Мастера спорта Фигурист Олег Овсянников, серебряный призёр Олимпиады в Нагано - гость "Спортивного канала"

25 марта 2010, 23:05

Персоны

Российский фигурист, серебряный призер Олимпиады 1998 года, главный тренер сборной России по синхронному катанию.

КУДРЯШОВ: Добрый вечер. В эфире Спортивный канал ╚Маяка╩. В студии Андрей Кудряшов.

МАЛОВИЧКО: И Екатерина Маловичко. А в гостях у нас серебряный призер Олимпиады в Нагано в танцах на льду в паре с Анжеликой Крыловой, двукратный чемпион мира и чемпион Европы Олег Овсянников. Олег, добрый вечер.

ОВСЯННИКОВ: Добрый вечер.

КУДРЯШОВ: Обсудить есть очень что. Очень много проблем, как вы, наверное, знаете, накопилось в нашем фигурном катании. И Олимпиада в Ванкувере больно ударила по нам всем, и сейчас, и на Чемпионате мира как-то тоже дела не очень идут, в Турине.

МАЛОВИЧКО: Чемпионат мира продолжает по нам ударять. Почему мы потеряли наши позиции в фигурном катании? Мы впервые оказались без золота на Олимпиаде. Мы потеряли наши виды: пары и танцы. Почему так случилось, и как нам это вернуть? Тем более, что сейчас есть самая прекрасная возможность поговорить о том, что можно изменить, потому что Валентин Писеев до 4 июня только остается президентом Федерации фигурного катания России. Затем его полномочия истекают, баллотироваться он не будет. Олег, именно сейчас есть возможность что-то вернуть. Почему все у нас так плохо? И это тема также для наших слушателей. Олег, почему все так плохо?

ОВСЯННИКОВ: Ну, я, наверное, опять буду говорить какими-то уже слышанными много раз фразами. Но если это правда, то вот она - правда. Все-таки те 1990-е годы, опять мы все время к ним возвращаемся, мы сами были вынуждены уехать в Америку с нашим тренером. Правильно? Поэтому был отток, закрывались катки. Это все √ следствие. Однозначно.

МАЛОВИЧКО: Следствие чего?

ОВСЯННИКОВ: Следствие вот этой перестройки, когда все закрывалось, когда дети не могли кататься. Страна, видимо, была другими занята проблемами. Вот. Но, конечно, только на это сваливать нельзя. Но, по большому счету, я считаю, что огромная проблема в том, что практически развалена именно вот та структура детских школ. Потому что, знаете, как сказать, спортсмен должен быть все время голодный. И получается, сейчас в той ситуацией, которая происходит, очень сложно, например, в Москве найти каких-то детей, вот именно, потому что сейчас это все дорого. Понятно, что только люди обеспеченные могут позволить себе. А дети обеспеченных людей не всегда идут на те лишения, которые должны быть для достижения вот этих результатов.

МАЛОВИЧКО: А лишения какие?

КУДРЯШОВ: А как же мы раньше достигали тех результатов, которые у нас были? По сути, это первая Олимпиада, проигранная в фигурном катании. И чемпионаты мира выиграли. Вот тоже, не далее как четыре года назад, там тоже не все хорошо было.

ОВСЯННИКОВ: Но там была же еще та школа, те же ребята, которые выигрывали, как бы последние наши, скажем так, ученики советской школы.

КУДРЯШОВ: Советские отголоски, так называемые?

ОВСЯННИКОВ: Да, да.

МАЛОВИЧКО: То есть, они себя исчерпали. На какие лишения надо идти? Почему надо идти на лишения все время? Объясните.

ОВСЯННИКОВ: Потому что спорт больших достижений √ это лишение двора, лишение каких-то интересов. Конечно, в наше время не было такого круга интересов, как Интернет. Сейчас очень много всяких вещей, которые не дают сосредоточиться. То есть, если ты идешь в большой спорт, надо отдать полностью себя. Спорт √ это нездоровье большое, поверьте.

МАЛОВИЧКО: Это никому не интересно. Можно включить телевизор и увидеть, что, оказывается, за два месяца можно научиться на коньках кататься. Зачем 20 лет-то учиться?

ОВСЯННИКОВ: Нет, ну, это прекрасный проект ╚Ледниковый период╩, конечно. Но я сам лично много раз слышал от родителей - это сейчас очень тяжело слушать, потому что родители говорят: да вот с деньгами, наверное, можно все купить, вот тут артистов научили за два месяца кататься, "шестерки" получают.

МАЛОВИЧКО: Действительно, чего выкручиваете? Какие-то тренировки!

ОВСЯННИКОВ: Да, чего вы тут рассказываете? Идите, учите. Типа, научить не можете, сами тренеры. Нет, это все не так, потому что вообще это очень долгий и трудный период, чтобы воспитать олимпийского чемпиона.

КУДРЯШОВ: Ну, допустим, ситуация канадцев Тессы Вёрчу и Скотта Мойра, американца Чарли Уайта, да, сейчас пара катается. У них, я думаю, в Америке и Канаде не меньше всяческих сладостей, на которые дети обращают внимание.

МАЛОВИЧКО: Интернет у них тоже есть.

КУДРЯШОВ: И Интернет у них раньше, чем у нас, появился. И дворы √ ого-го, покруче, чем даже наши будут. Ничего, все занимаются и выигрывают.

