Мастера спорта Я первый понял, что падение неизбежно

СЕВОСТЬЯНОВА: Добрый вечер, в студии Регина Севостьянова и Екатерина Маловичко заняли свои позиции с чашками чая. И сегодня у нас, я скажу, уникальный  гость. Дело в том, что Александр Зубков, который завоевал бронзу на Олимпиаде в Ванкувере и серебро на Олимпиаде в Турине среди бобслеистов, также выступал в Солт-Лейк-Сити. Но это для него четвертая уже была Олимпиада. Потому что в Нагано он выступал в соревнованиях саночников.

 

ЗУБКОВ: Совершенно верно.

 

МАЛОВИЧКО: Уникальное вообще что-то.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: И, кстати, становился, как мы с Катей выяснили перед эфиром, уже непосредственно чемпионом мира в санках.

 

ЗУБКОВ: Да, безусловно. В 94-ом году.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: С ума сойти.

 

МАЛОВИЧКО: Уникально. То есть вот у нас как вот Сара Хьюз есть, которая выиграла.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Мы как раз вспоминали, единственный случай, пожалуй, человека, который выиграл две Олимпиады в разных видах спорта, мы вспомнили, это канадка Сара Хьюз, которая выиграла как велосипедистка и как конькобежка. И она сейчас несла флаг сборной Канады на Открытии Игр в Ванкувере. Почему вам-то флаг тогда не дали?

 

МАЛОВИЧКО: Чтобы не сглазить.

 

ЗУБКОВ: Потому что мы просто готовились в Калгари. И мы не участвовали в открытии.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А вы не были на Открытии?

 

ЗУБКОВ: Нет, конечно.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А хотя бы по телевизору смотрели?

 

ЗУБКОВ: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, и как вам? Все так критиковали, а мне так понравилось.

 

ЗУБКОВ: Ну, Открытие √ это очень хорошо. Лучше, чем закрытие, намного. Потому что все шоу, которые готовятся к Олимпийским играм, проходит на Открытии.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: И все в предвкушении еще просто, на самом деле. Поэтому, мне кажется, Открытие всем больше нравится.

 

МАЛОВИЧКО: Мишка еще не улетел.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Мы позволим себе начать с темы, которая буквально взорвала последние дни хитпарады радиостанций и газет, это злосчастная  история с дарственными автомобилями, которые вам, вроде, как подарили, а вы, неблагодарные┘

 

МАЛОВИЧКО: А вы посмотрели дареному коню в зубы очень внимательно.

 

ЗУБКОВ: Мы очень благодарны за подарки, которые делают особенно в России. Все спортсмены и все люди, которые видят, что благодарят спортсменов именно в России, это очень приятно. Но хотелось бы, конечно, чтобы мы имели возможность за свои деньги, безусловно, приобрести автомобиль более высокого класса. Я думаю, что здесь нет ничего такого зазорного. И компания ╚Ауди╩ пошла нам навстречу, и мы очень благодарны им за то, что они откликнулись на наши проблемы.

 

МАЛОВИЧКО: То есть можно доплатить, и вам разрешили это сделать, да?

 

ЗУБКОВ: Да, конечно.

 

МАЛОВИЧКО: То есть взять машину более высокого класса. А, правда, что надо налог платить за вот этот подарок щедрый?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Катя такая послушала перед эфиром  рассказ Александра и сейчас задает вопрос.

 

МАЛОВИЧКО: Я просто в шоке, на самом деле.  Ну, правда, да?

 

ЗУБКОВ: Да, конечно.

 

МАЛОВИЧКО: Мы все удивились.

 

ЗУБКОВ: Налог платится за все подарки, которые сделаны были после Олимпиады.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А после Турина было такое?

 

ЗУБКОВ:  Нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть в Турине вы получили машины.

 

ЗУБКОВ: Мы сели и поехали и получали удовольствие от машин, которые мы получили.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Кстати, где эти машины теперь?

 

ЗУБКОВ: Ну, к сожалению, мою машину угнали.

 

МАЛОВИЧКО: А я помню, что очень много этих машин угнали. А даже, как ни прискорбно мне сообщить,  помню, что одну угнали прямо от входа нашего здания.

 

ЗУБКОВ: Да вы что!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но не этого.

 

МАЛОВИЧКО: Сейчас Александр напрягся.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Сейчас у нас охраняемая стоянка, угнать уже никак. Но там самое обидное заключалось в том, что машина-то  была застрахованная. Но вот в самой машине, внутри лежали вещи только что купленные. Там шуба какая-то.

 

ЗУБКОВ: Подарки, да, были еще тому, кто угнал машину?

 

МАЛОВИЧКО: Да, бонус.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Подарки, действительно. И это прям вообще было самое обидное. Я с позволения Кати и Александра также сообщу, что у нас в студии присутствует супруга Александра Татьяна, которая так скромно заняла позицию молча совершенно. Но мы поняли уже перед эфиром, что это эмоциональная составляющая семьи.

 

ТАТЬЯНА: Здравствуйте.

 

ЗУБКОВ: Она не только жена, но еще и личный тренер.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Личный тренер?

 

ЗУБКОВ: Да.

 

МАЛОВИЧКО: Да вы что! Правда, что ли?

 

ЗУБКОВ: Несомненно. Я не могу говорить такого.

 

ТАТЬЯНА: Да, наверное поэтому и проблемы-то глубже немножко, даже где-то обостреннее для меня, чем для него.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ах, вот почему вы так про все эти полозья концептуально рассказываете?

 

ТАТЬЯНА: Когда вы сказали по поводу коньков, что вы там в хоккее хорошо разбираетесь.

 

ЗУБКОВ: Все досконально знает.

