Виражи времени Поезд навстречу

Гость программы – знаменитый ведущий телевизионной программы "К барьеру" и радиопрограммы "Соловьиные трели", автор нескольких книг Владимир Соловьев. Впрочем, с определением "знаменитый" наш собеседник не согласен: люди, появляющиеся на телевидении, всего лишь "временно узнаваемые". В стране произошла подмена понятий, считает Владимир Соловьев; у нас в последнее время стало слишком много знаменитостей, звезд, "героев". При этом зачастую эти слова теряют изначальный смысл...

^{(Запись этой беседы слушайте в аудиофайле)}

СОЛОВЬЕВ: Знаете, когда вся страна встречает футболистов, занявших третье место на чемпионате Европы, вся страна чествует Диму Билана, объявляя его героем России, у меня возникает ощущение, что я сошел с ума. На мой взгляд, герои – те ребята, которые спасали детей в Беслане, герои – те, кто спасали в Южной Осетии несчастных женщин и детей от геноцида, устроенного грузинской военщиной. А их у нас не показывают по телевидению, о них не говорят как о героях. "Герои" у нас почему-то – поп-дивы и прочие нелицеприятные граждане...

- Возможно, здесь есть правда, но когда вся страна болеет за футбол, то игра становится брендом, поэтому этих ребят встречают восторженно: они тоже защищали интересы страны...

СОЛОВЬЕВ: Что абсолютно неверно. Я старый болельщик и обожаю футбол, но раньше, в советское время, за такое место тренера бы сняли.

- Но когда мы занимали шестое – восьмое – девятое...

СОЛОВЬЕВ: Согласен. Но категория героя – это другое. Герой – человек, который жертвует своей жизнью, спасая жизнь других. Футболисты же зарабатывают бешеные деньги, получая удовольствие от того, что делают...

- Хорошо, хорошо: я меняю слово "знаменитый" на слово "известный"...

СОЛОВЬЕВ: Временно узнаваемый!

- Если говорить често, вы – один из наиболее известных и независимых журналистов. А что было и остается самым трудным в этой роли и профессии?

СОЛОВЬЕВ: Не бояться. Самое тяжелое – не жрать себя поедом, когда что-то происходит. Когда в любом закрытии передачи, телефонном звонке, неожиданно испорченном радиоэфире либо телепрограмме, либо грязной статье, появившейся где-нибудь, ты не видишь дальнейшего. Нужно заставить себя не поверить, что станет еще хуже.

- А можно поверить, что будет лучше?

СОЛОВЬЕВ: Можно, но повода нет.

- Ну, это все очень субъективно. Я в поэзии – пессимист, у меня много грустных стихов, но в жизни я оптимист, потому что иначе чем жить? Если уж совсем нет света в туннеле...

СОЛОВЬЕВ: Нет, свет есть; важно, чтобы это не был свет идущего навстречу поезда.

- Я заметил одну закономерность. Многие писатели, журналисты, деятели искусств заканчивали совершенно далекие от этих областей вузы. Вы, например, окончили Институт стали и сплавов. Не оттуда ли такая непреклонность, жесткость в ведении программ?

СОЛОВЬЕВ: Не знаю. Было бы несправедливо сказать, что это имеет отношение к образованию. Институт стали и сплавов дал нам прекрасное образование, там учились многие люди, которые по-разному известны в России, начиная от Михаила Фридмана, Владимира Матецкого, Олега Киселева (недавно еще известного олигарха, а сейчас забытого), Владислава Суркова... Я просто думаю о том, что когда заканчиваешь институт, тебе двадцать два – двадцать три, – это же еще молодость...

- Но я хочу спросить вас как экономиста: что происходит с нашей экономикой? Коснется ли серьезный кризис нашей страны?

СОЛОВЬЕВ: Да нет, не коснется. То, что происходило несколько дей назад на биржах, – это была паника, связанная во многом с несовершенством банковской системы. Естественно, это связано с мировым кризисом, но больше это был фактор психологический. Наша реальная жизнь пока настолько оторвана от биржи, что большинство граждан могут спать спокойно. Но общая истерия довела до того, что бабушка, у которой ничего нет, кроме пары белья, считает, что сейчас у нее и это отнимут...

Да если посмотреть, то даже дефолт со всей его жутью и то оказался не смертельным... Дефолт 98-го года – ничто по сравнению с павловской реформой, ничто по сравнению с тем, что – помните? – цены подскочили, а Сбербанк отказался выполнять свои обязательства, когда деньги сгорели на сберкнижках... То есть в нашей жизни это настолько обыденное явление...