Центральный комитет Григорий Добрыгин в гостях у Тутты Ларсен и Владимира Аверина

ДОБРЫГИН: Здравствуйте.

 

АВЕРИН: Поздравляем! Вообще, на самом деле, чертовски приятно на правах старых знакомых уже встречаться в этой студии. И уже можно не задавать вопрос: а откуда вы такой? Потому что все помнят, откуда: приехал лысый на кастинг с Чукотки. И кто же знал, что это вот так удачно все произойдет. В прошлый раз ты говорил, что за кефиром будут без очереди  пускать, когда проснешься знаменитым. Случилось?

 

ДОБРЫГИН: Да нет, вроде все так же.

 

АВЕРИН: Ну и слава богу!

 

ЛАРСЕН: Конечно, сейчас легко говорить, но действительно было чувство, когда ты пришел первый раз к нам в студию, было чувство, что ты немножко больше, чем просто блокбастер, как-то немножко про другое, и так как-то √ ба-бах! И это выстрелило сразу, и очень стремительно. Я даже не знаю, у тебя у самого, если честно, руку на сердце положа, ощущение, что это такое заслуженное, заработанное с тобой происходит? Или все равно ощущение, что ты ╚крутой, ты попал на ТВ╩.

 

ДОБРЫГИН: Берлин или вообще все?

 

ЛАРСЕН: Ну, Берлин в том числе. Но как бы, понимаешь, еще год назад Григорий Добрыгин занимался в театре┘

 

ДОБРЫГИН: Учился. Моделил чуть-чуть.

 

АВЕРИН: Чуть-чуть потанцевал, чуть-чуть там, чуть-чуть сям┘

 

ЛАРСЕН: Искал себя и прочее-прочее. А теперь не просто звезда блокбастера ╚Черная молния╩, не просто человек, которого открыл Бекмамбетов. А на самом деле-то вовсе и не он, а он просто увидел уже, что есть. И вот реально заслуженный человек, признанный мировой кинообщественностью.

 

ДОБРЫГИН: На самом деле Бекмамбетов открыл меня в другом жанре, можно сказать так. Он же не увидел меня в кино и позвал, это как-то другое. А заслуженно или нет √ на самом деле, не знаю. Эта сама награда в Берлине √ это заслуга┘ Знаете, все так говорят: это не я. А действительно это не я. Это Попогребский. Это Костомаров, который получил ╚За вклад в киноискусство╩, за операторскую работу. Это Пускепалис прежде всего, партнер. То есть если бы не было этой команды, если бы не было этой изоляции┘ Потому что этот фильм все-таки не игровой √ вот мы разыгрываем сценки и снимаем их быстро-быстро, а это фильм-проживание. Мы жили в соответствии с условиями персонажей. То есть я жил там же, где жил персонаж, там же и снимали мою комнату, я жил в той же одежде. И тут прежде всего не актер, а человек важен. И Алексей Петрович Попогребский, он ставил меня в такие условия, где я не могу быть не органичным и как бы врать. И было время, чтобы снять эту картину. Потому что сейчас я работаю, мне сложнее, допустим. Сейчас я работаю у Александра Гарриевича, закончили картину Гордона. Тоже сложно, потому что быстро. А у меня какой-то организм, что мне нужно подольше, мне нужно распределиться, несколько дублей сделать, чтобы войти по-настоящему. Это удача и аванс, эта премия, и заслуга других людей.

 

ЛАРСЕН: Но, с другой стороны, если это кино-проживание, если это кино, где действительно надо было вынимать то, что у тебя внутри, то тем достойнее собственно актер Григорий Добрыгин выглядит в этой картине. Потому что внутри-то оно есть, было чего вынуть. И, наверное, из какого-нибудь пустопорожнего горшка даже прекраснейший Попогребский не вылепил бы какую-то такую форму, не вынул бы.

 

АВЕРИН: Да, но, с другой стороны, мы все знаем, как много не вынимают только потому, что есть график съемок, только потому, что используют типаж.