 

ТАТЬЯНА: Я говорю: ╚А у нас же тоже коньки есть╩. Они большое составляющее в нашем виде спорта.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Татьяна, тогда ваша экспертная оценка всего происходящего после Ванкувера

 

МАЛОВИЧКО: Вот с машинами, например.

 

ТАТЬЯНА: С машинами?

 

МАЛОВИЧКО: Да.

 

ТАТЬЯНА: Нет, спасибо огромное, конечно, и президенту Российской Федерации, и Фонду поддержки, огромное спасибо. Замечательные машины, ничего не могу сказать. Но просто Александр когда сел в эту машину, да, на сиденье водителя, я поняла, что, наверное, я говорю: ╚Саш, наверное,  надо, чтобы побольше╩. Потому что когда упираешься макушкой в верхнюю часть обшивки, наверное не очень хорошо.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, да, слава богу, все спортсмены немаленькие.

 

ТАТЬЯНА: Решили, конечно подойти, попросить. Вроде бы нас поддержали. Я не знаю, почему такой резонанс вызвало.

 

МАЛОВИЧКО: Но общественность сказала: вот, какие, вот, люди!

 

ЗУБКОВ: Заелись все спортсмены, да?

 

МАЛОВИЧКО: Вы же миллионеры, вы получаете очень много денег. А когда вам еще что-то дарят, вы не завоевали золото.

 

ЗУБКОВ: Миллионеры мы, да?

 

МАЛОВИЧКО: Да.

 

ЗУБКОВ: Ну, наконец-то, хоть мы услышим.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Здесь центральное слово ╚получаете╩.

 

МАЛОВИЧКО: Не зарабатываете, вы и получаете. А когда вам дарят, вы еще и возмущаетесь. Понимаете?

 

ЗУБКОВ: Ну, я могу сказать одно, то, что все, что мы зарабатываем, разделить на  те годы, которые мы шли к этой медали, можно посчитать, какая сумма выходит в месяц даже.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Которую потом вы потратите еще.

 

ЗУБКОВ: Если мы к одной медали идем 20 лет и сколько стоит подарок, и раскидать на все годы, которые мы сделали и вложили свои силы и здоровье в этот вид спорта, я думаю, что та оценка, которую сейчас делают и президент, и Фонд поддержки, я думаю, что это, безусловно┘

 

МАЛОВИЧКО: Саша, об этом никто не думает. Понимаете? У всех какое впечатление? Вышел человек, скатился с горы на санках и, раз,  там, скатился, и все.

 

ЗУБКОВ: С улицы сразу же. Да? За месяц до Олимпиады пришел и покатился быстренько, да?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Причем, мы тут выяснили, что на тачке, которая стоит чуть ли ни несколько сотен  тысяч евро.

 

МАЛОВИЧКО: Да, мы так вот с Сашей и не смогли посчитать, сколько же стоит боб.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А вы пытались, да? За дверьми, пока готовилась к эфиру.

 

ЗУБКОВ: Как хороший ╚мерседес╩, можно сказать. Мне или на ╚мерседесе╩ кататься по улице, или кататься на технике, на которой на сегодняшний день мы катаемся по треку. У которой  нет ни двигателя, ничего. Почему такая цена? Потому что это эксклюзивная машина.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Артем Самоходов на нашем форуме в Интернет уже реагирует на сказанное, он пишет: ╚Поднимается же  рука у вора брать потом и кровью заработанное! В голове не укладывается!╩ Как же я  люблю, что у нас такие хорошие и адекватные  радиослушатели.

 

МАЛОВИЧКО: Есть все-таки люди. Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Присоединяйтесь к нашей беседе.

От Труфанова Сашки вопрос: ╚Александр, а правда ли, что вы начинали с санного спорта? И где вы тренируетесь?╩

 

ЗУБКОВ: Это, безусловно. Потому что бобслеем можно заниматься с 17 лет, и практически все пилоты, даже взять Германию, ту же самую Америку, все бывшие саночники.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Почему?

 

ЗУБКОВ: Потому что школу саночников проходят, потому что санями занимаемся с 11 лет. И любой пилот, он должен сначала освоиться, что такое трек на самом деле. И почувствовать себя в санях, потому сани √ более техничный вид спорта, чем бобслей.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Вы, то есть, съездили на Олимпиаду в Нагано как саночник, и потом вдруг приняли решение о смене вида спорта? Хотя, получается, вы были в элите.

 

ЗУБКОВ: Ну, не так, конечно, все было.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, не так просто, конечно. Это понятно.

 

ЗУБКОВ: Это просто президент федерации на этот момент был Валерий Лейченко, который приехал в Братск и предложил мне попробовать в этом виде спорта. Ну, и после чего он сказал: ╚Ничего такого нет, если у тебя не получится,  ты вернешься╩. И я, в принципе, решил для себя, что в санном спорте достиг  результатов. Хотелось бы попробовать себя в другом виде спорта. Тем более бобслей он  близок нам был.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но бобслей, по-моему, в таком тяжелом положении в то время был, что просто┘

 

ЗУБКОВ: Ну, на тот момент, да. Пришло новое руководство, которое и начало развивать этот вид спорта. И мы за четыре года показали те результаты, что даже все удивлялись: не имея треков, не имея ничего мы начинали бороться за десятку.

 

МАЛОВИЧКО: Потому что мы русские!

 

ЗУБКОВ: Русских называли, что единственные, кто, русские могут себе позволить выйти и, как сумасшедшие, нестись по этому треку, не думая ни о чем.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Евгений к нам  дозвонился. Евгений, добрый вечер.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Во-первых, хочу выразить благодарность и низкий поклон ребятам, которые заслужили медали для России. И в связи с этим мне хотелось бы задать такой вопрос. Да, я прекрасно представляю, что снаряд, на котором ребята спускаются с  головокружительной скоростью, стоит баснословные деньги. Что следят за этим инженеры, техники и прочее-прочее. Но у меня вопрос такого характера: куда смотрят наши функционеры от спорта, когда в заезде, наш боб, кажется, четверка, сломался? Ну, это ж нонсенс, господа! Ну, почему, ребята наши рискуют жизнью, здоровьем для того, чтобы заработать медали для своей страны, а господа, которые должны обеспечить техникой, стоят в стороне и пожимают плечами. Ответьте мне, пожалуйста.