ОВСЯННИКОВ: Понятно, я согласен с вами. Наверное, это да. Но, во-первых, процент занимающихся спортом в Америке очень большой. Гораздо выше, в разы выше. И у них есть выбор, именно селекция. У них идет селекция очень серьезная. У них конкуренция в детстве. Там с детского возраста проводятся соревнования, чуть ли, не знаю, с 5 лет. И там по 200-300 девочек, мальчиков приходят выбрать эти звездочки, вообще нет проблем.

МАЛОВИЧКО: Но те, кто работал в Америке, говорят дружно, что есть такая вещь в Америке, в спорте, что на ребенка нельзя кричать. Это с советской системой воспитания спортсменов вообще не совместимо, в принципе. А как вообще там добиваются тогда результата? Вот у многих просто возникает такой вопрос.

ОВСЯННИКОВ: Да все там бывает, если честно сказать. Конечно, да, американское законодательство очень жесткое в этом отношении. Но я думаю, что там поэтому, наверное, тренер сам учится работать так, что ты должен настолько убедительно и настолько четко донести... Я не сторонник этих криков, потому что меня тоже приучила в свое время Людмила Пахомова, у нас на тренировке никогда не было крика. И, боже упаси, кто-то, не дай бог, матом что-то... Это вообще просто была тишина. Понимаете? Но она могла так тебе сказать, что ты не можешь не пойти и не сделать. Вот умрешь, но пойдешь и сделаешь.

МАЛОВИЧКО: К слову, о тренерах. В общем, Олимпиада закончилась тем, что Олимпиаду выиграли воспитанники Марины Зуевой и Игоря Шпильбанда. И первая проблема, которую все поставили после Ванкувера, почему все эти тренеры работают за рубежом и возможно ли, чтобы они переехали сюда? Говорили, что пока Валентин Писеев работает здесь, никто сюда не вернется. Сейчас возможно, чтобы кто-нибудь вернулся? И нужно ли нам это?

ОВСЯННИКОВ: Во-первых, давайте вернемся к началу. Игорь Шпильбанд уехал туда не тренером. Правильно? Он уехал из театра, остались они в Америке, какое-то количество людей остались в Америке, когда Татьяна Анатольевна Тарасова со всеми звездами была на гастролях в Америке. Игорь еще не был тогда тренером. Но, опять, зная Игоря очень близко, потому что мы катались в одной группе, опять-таки, у Людмилы Пахомовой, и он уже был, конечно, взрослее меня гораздо... Я думаю, что он очень умно провел именно тот период своей жизни, когда он имел честь кататься у Людмилы Алексеевны. И он полностью воплотил те идеи, которые она принесла. И он создал там абсолютно нормальную систему, именно нашу, советскую систему подготовки. У него же не выскочили спортсмены вчера, как он приехал. Правильно? А Игорь точно, потому что я много раз у него в гостях был, я видел, как он работает. Он выстроил именно ту систему.

МАЛОВИЧКО: Какую?

ОВСЯННИКОВ: Советскую.

МАЛОВИЧКО: Как это выглядит?

ОВСЯННИКОВ: Понимаете, тренер готовится. Он готовится к каждой тренировке, он к каждой паре индивидуально подходит. То есть, у него есть специальный все время план. Это я знаю абсолютно точно. То, что было у Пахомовой. Я сегодня не раз уже это говорил.

КУДРЯШОВ: То есть, грубо говоря, ему никто не мешает. Он занимается абсолютно своим делом.

МАЛОВИЧКО: А каток? У него есть время на катке?

ОВСЯННИКОВ: Да, да.

КУДРЯШОВ: Но наши же тренеры точно так же работали и работают же.

МАЛОВИЧКО: Они что, не находят индивидуальный подход?

КУДРЯШОВ: Им мешает кто-то постоянно?

ОВСЯННИКОВ: Во-первых, очень большие проблемы со льдом. Для того, чтобы создать систему и работать по этой системе, у тебя должно быть постоянное расписание. Тебе не надо бегать по начальству и искать время: дайте мне вот этот зал. Если ты работаешь в спорте больших достижений, у тебя это должно быть все изначально заложено. Этим должны заниматься детские школы. Это не работа федерации. Понимаете? Федерация должна помогать, а не бегать каждого тренера учить. А должны местные власти, которые на местах, они должны предоставлять эту возможность.

МАЛОВИЧКО: А чем заняты катки, если они есть вообще?

ОВСЯННИКОВ: Ну, хоккея очень много. Я уважаю очень хоккей, очень люблю. Но очень много хоккея, понимаете? Если, допустим, в Московской области, я слышал, даже было распоряжение Громова, что минимум хотя бы 30% отдавать фигурному катанию. Вы думаете, это где-то исполняется? Я думаю, что один каток Одинцова, наверное, так и работает, что там есть время для фигурного. Там есть хоть какая-то школа.

КУДРЯШОВ: Олег, но, простите, допустим, у федерации есть какой-то бюджет. Какой, понятно, мы сейчас не знаем, какие деньги перечисляет государство федерации фигурного катания. Но если представить такую ситуацию, что вот какая-то часть этого бюджета пойдет на оплату катков...

