Центральный комитет Александр Васильев в гостях у Тутты Ларсен и Гии Саралидзе

ЛАРСЕН: Александр Васильев, лидер группы ╚Сплин╩ у нас в гостях. Здравствуйте.

 

ВАСИЛЬЕВ: Добрый день.

 

САРАЛИДЗЕ: Привет, Саша.

 

ЛАРСЕН: Я не могу сказать, что я глубоко погружена в творчество ╚Сплина╩, но все-таки волей-неволей, в силу профессии и просто какой-то симпатии помню еще фестиваль ╚Поколение╩, уж не помню какой, где вы за ╚Рыбу без трусов╩ получили свой приз.

 

ВАСИЛЬЕВ: За ╚Любовь идет по проводам╩.

 

ЛАРСЕН: Или за ╚Любовь идет по проводам╩, а пели ╚Рыбу без трусов╩ на сцене, я почему-то помню, меня эта ╚Рыба без трусов╩ очень поразила тогда. Настолько круто и по-другому сейчас выглядит и звучит группа ╚Сплин╩, что у меня такое ощущение, что она уже никакой и не ╚Сплин╩ вовсе, потому что эта такая постподростковая депрессия, которая была, тоже очень талантливая, она - я не знаю, может быть, мне кажется, - она просветляется, просветляется, и то, что вы сейчас делаете, эта музыка вообще не ╚сплиновая╩, она очень светлая, по большей части.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, и хорошо, и слава богу.

 

ЛАРСЕН: А это что такое? Все люди с возрастом становятся, наоборот, мизантропами, брюзгами, ворчунами и как-то более в пессимизм впадают, а у вас какой-то обратный процесс происходит.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, не скажи, не все люди так делают. Мне другой курс нравится - курс на свет, курс на солнце.

 

ЛАРСЕН: Это очень такой путь-то непростой.

 

ВАСИЛЬЕВ: Почему? По-моему, самый простой. Ты, по крайней мере, видишь, куда идешь, тебе светло и весело.

 

САРАЛИДЗЕ: Но это должно быть внутри тебе весело и светло, иначе, если оно там где-то светит, это не очень получается, если ты сам сейчас не в таком настроении.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, возможно, да. Но, в конце концов, если уж мы явились на свет, то надо на свету и побыть.

 

ЛАРСЕН: А что помогает этим курсом идти и не сбиваться?

 

ВАСИЛЬЕВ: Слушай, ну, я не знаю... полная расслабленность, ненапряжение.

 

ЛАРСЕН: Ни фига себе, живя в России XXI века, в большом городе, мотаясь по гастролям...

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну да, назло этой России XXI века со всеми ее событиями. Когда ты их переживаешь, то ты все равно опять к свету обращаешься.

 

ЛАРСЕН: Ну, а полная расслабленность, она тоже разная бывает. Бывает полная расслабленность, я не знаю, с отвисшей губой и слюнкой из уголка.

 

ВАСИЛЬЕВ: Детская, до года это нормально.

 

ЛАРСЕН: Или бывает какая-нибудь расслабленность в медитации, или в молитве, или в любви, во сне тоже.

 

ВАСИЛЬЕВ: Просто у меня есть семья, у меня есть группа, что мне сидеть в какой-то депрессии, верно? Я хочу к свету идти.

 

ЛАРСЕН: А почему большинство талантливых людей, тем не менее, не только сидят в депрессии, а, прости господи, спиваются и гибнут молодыми?

 

ВАСИЛЬЕВ: Они не могут реализовать себя, а некоторые, да, гибнут, реализовав себя до конца. Если ты имеешь в виду Джима Моррисона, Дженис Джоплин, Виктора Цоя и Александра Башлачева.

 

ЛАРСЕН: И Курта Кобейна.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, эти люди успели полностью реализовать себя, то есть, они сгорели практически, они настолько ярко горели, что сгорели в очень раннем возрасте.

 

ЛАРСЕН: И вовремя ушли?

