Шоу Комолова и Шелест Народная артистка России, телеведущая Ангелина Вовк в гостях у Антона Комолова и Ольги Шелест

ШЕЛЕСТ: Телеведущая, Народная артистка России Ангелина Вовк у нас в гостях. Доброе утро!

ВОВК: Доброе утро! Я очень рада, что я наконец-то до вас добралась.

ШЕЛЕСТ: Мы тут с Антоном подумали. Вы же телеведущая и народная артистка? То есть у нас тоже есть шанс? Если мы вдруг себя проявим, то и нам дадут сначала Заслуженного, а потом Народного?

ВОВК: Я бы вообще давно уже и вам, и Антону дала звание Заслуженного, потому что вас знает вся страна, вас любят, как ведущих. И я думаю, что, не видя вас, все очень скучают. Во всяком случае, когда-то давно, когда я приходила к вам на НТВ, мне очень было с вами уютно и тепло в кадре. Я обращаюсь к руководителям всех телеканалов, чтобы они эту замечательную пару взяли для ведения какой-нибудь шикарной программы.

КОМОЛОВ: Спасибо. Неожиданно!

ШЕЛЕСТ: То есть можно получить и в телевизионной области народного артиста?

ВОВК: Да, конечно. У нас Валентина Михайловна Леонтьева была Народной артисткой Советского Союза, лауреатом Государственной премии СССР и Героем Социалистического Труда.

КОМОЛОВ: Мне кажется, что мы тоже можем рассчитывать на премию на своем рабочем месте.

ВОВК: Я думаю, что звания и премии – это не самое главное. Главное работать хорошо, быть нужным людям и приносить им радость. Вот это, я считаю, самое главное! А звания – это тешит, конечно, тщеславие, но если ты плохо работаешь, а называешься Народной артисткой, народ все равно это не очень-то приветствует.

ШЕЛЕСТ: Вы же застали то время и нынешнее? Сейчас работаете телеведущей. Зритель поменялся? У него другие требования к находящимся в кадре, или все осталось по-прежнему?

ВОВК: Наши зрители – замечательные люди. Когда я не работала еще на канале ╚Россия╩, где бы я не появлялась, они всегда говорили: ╚Дорогая Ангелина! Как жалко, что мы теперь вас не видим!╩. Они нас помнят, любят и хотят, конечно, нас видеть. Почему то не очень доброжелательно относятся ко многим телеведущим, потому что считают, что они не очень хорошо говорят, часто путаются в ударениях.

КОМОЛОВ: То, в чем обвиняют нынешнее поколение телеведущих?

ВОВК: Да. Ведь к нам очень строго подходили. У нас были педагоги, дикторы, которые следили за нашей работой. В студии все время лежал словарь, чтобы, ни дай Бог, мы ошиблись с ударением. Сейчас, когда я уже меньше работают в телеэфире, ведь раньше приходилось каждый день, я иногда встаю в тупик: ╚Как же правильно поставить ударение?╩. Речь – это живой организм, меняется. Ударения меняются. Приходят новые слова, и поэтому начинаешь задумываться: ╚Ляпнешь что-нибудь не то, а зрители надеются, что ты всегда говоришь грамотно╩.

КОМОЛОВ: Все ударения невозможно запомнить. Причем, чем больше узнаешь новых ударений в привычных словах, оказывается, что ты всю жизнь говорил неправильно.

ВОВК: Мы на днях записывали с Анастасией Волочковой передачу о бане, и там было слово ╚париться╩. Настя сказала: ╚Я люблю парéние╩. Парéние – это когда ты паришь в воздухе. А пáрение, – мне кажется, более правильно, когда ставится ударение на первый слог. Но когда я так сказала, меня все с осуждением поправили. Я поленилась заглянуть в словарь, но, может быть, кто-то из зрителей позвонит и скажет, как правильно?

КОМОЛОВ: Ангелина, на утренний эфир к вам приходят разные гости. Это такой жанр интервью. Были ли люди, которые вас удивили в хорошем смысле? Приведу пример. К нам недавно приходил Тим Райс, автор многих мюзиклов. Оказалось, что при огромном количестве титулов и званий, он абсолютно простой в общении человек.

ВОВК: У меня нет такого богатого опыта. Я еще совсем недавно работаю на телеканале ╚Россия╩ в передаче ╚Доброе утро╩, поэтому первое время я вообще была растеряна, испугана и забита, потому что все по-новому, не так, как в мое время. Когда ты входишь в студию, тебе вставляют в ухо наушник, потом на тебя вешают микрофон, тебя показывает телекамера, в руки дают текст. Еще приходят гости в студию, которым ты должен улыбаться, вести с ними беседу, а в это время тебе в ухо идут все разговоры из студии. Понятно, что технические разговоры должны быть, но я первое время совершенно терялась. Я начинала слушать ухо и забывала про гостей. Со стороны я напоминала блаженную, потому что я начинала уху кивать, взгляд у меня становился отсутствующим. Мне даже однажды Тамара Глоба, глядя на меня в таком состоянии, сказала: ╚Если не знать, что у вас там идет связь со студией, можно подумать, что вы сейчас немножко двинулись умом╩.

ШЕЛЕСТ: Воспарили над ситуацией?!

ВОВК: Да. Потом я вздрагиваю, широко раскрываю глаза. Я смотрю свои передачи, учусь на своих ошибках. Учусь у своих прекрасных коллег, которые великолепно работают. Для меня это просто школа. Первый раз в первый класс. Получается так.

ШЕЛЕСТ: Тем не менее, вы же фигура уже со статусом. Как к вам относились?

ВОВК: Если бы на меня крикнули, я бы заплакала, ушла из кадра и больше не вернулась. Я не люблю таких резких отношений. Я предпочитаю, чтобы мне сказали: ╚Ангелинушка, здесь надо что-то сказать╩. У меня сразу же душа тает, и как не откликнуться.

КОМОЛОВ: Ангелина, сообщение из Ярославля от Ольги: ╚А у меня к вам нет вопросов. Я просто вас готова слушать бесконечно, и не важно, о чем вы говорите╩.

ВОВК: Олечка, наверное я вас воспитывала в детстве в своих передачах, и вы помните мамочку Лину. Спасибо, доченька.

ШЕЛЕСТ: Очень много отзывов вам: ╚Ангелина, здравствуйте! Переходите на ╚Маяк╩. Так приятно вас слышать╩.