ОВСЯННИКОВ: Давайте начнем с того - вы знаете, что такое федерация фигурного катания. Это общественная организация. Никакие деньги бюджетные туда не приходят. Туда пересылает ИСУ, видимо, какую-то сумму на развитие фигурного катания. Ну, видимо, процент какой-то от трансляции, от чего-то. Я просто знаю, все вот говорят: вот эти бюджетные деньги, миллионы, миллиарды. Знаю точно, что, да, мы сами когда катались, мы отдавали 10%.

КУДРЯШОВ: Призовых?

ОВСЯННИКОВ: Призовых. Отдавали. Это правда. В федерацию. Но федерация же должна на что-то существовать. И у федерации фигурного катания спонсор появился только год тому назад. И пошли сразу же, пожалуйста, и всем подняли, и спортсменам сделали ставки. Ну, не ставки, как бы дополнительные к тому, потому что спортсмены получают от министерства спорта, от ФГУ. Они там все на ставках. А тут федерация с этих спонсорских денег дает как бы поощрительные и тренерам, и на костюмы. То есть, деньги-то расходовались. Но это деньги были Ростелекома. Это деньги Ростелекома, это деньги спонсорские, это не деньги бюджетные. Да, я сам работаю сейчас с этими бюджетными средствами, так как являюсь главным тренером по синхронному катанию, я вынужден проводить все соревнования по синхронному катанию. И я непосредственно напрямую работаю с ФГУ и с министерством спорта. Все деньги идут сразу же на место проведения соревнования. То есть, я этих денег не вижу. Я делаю, подготавливаю смету расходов, чего куда надо, и деньги уходят туда. На места проведения.

КУДРЯШОВ: То есть, все разговоры о каких-то мифических суммах федерации √ это миф, вот о чем говорил Евгений Плющенко на Олимпиаде?

ОВСЯННИКОВ: Я не знаю, я не имею права говорить, во-первых. Я, правда, даже и не знаю, сколько дал Ростелеком. Это их дело, это Валентин Николаевич подписывал. Вот. Но факт тот, что никаких государственных денег в федерации нет. Их, правда, нет.

МАЛОВИЧКО: Какая-то запутанная история.

КУДРЯШОВ: Одни говорят √ одно, другие √ другое.

ОВСЯННИКОВ: Нет, это правда. Потому что это общественная организация, туда не приходят бюджетные деньги.

МАЛОВИЧКО: Почему все так, а главное, как нам наладить, наконец, фигурное катание? Ну, хорошо, Олег, я зайду, наверное, с другой стороны. Вот вы консультировали сборную России по танцам на льду. Я знаю, что вы работали с Оксаной Домниной и Максимом Шабалиным, они тренировались у вашего тренера, у Натальи Линичук и Геннадия Карпоносова. Как так получилось, что, когда тренировали Домнину и Шабалина, готовили к Олимпиаде, никто не заметил, что Тесса Вёрчу и Скотт Мойр выступают вообще на другом уровне, как на другой планете?

ОВСЯННИКОВ: Во-первых, я как бы им помогал по мере возможностей, когда они были здесь, в Москве, проходили реабилитацию. Потому что они же все время в Америке, нет у меня возможности в Америке все время сидеть. Помогали, да, ребятам, все время были как бы не потеряны они для нас. Все время были с ними контакты, все время постоянно на телефонах. Понимаете, давайте вспомним, что Максим-то только, по-моему, уехал чуть ли ни 26 июля отсюда. После того Чемпионата мира, когда он выиграл. Он же лежал в Германии. Он лечился в Германии с ногой.

МАЛОВИЧКО: И что? Ну, Максим-то ладно...

ОВСЯННИКОВ: Три месяца. Но, извините, это олимпийский сезон. Потом они поставили программы, он приехал сюда. Они планировали выступать хотя бы на этапе в Москве каком-нибудь, на этапе внутреннем, Кубка России. Просто хотя бы чтобы прокататься, попробовать. Он приехал √ боль опять.

МАЛОВИЧКО: И они не смогли выступить.

ОВСЯННИКОВ: И он еще здесь в ноябре был вынужден лечь опять на обследование. Представляете, какой это сезон тяжелый.

МАЛОВИЧКО: Я понимаю. Мы не говорим даже о проблемах Максима со здоровьем, о них все знают. Но вот Елена Чайковская говорит, что уже в сентябре на прокате было видно. Видели же их программу.

ОВСЯННИКОВ: Их не было в сентябре.

МАЛОВИЧКО: Ну, Алла Шеховцова ездила же в Америку, смотрела их программу.

ОВСЯННИКОВ: А, это другой вопрос.

МАЛОВИЧКО: Неужели люди, которые посмотрели программу, не могли заметить, что это просто не соответствует уровню канадцев? Просто на разных планетах люди выступают. Можно было что-то поменять? ╚Танец аборигенов╩ тот же, который, вы говорили, что он вызовет вопросы. Можно было внести коррективы?

ОВСЯННИКОВ: Понимаете, я тоже разговаривал с Натальей Владимировной Линичук, когда получилась возможность такая в России. Мне кажется, что она пошла на этот риск, я так понял, чтобы опять спасти как-то его колено, потому что вот этот ╚Танец аборигенов╩... Видите, мы все о нем говорим, но мы вроде как не очень сильно смотрим на его ноги... Она сама сказала: ╚Ну, поставлю я ему русский танец. Все будут в восторге. Но он-то его не сделает╩. Русский танец подразумевает быструю, сильную работу ног, вприсядку, садиться надо. А если оно у него вырубится √ вообще все.

