Трахты-Барахты Юрий Грымов в гостях у Лены Батиновой и Владимира Ильина

ИЛЬИН: К нам присоединился кинорежиссер Юрий Грымов. Здравствуйте.

ГРЫМОВ: Добрый вечер.

ИЛЬИН: У вас с утра было впечатление необычности этого дня? Мы тут вспоминаем, что какое-то такое атавистическое желание что-то продемонстрировать возникает у советского человека. Вы уже отвыкли?

ГРЫМОВ: На самом деле, это желание естественное, понимаете. Люди верят и в мифы, верят в привычки, и когда включал телевизор, и в ней показывали Красную Площадь, и убеленных сединой стариков, с орденами сидящих, и когда ты понимаешь, что в принципе праздник, но он как-то замалчивается, и как бы он сомнительный, ну, массу эпитетов можно найти, конечно, было немножко как-то не по себе, но все равно к этому привыкли.

ИЛЬИН: Кстати, к нам пришло сообщение, что это праздник четырех поколений, светлый день.

БАТИНОВА: Ну, правда, это так, поэтому мы и вспомнили все эти демонстрации.

ИЛЬИН: Будем мы писать биографию в прямом эфире. Но Юрий Грымов к нам пришел не просто, как известный человек, у него есть серьезнейший информационный повод.

ГРЫМОВ: Какой?

ИЛЬИН: А вы не знаете, что ли?

БАТИНОВА: Вы не видели афиши, которые расклеены по всему городу?

ГРЫМОВ: Ну, да, выходит 13 ноября в прокат фильм ╚Чужие╩, проект, который мы делали 1,5-2 года с американцами, с арабами, и вот он сейчас выходит в прокат в России.

ИЛЬИН: Ну, я, к сожалению, фильм не видел, не могу сказать, но позвольте колкость в ваш адрес.

ГРЫМОВ: Нет проблем. Допустим такую мысль, вот вы скажете: а можно колкость, да? Это же нормально, в кавычках, нормальное отношение журналистов и кого угодно. А нельзя сказать: извините, а нельзя вот маленькая приятность? Можно чуть-чуть вам приятно сделать? Вы знаете, это нереально. Это ушло. Поэтому колкость, колите на здоровье.

ИЛЬИН: Сейчас с приятности начнем, Юрий Грымов появился в студии, как всегда красивый, несмотря на уставшее выражение лица, с иголочки просто, и это несмотря на то, что 13 числа начинается, вы, вообще, будете отслеживать?

ГРЫМОВ: Как происходит? Вы знаете, я себя считаю немножко в уме все-таки, и я к этому отношусь пусть красиво, но философски. Потому что, поймите, когда вы написали книгу, или нарисовали картину, или сняли художественный фильм, неважно, вы это зафиксировали, то есть это мои мысли, мои ощущения сегодняшнего дня, два года жизни, много людей работало, я это сделал. И вот когда в зале сидит 30 человек, тысяча человек, или один, неважно, реакции будут всегда разные. Кино будет одно и то же на экране идти, а реакции разные. Я к этому отношусь очень нормально, с уважением и я, вообще, отношусь к категории людей, занимающихся кино, которые это любят. Я люблю кино. В большом смысле слова я люблю кино. И мое кино, зрительское кино для тех, кто любит кино, не телекино, которое растягивают на большой экран и показывают, а кино. Поэтому, как я могу отслеживать? Будет кто-то звонить из знакомых, говорить приятности, будут мерзости говорить какие-нибудь журналисты. Ну, они уже начали, я уже вижу. Понятно, но это выбор человека. Под ней же стоит фамилия не моя, под этой статьей, стоит фамилия того, кто пишет. Это его мнение. Но, если мы можем допустить мысль, что художник может быть, скажем так, не тактичен, художник, вопрос интуиции, всего, чего угодно, критик, он должен быть высокообразованным. Понимаете, да? Ответственность.

ИЛЬИН: Это вы очень точно подметили.

ГРЫМОВ: Это естественно, это очень важный момент. Как только человек говорит: я посмотрел кино Юрия Грымова ╚Чужие╩, и так┘ Я же вижу, как это написано, это всегда видно, уровень. И когда там что-то такое, мне сегодня дали почитать в Интернете какие-то заметки, я читаю и думаю: человек, наверное, себя не очень хорошо любит, не уважает себя.

БАТИНОВА: А вы читаете все?

ГРЫМОВ: Не, нереально, и даже, честно скажу, не хочу, потому что прекрасно понимаю, что такое Интернет или средства массовой информации. Они, действительно, обширны, и очень, это большой плюс, они очень разные. И уследить за всем просто не вижу смысла. И второе, что вы вначале спросили, я не пересматриваю свои картины. Я последний фильм – ╚Казус Кукоцкого╩ – два года прошло, я не смотрю его, я не пересматриваю.

ИЛЬИН: Совсем рука не тянется?

ГРЫМОВ: Неинтересно.

БАТИНОВА: Как прожитое.

ГРЫМОВ: Мне очень трудно это смотреть, скажу вам честно, на канале ╚Культура╩ показали ╚Му-му╩.

ИЛЬИН: Считаете, что уже устарели.

ГРЫМОВ: Не то, что устарел, какое-то у меня странное ощущение. И мне там что-то нравится, что-то раздражает. Но мне это не дает ничего. Я когда только начинал делать первые шаги в кино, мне мой первый оператор, с которым я начинал шаги делать и в рекламе, в клипах – Рерберг, оператор Тарковского, который ╚Зеркало╩ снимал, он сказал: Юра, нельзя делать одно кино всю жизнь. Все переделывай в следующем кино. А я знаю массу примеров, когда люди одно кино настолько замучивают, даже в сознании моих коллег, внутри, поэтому я не люблю пересматривать свои картины.

БАТИНОВА: А почему? Потому что эти люди боятся ошибиться, как вы думаете?

ГРЫМОВ: Не знаю, я думаю, что, меня интересует анализ того, что я делаю. Мне это важно. Если вы посмотрите на то, что я делал ╚Му-му╩, ╚Коллекционер╩, ╚Казус Кукоцкого╩, сейчас ╚Чужие╩, они все очень разные кино. Там есть что-то общее, безусловно, можно что-то найти. Но меня интересует движение, не хочу сказать наверх или в бок, движение – изобретение киноязыка, даже выбор темы. Почему ╚Му-му╩ был в 1998 году? Почему ╚Коллекционер╩, ╚Казус Кукоцкого╩? Сейчас ╚Чужие╩, арабско-американская тема? Меня волнует все-таки собственное отношение к себе. Я себе судья, поверьте, посильнее, чем те критики, которые могут сказать колкости. Для меня важно личное отношение.