 

ДОБРЫГИН: Да, это факт. Просто Попогребский говорит хорошую вещь, я услышал от него и повторяю сейчас: хорошая роль сделанная √ это хороший кастинг, это правильный кастинг. Если плохой кастинг, актер не виноват, виноват режиссер, который сделал этот кастинг, или продюсеры, которые утверждали. То есть плохих актеров нет для Попогребского, есть плохой кастинг.

 

АВЕРИН: В общем, да. Но вот смотрите, он вытащил вас из спектакля ╚Твой шанс╩.

 

ДОБРЫГИН: Нет, он не вытащил из спектакля, он увидел.

 

АВЕРИН: Увидел, да. Вот он увидел что?

 

ДОБРЫГИН: Он увидел интервью, записанное на камеру. Все участники фестиваля записывались на эту камеру, и он увидел меня в числе одного из интервьюируемых. А я, причем, не хотел, говорил: меня мастер не отпускает на съемки, я не буду интервьюироваться, мне это не надо, потому что у меня учеба┘ И такой немножко гонор включил, но меня убедили, что давай запишешься. И через неделю позвонил Попогребский, лично я встретился, и мы начали уже общаться, пробоваться, импровизировать. А это было уже за месяц, не было у него героя, но он почему-то был уверен, что найдет его.

 

АВЕРИН: Ну, вот видите! Это почти такая история сказочная, такое кино можно про это снимать.

 

ЛАРСЕН: А мне кажется, все настоящие истории такие. Только так и получаются большие красивые легенды в кино и большие красивые артисты. Я не знаю, если даже взять каких-нибудь голливудских персонажей, да того же Брэда Питта, который в костюме цыпленка рекламировал сосиски или крутую закусочную, а сейчас считается одним из самых влиятельных мужчин в Голливуде. То есть, как правило, это так и происходит. Хорошо, а давайте тогда просто расскажем нашим слушателям вообще впечатления от Берлинского кинофестиваля. Наверное, 60-й фестиваль как-то особо отмечался.

 

ДОБРЫГИН: Я даже не знаю, потому что я не был ни на одном фестивале. Вот доверили мне вручение ╚Золотого орла╩, и тогда я был одним из ведущих вот этого всего. Но это, конечно, не сравнить с фестивалем, я не говорю, что по уровню, а просто не сравнить с ощущениями, когда ты участвуешь. Когда ты не стоишь на сцене и говоришь, а когда ты смотришь свою картину. Это было 18 февраля, когда мы показывали картину, это мой день рождения. В мой день рождения был показ нашей картины в Берлине вечером.

 

ЛАРСЕН: Ну и потом скажите мне, что это все случайно.

 

ДОБРЫГИН: Так там еще больше. Мы пришли на красную ковровую дорожку вечером.

 

АВЕРИН: В смокинге?

 

ДОБРЫГИН: Нет, какая-то кожаная куртка у меня была, водолазка, джинсы. Как-то демократично.

 

ЛАРСЕН: На ╚Берлинале╩ можно без смокинга, это же не Канны.

 

ДОБРЫГИН: Да, демократично, мне очень понравилось. И я вышел. Я с фотоаппаратом все время ходил и снимал. И вдруг пресса, организаторы начинают петь: ╚Happy Birthday╩ на красной ковровой дорожке.

 

АВЕРИН: Вау!

 

ЛАРСЕН: Они знали, что у тебя день рождения? Ничего себе!

 

ДОБРЫГИН: Да, там все знали.

 

ЛАРСЕН: А это уже было после ╚Медведя╩?

 

ДОБРЫГИН: Нет. Перед пресс-конференцией директор фестиваля выходит с тортиком и бенгальским огнем и начинает петь ╚Happy Birthday╩. Потом пресса поздравила. Потом была замечательная пресс-конференция,  не знаю как сказать, ну очень хорошая пресс-конференция, интересная. Я чувствовал себя спокойно и свободно на ней, то есть не было никаких переживаний.

 

АВЕРИН: Ну, такой тренинг на ╚Маяке╩, Григорий! Что уж после этого┘

 

ДОБРЫГИН: Да. И было осознание проделанной работы какой-то, что все. И потом красная дорожка. Потом поздравление со сцены, то есть во время представления фильма весь зал как бы┘

 

ЛАРСЕН: В сказку попал, короче.

