Трахты-Барахты Олег Газманов о коллекции оружия

ТРАХТЕНБЕРГ: У нас в гостях Олег Газманов.

ГАЗМАНОВ: Мне очень приятно с вами быть снова.

ТРАХТЕНБЕРГ: Но, к сожалению, наше шоу опустилось в рейтинге. Мы – самое низкорейтинговое шоу.

ГАЗМАНОВ: Ну, чем меньше пошлости, тем дальше от народа.

ТРАХТЕНБЕРГ: Да, ну вот. А людям не нравится.

ГАЗМАНОВ: Поднимать будем, елки-палки!

ТРАХТЕНБЕРГ: Мы будем поднимать. Мы не стараемся быть лучше кого-то, мы стараемся быть самими собою. Кстати, Олег, считаете ли, вы правильно, когда мать покупает своей трехлетней дочке губную помаду?

ГАЗМАНОВ: Я считаю, что это правильно.

БАТИНОВА: Спасибо!

ГАЗМАНОВ: Потому что же дочь же вырастет, а помада как раз и пригодится. А вдруг она вырастет, а мама уже не сможет купить.

ТРАХТЕНБЕРГ: Смотри, какой хитрый.

БАТИНОВА: Главное, мышечная память.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ответ не мальчика, но мужа. Ты подари сейчас, а потом, когда она вырастет, она будет пользоваться. Браво! Олег, браво!

ГАЗМАНОВ: У меня моя доча, и когда три годика как раз было, она так мерила-мерила мамины сапожки и говорит: "Мам, ну ты ж помрешь, мне это останется". А еще один шедевр был классный. У нас такая нянечка, она ее очень любит. "Ира, – она говорит, – слушай, ты такая хорошая! Будешь моих детей воспитывать!" Потом такая пауза, примерно две секунды, и говорит: "Смотри, не помри!" Вот так вот!

ТРАХТЕНБЕРГ: Психологи оказывают психологическую помощь разными средствами, в том числе и создают успокоительные теории для матерей-одиночек.

БАТИНОВА: Я ненавижу это.

ТРАХТЕНБЕРГ: Но мы не будем больше говорить об этом.

БАТИНОВА: Это – чушь!

ТРАХТЕНБЕРГ: Мы по-мужски все обсуждаем. А Батинова – со своей женской колокольни, неправильной. А мы сейчас будем говорить, Олег, о вашей коллекции шашек и сабель.

ГАЗМАНОВ: Коллекция оружия.

ТРАХТЕНБЕРГ: То есть не только шашки и сабли? Еще что-то есть?

ГАЗМАНОВ: Все началось после того, как Родион спел "Люси". Когда он спел "Люси", какой-то сумасшедший генерал подарил ему гранатомет.

БАТИНОВА: Да вы что!

ТРАХТЕНБЕРГ: Настоящий гранатомет?

ГАЗМАНОВ: Клянусь здоровьем своего первого директора!

БАТИНОВА: Ничего себе – подарок!

ГАЗМАНОВ: На самом деле получилось так, что гранатомет на самом деле без самого снаряда ничего не представляет собой. Такая полая труба. Вот. Но, единственное, что там внушительный такой курок. И когда он спускается, такой щелчок не детский получается. И вот все дети выходят во двор, я тогда жил в таком месте, детей во дворе много было, с игрушечными, пластмассовыми пистолетами. А Родин вышел с гранатометом. Народ так слегка озверел.

ТРАХТЕНБЕРГ: Это, как в стихотворении: "Маленький мальчик нашел пулемет, больше в деревне никто не живет".

ГАЗМАНОВ: Да. А после этого началось так. У меня как-то по песням. Песня "Эскадрон" пошла. Мне стали дарить шинели, оружие. Потом "Есаул" – шашки. Кони, шашки, папахи. Ну, "Морячка", понятно, да. "Путаны" – не буду говорить ничего. Но вот все-таки есаульско-эскадронская тема, "Офицеры" еще, она, видимо, так запала в душу некоторым товарищам, что они мне просто стали носить и до сих пор носят. И у меня теперь просто склады какие-то холодного.

ТРАХТЕНБЕРГ: То есть вы сами не покупаете себе?

ГАЗМАНОВ: Нет, я сам не покупаю. Но дело в том, что я все собрал это как-то в кучу, пригласил хорошего эксперта и говорю: "Слушай, ну, чего-нибудь есть такое, а то чего-нибудь выкину, не то будет". Он посмотрел и, действительно, обнаружил среди этого всего экспонаты. Например, у меня есть какой-то егерский нож старинный, немецкий, причем.

ТРАХТЕНБЕРГ: Старинный – это как?

ГАЗМАНОВ: 18-го века. Тысяча семьсот какого-то года. Он говорит: "Это очень правильная штука, егерский нож, немецкий. Откуда?" Я говорю: "Я не знаю, не помню уже". Вот. И у меня еще всякие шашки еще. Причем, есть шашки интересные. Он говорит: "Вот эта вот, например, она старая такая, реально. А вот здесь вот клеймо перековано уже советской властью, что там такой-то эскадрон, армия такая-то".

ТРАХТЕНБЕРГ: То есть поверх того клейма поставили, или как?

ГАЗМАНОВ: У меня жена все время говорит: "Выкинь, убери это все! Я не могу на это смотреть!" А как представишь, что эти шашечки-то – они порубали уже народу! Конечно, они же хищные. Они же не просто экспонаты, которые музейные. Они реально рабочие такие.

БАТИНОВА: А они у вас висят где-то?

ГАЗМАНОВ: Они у меня висят. Я их в свое время на гвоздики поразвесил так.

ТРАХТЕНБЕРГ: Но вы пьете дома, да?

ГАЗМАНОВ: Я выпиваю. Я понимаю, куда вы клоните.