Трахты-Барахты Любаша в гостях у Романа Трахтенберга

ТРАХТЕНБЕРГ: У нас в гостях Любаша. Здравствуй, Любаша!

ЛЮБАША: Привет всем!

ТРАХТЕНБЕРГ: Вот нас мучает с самого начала программы вопрос, как по-русски сказать хитмейкер?

ЛЮБАША: Наверное, по-русски это не говорится никак.

ТРАХТЕНБЕРГ: А давай подумаем. Любаша, понимаешь, и хитмейкер.

ЛЮБАША: Ну, во-первых, слово ╚хит╩, давай подумаем, какие корни?

ТРАХТЕНБЕРГ: Хит – это популярная песня. А мейкер – это когда делает.

ЛЮБАША: Да, хитделатель.

ТРАХТЕНБЕРГ: Делатель популярных песен – Любаша. Красиво так звучит. Загадочно.

ЛЮБАША: Ну, мне вот слово ╚делатель╩ совершенно не нравится.

ТРАХТЕНБЕРГ: Изготовитель пускай будет. Производитель.

ЛЮБАША: Не очень подходит слово: ни производитель, ни делатель. Потому что песня, это как рождается ребенок. Тебе же не говорят, что ты делатель детей.

ТРАХТЕНБЕРГ: Родитель известных песен. Любаша – воспроизводитель┘ Ну, не знаю, надо подумать.

ЛЮБАША: Нет, кстати, имени Любовь в английском языке. Скажи какое-то имя, которое связано было с любовью.

ТРАХТЕНБЕРГ: Лав тогда – любовь. А если сказать ╚Любаша╩, получится ╚лаваш╩.

ЛЮБАША: Давай лучше не будем.

ТРАХТЕНБЕРГ: Хитмейкер Лаваш у нас в гостях. Дарю тебе. Красиво получилось. Итак, мы как раз с Любашей и будем говорить о хобби. Любаша, чем же ты увлекаешься?

ЛЮБАША: Кроме того, что я ╚мейкаю╩ песни, это занимает, конечно, очень много времени в моей жизни. Я считаю это и своим хобби, и своей профессией. Профессией, наверное, потому что это меня и кормит. А хобби – потому что приносит удовольствие и радость. Кроме этого, знаете, все подчинено той же песне. Мое хобби, которое сейчас назову, оно тоже подчинено песне. Потому что я придумываю костюмы сценические для себя и для моих песен. Потому что это должно быть органично на сцене. Цветовая гамма должна не выбиваться, она должна усиливать то, что находится там внутри, в моей песне.

ТРАХТЕНБЕРГ: А объясни мне, пожалуйста, такую вещь. Вот ты пишешь песни. И сказала, что это занимает очень много времени. Не легче ли было бы купить костюмы у какого-то модельера, а сэкономленное время потратить на создание новых популярных песен?

ЛЮБАША: Я сразу скажу, что абсолютно нет. Потому что таких нарядов и костюмов нет ни у одного модельера.

ТРАХТЕНБЕРГ: А модельер он на то и модельер, чтобы придумывать.

ЛЮБАША: Опыт общения с модельерами у меня есть. И те, кто не прислушивается ко мне, к моему желанию, идут наперекор, мы, конечно, расстаемся, потому что он пытается навязать мне какой-то гламур, то, что совершенно мне не присуще, и то, что ни капельки не отражает. Я говорю: ╚А вы слушали мои песни?╩ Я сразу же говорю. Мне предлагают какой-то вариант, я говорю: ╚А вы песни-то слушали? Вряд ли. Потому что то, что вы сейчас мне показали, это совершенно не мое, это не я╩. Поэтому я сама знаю, какая я есть. Конечно, я обращаюсь к профессиональному стилисту для того, чтобы он помог мне это все увязать, кучу моих мыслей, идей, связанных с костюмом, увязать в одно целое. То есть к профессионалу, конечно, я обращаюсь. Но я – художник по костюмам, а он – дизайнер и стилист. То есть я, конечно, их не шью с иголкой. Но я придумываю.

ТРАХТЕНБЕРГ: Понятно.

ЛЮБАША: Кстати, есть такая интересная мысль. Я сейчас расскажу. Клип был ╚А был ли мальчик?╩, вот альбом с Аллой Борисовной совместно выпустили, и там был клип. И все быстро очень делалось, нужно было за неделю все снять, и костюмы и все прочее. А у меня такая идея возникла, я поняла, что там такая депрессия, депрессивный город с бордовыми стенами ободранными. И у меня какая-то мысль, говорю: вот платье должно быть грязной вишни. Какой-то трикотаж с длинными такими рукавами, как у смирительной рубашки. Вот такая у меня мысль. Режиссер говорит: хорошая, классная мысль. И я говорю: давай придумай, как будто бы это платье я с себя сдираю, как это свое страдание. А оно не сдирается, под ним точно такое же платье, я то сдираю, и так бесконечно. Вот эта вот боль, которая во мне. Он говорит: ну, классная идея, но это надо минимум два платья сшить за неделю из трикотажа. Это сложная работа, никто не возьмется просто. Ну, мне ничего не оставалось, я сама сшила два эти платья с длинными рукавами до пола.