 

ВАСИЛЬЕВ: Не то что вовремя, не вовремя, а, так сказать, костер догорел.

 

ЛАРСЕН: Ну, я бы не сказала, что Александр Васильев тлеет, то есть, выхлоп творческий такой очень выразительный. Это непроходное - то, что вы делаете, в принципе?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, слава богу, да.

 

ЛАРСЕН: Может быть, не каждый альбом и не каждая песня становится иконой, и не будет "Стены плача" группы "Сплин", но, тем не менее, это хорошая, настоящая, честная музыка и прекрасные стихи.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, видимо, песни появляются в тот момент, когда тебя что-то очень сильно тревожит в этом окружающем тебя мире. И не то что тревожит, а еще и раздражает, и злит, и есть желание исправить. Ты даже начинаешь продумывать варианты, как сделать так, чтобы было хорошо. Именно в такие моменты песни и рождаются. Конечно, в такие моменты о счастье говорить не приходится.

 

ЛАРСЕН: Но все-таки меня поражает эта эволюция от достаточно такого закрытого, недоброго, местами агрессивного творчества, от творческой личности, какой вы были 10-15 лет назад, до такого мудрого человека. Может быть, вы какие-то книги правильные читаете, может, у вас окружение какое-то нормальное, может, у вас муза гениальная, может, жена какая-то очень тоже мудрая? Что-то вас должно питать.

 

ВАСИЛЬЕВ: Под всем подписываюсь.

 

ЛАРСЕН: Серьезно? Сама вопросы задаю, сама за себя отвечаю.

 

САРАЛИДЗЕ: Но зато потом можно расшифровать, что все это сказал Александр Васильев.

 

ВАСИЛЬЕВ: Спасибо, Тутта!

 

ЛАРСЕН: Владимир из Архангельска: "И я, слава богу, не Рики не Мартин" - актуально!" Ты не знаешь последних новостей?

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, а что?

 

ЛАРСЕН: Рики Мартин официально признал, что он гей.

 

ВАСИЛЬЕВ: О, молодец.

 

ЛАРСЕН: Новое прочтение этой строчки.

 

ВАСИЛЬЕВ: Честный.

 

САРАЛИДЗЕ: Песня живет своей жизнью теперь.

 

ЛАРСЕН: Из Ростова: ╚Еду в машине и слушаю песни Саши Васильева на вашей волне. Такая прелесть, позитив! Спасибо╩. Опять же из Ростова-на-Дону: ╚Хочу поблагодарить Сашу за концерт 5 марта, у меня был день рождения, это самый лучший подарок, который мог бы быть. Песня ╚Добро пожаловать╩ звучала как раз в тот момент, когда я рождалась. Приятное совпадение╩.

 

ВАСИЛЬЕВ: Я помню этот концерт, хороший концерт был.

 

ЛАРСЕН: Вопрос из Москвы: ╚Что ты считаешь самой большой смелостью, и что значит для тебя быть живым?╩

 

ВАСИЛЬЕВ: Быть живым √ ощущать что-то, чувствовать что-то, максимум всего. А быть смелым? Не знаю.

 

ЛАРСЕН: Ну, а были какие-то моменты в жизни, когда ты понимал, что это требует от тебя какой-то максимальной концентрации внутренних сил и энергии? Можно было бы этого не делать, но тогда будешь сам себе несимпатичен.

 

ВАСИЛЬЕВ: Вообще, если такие моменты в жизни происходят, мне кажется, значит, ты неправильно что-то делаешь, если тебя жизнь ставит перед выбором. Как правило, если правильно себя ведешь, то жизнь тебя ведет по единственно верному пути.

 

ЛАРСЕН: Откуда ты знаешь, правильно ты себя ведешь или нет?

 

ВАСИЛЬЕВ: Никогда, конечно, не знаю, а просто смотрю, что со мной происходит. Если что-то не то происходит, значит, точно неправильно себя вел.

