От первого лица Александр Аузан в программе "От первого лица"

На днях президент России Дмитрий Анатольевич Медведев провел заседание президенского совета; на нем глава государства принял людей, которых кто-то может назвать в некоторой степени оппозиционными власти. Гость программы Александр Александрович Аузан, президент Института национального проекта "Общественный договор", член президентского совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, был участником этого заседания...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

АУЗАН: Я назвал бы их скорее независимыми. Это люди разных взглядов на то, что было, есть и будет.

- Возможно, это даже лучше, поскольку оппозиционность предполагает некоторую конфронтацию, а независимость взглядов предполагает возможность как минимум эти взгляды обсуждать. В последнее время часто приходится слышать слово "гражданский". В интервью телекомпании НТВ, которое дал президент Медведев (это было уже второе интервью главы государства за неделю; первое Медведев дал главному редактору "Новой газеты" Дм. Муратову), и в нем также лейтмотивом звучит тема гражданственности, необходимости руководствоваться интересами гражданского общества. Национальный проект носит название общественного договора, Что, по-вашему, есть общественный договор?

АУЗАН: Общественный договор вообще-то - обмен ожиданиями между людьми и государством. Кстати, президент Медведев справедливо сказал в "Новой газете", что базой общественного договора в любой стране является конституция. Это договор в прямом смысле. Мы проголосовали, что именно так представляем себе распределение прав и то, что должно делать государство. Но каждый период требует решения заново вопроса, чего люди ждут, и насколько эти ожидания соответствуют деяниям власти.

Были бурные 90-е, которые строились главным образом на предложении свобод; в это же время были свернуты общественные блага, не поддерживались образование, наука, здравоохранение. Были тучные годы, и совсем недавно, когда главной ценностью, которую предлагала власть, была стабильность. Власть рассчитывала на лояльность населения (и лояльность была), и не рассчитывала на активность, инициативы и тому подобное. Фактически людям говорили: ведите себя спокойно, а мы сами все обеспечим. И отличная экономическая конъюнктура позволяла поддерживать такой договор.



Министр Кудрин справедливо говорит, что такого в истории России никогда не было, и вряд ли такая благоприятная экономическая конъюнктура еще когда-либо будет. Вот на этом и держалась схема отношений, которая позволила многим жить лучше, но на самом деле не позволяла стране развиваться.

Сегодня вопрос стоит о новой схеме, которая, во-первых, позволила бы справиться с кризисом, потому что в кризис у власти резко расширяется ответственность, но при этом возможности власти не возрастают. Каждого отдельного человека спасти от кризиса власть не может. Нужно, чтобы были активнее самоорганизованные люди, которые спасали бы себя и других.

Ну, и модернизация. Мы же не отказываемся от модернизации, но пять лет мы, извините, профукали, потому что не произвели ни диверсификации экономики, не создали новых институтов. А делать это нужно одновременно: спасать людей от кризиса и закладывать будущее. Поэтому, думаю, понятно, с чего начинается внимание президента к тому, что могут самоорганизованные люди, которые могут взять на себя ответственность, какова вообще гражданская активность...