Полный контакт Коммунисты потеряли связь с реальностью

Деградация коммунистов. Что у нас происходит с коммунистическим движением? Гость – политолог, профессор НИУ ВШЭ Дмитрий Евстафьев. Ведущий "Вестей ФМ" – Владимир Соловьёв.

Смотрите программу "Полный контакт" на канале Соловьёв LIVE

Владимир Соловьёв в Twitter и Telegram

ЕВСТАФЬЕВ: Не могу молчать по поводу того, что делается в КПРФ. Это абсолютное днище. И при этом цепляющийся за власть, полностью потерявший связь с реальностью лидер КПРФ. Полностью. У него партия превратилась в дно. Месяца не проходит, чтобы в партии не было бы скандала. Вы посмотрите на степень морально-нравственного разложения КПРФ! Я сейчас не призываю запрещать. Зачем запрещать? Оно само сгниет.

В США понимают геополитическое значение ядерного сдерживания?

ЕВСТАФЬЕВ: Сколько людей в Соединенных Штатах реально понимают геополитическое значение ядерного сдерживания и ядерного оружия? Думаю, что количество этих людей минимально. Мы утратили культуру одного их ключевых элементов в системе сдерживания. При всем этом года три-четыре даже на официальном уровне идет попытка легализовать ядерное оружие как средство применения в локальных конфликтах. То есть, с одной стороны, мы не понимаем ядерного сдерживания. С другой стороны, мы хотим легализовать ядерное оружие. Это делают США.

Также в программе:

Как сейчас выглядит психологический портрет городского жителя? Гость – психолог Татьяна Ващенкова.

СОЛОВЬЕВ: У нас на связи психолог и арт-терапевт Татьяна Ващенкова. Татьяна, вопрос можно задам? Сейчас мы с вами наблюдаем, как человечество сходит с ума. Притом это абсолютно объективные данные. На мой взгляд, оно давно сходит с ума, со времен Адама, но сейчас скорость увеличилась, потому что коронавирус внес свои коррективы. Это доказано, к сожалению, и медицинским исследованием. Какой сейчас психологический портрет городского жителя? Каким стал городской житель и как можно оздоровить его психическое здоровье?

ВАЩЕНКОВА: Мегаполис, конечно, дает о себе знать. На психике человека это сказывается в виде хронического стресса или синдрома хронической усталости. Это касается и физического тела, это касается эмоциональности, чувственности. Немного притупляется восприятие, потому что факторы мегаполиса – это прежде всего сенсорная атака. Количество раздражителей, которое идет на наши органы восприятия, слух, зрение, осязание, запредельное. Поэтому психика начинает защищаться, включает сенсорные фильтры, и становится немного притупленным серо-белым мир. Это не плохо, не хорошо, это единственный способ, которым можно приспособиться и жить. Поэтому интенсивный темп и ритм социальный, все эти контрасты, сравнения, претензии, ожидания, технологии, техногенная природа города – все сказывается на психике человека.

СОЛОВЬЕВ: На психику человека позитивно что-то влияет? То есть можно это как-то скорректировать?

ВАЩЕНКОВА: Да.

СОЛОВЬЕВ: Я по себе скажу: я люблю бегать. В Москве я нашел много мест, которые дают возможность сбросить вот этот психологический груз города, иногда ты даже не понимаешь, что находишься в городе. Ну, там по Воробьевым горам пошел бегать или по набережной Москвы, Серебряный бор. Для меня есть такие места.

ВАЩЕНКОВА: Если мы сравним Москву, ту, какой она была 10 лет назад и 100 лет назад, те места, локации, то возможностей преобразовать свое психологическое состояние сейчас гораздо больше. Огромное количество вкладывается сил, времени, средств для того, чтобы у нас были места для релаксационных мероприятий. Кроме бега, я больше буду рекомендовать как психолог пешие прогулки. И сейчас в Москве огромное количество пешеходных маршрутов. Они во всем великолепии и разнообразии представлены архитектурными формами, красивым ландшафтным дизайном, цветами, освещением, формами. В общем-то, есть где наконец-то получить то самое, для чего это создано – для того, чтобы человеку было комфортнее пребывать в мегаполисе. Вы знаете, я как психолог могу сказать, что для меня показатель изменившегося города – это количество счастливых лиц и глаз, которые я замечаю при путешествии по городу. Это на самом деле устойчивый показатель. Сейчас больше возможностей, и людей действительно на улицах становится больше с этой целью.

СОЛОВЬЕВ: Но при этом есть несколько простых законов. Если у вас мало солнечных дней, то хорошо, если у вас здания окрашены в яркий цвет. Надо создавать такой стимул позитивного психологического состояния. Что такое видеоэкология, психогеография? Что это за направления?

