Трахты-Барахты Илья Авербух в гостях у Романа Трахтенберга и Лены Батиновой

БАТИНОВА: У нас в гостях Илья Авербух. Чемпион мира, заслуженный мастер спорта, фигурист, тренер, продюсер.

ТРАХТЕНБЕРГ: Скажи, Илья, чем ты занимаешься вообще-то? Я слышал, ты журнал стал выпускать.

АВЕРБУХ: Да, действительно появился журнал ╚Лед╩. Журналу полгода, он вовсю набирает обороты. Я думаю, такая массовая атака ╚Льда╩ идет на население. Я очень благодарен всем тем, кто делает этот журнал, потому что хочется всегда делать качественный продукт. И я думаю, что это действительно продукт достойный.

ТРАХТЕНБЕРГ: В этом журнале только говорится о фигурном катании?

АВЕРБУХ: Нет, мы расширили рамки. У нас, конечно, есть и фигуристы, и история фигурного катания, много новых, свежих имен и, конечно, герои ╚ледовых побоищ╩, теперь их уже полстраны – людей, пытавшихся встать на коньки. Кому-то это удалось чуть лучше, кому-то хуже, но есть что рассказать, поэтому с удовольствием все рассказывают. Такой он получился и светский, и про спорт. Поэтому я думаю, что таких журналов сейчас нет, я очень надеюсь.

ТРАХТЕНБЕРГ: Я вспомнил, что когда только зарождалось фигурное катание, дамы ездили в таких длинных юбках. Никому не приходило в голову, что можно в короткой юбке, это же было неприлично. Сейчас вот был случай, когда у нашей фигуристки отвалилась лямочка не так давно, и мы подумали, что, наверное, все-таки нужно делать боди-арт, экономить на костюмах, чтобы люди были просто раскрашены. Во-первых, тогда ничего не отвалится, во-вторых, и легче двигаться. А потом я предложил, что и коньки не надо, пускай на когтях ездят. Вот об этом тоже напиши в своем журнале, что новое веяние в фигурном катании.

АВЕРБУХ: Катаются все на когтях.

БАТИНОВА: А правда, может быть в фигурном катании такой трэш, как боди-арт?

ТРАХТЕНБЕРГ: Этот трэш бы появился, если бы меня пригласили, но меня не зовут.

БАТИНОВА: Слава Богу!

ТРАХТЕНБЕРГ: Потому и не зовут, мне кажется.

АВЕРБУХ: В фигурном катании (позвольте вставить) есть определенные правила. Видимо, боятся боди-арта, видимо, боятся Ромы Трахтенберга.

ТРАХТЕНБЕРГ: Но боялись же коротких юбок, а дошли же.

АВЕРБУХ: Давайте дорасскажу. Нельзя показать вообще даже частички голого тела. То есть если это открытая рука, то это телесная ткань, которая прикрывает все части тела. Поэтому даже не надейтесь.

ТРАХТЕНБЕРГ: А ноги?

АВЕРБУХ: Ноги в колготках.

ТРАХТЕНБЕРГ: А я видел – такая парочка выступала, я бы им и лица тоже еще закрыл. А лица открытые, да?

АВЕРБУХ: Ну, я думаю, что они прислушаются к вашим советам.

ТРАХТЕНБЕРГ: Илья, после того, как разрешили фигурное катание такое парное, когда мужчина с мужчиной, женщина с женщиной, чем же боди-арт вам так плох?

АВЕРБУХ: Это где это разрешили?

ТРАХТЕНБЕРГ: Как это? По телевизору показывали, я сам смотрел. Не было такого? Может, не в фигурном катании┘ Ну как, на коньках катались: мужчина с мужчиной┘

АВЕРБУХ: Мужчина с мужчиной? Соревновались?

ТРАХТЕНБЕРГ: Да, соревновались, они участвовали в программе. Я смотрел, они сказали: парное фигурное катание. Ну, может, не фигурное катание, а спортивное катание?

АВЕРБУХ: Я не знаком.

ТРАХТЕНБЕРГ: По телевизору показывали. Уважаемые телезрители, если вы видели, как и я, вот это парное мужское катание и парное женское, напишите, пожалуйста, где и когда.

