За кадром Штрихи к портретам лидеров Палестины, Судана и Йемена

Программу "За кадром" ведёт Николай Мамулашвили.

Мы рассказываем вам о том, как работают журналисты, точнее мы говорим о той стороне их работы, которая остаётся как бы за кадром, о том, как делаются репортажи со светских раутов или в "горячих" точках.

Я вновь с радостью приветствую нашу гостью – журналиста, арабиста, политолога, руководителя Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований Елену Владимировну Супонину.

Слушая Е. Супонину, ваш покорный слуга также узнал много интересного. Например, об особенностях работы арабских журналистов. Я считаю, что у нас с участием Е. Супониной в наших программах появилась уникальная возможность узнать вообще очень многое об арабском мире, о взглядах, о традициях.

Напомню, что гостья делится также впечатлениями о встречах и интервью со многими лидерами арабских государств, а также радикальных группировок. В прошлой программе мы обещали, что Елена подробно расскажет о своих встречах и даже курьёзных ситуациях, которые возникли на Арабо-африканском саммите в Кувейте.

Лена, как говорится, вам и карты в руки. Мы внимательно слушаем.

Е. Супонина: Когда вы работаете как журналист, как политолог, естественно, важная задача, если вы настроены на получение эксклюзивной информации, ведь это помогает вам и как эксперту для того, чтобы анализировать ситуацию, предсказывать, как она будет развиваться, найти человека высокого положения. С чем с более высокого уровня человеком вы общаетесь, чем более он осведомлён, тем, конечно же, интереснее.

Пропуском для меня чаще всего бывает моя узнаваемость. Я выступаю нередко на арабских каналах телевидения, поэтому иногда меня узнают в арабских странах. В России – нет. Здесь я не так часто выступаю, а в арабских узнают в лицо. Таким образом, иногда удаётся попасть туда, куда, может быть, и не пускают. Так я оказалась на Арабо-африканском саммите в Кувейте в зале, в той зоне, где находились главы МИД и главы государств.

И там был глава Палестины Махмуд Аббас. Я с ним в первый раз познакомилась, страшно сказать, в 1996 году, когда президентом Палестины ещё был совсем другой человек – Ясир Арафат. А Махмуд Аббас тогда был членом Политбюро, я – совсем молоденькой девушкой, которая ещё не имела достаточного опыта ни в журналистике, ни в политологии, только-только писала кандидатскую диссертацию про религию в арабских странах. И как-то неожиданно он с того времени меня почему-то запомнил. С тех пор мы с ним многократно встречались. Иногда мельком, иногда я брала у него очень плотные часовые интервью, иногда просто беседовали.

У Махмуда Аббаса при встрече со мной, по крайней мере, сложился такой ритуал. Мы всякий раз по русской традиции целуемся с ним три раза. Ему нравится, он знает, что это хорошая русская традиция. Всё происходит в шутку, очень мило. Но когда вдруг все остальные присутствующие увидели, что Махмуд Аббас, глава государства, отправился с кем-то обниматься и целоваться, а именно со мной, это мне помогло, потому что следом подошёл кто-то ещё, но уже не целоваться, а просто познакомиться. А кто вы? А что вы? Кто-то узнал в лицо опять-таки, и благодаря этому удалось познакомиться даже с теми, с кем ранее не была знакома. Теперь после поездки у меня лежит фотография, например, с президентом Судана Омаром аль-Баширом. Когда некоторые из коллег на неё смотрят, часто спрашивают, а разве его не разыскивает Международный уголовный суд? Вот такие парадоксы современной политики! Да, где-то его разыскивают.

Спецслужбы не могут найти, а вы с ним сфотографировались.

Е. Супонина: Вокруг очень много военных, президентов, министров, а Омар аль-Башир смеётся и является почётным гостем на Арабо-африканском саммите, потому что там, в Африке и в арабском мире, к нему относятся по-другому. Это парадоксы нашей современной международной политики. В Европе и Америке его не воспринимают, а в других странах иные подходы. И попасть-то я в зал попала...

У вас там было хорошее место, в уголке, проходное, что называется.

Е. Супонина: Да. Фактически это рассказ о том, что происходит за кулисами.

За кадром, о чём не знают люди, о чём широкая аудитория даже не догадывается.

Е. Супонина: Не всякий раз такое достаётся, признаемся в этом, но остальные политологи оказались тогда где-то там – наверху, далеко. Но не уходить же из такого удобного места. Молодой эмир Катара шейх Тамим идёт мимо, видит, что палестинский президент до этого пожимал руку какой-то даме, и на всякий случай подходит и тоже пожимает. Конечно, уходить оттуда не хочется.

Поэтому когда началась торжественная часть, когда эмир Кувейта шейх Сабах ас-Сабах начал произносить торжественную речь, я поняла, что надо куда-то сесть. А рядом были только две делегации: одна – из Намибии, другая – из Эфиопии. Обе африканские. Причём, если из ЮАР делегация на саммите была представлена как тёмными людьми, так и белыми, то делегации из Намибии и Эфиопии – все просто негры, африканцы. Я считаю это слово вполне допустимым. Я училась в Университете дружбы народов, и вполне это слово, как мне кажется, можно употреблять. Так вот они были африканцами чистейшей воды, тёмными. И тут я плюхаюсь. Рядом сидит эфиоп. Ему было несколько скучно от торжественных речей, поэтому мы с ним стали мило болтать, однако кувейтский охранник заинтересовался этим. Подходит ко мне и спрашивает, причём очень обалдело смотрит на них и на меня. Вы же меня, Николай, видите. Я на африканку не похожа. И он произносит такую фразу: "Скажите, пожалуйста, а вы из Намибии или из Эфиопии?" В ответ ему что-то ответил мой сосед. Охранник его ответом удовлетворился. А потом он видел: ну, здоровается со всеми, улыбается, общается, значит, человек свой. Это помогает, и так, конечно, можно делать интересную работу.