ВАЩЕНКОВА: Психогеография – это одно из направлений социальной психологии на стыке урбанистики и философии. Образовалось оно в принципе для того, чтобы более дотошно и внимательно исследовать среду, в которой живет человек. Целью психогеографии было изменить восприятие. Мы привыкли к привычным маршрутам, и тот же самый маршрут, которым мы ходим на работу, в магазин, детский сад, может влиять на нас. Психогеография подразумевает более глубокое восприятие. Это изучение местности, нанесение на эту местность каких-то точек притяжения, исторических объектов или городских мифов, мифов счастья, формирование новых маршрутов и исследование той территории, на которой мы живем. Это отличается от прогулки. И я сейчас могу сказать, что последствия развития психогеографии, то есть более внимательного изучения города, можно наблюдать в тех же картах “Яндекс.Навигации”, Google Maps, в том, где мы отмечаем эмоциональные точки притяжения.

СОЛОВЬЕВ: Я знаю многих замечательных дам, у которых психогеография идеально совпадает с местом расположения бутиков. Ничто так не поднимает им настроение.

ВАЩЕНКОВА: Не всегда.

СОЛОВЬЕВ: И места красивые, и прогуляться хорошо.

ВАЩЕНКОВА: Давным-давно считалось, что экологически нужно подходить к любому месту обитания, проживания, анализировать материалы по уровню шумоизоляции, по уровню радиационного фона, по составу и так далее. Почему у нас отдельная наука выделилась, в течение 50 лет интенсивно развивается, потому что то, в чем мы живем, формирует не только поверхностную этическую и эстетическую сторону нашей жизни – оказывается, она очень глубинно влияет на вообще состояние психики, настроение, продуктивность и последующее либо сваливание в депрессию, либо ощущение себя развивающимся творческим человеком. Оказывается, гомогенная среда. однообразная, несмотря на то, что сейчас это очень модно, весь этот минимализм цвета – чисто белые, серые оттенки, мы стремимся в своем интерьере создать минимализм, а на самом деле при отсутствии цветовых пятен или каких-то зон, в которых может глаз за что-то зацепиться, это не совсем благоприятно оказывается.

СОЛОВЬЕВ: То есть да здравствует эклектика?

ВАЩЕНКОВА: Да-да-да. Немного нужно вносить такого настроения, цвета, света для того, чтобы ваш глаз за что-то цеплялся, нужно что-то анализировать и как-то с этим что-то делать, проживать эмоции, чувства. Тут очень тонкая грань – не перенасытить. Если агрессивная среда, перенасыщенная, глаз просто рыдает, но есть и пустая среда. Вот видеоэкология изучает влияние форм, цвета, плоскости на то настроение и состояние, глубинное состояние, чувственное, эмоциональное.

СОЛОВЬЕВ: А высотность как влияет? Мы же в городе, где разные высоты.

ВАЩЕНКОВА: Давно доказано, что однообразные серые высоты и фасады влияют на нас с точки зрения подавления. Что вы испытываете, когда рядом с вами что-то большое и серое? Конечно, вы будете ощущать свою “маленькость”. Что-то, что выше вас и больше, оно угрожающе, ваше самооценочка автоматически идет вниз и начинает быть неустойчивой. Поэтому фасады и все, что касается разнообразия архитектурных форм, имеют значение.

СОЛОВЬЕВ: То есть высотное здание – это не так плохо?

ВАЩЕНКОВА: Высотное здание – это не плохо. При разнообразии их форм, при правильном освещении и концентрации их, я имею в виду наличие площади, которая свободна для передвижения, они не так уж плохи. Но если это однообразное гетто, то, конечно, это плохо. Это рождает тревожность, и тогда в этом пространстве начинает подспудно расти конкурирующая среда, отсюда конфликты. Собственно, наша архаичная борьба за территорию никуда не делась.

СОЛОВЬЕВ: Я, честно говоря, к высотным зданиям отношусь настороженно. Я когда в “Сити” московском оказываюсь, мне не очень комфортно, хотя там здания разнообразные. И у меня всегда первая мысль: “Не дай бог что – как оттуда вылезать?” Также говорят, что колоссально влияет шум, и умение бороться с шумом тоже очень важно.

ВАЩЕНКОВА: Первое, что, конечно, влияет в городе, это, конечно, шумовая завеса, с которой мы сталкиваемся. Самое страшное в шумовом влиянии на человека то, что на него влияет шум, к которому он привыкает. Нам кажется, что нам не шумно, а на самом деле вокруг нас существует и ультрашум, и тихий шум, и, конечно, это все стрессогенный фактор. Вообще, считается, что самый комфортный уровень шума – это тот, к которому человек привык с детства. Люди постепенно привыкают, адаптируются к этому, но не нужно думать, что если вы этого не замечаете, то оно на вас не воздействует. Поэтому следите за уровнем шума, за уровнем своей усталости, потому что стресс в виде усталости, апатии, запредельного торможения в каких-то когнитивных умственных процессах – это сигнал, что шума очень много, что нужно найти средства, методы, место, где вы можете от этого разгрузиться, отдать это природе, где вы можете с этим повзаимодействовать, и сделать режим тишины необходимо.