 

ДОБРЫГИН: Ну да. Потом дальше история. Я вернулся потом в Москву, 19-го у нас спектакль, 20-го должно было быть закрытие. Но у меня не было уже визы, нам дали на три √ сколько у нас гостиница была там. Мы вернулись, Пускепалис  вернулся, который получил приз тоже за главную мужскую роль.

 

ЛАРСЕН: Погоди, а почему вам так мало дали визу?

 

АВЕРИН: Нормально! На премьеру приехали, никто не ожидал же.

 

ДОБРЫГИН: Немцы дают визу по гостинице √ на три дня.

 

ЛАРСЕН: То есть никакого прицела на то, что даже если ты номинант, ты можешь стать лауреатом.

 

ДОБРЫГИН: Нет, Попогребский остался там, продюсер Роман Борисевич остался, а мы уехали, актеры. И вечером в тот же день, как я приземлился, мне звонит Попогребский: нужно вернуться. А это было накануне субботы, в субботу мы приезжаем утром в посольство, нам ставят визы в закрытом посольстве.

 

АВЕРИН: А, все-таки сделали. Молодцы какие!

 

ДОБРЫГИН: Там была вообще история. Мы прилетели в Берлин днем, полиция ко мне подходила, и там хотели провезти меня вообще как бы без визы, попробовать. Но, слава богу, визу поставили, все легально. Но мы не знали, что мы что-то получаем. Я так подумал: наверное, фильм что-то возьмет, и мы должны быть все вместе, давать интервью. Но мысли о том, что два актера получат по ╚Медведю╩, вообще не было.

 

ЛАРСЕН: А где ╚Медведь╩?

 

ДОБРЫГИН: Дома.

 

ЛАРСЕН: Прямо отдают в руки, можно поставить на полочку?

 

ДОБРЫГИН: Да, в руки отдают каждому. У нас три ╚Медведя╩ у картины. Но все ╚Медведи╩ Попогребского, я считаю.

 

АВЕРИН: Зная из прошлого разговора, где этот дом, не страшно в этом доме оставлять?

 

ЛАРСЕН: Кстати, да. Ты до сих пор живешь в общаге?

 

ДОБРЫГИН: Ну, я живу. Но я мы сейчас живем с девочкой.

 

ЛАРСЕН: Остепенился.

 

ДОБРЫГИН: Ну да. Общежитие √ это такое место, где я репетирую. Но сейчас довольно сложно┘

 

АВЕРИН: Нет, ну вдвоем проще: один уходит, второй остается ╚Медведя╩ сторожить. Поэтому все не так страшно.

 

ЛАРСЕН: Я, кстати, не знаю, а кто там еще номинировался с вами?

 

ДОБРЫГИН: Из актеров? Там был Эван Макгрегор. Там еще был артист┘ Джеймса Бонда кто играл?

 

ЛАРСЕН: Какого из них?

 

ДОБРЫГИН: Не последний из них.

 

АВЕРИН: Пирс Броснан.

 

ДОБРЫГИН: Да. Вот он  тоже был. Ди Каприо был вне конкурса. А я смеялся с друзьями до поездки, когда Ди Каприо был в конкурсе вроде бы, и я шутил, что я могу теперь говорить: я был в Берлине, мы с Лео боролись за приз, но Макгрегор как бы нас обошел.

 

АВЕРИН: А представляете, теперь они сидят, Макгрегор с Броснаном, и говорят: нас вместе прокатили.

 

ЛАРСЕН: Ну, вопрос: есть ли у вас девушка √ уже отпадает. А девушка как, кстати, отреагировала? Подарок какой-то подарила?

 

ДОБРЫГИН: Хорошо. Да это же с меня подарки. Там был замечательный водитель русский Сережа, с ним все наши журналисты знакомы, он русскоговорящий. И вот мне его посоветовали, и когда было полчаса, я успевал смотаться куда-то за какими-то подарками.

 

ЛАРСЕН: Слушай, а, кстати, с нашими матерыми всевозможными кинокритиками приходилось взаимодействовать? Была какая-то с их стороны или поддержка, или наоборот?