 

МАЛОВИЧКО: Я думаю, у вас такие же вопросы накипели.

 

ЗУБКОВ: Конечно, это больной вопрос, потому что до этого мы даже не имели механика своего. Все пилоты занимались тем вопросом, что он должен был подготовить технику, до двух-трех ночи сидеть в гараже, проверять все машины. На сегодняшний день есть механик, это очень хорошо, который свои вопросы уже не сваливает на пилотов и ведет машину на подготовку. Для того чтобы развивалась и не ломалась техника, нужно развивать свои машины. Потому что те машины, которые мы покупаем за границей, их нужно дорабатывать. Любая  техника, которая продается нам, тем более конкурентоспособным людям, я думаю, что никто не продаст самую быструю технику.  

 

МАЛОВИЧКО: Вообще, что бобслеисты, что саночники рассказывают какие-то уникальные вещи. Сами сидят, себе шлифуют эти полозья. Нет, вот появился механик. Как хорошо! В техническом виде спорта как хорошо, что появился механик! Это вообще в голове  не укладывается, в принципе. Саша, что с этим бобом, что там сломалось?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Минуточку, ты там была, вот о чем вы сейчас говорите?

 

МАЛОВИЧКО: Саш, тогда расскажите вы. Что случилось с машиной и почему вы  не смогли выступить в соревнованиях четверок и что с ней теперь? Это же дорогущая была совершенно вещь, которая закуплена перед Новым годом?

 

ЗУБКОВ: Ну, машина показывала очень вихлятельный старт, потому что на этой машине, на первом же старте,  на Кубке мира в Швейцарии мы становимся третьи. И  скоростной режим показывали самый высокий, быстрее, чем у немцев. Немцы сразу отметили  ту возможность, когда пришел к нам механик австрийский, и уже шли переговоры даже с ним. Я видел, как они разговаривали с ним на чемпионате Европы в Австрии. Уже подходил Андре Ланге, интересовался.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А что хотел?

 

ЗУБКОВ: Я не знаю, честно, чего хотел. Но дальнейшие действия, он сам понимал, что гонка на Олимпиаде. И мы конкурентоспособны. Тем более, на тот момент появилась та машина, на которой мы можем с ним бороться. Когда до этого он спокойно нас выкатывал во всех результатах. Ну, и, конечно, вернемся к тому вопросу, что случилось на Олимпиаде? Это поломка рулевого управления. Вышла из строя на самом сложном участке, на переходе 10-11, после чего я понял, что у меня в руках осталась одна ручка управления. А вторая┘

 

МАЛОВИЧКА: Как с рулем.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Да, а тросика-то нет между ручками, да?

 

ЗУБКОВ: И все. И поэтому я, единственное, первый понял, что это неизбежное падение. Ребята, конечно, сидящие сзади, это еще и не осознавали. А когда после того, как получили первый борт и улетели в конец виража, они поняли, что что-то случилось с машиной.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А что с ней сейчас? Она все?

 

ЗУБКОВ: Машина ушла в Австрию, к  механику. Он сказал, что ╚я буду ее смотреть, полностью доводить и к сезону  подготовлю машину╩.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть вы ее не потеряли совсем. Вот в тему спрашивает Анастасия из Кемерова: ╚Мы не допускаем версии, что это была диверсия, - извините за тавтологию, но вот Анастасия интересуется. √ В балете сыплют стекло в пуанты, в фигурном катании портят коньки. У вас доброжелательный вид спорта или практикуются такие издержки?╩

 

ЗУБКОВ: Ну, сами знаете: ╚Не пойман √ не вор╩. Поэтому тяжело кого-то в этом обвинить. Я думаю, что это техническая машина, которая вышла из строя на таком сложном треке.

 

МАЛОВИЧКО: Но, тем не менее, есть какие-то диверсии?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но, тем не менее, или вы охраняете, как зеницу ока, свои машины?

 

ЗУБКОВ:  Нет, ну, машина закрывалась на ночь. Потому что ключи имелись у меня, и у механика на тот момент. Единственное, что можно было? Только сломать замки. Или когда машина находится на старте, когда спортсмены разминаются, в этот момент подойти к машине.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Оттуда же, с форума, от Котова Юры: ╚Какую скорость способен развивать боб и какие ощущении вы испытываете во время гонки?╩ Потому что по ╚ящику╩ это смотрится  это просто головы такие.

 

ЗУБКОВ: Ну, живьем это намного интереснее смотреть. Потому что скоростной режим, когда сейчас появился он, скорость максимальная 153 километра в час, на коротком отрезке, на самом финише это тяжело пилоту и особенно тем пилотам, которые не  готовы к таким скоростям.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А что вы испытываете?

 

МАЛОВИЧКО: Перегрузку, наверное?

 

ЗУБКОВ: Во-первых, сильные перегрузки, усталость в голове и давление на глаза, потому что  остальное все эти, получение адреналина, это уже привычное дело, можно сказать. И любой пилот идет уже на соревнования и понимает, какую ответственность он берет на себя.

 

СЕВОСТОЯНОВА: От Александра из Санкт-Петербурга вопрос: ╚А на машине вы тоже гоняете? Или вы √ спокойный водитель?╩

 

ЗУБКОВ: Стараюсь ездить спокойно. Редко бывает √ погоняю.

 

МАЛОВИЧКО: А спокойно √ это как?