МАЛОВИЧКО: Хорошо. О том, что проблема у Максима с коленом, стало ясно два года назад. Почему ставка была сделана на пару, в которой у партнера такие проблемы с коленом?

ОВСЯННИКОВ: Ну, вот тут я вам не могу ничего сказать. Не из-за того, что я некомпетентен. Но пара же есть. Ну, что же их, на пенсию сажать?

МАЛОВИЧКО: Вот говорят, что очередь в танцах существует только в нашей стране. То, что ее нет уже давно в мире, мы увидели на Олимпиаде.

КУДРЯШОВ: Вообще, не только в танцах. Вообще очередь, как данность.

МАЛОВИЧКО: И не только в танцах. Вообще очередь на то, чтобы быть первой парой.

ОВСЯННИКОВ: Ну, во-первых, у нас все время, еще с Советского Союза, была безумно сильная конкуренция. И когда возможность попасть в сборную вообще была настолько мала, наверное, и выработался этот стереотип. Но потому что, грубо говоря, из чемпионата Советского Союза вывози хоть по "тройкам", первую, вторую "тройку", грубо говоря. До 9 места - вывози! И они все будут на Европе, на Мире в призах. Понимаете, да? Это до распада Советского Союза. Потом уже все покатилось по-другому. Вот. А сейчас такой скамейки-то нет запасной.

МАЛОВИЧКО: Вот об этом и речь. А метод остался.

ОВСЯННИКОВ: Растет молодежь. Она будет. Молодежь будет. Интересная растет молодежь. Честно вам скажу. И она будет заявлять о себе. А эти ребята-то, они молодые. Они выскочили в 22 года. И той, и другой. И тому, и другому.

МАЛОВИЧКО: Кто это?

ОВСЯННИКОВ: Вёрчу-Мойр, 22 года пацанам.

МАЛОВИЧКО: Ну что, два года назад уже потенциал был виден.

ОВСЯННИКОВ: Правильно. А вот у нас сейчас тоже растет. Пожалуйста.

МАЛОВИЧКО: Кто это у нас растет?

ОВСЯННИКОВ: Пожалуйста, у нас вот Ильиных-Кацалапов, пожалуйста. Чемпионы мира юниорские в этом году. Прекрасно работают.

МАЛОВИЧКО: К Сочи они вырастут? Потому что впечатление, что у нас в танцах некому выступать?

ОВСЯННИКОВ: Они вырастут, дай бог. Только, главное, чтобы их как бы удержать в рамках и вывести, именно вот это задача Саши Жулина. И дай бог ему терпения вытащить их, провести вот этот период с юниоров до мастеров. Там есть еще пары. И Монько-Халявин, и у Иры с Сашей, Свинин √ Жук, тоже пара есть. То есть, потенциал, он есть. Это вот сейчас место, которое заняли Домнина-Шабалин, им просто надо сказать спасибо, что они выдержали. И Сережа Новицкий, Рублева. Они попали вот именно в это самое сложное, в этот период. И просто я ребятам благодарен, что они выдерживают эту конкуренцию. Потому что тут как бы их такая судьба, знаете.

МАЛОВИЧКА: Да, тяжелая у них судьба, на самом деле.

ОВСЯННИКОВ: Судьба тяжелая, согласен.

КУДРЯШОВ: Давайте звонки послушаем. Олег нам дозвонился. Здравствуйте, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Да я пока вас слушал, почти на все вопросы ответили. Ну, давайте тогда: много ли у нас сейчас детских школ? Только можно в режиме диалога? Много ли у нас сейчас детских школ в Москве?

ОВСЯННИКОВ: Которые работают серьезно и целенаправленно - это ╚Москвич╩, где работает Виктор Николаевич Кудрявцев. Сейчас построена академия, но ее не называют академией, вот президент московской федерации Ирина Рабер сделала прекрасный каток, это УОР ╧ 4. Я думаю, что большое будущее за этим катком. Там будет школа. Их мало. Понимаете, их мало. И очень сложно поэтому. Все платно, все дорого.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, вот я и хотел спросить.

ОВСЯННИКОВ: Тут нужна поддержка, именно федеральная поддержка детского спорта, понимаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот захотел привести, например, сына. Сколько это будет стоить, например? И кто все оплачивает, эти все сборы? Это все оплачивают родители или как?

ОВСЯННИКОВ: Если смотреть уже на высшее, там уже помогают.

СЛУШАТЕЛЬ: Но давайте начнем с малого уровня.

ОВСЯННИКОВ: Да, придется вот сейчас именно родителям. Это непосильная ноша на родителей. Вот почему и говорю, что нужна федеральная программа именно вот этой поддержки, чтобы были бесплатные школы. Чтобы тренеры не занимались тем, чтобы заниматься налево "подкатками", знаете, зарабатыванием к себе в карман.

СЛУШАТЕЛЬ: Подождите, а что, тренеры так мало получают?

ОВСЯННИКОВ: Конечно, тренеры получают 8 тысяч рублей. Это что за ставки? Это как им жить? И мы им отдаем наших детей. Как они могут? Понятно, что они думают, им тоже кушать хочется. А тренер стоит на льду с утра до вечера, и ему надо тоже кушать. Он и берет эти "подкатки", где, извиняюсь, там по 2-3 тысячи. Понимаете? А куда деваться-то?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, спасибо.

