Виражи времени Спутанные карты

В личности и творчестве народного артиста России, лауреата Государственной премии РФ, художественного руководителя Театра эстрады Геннадия Викторовича Хазанова всегда поражала широта воззрений и в то же время сугубо индивидуальный подход к искусству, будь то эстрада или драматический театр. Это не просто бесконечно одаренный артист, но и очень духовно глубокий человек, одновременно жесткий, когда дело касается принципов...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

- Наверное, очень непросто было пройти сквозь все первоначальные трудности, чтобы обрести себя. Нужно иметь не только сильный характер, но и запас знаний и духовности, чтобы изменить себя, тем более на пике невероятной популярности на эстраде. И вдруг – театр... На такое нужно было решиться... Как и почему это произошло?

ХАЗАНОВ: Все объясняется просто. Очень многим в своей жизни я обязан своему педагогу Надежде Слоновой. Так же как в твоей жизни Борис Полевой сыграл, возможно, ключевую роль, так Надежда Ивановна, – Царствие ей Небесное, – приложила столько сил, чтобы сформировать меня скорее как человека. Она, театральная актриса, работала в Московском театре сатиры; это было в годы, когда Театр сатиры гремел и блистал созвездием великих артистов: Владимир Александрович Липко, Владимир Яковлевич Хенкин, Дмитрий Лазаревич Кара-Дмитриев...

И вот надежда Ивановна была звездой, как теперь принято говорить, этого коллектива, с бесконечными требованиями к самой себе и к окружающим. В театре тогда работали удивительные режиссеры – Петров, Николай Михайлович Горчаков, и вообще Театр сатиры представлял собой очень серьезный коллектив. И вот Надежда Ивановна, пройдя огонь, воду и медные трубы, нашла мужество, если можно так сказать, в пятьдесят три года покинуть театр. Это случилось после серьезной операции...

Расскажу такую историю. У нее обнаружили онкологическое заболевание, и ее оперировал ее знакомый, великий хирург профессор Вишневский. После операции во время обхода он спросил ее: "Надя, как вы себя чувствуете?" – Саша, – ответила она ему, – кажется, вы будете смеяться, но мне думается, вы меня недорезали... Смех смехом, но через некоторое время она настояла на повторной операции; шел пятьдесят восьмой год. И вот тогда она подошла к зеркалу, посмотрела в него и сказала себе: Надечка, со сцены пора уходить... Она прожила до девяноста шести лет и покинула эту землю только в 2002-м году.

Почему я так подробно рассказываю о ней и как это связано с тем, о чем ты меня спросил? Она сообщила мне несколько очень важных вещей, в том числе – одну из главных в жизни. Она говорила: Гена, никогда не считайте, что успех – это конечная цель. Вы должны всю жизнь путать карты... Как это "путать карты"? – спрашивал я ее. – Не давайте привыкнуть к себе! – отвечала она.

Всю свою жизнь, даже когда в середине 70-х мое имя стало известно, и я без ложной скромности имел на эстраде большой успех, собирал большие зрительские аудитории и уже входил в список так называемых "кассовых гастролеров", я все время мучился: что мне дальше делать? Неужели я так и буду всю жизнь "учащимся кулинарного техникума"?! После этого появилась миниатюра "Попугай" в сольном спектакле "Мелочи жизни"; она позволила мне несколько расширить рамки. Потом – еще, еще...

И когда я дошел до конца 80-х годов, – а точнее, это был 91-й, – после того как в советской конституции произошли изменения, была отменена статья о направляющей роли Коммунистической партии, и все демократически настроенные друзья-товарищи радовались, я говорил: не знаю, как для вас, ребята, но для моей работы это очень сильный удар. Потому что все негативные проявления тоталитарной идеологии были для меня батутом, на котором я прыгал. Теперь батут убрали, и мне нужно искать новые точки опоры...