 

ЗУБКОВ: Когда с семьей еду.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Татьяна? Татьяна, как, видимо, пассажир, готова.

 

ТАТЬЯНА: Можно, да, я скажу.

 

ЗУБКОВ: Так же, как и водитель. Она тоже водит.

 

МАЛОВИЧКО: Сейчас нам расскажет.

 

ТАТЬЯНА: Достаточно спокойно. Причем, когда он везет нас куда-то, то вообще даже напряженно, можно сказать. То ест, если мы, конечно, куда-то очень спешим, тогда он какие-то маневры делает, которые я себе в жизни  не позволю. А если мы едем куда-то целенаправленно, дорога свободная, вот как к вам сейчас ехали, он там едет, я говорю: ╚Ты что так едешь?╩ Он говорит: ╚Ну, вот, но я же не знаю, куда ехать. Надо определиться╩. Я говорю: ╚Ну, ты как-то определяешься посередине дороги. Давай, наверное, куда-то на обочину съедим уже╩.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это жуткое дело, когда два водителя сидят в машине одновременно.  

 

МАЛОВИЧКО: За рулем, да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: За рулем  два водителя  - сложно.

 

МАЛОВИЧКО: В смысле не за рулем, а в машине.

 

ЗУБКОВ: Мы еще друг с другом пререкаемся.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А другой-то мысленно тоже за рулем.  Говорит: ╚Куда ты едешь? Что ты делаешь?╩

 

ТАТЬЯНА:  Но то, что виновата всегда я, это уже неотъемлемо.

 

ЗУБКОВ: У меня чуть побольше опыта потому что.

 

ТАТЬЯНА: Ну, ладно!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А вы за Формулой-1 не болеете, не следите? Сейчас вот русских гонщик появился.

 

ЗУБКОВ: Я смотрел, да. Мне очень приятно, что в Формуле-1 появились пилоты. Я думаю, что у нас есть довольно талантливые также пилоты. Я уверен, что у них все получится.

 

МАЛОВИЧКО: А уместно сравнение бобслея с Формулой-1? Потому что про Формулу говорят, что едут моторы. Не столько от пилота зависит, сколько от машины.

 

ЗУБКОВ: Ну, у нас  тоже, большой процент здесь отдаем машине.   Потому что какой бы ни  был  талантливый пилот,  если машина проедет и визуально видно, что пилот управляет великолепно, ты  ничего не сделаешь на треке. Поэтому 50 % отдаем машинам и технике.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тренер не согласен?

 

ТАТЬЯНА: Согласен полностью, причем. Еще и коньки. Помимо.

 

МАЛОВИЧКО: Многие, видимо, пребывают в заблуждении, что боб, он на колесиках катится, мне кажется. Нет?

 

ЗУБКОВ: Нет. Он едет на полозьях. И, самое страшное, полозья круглые, как душки  от кровати. Поэтому любое, малейшее неправильное управление, он уходит в сторону и становится неконтролируемым.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Вопрос от Лиины Сухановой с нашего форума: ╚А как вам спится накануне Олимпийских игр?╩

 

ЗУБКОВ: Перед самой гонкой, честно говоря, очень плохо спится. Любой спортсмен, он переживает. Поэтому когда готовишься к такому ответственному старту, как Олимпийские игры, это отдельный старт, это  ни с чем не сравнить, ни чемпионат мира, ни чемпионат Европы. Поэтому есть волнение. Когда выходишь на старт, берешься за ручку, волнение уходит. Значит нормальное явление, спортсмен готов и будет бороться за медали.

 

МАЛОВИЧКО: Владимир спрашивает: ╚Будете ли готовиться к Сочи-2014 и есть ли молодые ребята?╩

 

ЗУБКОВ: Ребята, точно, есть, скамейка есть. И это очень приятно, когда за нами есть талантливые пилоты, которые могут так же великолепно выступать и показывать такие высокие достижения, мы держим свою марку, можно сказать. И передать есть, кому.

 

МАЛОВИЧКО: Но вы-то  будете выступать?

 

ЗУБКОВ: Ну, я надеюсь. И, самое главное, чтобы хватило здоровья, сил. Конечно, хотелось бы выступить на своей родной Олимпиаде.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Грустную тему вот, как вы оцениваете эту историю, которая случилась с Ириной Скворцовой? И как-то сборная, первая сборная поддерживает ее, ее родственников, я не знаю? Морально. Звонят, нет?

 

ЗУБКОВ: Ну, когда все случилось, мы находились на Кубке мира. Мы приехали и потом нам уже рассказали, когда мы приехали в Кенигзей. И после чего, через определенное время, уже когда боролись за жизнь, это понятно, это благодаря врачам немецким, которые все-таки добились того, чтобы человек не ушел из жизни и  остался. Но сейчас, на сегодняшний день, когда она в таком состоянии, не известно, к чему это приведет на самом деле. Потому что с мамой разговаривали с ее, она говорила, что ╚я не знаю, что будет дальше с ребенком, как он себя поведет╩. И очень сложно, я думаю, что будет протекать ее жизнь. И, конечно, самое главное, я думаю, чтобы чиновники, которые вкладывали в бобслей, оставались и не забывали этого спортсмена.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Еще с форума приведем тему. С форума вопросы от наших радиослушателей. От Оксаны мне нравится: ╚Александр, узнают ли вас на улице, просят ли автографы? А, может, девушки с вами фотографируются?╩

 

МАЛОВИЧКО: Мы с Региной спорили перед эфиром. Я говорю: ╚Все знают Александра Зубкова╩. Регина говорит: ╚Да нет, его знают только люди спорта╩.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Потому что вы выступаете в масках.

 

ЗУБКОВ: В  шлеме, в маске.

