Действующие лица Геннадий ВДОВИН
30 июля 2008, 19:12
«ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА»
30.07.08
14-00
Гости: Геннадий Вдовин - историк искусства, директор московского музея-усадьбы Останкино.
Тема: промежуточные результаты работы комиссии по ревизии музейных фондов.
Ведущая — Анна Луговец
Геннадий Вдовин: Проверки в музеях будут идти всегда. Помимо проверок извне музей проверяет свои фонды и каждого хранителя сам. В этом году мы закончили проверять один фонд и начнем другой. Один раз в несколько лет происходит сверка наличия каждой коллекции. Эта тотальная проверка музеев — не «гром среди ясного неба». Проверка еще не завершена, и цифры будут меняться, и не факт, что только в сторону увеличения. Бывает так, что вещь значится необнаруженной, а потом находится. У нас существовал экспонат, который состоял из нескольких частей. Еще в 20-ые годы он был разделен на части — одна часть шла по фонду «металл», другая по фонду «фарфор», а в сборе составляло одну единицу хранения. И таких случаев много. Существуют вещи, которые пропали в 20-ые, 30-ые, 40-ые годы. Они продолжают числиться в музейных инвентарях и не списываются. Если мы посмотрим список пропавших экспонатов, то там можно увидеть газетные вырезки, пришедшие в полное разрушение, научные препараты. Бывает так, что вещь «тухнет», например, выцветает газетная вырезка.
Геннадий Вдовин: Существует сложнейшая процедура списания. Должна пройти экспертиза, необходимо доказать, что вещь пришла в негодность и только тогда она будет списана. Я обращаю ваше внимание, что 50 тысяч пропавших экспонатов «не обнаружено» - то есть это в том числе и похищенные вещи, на которые заведены уголовные дела. Эти вещи до сих пор находятся в розыске. В 30-ые, 40-ые, 50-ые годы крупные музеи должны были делиться с национальными музеями. В каждой республиканской галерее должен был быть Айвазовский. Понятно, что Русский музей и Третьяковская галерея выдавали по одной вещи другим музеям. Но это не всегда оформлялось должным образом. Эти вещи тоже могут числиться как необнаруженные. Я обращаю Ваше внимание на то, что кража, пропажа и необнаруженные вещи — это разные понятия.
Геннадий Вдовин: Ненайденные и необнаруженные экспонаты — первые в списке. Вторая группа - экспонаты, которые пришли в негодность, а третья - разыскиваемые вещи. Эта тотальная проверка, которая проходит сейчас в российских музеях, — не карательная операция. Это - совместная работа. В комиссии находятся такие же сотрудники музеев, как и мы, реставраторы и специалисты из разных областей знания. В том числе это прекрасный повод встретиться и обменяться опытом. И указать друг другу на то, что ты не усмотрел, забыл и чего не знаешь.
30.07.08
14-00
Гости: Геннадий Вдовин - историк искусства, директор московского музея-усадьбы Останкино.
Тема: промежуточные результаты работы комиссии по ревизии музейных фондов.
Ведущая — Анна Луговец
Геннадий Вдовин: Проверки в музеях будут идти всегда. Помимо проверок извне музей проверяет свои фонды и каждого хранителя сам. В этом году мы закончили проверять один фонд и начнем другой. Один раз в несколько лет происходит сверка наличия каждой коллекции. Эта тотальная проверка музеев — не «гром среди ясного неба». Проверка еще не завершена, и цифры будут меняться, и не факт, что только в сторону увеличения. Бывает так, что вещь значится необнаруженной, а потом находится. У нас существовал экспонат, который состоял из нескольких частей. Еще в 20-ые годы он был разделен на части — одна часть шла по фонду «металл», другая по фонду «фарфор», а в сборе составляло одну единицу хранения. И таких случаев много. Существуют вещи, которые пропали в 20-ые, 30-ые, 40-ые годы. Они продолжают числиться в музейных инвентарях и не списываются. Если мы посмотрим список пропавших экспонатов, то там можно увидеть газетные вырезки, пришедшие в полное разрушение, научные препараты. Бывает так, что вещь «тухнет», например, выцветает газетная вырезка.
Геннадий Вдовин: Существует сложнейшая процедура списания. Должна пройти экспертиза, необходимо доказать, что вещь пришла в негодность и только тогда она будет списана. Я обращаю ваше внимание, что 50 тысяч пропавших экспонатов «не обнаружено» - то есть это в том числе и похищенные вещи, на которые заведены уголовные дела. Эти вещи до сих пор находятся в розыске. В 30-ые, 40-ые, 50-ые годы крупные музеи должны были делиться с национальными музеями. В каждой республиканской галерее должен был быть Айвазовский. Понятно, что Русский музей и Третьяковская галерея выдавали по одной вещи другим музеям. Но это не всегда оформлялось должным образом. Эти вещи тоже могут числиться как необнаруженные. Я обращаю Ваше внимание на то, что кража, пропажа и необнаруженные вещи — это разные понятия.
Геннадий Вдовин: Ненайденные и необнаруженные экспонаты — первые в списке. Вторая группа - экспонаты, которые пришли в негодность, а третья - разыскиваемые вещи. Эта тотальная проверка, которая проходит сейчас в российских музеях, — не карательная операция. Это - совместная работа. В комиссии находятся такие же сотрудники музеев, как и мы, реставраторы и специалисты из разных областей знания. В том числе это прекрасный повод встретиться и обменяться опытом. И указать друг другу на то, что ты не усмотрел, забыл и чего не знаешь.