МАЛОВИЧКО: Всех в осадок просто заставляет выпасть.

КУДРЯШОВ: Тяжелый вздох прокатился.

ОВСЯННИКОВ: Я надеюсь, что это все-таки изменится.

МАЛОВИЧКО: Сейчас у нас мозги кипят просто с Андреем Кудряшовым при попытке разобраться, что происходит в федерации. Мы все слушаем Олега Овсянникова. Олег, ну, Валентин Писеев, он же главный тренер сборной, да? Он же отвечает за результат еще и как тренер, то есть, за его отсутствие фактически. Потому что у некоторых возникли вопросы, почему все накинулись на президента федерации, который, как глава общественной организации, практически даже и деньги-то за это┘

КУДРЯШОВ: Не при делах?

МАЛОВИЧКО: Да. Но главный тренер отвечает за отсутствие результата.

КУДРЯШОВ: По делу сейчас идет разговор?

ОВСЯННИКОВ: Ну, понимаете, мы вот опять сейчас начинаем все рубить, все ломать. Давайте попробуем все-таки эмоции успокоить немножко и посмотреть.

КУДРЯШОВ: Мы отставили в сторону эмоции.

ОВСЯННИКОВ: То мы нашли одного человека, другого, третьего, четвертого. Там сейчас головы несутся, летят. Просто честно посмотреть правде в глаза. Может быть, есть смысл в самом министерстве посмотреть. И, может быть, правда, если министр спорта решил, что он готов взять какие-то функции назначения главных тренеров, давайте вернемся к этой системе. Нужны полномочия, нужна серьезная работа с тренерами, нужны серьезные люди, которые могут возглавить, по фигурному катанию. Наверное, как было в свое время в Советском Союзе, когда у нас был главный тренер по танцам на льду, главный тренер, который отвечал за парное катание, за одиночное катание. И тогда уже спрашивать не с одного человека, а должна работать все равно бригада. Один человек не может. Отвечать, наверное, конечно, ему придется, Валентину Николаевичу. И просто я не завидую его этой участи. Понимаете? Потому что это страшно. Может быть, давайте назначим людей и выстроим структуру, по которой каждый будет отвечать за тот участок работы, который он умеет делать. И вот те кадры, кадры-то есть, понимаете?

МАЛОВИЧКО: А есть такие люди, которые могут вот этим заняться всем?

ОВСЯННИКОВ: Ну, надо работать. Это работа министерства. Они же должны тоже, наверное, что-то делать. Правильно?

МАЛОВИЧКО: А что должно сделать министерство для Федерации фигурного катания?

ОВСЯННИКОВ: Ну, те же кадры. Во-первых, там тоже зарплата, я скажу честно, в ФГУ ЦСП то, что мы получаем, - это не по линии министерства, а спорт, - там не такие большие ставки.

КУДРЯШОВ: То есть весь вопрос в деньгах? Ну, один из главных вопросов.

ОВСЯННИКОВ: Ну, понимаете, когда люди работают, вот я знаю точно, что Артур Дмитриев, он мой друг, тоже двукратный олимпийский чемпион, и он получает ставку как тренер, один из тренеров, отвечающих за парное катание, в ФГУ ЦСП - 11 тысяч рублей. Ну, о чем мы говорим?

КУДРЯШОВ: То есть, нет денег, соответственно, нет результатов в спорте высших достижений.

МАЛОВИЧКО: Нет работы, нет результата. Да.

ОВСЯННИКОВ: Ну, поэтому и уезжают. Понимаете, их же не удержит ни Валентин Николаевич, он же не поставит на границе шлагбаум √ не выпускать тренеров. Правильно?

МАЛОВИЧКО: То есть, от того, что ушел Писеев, они сейчас не вернутся все. Потому что нужно же условия создавать.

ОВСЯННИКОВ: Конечно. Первым делом надо создать условия. Это первым делом. Да есть и здесь тренеры, - я не говорю, что те плохие, - и здесь есть тренеры. Им просто надо чисто дать работать нормально. И с них потом спрашивать. А не так, что тренер бегает и ищет лед, будет ли у него завтра тренировка, он не знает. Понимаете? Вот что самое страшное.

КУДРЯШОВ: Давайте звонок послушаем. Александр к нам дозвонился. Добрый вечер, слушаем вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. У меня простой вопрос. Вот вы сказали, что спортсмены получают зарплату в Министерстве спорта. Так какие претензии могут они предъявлять к федерации, которая их всем обеспечивает полностью? Везет их бесплатно, поит, кормит, одевает и все остальное. Что еще можно, еще что нужно людям?

ОВСЯННИКОВ: Более того, я вам скажу даже, это тоже не секрет абсолютно, с приходом спонсора Ростелеком вся сборная команда и их ближайший резерв, они получают дополнительные деньги, понимаете? То, что совсем там все нищенствуют, нельзя сейчас сказать. Сейчас платит и Фонд олимпийской поддержки. Платят деньги. Просто, видимо, не знаю, людям мало, что ли. Я не знаю. Нет, ну понятно, что денег много не бывает.