 

МАЛОВИЧКО: Хоккеисты тоже в шлемах выступают и что?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но их как-то пиарят на улицах, а ты видела, чтобы у нас бобслеистов пиарили?

 

МАЛОВИЧКО: Нет.

 

ЗУБКОВ: Ну, вот это самый такой глобальный вопрос. Потому что сейчас, на сегодняшний день, это уже смотрительный вид спорта, узнают. И очень приятно, что знают, что такое вообще, на самом деле, бобслей. А 3-4 года назад они говорили: что это за байдарки, что ли, с веслами? Мы улыбались, конечно, и пытались объяснить им, что это такое на самом деле.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть на улице узнают сейчас?

 

ЗУБКОВ: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Автографы просят?

 

ЗУБКОВ: Просят. И фотографируются. Это очень приятно. И любому спортсмену это приятно, когда его узнают и ценят его работу.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Женский вопрос сразу супруге. А как вы на это  реагируете?

 

МАЛОВИЧКО: Да. Наверное, тренер и жена борются в этот момент.

 

ТАТЬЯНА: Да что-то в основном-то подходят мужчины. Что-то  как-то вот не приходилось еще ревновать. Единственное, что в аэропорту, когда они приехали, там встречали, и женщины-болельщицы были. Очень приятно, когда есть болельщики. Очень приятно, когда узнают. Вот прям от радости трясет. Иногда думаешь: ╚Боже, как здорово, что его узнают на улице! Значит мы, наверное, сейчас на таком пике, что вот-вот мы!╩

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Вас, кстати, сейчас в Интернет видят. У нас трансляция идет из студии. Можете в камеру помахать.

 

МАЛОВИЧКО: Да, посмотрите в камеру. Чтобы все знали: вот Александр Зубков.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Василий к нам дозвонился. Здравствуйте, Василий.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Хотел бы вопрос задать такого характера. Замечательная у нас страна, замечательные конструкторские объединения ╚Сухой╩, всевозможные на воздушной подушке суда. Неужели нельзя сделать нормальный боб свой, чтобы всех побить, покорить?

 

МАЛОВИЧКО: Поработить.

 

ЗУБКОВ: Это очень хороший вопрос. Я думаю, что любой бы спортсмен был бы только ╚за╩, если бы производились именно болид в России, потому что я уже говорил и повторяюсь, что любая ведущая страна имеет свои заводы, свои разработки, которые готовит машины.

 

МАЛОВИЧКО: Но у нас-то возможно это?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Допустим, боб ╚Жигули╩.       

 

ЗУБКОВ: Я  надеюсь. И уже есть возможность, откликаются на это. Очень приятно. Но это время. И к Сочи, я вам честно говорю, что не построим им. Но нужно делать.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Слушайте, но учитывая успехи вообще нашего отечественного автопрома, то, что в бобслее нужно соревноваться в этом деле еще и с немцами, вы думаете, это вообще реально? Боб российского производства?

 

МАЛОВИЧКО: Она сейчас  немножечко так на русский автопром.

 

ЗУБКОВ: Да, это реально все. Я думаю, есть талантливые у нас и разработчики, которые бы хотели вложить свою голову в этот снаряд. Я думаю, будет очень интересно.

 

МАЛОВИЧКО: На связи у нас Леван, который терпеливо дожидается возможности задать вопрос. Леван, добрый вечер.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Хочу пожелать Саше выиграть Олимпиаду в Сочи. Ну, можно в одном, можно  в двух видах. И хочу спросить, какова судьба сейчас бывшего вашего коллеги Голубева и бывшего коллеги по сборной Горлачева Дмитрия? И, второе, возможно ли, что у нас будут золотые медали во всех видах на санно-бобслейной трассе. Это, второе. И, третье, на чемпионатах мира из какой страны был самый экзотический экипаж? Потому что, я помню, на Олимпиадах экипажи из Тайваня,  Австралии. Спасибо.

 

МАЛОВИЧКО: Ямайка.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это самый веселый экипаж.

 

ЗУБКОВ: Ну, начнем с того, что Сергей Голубев, он после выступления, Турина, завязал. Он получил серьезную травму, он попал в аварию, у него была проблема с ногами. И после чего он пытался вернуться в спорт. И, к сожалению, у него ничего не получилось, потому что серьезная травма была. И он смирился и отступился от этого и начал заниматься своей личной жизнью. По второму вопросу, который задавали, наверное, скорее, Алексей Горлачев. Он также сейчас действующий пилот, он готовится, пытается отобраться в основную сборную. И я думаю, что все в его силах. И, конечно, я ему желаю успеха и, в первую очередь, чтобы все его мечты, которые он хочет  осуществить, сбылись у него.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Можем ли мы во всех видах завоевать медали в Сочи?

 

ЗУБКОВ: Ну, это очень тяжело, практически  нереально. Потому что четыре года - это не срок. И для того, чтобы подготовить и завоевать медали, нужны треки, нужны механики, нужны квалифицированные тренеры. Очень много связей, которые должны быть, присутствовать при этом. Поэтому то, что на сегодняшний день показывает бобслей, это высокое достижение. И, конечно, надеемся, что в Сочи, все-таки дома, будет не одна медаль, но хотя бы две любого достоинства. Мы будем очень рады этому.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: И самый экзотический экипаж?

 

ЗУБКОВ: Ну, экзотический! Австралия - я не знаю, конечно. Это кенгуру.

 

МАЛОВИЧКО: Япония.

 

ЗУБКОВ: Япония есть. Ну, Ямайка, да, это очень такие представительные люди, они пришли с легкой атлетики, такие мощные ребята. Но они больше делают шоу и пытаются показать свои мощные качества, которые только на сегодняшний день они могут показать на старте.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть ноги высовывают из боба, показываются?

