Центральный комитет Шоу Тутты Ларсен и Владимира Аверина

 

 

АВЕРИН: Елена Захарова у нас в студии. Здравствуйте!

 

ЛАРСЕН: Актриса. С недавних пор - наша коллега, правильно?

 

ЗАХАРОВА: Почему? Нет.

 

ЛАРСЕН: Вы еще не ведете никакую телепередачу?

 

ЗАХАРОВА: Нет.

 

ЛАРСЕН: Я немного растерялась. Мне кажется, что лица настолько родные, что мы уже должны слиться в единой профессии.

 

АВЕРИН: Елена Захарова - актриса Театра Луны, кино, телевидения.

 

ЗАХАРОВА: Пока все правильно.

 

АВЕРИН: У меня есть личная история. Был 1999-й год. На Гатчинский фестиваль, посвященный литературным экранизациям, привезли фильм ╚Судья в клетке╩.

 

ЗАХАРОВА: Ну, неправда! Не ╚Судья в клетке╩, а ╚Судья в ловушке╩.

 

АВЕРИН: Прошу прощения. Я тогда еще не работал в медиа, но меня мои друзья с телеканала ╚Культура╩ попросили помочь им сделать программу об этом кинофестивале. Я туда приехал и повстречался с молодой, делающей первые шаги, актрисой Еленой Захаровой. Я в вас тут же влюбился. Но про себя подумал: ╚Надо же, такая хорошая актриса, будет из нее толк, но никогда она в нашей стране не добьется популярности, потому что слишком хороша╩. Каково же было мое изумление, когда я узнал позже, что Елена Захарова - звезда. Куда  не посмотришь, в любой презентации Елена Захарова есть.

 

ЛАРСЕН: Лена, которую ты интервьюировал в Гатчине и Лена, которая перед нами - это один и тот же человек?

 

АВЕРИН: Мне кажется, да. Взгляд не изменился. Поясню. У многих появляется третье веко, как у змеи. Глаз вроде бы открыт, смотрят на тебя, а на глазах такая плёночка, что, на самом деле, уже не видят. Все про мир знают, им ничего не интересно. Всякий раз я смотрю в глаза человека - есть у него третье веко или нет. У Лены Захаровой даже близко нет.

 

ЗАХАРОВА: Спасибо огромное.

 

ЛАРСЕН: Сейчас влюбится по третьему заходу.

 

АВЕРИН: А я же не прекращаю.

 

ЛАРСЕН: Ты же сказал, что три дня и отпускает.

 

АВЕРИН: Отпускает страсть. А нежность остается навсегда. Я всех помню, в кого влюбился.

 

ЛАРСЕН: Лена, факт, что вы стали актрисой и ваш дебют в кино - результат школьного розыгрыша. Расскажите эту историю, потому что мне она кажется фантастической.

 

ЗАХАРОВА: Я про это рассказывала миллион раз, правда, но расскажу. Так бывает. Когда человек верит в чудеса, они происходят - я в этом не сомневаюсь и думаю, что это очень правильно. Я родилась в Москве, училась в московской школе. Мамочка меня водила на пробы по объявлениям. Ей хотелось, чтобы я стала актрисой. Я доходила до какого-то тура, но в силу обстоятельств, ничего не выходило. В один прекрасный день дома раздался звонок. Представились, что беспокоят из киностудии Горького. Меня это не удивило, потому что  на студии Горького я бывала. Сказали: ╚Мы вас хотим пригласить на фильм ╚Девочка с большими голубыми глазами и рыжими волосами. Приходите на пробы╩. Мы приехали, а нам сказали, что такого фильма нет. Мама, открытый и добрый человек, и подвоха никто не ожидал. Мы стояли с ней в полной растерянности. Мимо проходила ассистент режиссера, увидела меня и, как в истории про Золушку, пригласила на пробы фильма ╚Емеля-Дурак╩. Сначала на главную роль, но потом сказали, что для главной роли я молода. Мне досталась роль подруги принцессы.

 

ЛАРСЕН: Но ведь это же не гарантировало поступления в театральный вуз?

 

ЗАХАРОВА: Конечно. Это ничего не гарантировало. Просто мне это безумно понравилось, и я еще больше убедилась, что хочу быть актрисой. Я поступала везде.

 

АВЕРИН: Должны были взять в Щепку?

 

ЗАХАРОВА: Мне очень хотелось учиться, но я всегда мечтала о Щукинском училище. Мне говорили, что в Щукинском училище учатся дети артистов. Мне говорили: ╚Туда тебя точно не возьмут!╩. Я подумала: ╚Не может же быть у артистов столько детей?!╩.

 

АВЕРИН: У них еще есть племянники и внуки.

 

ЗАХАРОВА: Это был предел моих мечтаний.

 

ЛАРСЕН: У вас фамилия громкая.

 

ЗАХАРОВА: Да. Меня всегда спрашивали и осторожно смотрели. Я ходила на подготовительные курсы еще во ВГИК, занималась, готовилась и еще ходила в школу. В один прекрасный момент я дошла до конкурса и в Щукинское, и во ВГИК. Надо было определиться и подать документы. Я подала их в Щукинское и поступила. Вот такая история.

 

АВЕРИН: Выгоняли?

 

ЗАХАРОВА: Грозили. Когда я уехала на съемки, Валентина Петровна Николаенко - худрук нашего курса, сказала мне: ╚Если ты завтра не вернешься, мы тебя отчисляем!╩. Съемки были тогда очень хорошие. Кризиса не было. Режиссер запил - съемок нет, дождь пошел - съемок нет, хочется выходной - значит выходной. Экспедиция, двухмесячная экспедиция растягивалась на три, а я только закончила первый курс, и начинала учиться на втором. К тому же, меня три раза красили в черный цвет, убивали рыжину. Черные волосы - это красиво, конечно, но когда я вернулась, Валентина Петровна сказала: ╚Где тот  рыжий жеребенок? Быстро перекрашиваться!╩.

 

ЛАРСЕН: Это удивительно. Казалось бы, наоборот, то, что у тебя студентка первого курса снимается в кино - должно восприниматься педагогом как победу и достижение.

 

ЗАХАРОВА: Нет. Это до сих пор так - должна учиться. С одной стороны, они радуются, но с другой говорят - должна быть школа.