КУДРЯШОВ: Но, простите, надо заказать лед┘

ОВСЯННИКОВ: Но это стало-то только вот сейчас, в последние годы, понимаете? А лед сколько стоит в Москве?

КУДРЯШОВ: Но лед-то не федерация оплачивает.

ОВСЯННИКОВ: Ну, во-первых, школы должны оплачивать.

МАЛОВИЧКО: А кто оплачивает? Хорошо, вот берем тренера со школы. Кто оплачивает лед?

КУДРЯШОВ: Спонсоры. Надо найти личного спонсора, соответственно.

МАЛОВИЧКО: Кто оплачивает лед вот у какой-то тренерской группы, которая должна вывезти и тренировать три пары, к примеру?

ОВСЯННИКОВ: Ну, если учесть, допустим, я думаю, что есть московский спорткомитет, который, допустим, распределяет деньги, опять-таки, наверное, министерство выделяет деньги на развитие Москвы, всех регионов, - наверное, вот там надо искать, где деньги-то, куда они деваются. И, допустим, я уверен, что это обязанность московского спорткомитета именно, не московской Федерации фигурного катания. Не надо путать вот эти вот дела. Есть спорткомитет, есть структура официальная, которая работает с официальной структурой Министерства спорта, ФГУ ЦСП.

КУДРЯШОВ: Это все какой-то замкнутый круг.

ОВСЯННИКОВ: Ну, поймите, Федерация фигурного катания Москвы - это общественная организация. И она не финансируется.

КУДРЯШОВ: То есть, если резюмировать, тренер должен сам найти лед в Москве, должен оплатить костюмы.

ОВСЯННИКОВ: Да не тренер сам должен! Тренер выступает за какой-то клуб, за какой-то город.

КУДРЯШОВ: Но вы же сами говорите, что тренер бегает, высунув язык, в Москве или в каком-либо другом городе и ищет лед.

МАЛОВИЧКО: А ему должны предоставить.

КУДРЯШОВ: А ему должны, оказывается, предоставить.

ОВСЯННИКОВ: Да. Тут надо опять налаживать вот именно эту систему детских школ - СДЮШОР, СДЮШ, вот все сначала, все это надо выстроить.

МАЛОВИЧКО: То есть сделать просто, чтобы на каком-то катке работала одна школа, и в ее распоряжении был лед, с ее собственным расписанием?

ОВСЯННИКОВ: Было бы вообще шикарно. Вот, например, очень много катков открывается. Вот смотришь - здесь открываются катки, там Юрий Михайлович Лужков открывает, чуть ли не в каждом районе. Хорошо, я не знаю, как они там работают. Но на этих катках что-то я не видел наших школ, скажем так, фигурного катания. Может быть, есть какие-то СДЮШ, но там тоже, по-моему, занимаются чистой коммерцией, не на результат. А с другой стороны, строят один каток. Но это вообще абсолютно нерентабельно! Уже нигде, ни в Америке такого вообще не строят. Сейчас эти все холодильные установки рассчитаны на два, три, четыре катка. Одна установка, не надо десять покупать.

МАЛОВИЧКО: То есть, надо построить комплекс, поставить там пять катков.

ОВСЯННИКОВ: Надо ставить комплексы, конечно, комплексы.

КУДРЯШОВ: Но все равно все упирается в деньги. Никто без денег работать не будет.

ОВСЯННИКОВ: Конечно.

КУДРЯШОВ: Что делать?

ОВСЯННИКОВ: Тут нужна вот именно федеральная, я так считаю, что программа нужна просто разработанная.

КУДРЯШОВ: Со стороны Министерства спорта.

ОВСЯННИКОВ: Со стороны министерства, может быть, там, наверное, еще выше откуда-то. Просто именно за это надо браться, это надо возрождать. Потому что по-другому не будет. Понимаете? Вот честно скажу, коренных москвичей-чемпионов очень мало. Это все большинство ребята, которые приехали из наших регионов. Регионы бедные задыхаются. Не из-за того, что их там душит Федерация фигурного катания или кто-то, как кричат многие. А из-за того, что у них просто на местах┘ например, одному губернатору интересно фигурное катание, он там чего-то развивает. Вот, например, в Татарстане прекрасная школа, прекрасные кадры.

КУДРЯШОВ: Интересно, и они развиваются?

ОВСЯННИКОВ: Другим неинтересно. Вот в Самаре, пожалуйста, в Самаре я сам лично слышал тысячу раз. Валентин Николаевич, сколько раз он туда ездил! Миллионный город. Есть пара Домнина-Шабалин - Максим Шабалин оттуда, самарский воспитанник. Один каток на миллионный город. Больше миллиона людей - один каток, и тот, бедный, топни - развалится.

КУДРЯШОВ: К нам присоединятся Регина Севостьянова прямо из Турина. Это наш специальный корреспондент в Италии, который работает на Чемпионате мира по фигурному катанию. Регина, вы нас слышите?

СЕВОСТЬЯНОВА: Добрый вечер, да.

КУДРЯШОВ: Как выступил Сергей Воронов? В общем, задача-то у него простая: попасть в десятку, чтобы на следующем Чемпионате мира сборную России представляли два человека в мужском одиночном катании. Удалось ли выполнить ему эту задачу?