 

ЗУБКОВ: Ну, если ноги высовывают, это можно любой экипаж взять, заставки такие самые грандиозные, которые есть в бобслее, ╚курьезы бобслея╩. И там будет очень интересно посмотреть на все эти заставки.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А у них же там даже фильм, я знаю, был про бобслей.

 

ЗУБКОВ: Да, ╚Крутые виражи╩ называется.

 

МАЛОВИЧКО: Со всеми курьезами?

 

ЗУБКОВ: Да, там очень интересно. Как они начинали готовиться, как они вчетвером отрабатывали положение в ванне. Это очень интересно. Фильм очень интересный, такой легкий. Можно, как комедийный посмотреть, посмеяться и получить, на самом деле, так и было. Что-то маленько преувеличено.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть в ванне можно, действительно,  отработать?

 

ЗУБКОВ: Нет, конечно. Но на тот момент, в те годы, когда Ямайка не представляла себе, что такое бобслей, когда пришел тренер, он знал, что такое бобслей и хотел привить этот вид спорта на Ямайке.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А насчет ног, которые показывают, по-моему, у австралийского бобслеиста такая нога вся в цветных татуировках. Вот это шоу было просто на финише, он когда вылезал.

 

ЗУБКОВ: Расписная, да?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Да, расписная такая нога была.

 

МАЛОВИЧКО: А вы чем  популяризируете бобслей?

 

ЗУБКОВ: Ничем, лицом своим.

 

МАЛОВИЧКО: Которого не видно из-за визора.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Кстати, да. У нас Иосиф дозвонился. Здравствуйте, Иосиф.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Александр. Вы же супермен, у вас тяжелейший вид спорта, у вас скоростной вид спорта, очень тяжелый. Но как же может  тренировать вас ваша милая, любимая женщина, жена? Или у вас много тренеров?

 

ЗУБКОВ: Ну, есть тренера сборной и есть личный тренер, который тренирует меня в летние периоды. Самое необходимое, что мне нужно в летний период, это опора и надежный человек, с которым могу поделиться всеми своими проблемами, которые возникают у меня летом. И, конечно, он является также моим психологом.

 

ТАТЬЯНА: Я хочу сказать,  Иосиф,  что я непосредственно тренирую исключительно под его руководством. То есть, программу, которую я пишу для него, пишу исключительно под его руководством, что необходимо к его подготовке, я полностью делаю так, как ему это надо.

 

МАЛОВИЧКО: Супер вопрос: ╚Александр,  допускаете ли вы в порядке развития научить боб прыгать с трамплина, используя фигуры высшего пилотажа?╩ Вашего тезки вопрос.

 

ЗУБКОВ: Это сложно, если тезка подключится  к этому, я ему дам боб, и он попробует это все воспроизвести.

 

МАЛОВИЧКО: Тот, который без ручки.

 

ЗУБКОВ: Тот самый, да.

 

МАЛОВИЧКО: Тогда вдогонку: ╚Нельзя ли сделать бобслей по типу биатлона более насыщенным, например, сгоняющий, пусть поражает электронные мишени по ходу?╩

 

ЗУБКОВ: Ну, это тяжело себе представить на скорости 150 километров, еще поражать мишени? Там не остановиться.

 

МАЛОВИЧКО: Все впереди, в XXII веке, видимо. Марина нам дозвонилась. Марина, добрый вечер.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Я присоединяюсь к поздравлениям и желаю вам дальнейших успехов. И хотела бы задать два вопроса. Первый  вопрос: в различных видах спорта вес имеет очень важное значение. Есть, допустим, понятие лишний вес или для  штангистов, наоборот, нужно когда-то добавить. А вес спортсмена, как влияет на результат именно вашего вида спорта? Второй вопрос связан со страховкой. Насколько серьезно проработан этот вопрос, потому что  во многих видах спорта бывают какие-то моменты со знаком минус, скажем так, для спортсмена. И третий вопрос:  по поводу разгоняющих. Для того чтобы уменьшить секунды  этого результата общего, здесь, наверное, тоже играет роль, насколько все это быстро делается. Из какого вида спорта они приходят, и, вообще, здесь кроется ли какой-то резерв для улучшения результата? Спасибо.

 

ЗУБКОВ: Спасибо за вопросы. Начнем с первого.

 

МАЛОВИЧКО: Про вес, женщин всегда интересуют вопросы про вес, про диеты.

 

ЗУБКОВ: Вес, конечно, уже в последнее время мы отталкиваемся от того, что человек и спортсмен,  занимающийся бобслеем, должен весить в районе 100 килограммов. Но при этом он должен очень великолепно бежать спринт и толкать снаряд, который на сегодняшний день весит ╚двойка╩ - 170 килограмм, ╚четверка╩ - 210. И на отрезке 50 метров вчетвером люди выбегают с 5 секунд. Представляете, какие нагрузки испытывает спортсмен? Для того чтобы подготовиться, у нас очень много подводящих  упражнений, которые являются в легкой атлетике и в десятиборье. Можно даже перечислить √ это спринт, бег сходу, ядро, прыжок с места тройной, пятерной, десятерной прыгаем, и штанга у нас подключается √ это жим, рывок, взятие на грудь и полный присядь. Это все качества, которыми необходимо владеть спортсмену по бобслею.

 

МАЛОВИЧКО: Разгоняющий резерв?

 

ЗУБКОВ: Разгоняющий, да, для чего, чтобы  быстрее секунды увеличились. Ну, все будет зависеть от слаженности экипажа, потому что ╚четверка╩ это очень складный экипаж должен быть, в первую очередь, потому что все зависит от качества и тонкости  работы всех разгоняющих, но особенно на старте и после посадки в снаряд,  они должны так же великолепно чувствовать, что происходит на треке с машиной. И в небольших ситуациях они могут даже корректировать машину.

