Центральный комитет Телеведущая Татьяна Судец - гость Аллы Довлатовой и Гии Саралидзе

ДОВЛАТОВА: У нас в студии человек, которого я очень люблю, причем люблю давно. Это Татьяна Судец, блистательный совершенно диктор, ведущая нашего Центрального телевидения, Заслуженная артистка России. Хотя, я считаю, что должны были дать Народную.

 

СУДЕЦ: Ну, должны.

 

ДОВЛАТОВА: Здравствуйте, Татьяна!

 

СУДЕЦ: Здравствуйте!

 

ДОВЛАТОВА: Ну, может быть, нас сейчас услышит кто-нибудь из сильных мира сего, и станет, может быть, совестно?

 

СУДЕЦ: Ой, да ладно.

 

ДОВЛАТОВА: Не станет?

 

СУДЕЦ: Нет, конечно.

 

ДОВЛАТОВА: Ну, все равно вы Народная.

 

СУДЕЦ: Я из народа.

 

ДОВЛАТОВА: Да, это правда, потому что нет, наверное, человека в нашей стране, кто бы вас не просто не знал, а кто бы не любил. Ведь это же большая разница, есть же популярность, а есть народная любовь. Вы чувствовали когда-нибудь эту разницу?

 

СУДЕЦ: Конечно, чувствую, до сих пор чувствую. Вы знаете, недавно был концерт, посвященный 20-летию вывода войск из Афганистана. И когда мы вышли с Николаем Троицким вдвоем на сцену, такие аплодисменты раздались, мне так было приятно, я всем сказала: огромное спасибо за вашу память.

 

ДОВЛАТОВА: Татьяна, ну, мы сегодня поговорим про вас?

 

СУДЕЦ: Ну, давайте.

 

ДОВЛАТОВА: Потому что вы настолько интересный человек.

 

СУДЕЦ: Да?

 

ДОВЛАТОВА: Да, вы знаете, сейчас очень многие люди, ну, наверное, в последние годы, после того, как появились вы, все вместе, ваша плеяда наших любимых дикторов, тогда вас называли так.

 

СУДЕЦ: Это очень хорошее слово, оно сейчас просто почему-то стало ругательным.

 

ДОВЛАТОВА: Почему ругательным?

 

СУДЕЦ: Не знаю, говорят, что дикторы, они были такие, сякие. Мы были очень умные, мы были востребованные, и я очень люблю, когда меня объявляют: ╚диктор Центрального телевидения╩, потому что телеведущих много, а дикторов Центрального телевидения не очень.

 

ДОВЛАТОВА: Это правда. А когда вы поняли, что вам все-таки хочется быть на виду, на сцене, под прицелом камеры, артисткой?

 

СУДЕЦ: Вот артисткой я поняла, наверное, с самого раннего детства. Я уже с двух лет ходила, чего-то представляла. Мама рассказывает, что мы были у бабушки в деревне, и ходила поберушка, попросила там чего-то, ей подали, и она ушла. А я пропала. Все испугались, конечно, меня искали. А через 20 минут появляюсь я, с какой-то тряпкой на голове, с огромнейшей сумкой, переваливаюсь через порог, и я поняла, что она пела ╚Многое лета╩, а я пела ╚Нонэ лета, нонэ лета╩ и кланялась всем. Так что артисткой, мне кажется, я была с детства.

 

ДОВЛАТОВА: Ну, мне кажется, что это и невозможно по-другому, этой профессии невозможно научиться. Это ремесло, поэтому учиться этому нужно, но для того, чтобы быть лучше.

 

СУДЕЦ: Научить можно, научиться нужно.

 

ДОВЛАТОВА: Учиться можно, а вот действительно надо родиться.

 

СУДЕЦ: Не научить, а научиться, это задача того, кто хочет этого. Я очень хотела быть артисткой. И в техникуме, и в школе я участвовала в художественной самодеятельности, в техникуме пела, танцевала.

 

ДОВЛАТОВА: А в каком техникуме вы учились?

 

СУДЕЦ: Московский радиомеханический.

 

ДОВЛАТОВА: А почему вы пошли в радиомеханический, если вы такая творческая натура?

