции его развития в 2020 году