СЕВОСТЬЯНОВА: Вы знаете, похоже, что нет. Задача оказалась не такой простой. Дело в том, что мы сейчас ждем выступления сильнейшей разминки, впереди выступления еще шестерых фигуристов. А на данный момент Сергей Воронов находится на 8-м месте. Увы, у него не получилось идеального проката в произвольной программе. Четверной прыжок чистейше выполненный, но на акселе он сделал ╚бабочку╩ и после этого совершил еще одну ошибку, а в итоге получил, конечно, низкие оценки, намного ниже, чем рассчитывал. И, выйдя в смешанную зону, где я его уже ждала, он очень много извинялся. Извинялся перед болельщикам, извинялся перед сборной, извинялся, в конце концов, перед страной, что не оправдал этого доверия. Извинялся перед своими родителями. Он сказал: ╚Я, честно говоря, не могу ничего сказать в свое оправдание, потому что родители для меня столько сделали, а я, получается, приехал ни за чем╩. Но в защиту Сергея следует напомнить, что в последний момент он не полетел в Ванкувер, вместо него отправили Артема Бородулина, потому что федерация не была довольна его результатами. И сюда, на Чемпионат мира Сергей прилетел в самый последний момент как замена Евгения Плющенко, который снялся с соревнований. А Артем Бородулин, второй наш участник в мужском одиночном катании, увы, не смог продолжить выступление еще в коротком прокате, потому что именно во время проката у него в двух местах лопнуло лезвие конька. В итоге он снялся, и вот Сергей сегодня был один. И, видимо, не получилось у него сегодня сделать то, что задумывалось.

КУДРЯШОВ: Регина, последний вопрос. Для нас здесь, в Москве Чемпионат мира ванкуверским кошмаром продолжается. Лопнувшие коньки, какие-то там мухи надо льдом летают. У вас какое лично впечатление от этого Чемпионата мира?

СЕВОСТЬЯНОВА: У меня оно, честно говоря, двоякое, потому что мы привыкли, и Олег подтвердит, что первый Чемпионат мира после Олимпиады - это, как правило, бывает состав уже совсем другой, те, кто начинает готовиться к новому олимпийскому циклу. А здесь реально все сильнейшие приехали. И наши просто показывают те результаты, которые они могут показывать. Лопнувшие коньки, я думаю, это еще предмет для разбирательства, и очень серьезного. Но тут надо вспомнить, что многие спортсмены, например, сюда летели сильно позже своих конкурентов. И тот же Артем вылетал в одно время со мной, я летела в Ригу в понедельник и видела его в аэропорту - он летел сюда. То есть, на первые контрольные тренировки он даже не успевал. Не знаю, случайность это или закономерность, что у нас вот так вот все сыплется. Но муха? Муха - это, конечно, случайность. Я не думаю, что муху специально кто-то прислал.

ОВСЯННИКОВ: Да нет, я уже боюсь, что просто на федерацию опять все свалят.

МАЛОВИЧКО: Муха, которая попала в горло Яне Хохловой.

ОВСЯННИКОВ: Да, я уже просто боюсь. Но все равно давайте пожелаем ребятам удачно биться. Команда у нас хорошая. Ребята все, хоть там что ни говорите, ребята у нас бойцы все равно. То, что могут, они покажут, я уверен. И за свой любимый вид, за танцоров - держитесь, ребята! Ну, и девочки, я думаю, тоже должны нас порадовать.

КУДРЯШОВ: Значит, резюмируя все вышесказанное сегодня, - нет денег. Что делать, непонятно. Но что-то можно будет сделать наверняка. Нет льда. Да?

ОВСЯННИКОВ: Нет, деньги, как я понимаю, выделяются. Просто надо смотреть, как они тратятся. Это правда. Наверное, я думаю, что бюджетные именно смотреть.

МАЛОВИЧКО: То есть, то, к чему призывал Евгений Плющенко, что надо посмотреть за расходованием денег.

ОВСЯННИКОВ: Но не в федерации. А надо, мне кажется, везде смотреть. Куда вообще все эти потоки идут и на что они расходуются.

КУДРЯШОВ: То есть, они все-таки идут?

ОВСЯННИКОВ: Честно скажу, что проводить соревнования безумно сложно. Потому что бюрократическая система - я как бы человек-то катающийся, пришел в федерацию работать и в ФГУ ЦСП, - очень сложная система. Например, провести соревнования безумно сложно. Грубо говоря, проводишь чемпионат России, я про синхронное рассказываю, то, с чем сам сталкиваюсь. Просят - откуда это взялось? - 30% предоплаты. Ну, какой регион тебе будет проводить за 30% предоплаты, а 70% остальных денег - жди, когда, знаете, это самое┘

КУДРЯШОВ: Когда муха пролетит.

ОВСЯННИКОВ: У меня был чемпионат в Губкине, год √ год! - люди деньги получить не могли.

КУДРЯШОВ: Вот выход есть. Допустим, у нас очень много тренеров уехало на Запад. Они там наверняка останутся работать, не факт, что сюда поедут.

ОВСЯННИКОВ: Может быть, и вернется кто-то, конечно.

КУДРЯШОВ: Ну, может быть, поедут. Пока непонятно. Допустим, если не поедут, можно же какие-то, грубо говоря, выделить финансы, чтобы наших спортсменов, на которых мы рассчитываем в ближайшем четырехлетии, отправить туда.