БАТИНОВА: Давай поговорим о хобби Ильи.

ТРАХТЕНБЕРГ: Итак, Илья, давай мы поговорим об увлечениях. Вот чем увлекается такой талантливый и чемпионский человек, как ты, в свободное от фигурного катания время?

АВЕРБУХ: Если бы мы разговаривали на официальной пресс-конференции, то, наверное, был бы спорт. Нам всегда раздавали такие анкеты, и мы писали: хобби – это книги, машины, музыка. Вот такая хорошая база. Но на самом деле времени по большому счету на хобби нет. Когда-то в детстве я коллекционировал марки, монеты. Играли во вкладыши, собирали их, и это тоже было здорово. А сейчас, если выдается минута, то я, конечно, целиком и полностью принадлежу спорту. Вот тут не могу развенчать культ того, что у спортсмена только спорт в голове. Играю в теннис, в футбол, и мне это тоже нравится.

ТРАХТЕНБЕРГ: Вот ты собирал монеты. В каком это классе было?

АВЕРБУХ: Это очень хорошая базовая история, это где-то класс 6-7-й. Много знакомых уезжало, эмигрировало в Соединенные Штаты Америки, в Израиль. И не разрешали ничего брать с собой. И вот мой товарищ вынужден был отдать мне большую коллекцию марок, монет. И он так это трогательно собирал все, со слезами отдавал, и поэтому у меня была сразу базовая очень хорошая коллекция, и я продолжил ее собирать.

ТРАХТЕНБЕРГ: А что он собирал, какие монеты?

АВЕРБУХ: Ну, тогда любая монета была за счастье.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, понятно. Иностранные или старинные?

АВЕРБУХ: Иностранные монеты.

БАТИНОВА: Пополнилась коллекция благодаря вам?

АВЕРБУХ: Да, она серьезно пополнилась. Но потом как-то это все потеряло такой определенный смысл, хотя тогда, конечно, когда ты брал эту монетку и представлял себе, Сирия, например, это вообще какая-то непонятная страна.

ТРАХТЕНБЕРГ: В Сирии были некрасивые монетки.

АВЕРБУХ: Золотые такие.

ТРАХТЕНБЕРГ: Какие золотые? Были алюминиевые такие.

АВЕРБУХ: Сирийские монеты были красивые.

ТРАХТЕНБЕРГ: Сирийские с орлом.

АВЕРБУХ: Да, с орлом. Вопрос не в красоте монеток, а вопрос в том, что ты даже не понимал, где это вообще находится, что там она жила какой-то своей жизнью, и вдруг она оказалась у тебя.

ТРАХТЕНБЕРГ: А хотелось попутешествовать?

АВЕРБУХ: Конечно. Я люблю путешествовать, и я очень рад, что мне повезло, и в своей жизни я, конечно, очень много увидел.

ТРАХТЕНБЕРГ: Впервые когда посетил какую-нибудь заграницу?

АВЕРБУХ: Первая заграница – это была Северная Корея, я очень хорошо помню эту поездку. Сначала у нас было собрание, у нас был хороший инструктаж, как мы должны вести себя. Мы ходили такими пятерками, звездочки назывались, у нас был обязательный руководитель, который говорил, кто куда посмотрел, кто, не дай Бог, что-то сказал, как у них здорово и как у нас плохо. Хотя разницы-то большой не было. Северная Корея – это социалистическая страна. Там было три вида денег: это деньги для местного населения – воны. Потом были синие воны для тех, кто приезжает из соцстран, и красные воны для тех, кто приезжает из западных стран. Свои ╚Березки╩. И я купил очень много каких-то таких школьных принадлежностей.

ТРАХТЕНБЕРГ: А год какой был?

АВЕРБУХ: 87-й.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, уж не такой ты был первопроходец, до тебя там уже поездили.

АВЕРБУХ: Ну, естественно. А потом сразу была Америка.

ТРАХТЕНБЕРГ: А сколько тебе лет сейчас?

АВЕРБУХ: 35.

ТРАХТЕНБЕРГ: А ты молодой, что ли, еще такой? Я сколько себя помню – ты все время катаешься.