Трахты-Барахты Юлий Гусман – гость Романа Трахтенберга и Лены Батиновой

ТРАХТЕНБЕРГ: В гостях шоу ╚Трахты-барахты╩ Юлий Гусман. До нас добрался.

ГУСМАН: Здравствуйте!

ТРАХТЕНБЕРГ: У нас сейчас этот называется ╚Хобби и ты╩.

ГУСМАН: И что хобби? К какому выводу пришли?

ТРАХТЕНБЕРГ: Мы хотим вот узнать, чем вы занимаетесь? Тут люди пишут: ╚Вы занимаетесь КВНом в теннисе или теннисом в КВНе?╩

ГУСМАН: Я занимаюсь теннисом. Скажу вам, друзья мои. Во-первых, я всегда говорю и честно так считаю, что жить без страсти, в таком широком понимании, очень плохо. Причем, страсть к алкоголю, страсть к наркомании┘

ТРАХТЕНБЕРГ: Это нехорошая.

ГУСМАН: ┘к казино я отвергаю с порога. Но вообще, мне кажется, что жизнь такая короткая, и столько интересного, что очень здорово иметь к работе любовь, к женщине, к друзьям.

ТРАХТЕНБЕРГ: К женщинам, я бы лучше сказал так.

ГУСМАН: Ну, кто к женщинам, кто к женщине.

ТРАХТЕНБЕРГ: Жизнь короткая, надо успеть все попробовать.

ГУСМАН: Не пугай меня. Ты сейчас договоришься до бисексуальных отношений, что является темой другой программы. Теперь, а что касается хобби? Вот не знаю, я практически всеми хоббиями, хобеиями, хоббями занимался хотя бы по одному дню. В 9 лет я один день выжигал. Мне купили электровыжигательный, такая была черная коробка.

ТРАХТЕНБЕРГ: А черный дорогой был. Потому что был дешевый такой рыженький, а черный за 9 рублей.

ГУСМАН: Нет, был такой черный, дешевый или дорогой, я не знал. Но там на конце такая палочка железная, а там такая петелька красная.

ТРАХТЕНБЕРГ: Черненькая. Она когда нагревалась, красненькая становилась.

ГУСМАН: Да. Ну, ладно, ему-то 65. А ты откуда знаешь?

БАТИНОВА: Я тоже выжигала.

ГУСМАН: Ты же девочка!

ТРАХТЕНБЕРГ: Она старше меня на 6 лет.

ГУСМАН: То есть ей 66? Ничего не хочу об этом знать. Я вижу очаровательного ребенка.

ТРАХТЕНБЕРГ: Она красится, да.

ГУСМАН: И носит парик? Слушай, и там были какие-то еще трафареты приложены: цветочки, василечки, свинки, быки. И я по ним так выжигал, такое счастье! Часа два. Все. С тех пор не трогал.

ТРАХТЕНБЕРГ: А потом чего?

ГУСМАН: Я лобзиком выпиливал.

ТРАХТЕНБЕРГ: Не поджигали потом этим выжигательным аппаратом газету?

ГУСМАН: Нет, нет. На это все хватило два дня. Лобзиком выпиливал гораздо дольше, недели полторы, наверное. Пилил-пилил там, струбцины, помню название до сих пор, не знаю, что такое. И в эту струбцину я засовывал какую-то деревяшку и выпиливал. Но до сборки выпиленных дело не дошло. Мечта делать авиамодели пропала сразу, а также пропало множество хоббей, как только это требовало хоть какого-то прилежания, усердия, совести, чести и человеческого достоинства. Но, нет, я собирал марки. Это было такое наслаждение. И я собрал коллекцию. У меня был членский билет детской секции бакинских клубов филателистов ╧ 12. И такой почетный номер. И я свою коллекцию марок всю выклеил, я собирал марки о Москве. Я не знаю, как это надо делать. Потом я узнал, что какие-то там специальные такие из целлофана, из полиэтилена штучки специальные, ножки, специальные кляссеры. Но я тогда чего-то не знал, это было недоступно мне. Но я заклеил марками кремлевскую, нарисованную фломастером, то есть таким карандашом цветным, башню и сделал ее из марок. И что? Попал на выставку. Я понимаю, что люди, которые филателисты, думали, что я сошел с ума. Больной просто. Я потом марки уже собирал. Но сейчас, мне кажется, хоббя такого, хобиев такого типа уже не интересно делать. Почему? Любую марку, включая ╚голубой Маврикий╩ ты можешь купить. Любую монету. Нумизмат. Есть у тебя бабок 100 миллионов, ты можешь стать первым нумизматом мира. Все доступно. Когда я вижу все эти продающиеся на любом углу коллекции, я помню, старые советы собирали.