СОЛОВЬЕВ: Сделать режим тишины... А Москва все-таки – антистресс-город или нет? Или усугубляет? Все-таки я часто езжу в разные города, я вот сейчас был в Белграде и могу сказать прямо, что когда вечером шел, такой депрессняк тяжелый. А с утра пошел бегать, набережная, и как-то сразу думаешь: «Вот они, волны Дуная». Сразу чуть по-другому.

ВАЩЕНКОВА: Сейчас много возможностей. Во-первых, парковые зоны, где зашумленность ближе к природе, где глушатся шумы техногенные, где больше возникает возможностей послушать пение птиц и с заботой сделано правильное покрытие, созданы условия для отдыха. Для человека на самом деле ощущение безопасности первично, то есть это наш уровень животный, мы можем релаксировать и наполниться чем-то позитивным. Поэтому если мы имеем возможность в парке сидеть на скамье, которая сзади бережно окутана кустарником или там какие-то деревья, то вот она, защищенность спины, и вот оно, восприятие перед собой, потому что возможность смотреть вдаль и возможность созерцать с безопасностью – это в комплексе дает состояние отдыха человеку. Поэтому мне нравятся парковые зоны, все, что касается новых вот этих оборудованных мест, в том числе обожаю, как в Москве оборудованы набережные, которые сейчас преобразились и созданы для того, чтобы люди были счастливы.

СОЛОВЬЕВ: Я знаю, что нужно, когда гуляешь: чтобы были красивые и чистые туалеты. Но Москва и эту проблему решила.

ВАЩЕНКОВА: Да.

СОЛОВЬЕВ: А какие у вас в Москве самые любимые места?

ВАЩЕНКОВА: Я буду сейчас опять куликом, который хвалит свое болото: я люблю район Строгино, потому что для меня водные локации – ресурс, который бесконечно меня наполняет. Я люблю то, что связано не с центром, а я люблю набережные, пляжные зоны, где есть лесопарковая полоса и места для занятий спортом.

СОЛОВЬЕВ: А вы были в районе Северного речного порта?

ВАЩЕНКОВА: Да, замечательно, реконструкция – шикарная.

СОЛОВЬЕВ: Потрясающее место! Я настоятельно рекомендую, если кто-то не доехал, не посмотрел еще, фантастическое!

ВАЩЕНКОВА: Я очень ратую и радуюсь за то, что очень бережно подошли к этой реконструкции, сохранив это внутреннее содержание.

СОЛОВЬЕВ: Эту «Волгу-Волгу», этот фильм.

ВАЩЕНКОВА: И это самое ценное, когда новизна интегрируется в какую-то реконструкцию, которая как бы даже и незаметна, новые веяния, материалы встраиваются, и ты когда это видишь – видно любовь. Что такое для человека ощущать в себе вот эту радость созерцания? Ты выходишь на улицу или приходишь в реконструированный какой-то объект архитектурного или исторического наследия и ты видишь эту красоту – первое, что бессознательно мы ощущаем, – это то, что кто-то это сделал, значит, для нас постарались, о нас позаботились, о нас подумали. Что с человеком происходит с психологической точки зрения? Повышается самооценка – “для меня здесь что-то сделали”. Любовь к городу формируется, и через этот канал тоже хочется присваивать: мой город, мой район, мой парк. Как-то так цепочка начинает крепиться, укрепляться, и мы отождествляемся с этим.

СОЛОВЬЕВ: Интересно. Строгино, значит? Любите центр Москвы! Любите центр! Вокруг Кремля погуляйте.

ВАЩЕНКОВА: Я считаю, это не конкурирующие фирмы.

СОЛОВЬЕВ: Ну, Зарядье – просто сказка.

ВАЩЕНКОВА: Сейчас в Москве около 60 километров отреставрировано. Соединили все как бы разорванные части Яузы, Москвы-реки, канала, и сейчас это можно обойти пешим ходом, если захотеть. Опять же, по поводу психогеографии, изучения города: можно создать собственный маршрут и сделать из него, кстати, бизнес-проект, это как лайфхак я говорю, сделать квест, сделать пешеходный маршрут, создать аудиогид – вот, пожалуйста.

