Вечерняя смена Сделка против сланца?

Программу ведут Ольга Максимова и Дмитрий Чернов.

Константин Симонов: С одной стороны, действительно идёт "нефтяная война" между Россией и Саудовской Аравией. И саудиты нам эту войну объявили, а мы на неё ответили. Саудиты довольно жёстко вышли из сделки ОПЕК+.

И это было подготовленное действо, за которым последовал ряд других акций саудитов. Во-первых, они начали давать скидки на свою нефть, во-вторых, начали резко наращивать объёмы производства. Такие возможности у них есть.

С другой стороны, в принципе о том, что саудиты в любой момент могут выкинуть какой-то фокус, можно было изначально догадаться. И в принципе мы догадывались. Неслучайно, в начале года в России шла публичная дискуссия на тему, будет ли продлена сделка или не будет. Компания "Роснефть" и Министерство финансов выступали за то, что мы готовы к выходу из сделки и готовы к ценовой войне. В этом плане, хотя войну нам объявили саудиты, в принципе мы к этой войне готовились и даже публично обсуждали.

Правда, реальность оказалась чуть жёстче. Министр финансов Силуанов, когда рассуждал на тему возможной ценовой войны, говорил, что Россия готова к этой истории, у неё запасов хватит, как он говорил, на 8 лет даже при цене в 30 долларов. То есть, цена 30 долларов казалась пиком провала. Но сейчас цена была уже около 20 долларов. Правда, сейчас "Брент" и Urals отскочили от 20, но тем не менее находятся в интервале 20-25 долларов за баррель, что, конечно, очень низко. Тем не менее Россия была готова к этим событиям.

Катастрофа это или нет? Катастрофа – с точки зрения, наверное, восприятия надвигающегося будущего. Но с точки зрения текущего момента катастрофы, конечно, нет. Потому что всё-таки у страны есть 570 млрд долларов резервов, она имеет определённый жирок для того, чтобы эту суровую реальность встретить. В принципе этого жирка на несколько лет хватит.

Похоже, что Саудовская Аравия берёт Россию измором. Кто дольше выдержит паузу, то и окажется в выигрыше.

Константин Симонов: Абсолютно верно.

Однако некоторые говорят, что у саудитов истерика. Есть и такие суждения.

Константин Симонов: В чём-то это и есть проявление истерики. Но одно другому не мешает. Я бы сказал, что у саудитов истерика, и они пытаются взять Россию измором. В принципе это звенья одной цепи. Они действительно психанули, потому что эта "война" тоже наносит им колоссальный ущерб, но тем не менее они считают, что мы дрогнем первыми. И тут начинается война нервов, кто первым не выдержит. Поэтому саудиты эту цену убивают. Они наращивают добычу, как только могут, и ещё предлагают скидку. Сейчас цена по Brent была 26 долларов, соответственно, по Urals – 24 доллара, а они дают скидку до 10 долларов за баррель. То есть, при цене 25 долларов, у них остаётся 15 долларов. Стоимость фрахта выросла за последние дни в 6-7 раз. Надо же эту нефть ещё доставить каким-то образом. У них себестоимость, да, ниже, чем у нас, в среднем, но все равно она под 10 долларов. В этом плане получается, что сегодня саудиты фактически предлагают модель просто отдавать нефть вообще без прибыли. Они скоро начнут торговать себе в убыток. Это действительно такое настоящее безумие. Вот это и есть война нервов, кто вперёд дрогнет.

Мы тоже, кстати, сегодня вынуждены давать скидки. Но поскольку наша нефть лучше подходит под европейские заводы, в принципе, когда я читаю, что от нашей нефти все отказываются, это конечно белиберда. Сегодня сделки заключались активно с нашими. Но мы даём вынужденный дисконт 4-5 долларов. Urals стоит 24 доллара, пять долларов даём дисконта, то есть торгуем эту нефть реально где-то по 20 долларов.

Кто победит в этой "нефтяной войне"? За кем останется последний патрон? Страшно же.

Константин Симонов: Я считаю, что всё-таки у нас аргументы довольно серьёзные, и запас прочности у нас есть, и в чём-то наши минусы могут обратиться в плюсы. Я имею в виду минусы в чём? К сожалению, у нас есть привычка к негативным новостям и к ухудшению жизненного уровня. Увы, но есть у нас такое. Но в чём-то это может оказаться и плюсом, потому что саудиты к этому совершенно не готовы. Они копили резервы в период дорогой нефти, и когда мы нефть вывели на 60, им это мало нравилось, потому что они уже при 56 все начинают нервничать, поэтому долго, конечно, они в такую войну играть не смогут. Но при этом вы не ждите, что буквально завтра саудиты прибегут и на коленях начнут проситься обратно в сделку ОПЕК+2.0. Все равно эта история несколько месяцев будет длиться. Поэтому, как в случае с коронавирусом, что самое главное? Это терпение. Здесь тоже самое главное – это терпение. Если это война нервов, кто первым проиграет? Тот, кто первым дрогнет. Соответственно, такова сегодняшняя реальность. Мы к этому пока готовы, мы бюджет не секвестируем, у нас нет каких-то элементов катастрофической экономической политики. Если бы завтра нам правительство сказало, что надо наполовину сокращать бюджет, вот тогда паниковать надо было бы. Но пока этого нет, резервы пока есть, поэтому мы готовы к этому вызову и на него отвечаем. И понять, кто лучше справляется с этим вызовом, можно будет, подождав три месяца. Потом посмотрим.