 

СУДЕЦ: А я после 8 класса, мама сказала, что девочке нужна профессия, и я пошла в техникум учиться. Я закончила техникум успешно, собиралась на отделение москомедии в Гнесинское училище, потому что я пела.

 

ДОВЛАТОВА: Так вы пели?

 

СУДЕЦ: Да, я пела, я такая была субретка, Татьяна Шмыга а-ля. Но мама не пустила меня.

 

ДОВЛАТОВА: Почему?

 

СУДЕЦ: Ну, сказала, что из меня артистка не получится не из-за того, что она говорит, что я бесталанная, нет, по характеру.

 

ДОВЛАТОВА: Почему?

 

СУДЕЦ: Ну, я такая, как вам сказать, я - лев по знаку зодиака. А потом меня мама так воспитывала, в таких правилах строгих. А сами понимаете, что в жизни артистки разные бывают моменты, когда в зависимость попадаешь от многих факторов, скажем так.

 

ДОВЛАТОВА: Ну, допустим, да, что вам там предложил какой-нибудь режиссер с ним лечь в постель, а вы отказались.

 

СУДЕЦ: О чем вы говорите, об этом не могло быть и речи.

 

ДОВЛАТОВА: Чтобы таких испытаний в жизни не было.

 

СУДЕЦ: Да. Поэтому она меня оберегала. Видите, как в жизни, я даже сейчас своим ученикам в первой национальной школе телевидения говорю: если вы что-то хотите, если у вас есть мечта, и если вы действительно этого хотите, то судьба вас выведет. Так и меня. Я закончила энергетический институт, радиотехнический факультет потом, и все равно я пришла на конкурс на телевидение, и все равно я стала заниматься тем делом, которое мне безумно нравится.

 

ДОВЛАТОВА: То есть, вы просто увидели объявление.

 

СУДЕЦ: Нет, я не увидела, мне позвонил мой друг детства Леня, и сказал: там объявили конкурс на телевидении, может быть, попробуешь? Я сказала: нет, меня не возьмут, я с техническим образованием. Он говорит: а там не сказали, какое образование надо, там сказали, что просто высшее образование. Я говорю: ну, попробуем, давай.

 

ДОВЛАТОВА: Вы пришли, и вас сразу взяли?

 

СУДЕЦ: Ну, прям, сразу. Три тура было.

 

ДОВЛАТОВА: А в те времена, что от вас требовали, что нужно было делать?

 

СУДЕЦ: Ну, во-первых, надо было прочитать стихи, надо было прочитать прозу, надо было с листа прочитать какой-то текст. Я говорю, я до сих пор помню это слово, которое я выговорила с первого раза - кукурузоводы. Потом спрашивали вопросы разные, задавали, как я на них отвечаю, это первый тур был такой, ознакомительный. Второй тур был, уже смотрели нас через камеру, как мы смотримся. Потому что так же, как и голос. Ведь мы свой голос слышим совершенно по-другому. А на записи он звучит не так привычно, как мы привыкли сами себя слышать. Также и видение себя в зеркале, и видение на экране, совершенно тоже разнится. Я, например, никогда не думала, что, увидев себя на экране, я захохотала так, и меня уже выдали в эфир, чтобы комиссия смотрела. А я такая улыбающаяся, мне так смешно было, такой крокодильчик зубастый сидит. И ей так сказала: здрасьте. Со смехом. Ну, и все прочитала, и прошла. Я даже не знаю, как я прошла на третий тур.

 

ДОВЛАТОВА: А первая передача, которую вы вели, что была за программа?

 

СУДЕЦ: Ну, это программа передач, конечно, это самое первое. Начинается с этого у всех, начиналось, вернее. Первая была программа, это была ╚Мне 16 лет╩ в молодежной редакции, была Сергеева - режиссер, я ей безумно благодарна, потому что она показала мне, что такое настоящий режиссер на телевидении. Как трепетно она к нам относилась, к ведущим. Причем из молодых я была одна, а остальные были постарше меня, которые вели тоже программу: Алла Насонова, Валера Миронов, мы втроем, как-то у нас было. У каждого был свой кусочек. У меня был кусочек, в телетеатре это все снималось, в ложе, я вручала паспорт Максиму Никулину. Сидел Юрий Владимирович, Максим, еще какой-то мальчик, второго мальчика не запомнила я. Это была моя самая первая программа.