СОЛОВЬЕВ: Я видел ребят, которые водят такого рода экскурсии по арбатским переулочкам, водят по Патрикам, то есть такая любопытная тема сейчас действительно есть. Патрики – это вообще отдельный мир.

ВАЩЕНКОВА: Это просто цитадель уже новой культуры. Это новомодное место.

СОЛОВЬЕВ: Я когда слышу “культура” – несколько вздрагиваю. Там бывают разные проявления, но в любом случае это тоже культура, ну, для определенного возраста. Кстати, уличные музыканты – это в плюс или в минус?

ВАЩЕНКОВА: Это такой же оттенок улицы, как вкусовой, звуковой, это чудесно. Я считаю, что самые мощные триггеры, которые надолго, на века сохраняются, – это запахи и музыка. И поэтому если вы во время прогулки столкнулись с таким прекрасным ощущением, еще наполнив его музыкальным содержанием, то вы точно не забудете это впечатление или этот день. Прекрасно накапливать именно такие “файлы”.

СОЛОВЬЕВ: Запахи – это интересно. Есть города, у которых свой запах. Тот же Нью-Йорк – у него такой свой характерный запах, сразу узнаешь. Не факт, что хороший, но он есть. У Лондона есть свой запах. А о Москве – я даже не знаю, какой у Москвы запах. Я как-то никогда на эту тему не задумывался, надо будет походить, понюхать.

ВАЩЕНКОВА: Я тоже, наверное, задамся этим вопросом в ближайшее время, начну накапливать информацию.

СОЛОВЬЕВ: У Питера он есть. Когда вблизи море, конечно, там запах приходит, хотя иногда там приносит разное.

ВАЩЕНКОВА: С речным и с туманом дает такой какой-то коктейль, водный коктейль.

СОЛОВЬЕВ: Спасибо вам большое. Очень любопытно, оказывается, можно “лечиться” городом. Будем “лечиться” городом, не только от него заболевать.

ВАЩЕНКОВА: Абсолютно точно.

СОЛОВЬЕВ: Это не Петербург Достоевского и это не сумасшествие такое. Неслучайно же известно, что Ги де Мопассан любил обедать на Эйфелевой башне. У него спросили: «Почему? Вы же ненавидите Эйфелеву башню». Он ответил: «Это единственное место, откуда ее не видно».

ВАЩЕНКОВА: Да-да, это правда. Главное – мотивация. При желании есть все возможности, чтобы, во-первых, не скучать, во-вторых, расширять кругозор, в-третьих, разнообразить свою жизнь впечатлениями, потому что для этого созданы все условия. Зонированные возможности для пешеходов и тех, кто передвигается на самокатах и велосипедах, – за это тоже большое спасибо. Безопасность – прежде всего. Оснащенности этих маршрутов я радуюсь и использую это в своей жизни. Гуляйте, выходите на улицы! Это ничем нельзя заменить.

СОЛОВЬЕВ: Это правда. Спасибо большое. Вы слушали Татьяну Ващенкову, психолога и арт-терапевта. Мне кажется, что какую-то арт-терапию надо проводить в последнее время в городе Санкт-Петербурге. Слушайте, это уже какое-то очередное традиционное для Питера преступление: «Петербургские следователи выяснили, что мужчину, части тела которого нашли у реки, убил и расчленил собственный сын 35 лет электролобзиком. Он уже задержан и признал вину. По версии следствия, он убил 66-летнего отца выстрелом в голову из охотничьего ружья во время бытового конфликта, после чего сложил в сумки и бросил на набережной». Это какой-то новый вирус, что ли, психическое заболевание? Что происходит в Питере, если это не первое такого рода преступление? Уже невольно хочется сказать: «Ребята, бросайте уже, так нельзя». Заметьте, когда такого рода новости приходят, как правило, это имеет отношение к Питеру. Неужели что-то в воздухе так давит на психику?

Конечно, продолжаем следить за тем, что происходит у коммунистов. Они потрясающие люди. Первое объяснение: «Не надо верить всяким Telegram-каналам. Наша партия разберется». Какое еще «наша партия разберется», у вас что, есть функция следствия? Какие ваши отделения партии будут проводить расследования? Руководитель вашего отделения партии пойман на омерзительном преступлении! Вы что, себя со Следственным комитетом стали путать? Позор! Партбилет на стол – срочно!

Telegram-канал “Соловьев”, “Соловьев LIVE” на YouTube. На этом мы прощаемся с аудиторией «Вести ФМ», а вот с аудиторией “Соловьев LIVE” на YouTube и «Смотрим» все-таки продолжим.

Полностью слушайте в аудиофайле.

Слушайте прямой эфир программы! Оставляйте свои комментарии в социальных сетях на официальных страницах "Вестей ФМ"! Как связаться с эфиром через WhatsApp, по СМС, через соцсети.