 

ДОБРЫГИН: Да нет, прямо хорошо. Вот Валерий Кичин такой есть, замечательный критик, который за две недели до Берлина еще мне сказал: ну что, за главную мужскую?

 

ЛАРСЕН: Предсказал, да?

 

ДОБРЫГИН: Ну, как-то да. Еще там был африканский журналист, который на первой пресс-конференции подошел ко мне и сказал какие-то очень добрые слова,  про Брэда Питта, что вот в этом фильме вы┘

 

ЛАРСЕН: Такой красивый.

 

ДОБРЫГИН: Нет, он не говорил красивый, он говорил про составляющую про всю, что все хорошо будет. И потом, когда уже пресс-конференция была последняя, когда призеры выходят на сцену, с  Попогребским мы выходим и всем показываем этих ╚Медведей╩ журналистам, они хлопают. И сидит этот человек и говорит мне: помнишь? И мне говорит: подарок, с днем рождения! А он такой дядька был в кепочке черной, такой черный и очень позитивный, на всех фестивалях его видят, он часто бывает. И вот он мне подарил, жалко, что я там не вскрыл, а то для всей прессы было бы, что вот он, знаменательный┘ Там была кепка такая же, как у него. И я потом в ней ходил.

 

ЛАРСЕН: Класс! Слушай, судя по тому, что ты рассказываешь о Берлинском фестивале, создается такое ощущение, что он очень демократичный, очень человечный, такой почти семейный, дружеский, дружелюбный. Потому что когда нам рассказывают, например, о Каннах, это всегда какая-то такая холодная, чопорная атмосфера, куча денег, куча какого-то шика, и кино там за этим за всем, в общем, и не видно, за этими яхтами и бриллиантами.

 

ДОБРЫГИН: Я не был, поэтому не знаю. Но в Берлине действительно очень хорошая атмосфера, очень такая добрая, теплая. Здорово там было. А, там еще интересная политика, вот сейчас скажу, заметил я. Когда я спрашивал организаторов, кто все это делает, можно я в куртке своей пойду, они мне говорят: вы актер, вы можете делать все, что вы хотите. У нас, мне кажется, нет такого. У нас надо, если ты еще молодой, то ты должен так-то и так-то, форму соблюсти. А тут как-то свободно. Но смешно было, когда я прилетел на вручение, на закрытие, а я прилетел со спектакля Глушкова как раз, и я приезжаю, у меня нет с собой никаких пиджаков, я бегу в самый демократичный магазин, покупаю какой-то пиджак, кофту. И выходим мы в холл, там собираемся с продюсерами, и мне говорят: это Гуччи? Я говорю: нет, это проще. Ну, демократично настолько, что прямо приятно. И познакомился там с Рене Зеллвегер.

 

ЛАРСЕН: Ну и как она? Кривляка? Нет?

 

ДОБРЫГИН: Нет. Веселая. Как-то она очень хорошие слова говорила. И с Тилем Швайгером тоже познакомился. Но я с ним познакомился до того. Просто какое-то было мероприятие, я подошел, поговорил. Он такой сухой, сдержанный, посоветовал мне что-то, спросил, как фильм прошел. Я говорю: хорошо, пресса хорошая. А пресса у нас была самая лучшая, мы обошли Полански по прессе и румын, которые были лидерами.

 

АВЕРИН: Гриша, а скажи еще такую штуку. Вот все эти люди, которые там в статусе звезд присутствовали, отношение к тебе изменилось √ до того и после?

 

ДОБРЫГИН: А я Тиля Швайгера просто не увидел. Мне сказали, что он будет на закрытии, но его не было. Вот мне хотелось с ним пообщаться после. Но это неважно.

 

ЛАРСЕН: Ну, до того он на правах старшего товарища похлопал по плечу.

 

ДОБРЫГИН: Ну да. Но он и после этого может похлопать по плечу, потому что действительно он заслуженный.

 

АВЕРИН: Наши слушатели справедливо замечают, что поскольку фильм не вышел в прокат, и мы его не видели (кроме кинокритиков), то и рассуждать по поводу этого фильма довольно сложно. Но, с другой стороны, поскольку он уже с 1-го апреля появляется в широком прокате┘

 

ДОБРЫГИН: И это не шутка.