ОВСЯННИКОВ: Ну почему сразу опять мы туда побежали?

КУДРЯШОВ: Ну, это один из выходов. Выходы какие?

ОВСЯННИКОВ: Это тоже выход, да, наверное. Но я считаю, что надо сделать - именно создать ту как бы касту, уж давайте ее так обзовем, вот этих наших бриллиантов, которые мы будем готовить к Сочи.

КУДРЯШОВ: Времени к Сочи нет вообще уже.

ОВСЯННИКОВ: Ну, вот я говорю, что надо сделать.

МАЛОВИЧКО: Найти 20 человек, по пять в каждой сборной.

ОВСЯННИКОВ: Да, сделать. Они есть, есть там эти пары. Попытаться сделать им эти условия, найти эти деньги. Сделать условия, предоставить лед, предоставить все.

МАЛОВИЧКО: Да просто в один комплекс какой-то их отправить, и пускай тренируются там.

ОВСЯННИКОВ: Татьяна Анатольевна Тарасова говорит: я с удовольствием всем буду помогать. Никто не отказывается, понимаете, никто не отказывается. Единственное, тяжело иногда с нашими тренерами, если честно, потому что есть сложности: один там круче, другой еще круче. Вот это надо забыть. Если это возможно.

МАЛОВИЧКО: Чтобы они не передрались там все.

ОВСЯННИКОВ: Да. И собраться в один кулак, если мы уже идем одной командой бороться. Собраться, отбросить все эти амбиции, чтобы их вообще не было.

КУДРЯШОВ: А возможно вообще в фигурном катании собраться в один кулак? Я, честно говоря, не верю.

МАЛОВИЧКО: Я тоже не верю.

КУДРЯШОВ: Судя по тому, что я знаю и слышу, это, по-моему, совершенно нереально.

МАЛОВИЧКО: Вот вы готовы. Я знаю, что вы собирались, вы сегодня разговаривали. Вот Татьяна Тарасова, Елена Чайковская - они могут объединиться? Вообще все эти люди? Звучит смешно, да, я согласна.

ОВСЯННИКОВ: Тут главное, захочет ли каждый человек. Понимаете? Татьяна Анатольевна сегодня сказала интересную фразу, она сказала: ╚Короны у меня на голове нет. Но, если надо, я все сниму╩. Ну, так я уже перефразирую. Имеется в виду, что ее это не задевает. Она говорит, я готова любому помогать.

КУДРЯШОВ: Но кто тот человек, который может объединить все усилия?

МАЛОВИЧКО: Кто, да?

КУДРЯШОВ: Достать деньги, выбить деньги.

ОВСЯННИКОВ: Тут надо, я думаю, что всем вместе собраться. Тут конкретно пальцем показывать невозможно. Я думаю, что и Валентин Николаевич Писеев все равно, по-любому он не отойдет никогда от этого спорта. Потому что, ну, больные люди. Это больные люди, кто заразился фигурным катанием. Это по себе знаю. Те люди, которые приходят, нам помогают, хореографы, потом они остаются уже с этим фигурным катанием, потому что это как наркотик. Из него не вылезти, и эти люди все равно фанаты, понимаете? Любой тренер - он фанат. Просто вот попробовать, если это возможно, каждому, кто готов на это пойти, принимать любую помощь и отдавать. Вот сейчас давайте отдадим вот этим ребятам все, что мы знаем. Все, что мы можем отдать. И тогда мы с чистой совестью скажем: ╚Да, мы сделали все честно╩. И перед президентом, я имею в виду - страны, и перед народом нашим скажем: ╚Вот, вы видели╩. Вот если мы это сможем сделать, это будет шикарно. Скажем: да, вот я сделал все, я отдал все, что я мог.

КУДРЯШОВ: То есть, этого ничего не было в предыдущем четырехлетии?

ОВСЯННИКОВ: Ну, я не говорю, что не было. Я сейчас говорю про то, что надо, наверное, сделать к Сочи. Я не хочу сейчас ворошить это прошлое.

МАЛОВИЧКО: Но это все равно утопическая картина, как мне видится. Хотя реальная вполне.

ОВСЯННИКОВ: Но она реальная.

КУДРЯШОВ: Но должен найтись тот человек.

МАЛОВИЧКО: Если бы люди думали о результате, то это реально, а каждый думает о себе.

ОВСЯННИКОВ: Мне, например, как человеку, который в этом фигурном катании с четырех лет, извиняюсь, все-таки уже срок приличный, у меня сердце кровью обливается. Я готов делать. Я езжу, помогаю. Может быть, где-то я ошибки тоже делаю. Но я готов их признавать с удовольствием. Но я очень готов помогать любому тренеру, и, по-моему, никогда в жизни ни один не скажет, что я отказался.

КУДРЯШОВ: Олег Овсянников у нас был в гостях, серебряный призер Олимпиады в Нагано в танцах на льду. Мы с вами обязательно еще увидимся, и надеюсь, что в следующий раз у нас будет гораздо более позитивный разговор. И надеемся, что в нашем фигурном катании, да и во всем спорте произойдут какие-то сдвиги.

ОВСЯННИКОВ: Давайте жить приятным все-таки, потому что нельзя все так совсем уж в негатив. Все равно есть дети, и все будет. Будет все.

КУДРЯШОВ: До свидания.

Слушайте аудиофайл.