 

САРАЛИДЗЕ: Здесь вопрос есть, я тоже к нему хочу присоединиться, на форуме Воробьев задает: ╚Как вы относитесь к молодым музыкантам или к музыкальным группам молодым, которые заимствуют что-то у группы ╚Сплин╩?╩ Мне тоже хотелось бы присоединиться к этому вопросу, потому что что-то новое такое, яркое всегда вызывает такой шлейф, появляются люди, которые с той или иной мастеровитостью или степенью наглости что-то повторяют. С одной стороны, наверное, не стоит на это обращать внимания, с другой стороны, мне кажется, это должно сильно раздражать, если, тем более, это люди делают плохо.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, во-первых, я ничего подобного не слышу вокруг себя, во-вторых, считаю, что мы  все - шлейф предыдущих поколений. И даже если мы на них не похожи, а в противовес и наперекор им идем, все равно им надо сказать спасибо, потому что они отправная точка отсчета. Мы все - шлейф.

 

ЛАРСЕН: Кстати, интересно, если наш слушатель, который задал этот вопрос, уточнит, кого он имеет в виду под молодыми группами, которые следуют творчеству ╚Сплина╩, потому что я тоже не очень представляю себе, о ком идет речь.

 

ВАСИЛЬЕВ: Учитывая, что у нас в стране за последние 10 лет вообще ни одной молодой группы не появилось.

 

САРАЛИДЗЕ: Нет, они появляются.

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, имена появляются отдельные, но не группы.

 

ЛАРСЕН: Еще один вопрос: ╚Вы часто обращаетесь в своем творчестве к Бродскому и Маяковскому. Это ваши любимые поэты? Спасибо за ╚Черновики╩ от Кая и за песню ╚Маяк╩ от Васильева╩.

 

ВАСИЛЬЕВ: Бродский, да, любимый поэт. Про Маяковского я такого не могу сказать.

 

САРАЛИДЗЕ: Ну, а почему тогда это обращение к его поэзии?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, эта вещь идеально легла на мелодию, а все его обширные поэмы, посвященные коммунистам, непонятное ощущение вызывают.

 

ЛАРСЕН: Ну, к сожалению, в конце концов, он тоже за это как-то расплатился.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, мы никого не осуждаем, просто факт есть факт.

 

ЛАРСЕН: А вот очень забавно мне было, какой резонанс твое появление в нашем эфире вызвало среди слушателей. Причем у нас достаточно такие сознательные, уже сложившиеся люди в форуме обычно сидят, после 20 как минимум. И вдруг начался такой бурный поток эмоций на тему того, что такое ╚Сплин╩, это рок или не рок, это поп или не поп, как это все классифицировать. Меня вообще поразило, что у людей еще есть потребность каким-то таким образом классифицировать музыку.

 

ВАСИЛЬЕВ: Это они не пообедали. Все остальные на обеде в этот момент.

 

ЛАРСЕН: Я знаю, что в ╚Сплине╩ играют мегапрофессиональные музыканты и играют здорово. Но вряд ли можно какими-то конкретными рамками... Русский рок? Никак не назовешь. А у тебя есть свое определение той музыки, которую вы делаете?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, до недавнего времени, до последнего альбома это был бард-рок. Я называю это словом бард-рок, когда человек под гитару пишет песни, а бэнд делает всю аранжировку и всю ауру создает. А то, что мы после ╚Сигнала из космоса╩ записали этой весной, это уже коллективное творчество, потому что мы брали сэмпл, придуманный одним человеком, и добавляли к нему сэмпл, придуманный другим, и все остальные придумывали уже что-то остальное. Новые песни таким способом будут писаться. А я уже текст буду класть сверху всего этого.

 

САРАЛИДЗЕ: А все равно, как это делать - сверху или сначала под гитару что-то брынькать и придумывать?

 

ВАСИЛЬЕВ: Каждый раз по-разному, интересно это все.

 

САРАЛИДЗЕ: Но получается так и так?

 

ВАСИЛЬЕВ: И так, и так неплохо получается.