Распространяются конспирологические версии, что вообще вся эта история с саудитами – это был их сговор с Америкой для того, чтобы освободить на рынке место для американской сланцевой нефти. Что сейчас будет происходить со сланцевой нефтью?

Константин Симонов: Освободить место на рынке можно только, если вы убьёте каких-то слабых производителей. Я понимаю эту гипотезу. Американцы убирали действительно нефть с рынка до этого санкциями Сейчас об этом мало кто говорит, но помимо Саудовской Аравии, если её убрать и взять другие страны, где-то 4 млн баррелей в сутки добычи было санкциями американцами убраны с рынка. Это, прежде всего, Венесуэла и Иран. Американцы при помощи санкций и других действий убрали эту добычу. И что интересно, в период действия сделки ОПЕК+ рост добычи в США составил ровно те же самые 4 млн баррелей в сутки. Получается, что действительно американцы нефть такого объёма с рынка убрали и собою заместили. И это факт статистический. И вроде бы, если убьём цену на нефть, уберём ещё и заполним собой, – это в принципе понятная логика. Потому что, с одной стороны, себестоимость добычи сланцевой нефти в США существенно выше, чем в Саудовской Аравии и в России. Примерно в два раза выше, чем российская себестоимость. В этом плане ожидать, что Россия, например, сейчас сама уйдёт с рынка добычи, в принципе не стоит. Потому что у нас по некоторым проектам в Западной Сибири себестоимость нефти в целом 3,8 доллара, но реально с транспортом она выше. Минэнерго обычно называет цифру 20-25 долларов. Но я думаю, что по Западной Сибири с транспортом цена составляет 15-18 долларов. В принципе, в основном будет страдать бюджет, это правда. Не нефтяные компании. Если говорить про себестоимость добычи, мы цену в 20 долларов держим, и нефтяники не в убыток будут работать. В этом плане наша нефть не уйдёт с рынка.

Конечно, американцы могут субсидировать собственную добычу, но они тоже сейчас несут колоссальные потери. То есть, вряд ли был им смысл самим себе организовать всё это с гигантским убытками для отрасли, которая даёт рабочие места, экономический рост. Понимаете, если сейчас в Америке начнётся остановка добычи или падение сланцевой нефти, США лишатся экономического роста, начнёт расти безработица, и не факт, что в политическом плане Трамп на этой дешёвой нефти заработает слишком много очков.

Поговорим о рубле.

Константин Симонов: Раньше, какая была зависимость? Нефть дешевеет, рубль дешевеет. Нефть дорожает, рубль укрепляется. Каким образом мы отвязали рубль от стоимости нефти? Когда нефть начала дорожать, рубль крепчать не стал. Вот это называется "отвязался". И был такой период, когда баррель нефти в рублях стоил 6 тысяч рублей. Такого не было никогда. Это, конечно, позволяло правительству проще исполнять текущие обязательства бюджета. Но мы не отвязывались в нижнюю сторону. То есть, когда нефть падает, держать рубль очень сложно. Мы так резервы спалим очень быстро. Поэтому сейчас с первого же дня нового кризиса, с 9 марта, Центральный банк отказался от агрессивного поддержания курса рубля. Были, конечно, интервенции, но в пределах определённой нормы. То есть, рубль просто вышел на новый рубеж – 80-85 рублей за доллар. То, что саудиты свой риал не девальвируют, многие считают, что это плюс. Я лично считаю, что это говорит о том, что саудиты просто боятся. Мне кажется, что наше правительство не боится каких-то социальных волнений из-за девальвации рубля, а у саудитов правительство панически боится девальвации риала.

А девальвация рубля в России ещё долго будет продолжаться?

Константин Симонов: Мы сейчас взяли этот новый рубеж, где-то примерно 85, думаю, что какое-то время плюс-минус рубль будет на рубеже 85 рублей за доллар. Короче, если вы не купили доллары, сейчас уже поздно это делать.

Что будет дальше?

Константин Симонов: У России есть резервы и определённые стартовые условия, но мы понимаем, что находимся на войне, а на войне не бывает без потерь. Потери эти мы понесли в виде курса рубля. Поэтому спокойно ждём полгода и смотрим за состоянием Саудовской Аравии. Кстати, сейчас и ситуация такая, что и другие факторы способствуют ограничению потребления. Поэтому продукты закупили, ждём полгода, дальше смотрим на ситуацию в Саудовской Аравии. По моим оценкам, через полгода они должны предложить России новые переговоры.

­Сделка против сланца?