Трахты-Барахты Ирина Хакамада в гостях у Гии Саралидзе и Лены Батиновой

САРАЛИДЗЕ: В гостях у нас Ирина Хакамада. Рубрика у нас называется ╚Хобби и ты╩. Сюда приходят разные люди и рассказывают о своих увлечениях, хобби и так далее. Каллиграфия – это хобби?

ХАКАМАДА: Да.

САРАЛИДЗЕ: Это работа?

ХАКАМАДА: Нет.

САРАЛИДЗЕ: Нет. То есть это для души.

БАТИНОВА: Это трудно?

ХАКАМАДА: Вначале трудно, но все равно хорошо.

САРАЛИДЗЕ: Глупо сейчас задавать вопрос, откуда такое увлечение. Но все-таки?

ХАКАМАДА: Ну, вы хороший вопрос задали. Потому что никакого увлечения близко не стояло похожего на каллиграфию. То есть каллиграфия же бывает разная. Имеется в виду китайская каллиграфия. Ну, японская – то же самое, что китайская. Потому что иероглифы одинаковые. Читаются по-разному, а переводятся тоже одинаково. Просто однажды психолог после моих очередных в то время политических дебатов мне сказала, что я со своей искренностью когда-нибудь сгорю вообще на этих дебатах, и от меня ничего не останется. И очень важно все-таки иметь некое отвлечение и важно, чтобы были заняты руки. Потому что даже когда маленькие дети растут, то всегда говорят, мелкая моторика в пальчиках, а взрослые вырастают, об этом забывают. Оказывается, когда ты занимаешь свои руки, то ты переключаешь сознание и, действительно, можешь придти в себя. И я пыталась писать картины, но мне не нравится. И я в детстве ходила в художественный кружок, но не нравится. Я беру кисть, я беру краски, и ничего.

САРАЛИДЗЕ: Вам не нравится то, что получается? Или вам не нравится сам процесс?

ХАКАМАДА: Мне не нравится процесс. Хотя я в свое время ходила в кружок и как-то неплохо эти горшки какие-то там писала акварелью. И однажды один мой знакомый купил себе китайскую кисточку. Она была очень дорогая, очень красивая. Я говорю: ╚Ты занимаешься каллиграфией?╩ – ╚Нет╩. – ╚А зачем кисточку купил?╩ – Говорит: ╚Ну, очень кисточка красивая╩. Я заметила, что мужчины очень любят покупать ручки, карандашики, блокнотики, кисточки. У них что-то есть такое вот. Это как мини-игрушки эстетские.

САРАЛИДЗЕ: Они еще машины любят покупать. А некоторые самолеты, яхты и так далее.

ХАКАМАДА: Машины – это зависит от денег. А ручки – не зависит. И журнал ╚Ручки╩, и магазин ╚Ручки╩ есть, и журнал ╚Ручки╩, там, конечно, круто все. И мне когда дарили ручки, я всегда их мужу отдавала, он их коллекционирует, потому что мне было все равно. И я стала завидовать и тоже купила кисточку. Женщины же, как обезьянки. У тебя кисточка и у меня кисточка.

БАТИНОВА: А какая она?

САРАЛИДЗЕ: Она отличается?

ХАКАМАДА: Да, она отличается. Она не колонковая, она тоньше. И она подстрижена таким образом, что художественная кисть – это такая трапеция, да, расширяющаяся, а каллиграфическая кисть – она зауживается. Кончик. И вы можете, нажав на полную кисть, сделать иероглиф очень широким, толстеньким. А при этом, рисуя только кончиком, вы можете просто как паутинку нарисовать. И все это делается одним движением. Сильнее нажимаете, несильно нажимаете. И когда я купила кисточку, потом НТВ мне предложило участвовать в передаче ╚Все для вас╩. Я говорю: ╚Не пойду╩. Ну, говорят, ну, как же, мы будем вам дарить подарки. Я говорю: ╚Не хочу╩. – ╚Ну, пожалуйста╩. Я говорю: ╚Хорошо. Найдите мне преподавателя каллиграфии и подарите мне урок каллиграфии по телевидению╩. Говорят: ╚Ты что, с ума сошла?╩ – Я говорю: ╚Ну, а я по-другому не пойду╩. И они исчезли. Через год радостно позвонили и говорят: ╚Мы нашли╩.

САРАЛИДЗЕ: Год искали!

ХАКАМАДА: Ага. ╚Мы нашли╩. Итак, я нашла Александра, преподаватели. И написала я свою фамилию впервые в жизни в прямом эфире. И он сказал, что неплохо. И дальше год я обучалась потом уже сама.