 

АВЕРИН: Да, и это не шутка. И слава богу, что наконец фестивальное кино  появляется в широком прокате.

 

ДОБРЫГИН: Не менее 100 копий, это победа, да.

 

АВЕРИН: Это много очень.

 

ЛАРСЕН: Потому что ╚Простые вещи╩, к сожалению, как-то вообще прошли стороной.

 

ДОБРЫГИН:  15 копий, что ли, было.

 

ЛАРСЕН: Просто замечательное кино. И если у вас есть вопросы, кто такой Попогребский, посмотрите ╚Простые вещи╩.

 

ДОБРЫГИН: И ╚Коктебель╩ тоже можно посмотреть. Это в союзе с Хлебниковым.

 

АВЕРИН: И все же, Григорий, ты посмотрел дважды уже этот фильм. Есть что-то зрительское, что тебе кажется важным в этом фильме? Вот что-то для зрителей сказать.

 

ДОБРЫГИН: Да, я могу попробовать. Опять же я буду цитировать Алексея Попогребского. Есть фильм ╚Аватар╩, где Кэмерун придумал мир, в котором никто не был.

 

ЛАРСЕН: Ну, честно говоря, он его не совсем так уж и придумал.

 

ДОБРЫГИН: Ну, неважно. Но он сделал картину. И почему он имеет успех? Я не фанат этого фильма абсолютно. Не потому, что он вышел в один момент с ╚Черной молнией╩ и что-то там с кассой. Просто мне это не очень. А вот в истории  Попогребского, он помещает людей в тех условиях, в которых не каждый может побывать, то есть практически никто. Ну, на Чукотке сколько людей было городских, для кого все это будет показано?

 

АВЕРИН: Это не более познанный мир, чем ╚Аватар╩.

 

ДОБРЫГИН: Да, абсолютно, это мир, который не познан. И есть возможность переместиться в пространстве и во времени, потому что там время тоже движется по-другому. Опять же это интересно тем, что это история про двух людей, то есть это два человека в кадре на протяжении всего фильма. Фильм идет два часа и кому-то может показаться долгим. И есть те люди, которым не нравится. Ну и пускай они есть. Но я надеюсь, что фильм найдет своего зрителя. Ну, мне было интересно смотреть. Я не видел, как картина делалась, я увидел ее уже там, в Берлине. И я хочу посмотреть еще раз, правда. Просто эта картина, мне кажется, не с первого раза даже дается.

 

АВЕРИН: Ну, вот мне ╚Коктебель╩ не с первого раза дался, например. Но тогда зацепило и захотелось еще. А потом ты проникаешь. В свое время Зяма Карагоцкий, такой великий театральный режиссер, я еще работал в музее, я преподавал у него в этой самой школе. И мы с Зямой довольно много говорили  о том, что есть искусство, и вообще что такое, когда художник. И у него было очень простое определение. Он говорил, что если художник создает мир, в который ты попадаешь, по своим законам, и ты понимаешь, что вот это собственно и есть закон этого мира, тогда это талантливый художник, может быть, даже гений. Если этого нет, а просто здесь красиво, там занимательно, еще что-то, и все распадается, то, увы, это не художник. Вот у Попогребского  √ это такой цельный мир и с такими отчетливо выраженными закономерностями какими-то парадоксальными, какими угодно, но тебя вот обволакивает, и ты начинаешь вот именно по законам этого мира как-то и понимать, и судить все, что там происходит.

 

ЛАРСЕН: Знаешь, это кино про жизнь. А в большей степени сейчас мы имеем кино про все что угодно, кроме жизни.

 

ДОБРЫГИН: Либо бы мы имеем кино про чернуху в жизни.

 

ЛАРСЕН: Что тоже, собственно, является какой-то крайностью, каким-то гротеском.

