Актуально Сбербанк меняет владельца
Персоны
Программу ведёт Елена Щедрунова.
В СМИ появились сообщения о том, что Министерство финансов и Центральный банк разработали законопроект, который позволит правительству России выкупить у ЦБ контрольный пакет акций Сбербанка, то есть 50 процентов плюс одну акцию Сбербанка. Об этом заговорили ещё несколько лет назад, а теперь, видимо, дело дошло до каких-то реальных действий. Строго говоря, Центробанк и правительство являются государственными структурами, и смена владельца контрольного пакета не сделает Сбербанк частным банком. Но зачем об этом было объявлять так публично, тем более что правительство собирается выкупать контрольный пакет акций по рыночной цене? Потому что, как только об этом сообщили, цена акций Сбербанка выросла и выросла стоимость пакета акций, который правительство должно купить у Центрального банка.
С одной стороны, смена владельца означает, что что-то будет меняться. С другой стороны, одна государственная структура продаёт свой пакет другой государственной структуре. Для чего вообще это делается всё?
Владимир Рожанковский: На самом деле здесь действительно есть некий казус. Рынок давно уже хихикал по поводу того, что финрегулятор (Банк России) владеет крупнейшим банком России (Сбербанком). Получается открытый конфликт интересов. Просто об этом говорили-говорили, но как-то утомились, глаза замылились, с течением времени как-то острота этой темы немного снизилась, хотя менее актуальной она от этого не стала.
Мне в этой истории более всего удивительно другое: почему так вдруг внезапно, как снег на голову, без подготовки, без всего. В принципе это давно уже нужно было сделать. Единственный вопрос был кому продать. Потому что Сбербанк – это системно значимый банк. В руки чужих инвесторов контрольный пакет Сбербанка отдавать нельзя. Но, с другой стороны, ЦБ – это конфликт интересов. Поэтому, с одной стороны, нужно сохранить контрольный пакет в управлении государства, с другой стороны, нужно избежать конфликта интересов. Методом исключения можно себе представить, кому ещё можно было 50-процентный пакет Сбербанка продать.
Предположим, каким-то фондам имущества – московским и/или каким-то региональным. Но Сбербанк – это же наше общее достояние, а в этом случае, видимо, пришлось бы распылить его по региональным фондам имущества. Наверное, это была бы не очень хорошая идея, поскольку было бы очень трудно собирать эти пакеты и голосовать, что очень важно, на годовых собраниях за повестку дня, за дивиденды и прочее.
Какие ещё могли быть покупатели? Предположим, можно было продать этот пакет Пенсионному фонду РФ. Эта идея, на мой взгляд, была бы лучшей, чем продавать пакет акций Фонду национального благосостояния, но у ПФР нет таких денег. Соответственно, методом исключения пришли к тому, что придётся за счёт каких-то госфондов этот пакет выкупать. И здесь была дана небольшая заманиловка, в том плане, что Фонд ничего не потеряет, а, наоборот, выиграет, поскольку ожидаемые дивиденды Сбербанка заведомо выше, чем доходность по типичным инструментам, которые покупает Фонд, то есть, по облигациям и ОФЗ в том числе. Здесь я, конечно, соглашусь, что эта инвестиция добавит ярких красок всему инвестиционному портфелю ФНБ.
Но здесь есть одна маленькая закавыка. Я не читал инвестиционной декларации российского ФНБ, но если брать по аналогии с остальным миром, то, как правило, все подобные национальные фонды преследуют две цели. Первая – это доходность. Фонд должен приносить прибыль. И вторая – это ликвидность. Имеется в виду, что в случае наступления каких-то событий активы фонда должны быть достаточно просто и безболезненно проданы на рынке. Они должны быть ликвидными. Нельзя купить некое закрытое военное предприятие в ФНБ, поскольку потом будет сложно его продать. Сценарий выхода в наличные должен быть понятным. В принципе в моменте это неплохо, нормально, будет повышать доходность активов Фонда. Соответственно, Фонд будет более привлекательным. Но в дальнейшем мне кажется, что все равно придётся думать, куда дальше этот пакет акций пристраивать. Потому что по параметрам ликвидности такая вещь, к сожалению, не проходит в долгосрочной перспективе.
Говорят, что смена контролирующего акционера никак не повлияет на работу Сбербанка и на его социальные программы. Так может быть, наоборот, коли правительство становится владельцем контрольного пакета акций, как раз эти социальные программы и усилятся? Тем более что теперь в правлении Сбербанка Ольга Голодец, которая будет зампредом...
Владимир Рожанковский: Вы думаете Ольга Голодец может серьёзно дискутировать с Германом Оскаровичем Грефом?
Но Мишустин-то сможет с Грефом подискутировать, разве нет?
Владимир Рожанковский: Наверное, они что-то смогут обсудить. Понимаете, Г. Греф является политическим тяжеловесом. Он специально ушёл от управления политическими структурами. Думаю, что единственной фигурой такого плана может быть Кудрин. Вообще-то, через повестку собрания акционеров подобные вещи решаются. Они должны быть публичным достоянием. За подобные инициативы должно проголосовать большинство акционеров, а у Сбербанка их достаточно много, помимо этих 50 процентов. Эти 50 процентов могут инициировать какие-то предложения: быть более социально ориентированным, выдавать льготные кредиты определённым категориям граждан, инвестировать, например, только в российские стартапы...
А продавить подобное решение правительство сможет? Ведь 50 процентов плюс одна акция у него будут, контрольный пакет акций.
Владимир Рожанковский: Теоретически могут, если только все остальные консолидировано не будут голосовать против. Потому что в Сбербанке решение должно приниматься двумя третями, и кворум необходимо иметь. Кворум у Сбербанка обычно бывает, думаю, с ним проблем не должно быть. Но в целом инициатива теперь будет исходить от правительства, и это, наверное, будет более логичным, потому что в том, что ЦБ голосовал на годовых собраниях акционеров Сбербанка за дальнейшие сценарии и пути развития банка, конечно, был явный конфликт интересов.
