Действующие лица. Культ Личности Михаил Зощенко. Неуничтожимый уничтоженный. Часть 2

«… Это был один из самых красивых людей, каких я когда-либо видел, – пишет в Воспоминаниях Корней Чуковский. – Ему едва исполнилось двадцать четыре года. Смуглый, чернобровый, невысокого роста, с артистическими пальцами маленьких рук, он был элегантен даже в потертом своем пиджачке и в изношенных, заплатанных штиблетах. Когда я узнал, что он родом полтавец, я понял, откуда у него эти круглые, украинские брови, это томное выражение лица, эта спокойная насмешливость, затаенная в темно-карих глазах. И произношение у него было по-южному мягкое, хотя, как я узнал потом, все его детство прошло в Петербурге…»

Михаил Михайлович един в десятках лиц – Назар Синебрюхов, Семён Курочкин, Мих. Кудрейкин, Мих. Кудрявцев, Мих. Гаврилов, Гаврилыч, Гаврила, Михал Михалыч, М. М. Прищемихин. Это лишь некоторые из его псевдонимов. Ну, в самом деле, невозможно представить, чтобы сотни, пусть совсем небольших, но законченных и самостоятельных рассказов и юморесок, сочинил один человек. А вот его первая книга вышла в Ленинграде уже на излёте бурного, так скажем, «серапионства». И была подписана, естественно, Мих. Зощенко. «… Пришел Зощенко, франтовато приодевшийся, - вспоминает Вениамин Каверин. – Только что вышла его первая книга "Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова". Хотя часть тиража (к счастью, небольшая) появилась по ошибке в обложке "Трактата о трагическом" Константина Державина, гораздо важнее было то, что наборщики, работая над книгой, читали рассказы вслух и вся типография смеялась до упаду…» Вот. Вот это очень важные две детали. Первая – часть тиража под чужой обложкой. Да еще под фамилией Державина. Да еще – Трактат о трагическом. Поменяйте знаки и представьте, что «Король Лир» выходит в супере Ильфа и Петрова. И деталь вторая. Типография смеется до упаду. Абсолютное совпадение с Гоголем, когда наборщики «Вечеров на хуторе близ Диканьки» от хохота роняли коробки со шрифтом. И ситуация с державинской обложкой – тоже, конечно, гоголевская. Знал бы тогда Михаил Михайлович, что через двадцать лет он будет наследовать другому, совсем не весёлому, персонажу Николая Васильевича…