 

МАЛОВИЧКО: Из какого вида спорта они, в основном, приходят?

 

ЗУБКОВ: Ну, на сегодняшний день приходят, можем сказать, единственный, кто у нас такой индивидуум это Алексей  Воевода, он пришел сам из реслинга, но у него очень великолепные качества взрывные и скоростные. Ну, талант, можно сказать, что человек является и входит в тройку  сильнейших мировой элиты по разгоняющим. А остальные у нас приходят легкая атлетика,  это спринтеры приходят, которым, конечно, тяжело бороться, как и задавали вопрос, с весом, потому что они приходят все 85 килограмм и набрать 15 килограмм, это очень тяжело. И для того, чтобы их набрать, нужно окрепнуть мышцам, сухожилиям, после чего показывать такие скорости. Потому что очень серьезные травмы получаются.

 

МАЛОВИЧКО: Вот про Алексея  Воеводу спрашивают: кто же будет теперь вашим партнером в ╚двойке╩, если Алексей Воевода сказал, что он больше не хочет разгонять вас?

 

ЗУБКОВ: Ну, мы с ним разговаривали на эту тему, он сказал, что, если ты останешься, я вернусь.

 

МАЛОВИЧКО: А, то есть, вас разгонять он хочет?

 

ЗУБКОВ: Да.

 

МАЛОВИЧКО: Еще звонок от Виктора. Здравствуйте, Виктор.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я хотел бы задать вопрос гостю по поводу конструкции. Из физики известно, что сила трения уменьшается, допустим, не только от того, что температура, можно нагревать конек, а можно еще делать вибрацию мелкую. Допускаются ли такого рода, электродвигатель ставить в боб, чтобы, допустим, какие-то такие высокочастотные составляющие вибрации добавлять в конструкцию?

 

МАЛОВИЧКО: Сейчас мы тут доработаем вам бобслей.

 

ЗУБКОВ: Нет, конечно, потому что есть международная комиссия, которая проверяет машину, и в ней должны присутствовать те необходимые запчасти, которые предусмотрены международной комиссией. Поэтому все моторчики, все остальное, и вариационные дела убираются. Самое основное, что стоит внутри рамы, которая рассчитывается всеми физиками и технологами этого вида спорта на вибрацию, потому что всю вибрацию забирает рама, после чего, конечно, снаряд идет и набирает скорость.

 

МАЛОВИЧКО: Тамара Михайловна нам дозвонилась.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Беспокоит вас самый такой саночный город Чусовой, вы, наверное, знаете.

 

ЗУБКОВ: Конечно, мы неоднократно там были и стартовали, как саночники.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, когда вы еще санным спортом занимались. Я такой вопрос  хочу задать: все-таки вот эта трасса новая в Подмосковье будет востребована или нет? А то может случиться так, что до самого Сочи трасса не будет востребована?

 

ЗУБКОВ: Спасибо за хороший вопрос. Ну, во-первых,  гомологация прошла трассы, как и в санном спорте сегодня, и гомологация  прошла  в бобслее и  в скелетоне.

 

ТАТЬЯНА: Это опробована, тестирование прошла.

 

ЗУБКОВ: Ну, да, тестирование трека. Приезжают три страны, которые приглашенные сюда, они едут по треку и делают анализ, и говорят, какие нюансы есть, существуют, которые можно исправить. И Федерация, также как и международная саней и бобслея, приняли решение, что трек нормальный, существует, его нужно развивать, доводить и, конечно, будут проводиться здесь соревнования. И самое основное в том, что трек единственный у нас в России искусственный, поэтому он нужен и, в первую очередь, подрастающее поколение, которое идет сзади, должно воспитываться и расти на новом поколении, который сейчас построен.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тамара Михайловна нам звонила, я помню очень хорошо, когда у нас был Альберт Демченко. И вот Антон спрашивает: дружите ли вы с Альбертом, в каких вы отношениях с ним? Вы же выступали?

 

ЗУБКОВ: Да, мы вместе выступали, общаемся, в нормальных отношениях. Мы были на Олимпиаде, смотрел его гонку,  делали какие-то выводы, делали работу над ошибками, можно сказать. У нас есть общие мнения, общий трек, поэтому нам интересны эти виды спорта и очень близки нам.

 

МАЛОВИЧКО: Галина из Воронежа интересуется: какое место в соревнованиях вы могли бы назвать самым обидным?

 

ЗУБКОВ: Ну, это самое обидное, я думаю, что спортсмены меня поддержат, это второе и четвертое место √ не хватило до первого и не хватило до призового места, это четвертое. Самые обидные места.

 

МАЛОВИЧКО: Еще вопрос к жене от Георгия из Орла: существует ли специальная диета бобслеистов? И было бы интересно узнать кулинарные пристрастия Александра?

 

ЗУБКОВ:  Конечно, существует.

 

ТАТЬЯНА: Когда у нас, наверное, этим летом был перевес в составе Воевода-Зубков, ну, маленечко так на диету сели, как это модно сейчас говорить, сели на диету, кушали, может быть, меньше, может быть, такое все растительного происхождения. Но, в общем-то, мы любим пельмени, мы любим голубцы, мы любим фаршированные перцы, борщ. В общем-то, замечательный  мужчина, настоящий.

 

МАЛОВИЧКО: Хныкин Н. на нашем форуме: ╚А что, если первый пилот перед болидом  еще тер щеткой?╩

 

ЗУБКОВ: Ну,  это подключить керлинг?  Ну, это тяжело, конечно, если будут бежать и тереть на скорости 150, какую надо девочку, чтобы она выдержала  все это?

 

МАЛОВИЧКО: Вопрос от москвича к Александру: ╚Как вы, Александр, считаете, не  является ли ваше неудачное выступление в ╚четверке╩ результатом  вашего плохо скрываемого злорадства на неудачу вашего конкурента в ╚двойке╩, который потерпел похожую неудачу в том же месте, что и вы?╩

 

СЕВОСТЬЯНОВА:  И канадцы крутили этот момент дня три.