В первой части программы, рассказывая об Арабо-африканском саммите в Кувейте, я упомянул про некоторые забавные и курьёзные случаи. Что называется, пришлось к слову. Помнится, президент Йемена дал вам интервью. Причём он был в длинной ночной рубашке и в тапочках на босу ногу.

Е. Супонина: Мы опять возвращаемся к теме "арабских революций". Благодатная тема, потому что арабские революции…

Бесконечная тема.

Е. Супонина: К сожалению. Потому что на самом деле это ещё требует очень большой вовлечённости в эти дела, если уж являешься специалистом. Когда меня дома муж спрашивает: "Лен, ну когда это закончится? Когда ты будешь раньше приходить домой?" Я ему отвечаю: "Когда на Ближнем Востоке наступит стабильность". Он обречённо вздыхает и говорит: "Значит, этого не произойдёт никогда".

Почему я вспомнила про "арабские революции", потому что революции за последние несколько лет произошли в Тунисе, в Египте, в Ливии, в других странах были бурные демонстрации. Кстати, демонстрации были не только в арабских странах, но и в азиатских, и в Европе, и в Америке. Но смена власти произошла, в том числе, ещё в Йемене.

Я знаю очень многих йеменских политиков. Если говорить о главах государства, то мне доводилось неоднократно встречаться (дважды – в столице Йемена Сане, и один раз – в Москве) с президентом Йемена Али Абдаллой Салехом. Очень харизматичный был лидер, но при этом плоть от плоти своего народа.

В Йемене есть такая, я считаю, дурная привычка, она очень распространена. Там, помимо того, что некоторые люди курят, они ещё жуют такое растение, которое называется "кат".

Это что-то галлюциногенное?

Е. Супонина: Знаете, оно, скажу сразу, большого эффекта на неопытного человека не производит. "Кат" бывает различных сортов. Раньше он даже ввозился в Россию без проблем. Йеменцы воспринимают это как часть народной традиции. По ряду исследований эта традиция очень вредная. Всё-таки, если нажеваться этого "ката" очень много, то лёгкое наркотическое действие он оказывает на самом деле, но это очень вредно для здоровья. "Кат" жуют почти все – от мала до велика. В том числе и чиновники. Меня однажды замминистра информации Йемена возил на поле показать, как растёт "кат". И это была большая честь. Он мне подарил целый кустик "ката", сказав, что это самый дорогой (там есть различные сорта).

Почему я про это вспомнила? Потому что во время одного из трёх интервью президент Йемена жевал "кат". Он настолько расслабился, что, отвечая на вопросы, а вопросы были очень серьёзного характера, например, как вы допускаете, что американские беспилотники нарушают ваш суверенитет и на вашей территории истребляют радикалов, или как вы смотрите на военно-техническое сотрудничество с Россией, или расскажите про российские МИГи, Али Абдалла Салех – человек военный, но он всё время жевал "кат".

Знаете, почему-то запомнился такой вот небольшой штришок. Как мне потом объяснили, это являлось таким ещё жестом доверия к собеседнику. То есть, президент расслабился. Причём, когда "кат" жуешь, это не просто жвачка, они его напихивают столько, что одна часть щеки торчит в виде флюса. И не заметить это невозможно. Но свергли и этого президента – президента Йемена Али Абдаллу Салеха.

Но не после вашего интервью.

Е. Супонина: Да. Но не посадили его в тюрьму, как в случае с другим моим собеседником Хосни Мубараком или сменившим его Мухаммедом Мурси, тоже моим знакомцем. И вот однажды в Москву приехал человек, сменивший предыдущего лидера на посту президента. Это Абд Раббо Мансур Аль-Хади, ныне действующий президент Йемена. Я попросила о встрече с ним, об интервью. Посольство ответило позитивно, но всякий раз бывают неожиданности в такого рода информационной работе. Вам, как никому, лучше знать, что иногда люди устают, график визитов очень тяжёлый. И когда я пришла, прождала, вдруг увидела, что официальная делегация – бац, а это было в гостинице, и проскочила в номер – в президентский люкс. Выходит оттуда протокольщик и говорит: "Извините, никаких больше встреч не будет. Президент очень устал. Ему надо выспаться". Всё!

Все разошлись. А мне уходить не хотелось. Потому что было очень обидно. Пропало столько много времени. И вдруг из этого президентского люкса выходит молодой человек, и я к нему обращаюсь, говорю: "Знаете, я столько прождала" и так далее. Он на меня смотрит так оценивающе и говорит: "Ой, я тебя где-то видел. Похоже, на арабском телевидении". Я спрашиваю тихонечко, пока он думает: "А это кто?" "Это племянник президента", – отвечают.

Он возвращается туда, и вдруг высовывается голова из президентского люкса, очень мне до боли знакомая, в такой длинной арабской полосатой рубахе домашнего типа. Это такой домашний халат, который называется "галабея". Выглядит он фактически, как ночная рубашка. И я с ужасом узнаю в этой голове президента Йемена. Он смотрит на меня и говорит: "Я тебя узнал. У тебя пятнышко на лбу". А у меня родинка есть на середине лба в районе третьего глаза. Он говорит: "Если ты не возражаешь, что я в таком виде, то тогда заходи". Так мы побеседовали почти час с новым президентом Йемена. И это была очень интересная история.

В вашем арсенале ещё очень много интересных историй. Мы будем ждать их с большим нетерпением. Хочу поблагодарить Елену Супонину за интересную беседу и обещание продолжить разговор в следующей программе.

Вел программу Николай Мамулашвили. Режиссёр выпуска Ирина Миловидова.