 

АВЕРИН: Ну да, такие ╚Кубанские казаки╩ либо с плюсом, либо с минусом. А про то, как действительно человек живет и как его выворачивает наизнанку в тех или иных обстоятельствах┘ И, в общем, это тоже правда, обстоятельства,  когда человек выворачивается наизнанку. Это может происходить в Москве и в Новосибирске, это может происходить на Чукотке┘

 

ДОБРЫГИН: В подводной лодке┘

 

АВЕРИН: Условно, в подводной лодке. И даже на планете, населенной синими людьми с искорками в глазах. Но если вот это человеческое наполнение есть┘ Но тогда возникает вопрос. На заре собственно своей актерской карьеры получить такое кино и, в общем, получить спектакли, я слышал, что действительно качественные, вот театр в полной мере. Не страшно дальше? Потому что дальше-то ведь надо не хуже.

 

ДОБРЫГИН: Да. Но, наверное, нужно об этом не думать. Я тоже сначала задумался, там еще, в Берлине даже. И у меня осознание ответственности, конечно, есть. Но не знаю, нужно дальше двигаться просто, нужно язык учить, нужно расширяться. Опять же не технику наращивать какую-то, моторить, а человечески развиваться, багаж какой-то, читать больше, больше смотреть, наблюдать, с природой общаться. Тогда, мне кажется, все будет правильно. И не размениваться, а работать с теми режиссерами (даже если это коммерческое кино), которым ты доверяешь, и если есть какая-то информация, которую хочет донести режиссер, конкретная, он понимает, что он хочет. Если ты хочешь вместе с ним это сказать или крикнуть, тогда нужно идти туда.

 

АВЕРИН: А с другой стороны, ни для кого не секрет, что простои в актерской профессии, и деньги зарабатываются другим.

 

ДОБРЫГИН: Я скажу сейчас, что вот я в течение какого-то времени, получается так, что три года √ три фильма, просто они в один год скорее всего выйдут, так получилось по монтажу, по времени. У меня три картины получилось. И мне кажется, надо стараться, чтобы больше не было, нужно выбирать. Вот сейчас я снялся у Гордона в ╚Метели╩, и я благодарен продюсерам, что они пошли на те деньги, которые я просил. Это не были заоблачные, но этих денег мне хватит на какое-то время прожить. И нужно пытаться не размениваться.

 

АВЕРИН: И в продолжение темы. Есть такое на форуме ехидное замечание в свете нашего последнего разговора. А вот Пускепалис в сериале снимается. Во-первых, не судите┘

 

ДОБРЫГИН: ┘ да не судимы будете. Я знаю, что Сергей Витауто всегда очень четко отбирает роли, в которых он будет сниматься или не будет, я с ним тоже советуюсь, как и с Попогребским, в чем-то. Видимо, его что-то тронуло в этой истории. И, насколько я знаю, это какая-то история тоже про врача, и кто-то называет даже эту историю продолжением ╚Простых вещей╩. Но  я не видел ни одного кадра. Я видел кадры со съемочной площадки ╚Аптекаря╩, это тоже не одной серии история. Там снимается он, Ефремов, Ходченкова тоже с ними там работает. Замечательная история. Тоже несколько серий. Я думаю, что сняться в ленте ╚Белая гвардия╩ (там несколько серий) или ╚Жизнь Достоевского╩ - это интересно. Потому что зритель есть, который не может пойти в кинотеатр, и до него тоже нужно донести что-то.

 

АВЕРИН: Вы знаете, ╚Доктор Хаус╩ абсолютно коммерческий проект, но тоже за счет того, что там делает актер, это все перерастает рамки.

 

ДОБРЫГИН: Поэтому стереотипа не должно быть.

 

ЛАРСЕН: Друзья, я считаю, что мы провели это время с пользой для себя в первую очередь. Потому что, мне кажется, у нас появился, в кинематографе нашем, хороший герой новый. И дай бог, чтобы эта вся история продолжалась таким же образом. Пусть будут блокбастеры, пусть будут сериалы. Но при этом пусть будет такое желание, чтобы минимум пять дублей и чтобы такое было какое-то развитие глубокое внутрь.

 

ДОБРЫГИН: Спасибо.

 

АВЕРИН: Для тех, ходит в театр, могу сказать, что и на театральной сцене он существует.

 

ДОБРЫГИН: Мастерская Олега Львовича Кудряшова.

 

АВЕРИН: И опять настаиваю на встрече еще. Спасибо огромное. Фильм ╚Как я провел этим летом╩ с 1-го апреля в кинотеатрах страны.