 

МАЛОВИЧКО: Когда канадцы перевернулись, а наш экипаж у-я-я! Я, как спортсмен, сделала  в этот момент примерно то же самое.

 

ЗУБКОВ: Нет, ну, все шоу, которое делается на Олимпиаде, это, конечно, если вы включите тот же самый экран, когда  Раш ехал, и я радовался не в тот момент, когда он упал, а в  тот момент,  когда он начал проигрывать на самом треке, и это было видно на секундах. После чего я сказал, что реально понимал, что он идет на проигрыш, и есть возможность, у любого спортсмена радость в том, что ты приехал  на Олимпиаду и  борешься, и, тем более, борешься за призовые места.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это нормальная человеческая реакция.

 

ЗУБКОВ: Это нормально, это спортивный принцип, это спорт, есть радости, есть взлеты и падения. Я не считаю, что то, что я злорадствовал канадцу, который имел дома сто заездов перед Олимпиадой, а я имел десять заездов, и после того мы выходим и на-равных боремся с ним, это, конечно, ему непростительно.

 

МАЛОВИЧКО: Вопрос из города Киренска: ╚Что вы думаете о трассе в Ванкувере?╩ Александр интересуется.

 

ЗУБКОВ: Ну, мне очень интересна трасса, потому что я на ней очень много проехался и не только на коньках, но и на голове. Когда даже была гомологация  той же самой трассы, было приглашено три пилота  - это Андрей Ланге, я был приглашен и, конечно, местные пилоты Пьер Людерс, который также известен, как титулованный спортсмен. Но трек очень интересный, очень сложный и к нему надо другое внимание, отношение всех спортсменов и пилотов. Поэтому любая ошибка, которая  получается в треке, она не прощает его.

 

МАЛОВИЧКО: Олег из Новосибирска спрашивает: ╚Считаете ли вы в спорте, вообще, наличие второго, третьего места, победитель-то один?╩

 

ЗУБКОВ: Ну, а как, все хотят победить. Получается, что один побеждает, остальные все уходят за ринг?

 

МАЛОВИЧКО: Ну, да, примерно так, как Кубок Мира, есть Кубок и все, и финалист.

 

ЗУБКОВ: Ну, утратится та  борьба, которая происходит в дальнейшем, потому что первое место разыграли, а самое основное идет розыгрыш, когда ты борешься за третье место особенно. Когда люди бьются, вся ╚шестерка╩, и они понимают, что место-то одно.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: И, кстати, за попадание в тройку. А потом, знаешь, не сидел у нас тогда Александр Зубков в качестве серебряного и бронзового призера.

 

ТАТЬЯНА: А, вообще-то, психологи доказали, что третье  место √ это самое такое место, которое вызывает бурю эмоций.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Почему?

 

ТАТЬЯНА: Это уже было доказано. Третье место √ это, когда спортсмен стоит между четвертым и третьим местом. Вот первое понятно, ты уже олимпийский чемпион, а когда ты стоишь, вроде бы ты четвертый, а тут на третье, буря эмоций несказанная просто.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Александр, у вас же есть опыт, сравните, у вас есть и серебро, и бронза. Эмоции разные?

 

ЗУБКОВ: Да, конечно. Бронзовая медаль мне далась очень тяжело, честно, потому что мы приехали на Олимпийские игры не в качестве лидера, как мы приезжали на Туринскую Олимпиаду, и было очень тяжело настроить и ребят, и самого себя, в том, что мы реально можем бороться и биться за олимпийские медали.

 

МАЛОВИЧКО: Еще вопрос такой нелегкий, требующий дискуссии, но, к сожалению, у нас не так много времени. Но все-таки я его зачитаю:  ╚Как вы относитесь к успехам паралимпийцев?╩

 

ЗУБКОВ: Я очень, конечно, хочу выразить им большую благодарность, спасибо сказать, потому что люди,  имеющие такую силу воли, и выходят на паралимийские игры, показывают, что мы можем там бороться. Но, самое страшное, что на сегодняшний день у нас получается  - мы должны равняться на паралимпийские виды спорта и тянуться за ними. Получается, страна инвалидов.

 

МАЛОВИЧКО: Это то, что мы с Катей вчера обсуждали. Нужно развивать те виды, где мы вроде как среди лидеров и на них делать акцент, или нужно подтягивать те виды, которые еще неизвестны,  если говорить о Сочи? Что должно первенствовать? Или, может быть, пытаться протащить в олимпийскую программу свои какие-то виды?

 

ЗУБКОВ: Ну, это тяжело сейчас. Сейчас включают в олимпийскую программу женские прыжки с трамплина. Но, опять же, у нас нет┘

 

МАЛОВИЧКО: Но это жестоко, я считаю.

 

ЗУБКОВ: Но так принято решение и мы сами были в шоке, что еще и женщины будут летать с трамплина, прыгать на лыжах, что будет твориться?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, что нам нужно сделать перед Сочи, как вы думаете, в двух словах? Пытаться добиться успехов в тех дисциплинах, в которых мы оказались, в общем, ни причем,  в новых видах, или же все-таки вложить деньги в ту, где мы всегда завоевывали медали?

 

ЗУБКОВ: Ну, во-первых, я думаю, что нужно сохранить тех спортсменов, которые на сегодняшний день были на Олимпиадах, были в призах, это честь и хвала им. И, думаю, конечно, подготовить замену, потому что любая замена и те спортсмены, они  сегодня не вечны.

 

МАЛОВИЧКО: Спасибо, Александр, что вы пришли сюда под пули, в некотором смысле, ответили на наши вопросы.