 

САРАЛИДЗЕ: Это замечательно. Спрашивает, вот такой неожиданный вопрос, Екатерина на форуме: ╚Александр, почему так вышло, что вы снова играете концерты в Москве на Страстную неделю? Вам работа, а верующим трудный выбор╩.

 

ВАСИЛЬЕВ: Вы, пожалуйста, тоже подойдите к нам с пониманием, поскольку мы не принадлежим ни к одной конфессии, и если от каждой конфессии собирать подобные пожелания, то мы тогда вообще в течение года никогда не сможем играть, наверное. Я хочу извиниться перед ними, да, но чтобы они тоже понимали нас в этом смысле.

 

ЛАРСЕН: Я даже не знаю, как это откомментировать, потому что на концерт, конечно, очень хочется сходить. Ну, хорошо, что вы не танцуете вокруг шеста, по крайней мере, это несколько облегчает выбор.

 

ВАСИЛЬЕВ: У нас и шеста-то нету.

 

ЛАРСЕН: Михаил из Сибири спрашивает: ╚Русское имя и фамилия Александр Васильев - это, надеюсь, родные реквизиты? Кто чем занимался у вас в роду?╩

 

ВАСИЛЬЕВ: Родные реквизиты? Спасибо. Кто и чем в роду занимался? Ну, родители инженеры, дедушки, бабушки - это, я думаю, переходящий этап от крестьян к пролетариату. А до этого, надо думать, что все крестьяне, чем еще было заниматься в XIX, XVIII, XVII веках?

 

ЛАРСЕН: Аристократничать.

 

ВАСИЛЬЕВ: Вряд ли, я не думаю.

 

ЛАРСЕН: Арталетта интересно комментирует нашу предыдущую тему: ╚Интересно было бы провести статистику среди состоявшихся личностей. Каков процент спившихся или как-нибудь еще плохо закончивших? И сколько вполне удачно проводящих или проведших жизнь? Думается мне, что негатива не так уж много, и он вовсе не показатель таланта. Просто крайности больше привлекают внимание╩. Ну, не знаю, если действительно взять и разложить, какое количество революционных людей в культуре, в искусстве, в науке ушли очень-очень рано и каким-то своим удивительным образом, все-таки статистика будет в пользу ухода в молодые годы, по-моему. Слава богу, что это случается не со всеми нашими героями. Саш, а про концерты подробнее расскажите. 2-го, 3-го, да?

 

ВАСИЛЬЕВ: 2-го, 3-го в Горбушке. Это ╚ГлавClub╩ теперь называется.

 

ЛАРСЕН: Да, я, кстати, была удивлена, что там концерты опять.

 

САРАЛИДЗЕ: Не так давно, насколько я понимаю, потому что в какой-то момент они отказались от этого, потом опять пришли.

 

ЛАРСЕН: На самом деле, старейшая концертная рок-площадка в Москве.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, и мы всегда любили Горбушку.

 

ЛАРСЕН: У нее такая харизма. Там, наверное, сейчас все по-новому, новый аппарат поставили.

 

ВАСИЛЬЕВ: Видимо. Вчера где-то прочитал, что это сидячий зал. Но, может, это на каком-то отдельном концерте было.

 

САРАЛИДЗЕ: Я бы хотел тогда на это посмотреть.

 

ЛАРСЕН: А вы во МХАТе не выступали разве?

 

ВАСИЛЬЕВ: Выступали, да.

 

ЛАРСЕН: Но это же тоже сидячий зал.

 

ВАСИЛЬЕВ: А ты знаешь, что мы ездим по стране и, в основном, играем в сидячих залах, потому что в городах нет клубов?

 

ЛАРСЕН: А есть разница в ощущениях, когда играешь в сидячем зале?

 

ВАСИЛЬЕВ: Конечно.

 

ЛАРСЕН: Люди встают и танцуют в проходах.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, если охранники пообедали.

 

ЛАРСЕН: Да? До сих пор охранники как-то так себя выражают?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну да, у них же есть какие-то нормы там. Люди, конечно, вскакивают все равно, к концу концерта все перед сценой стоят, это понятно.

 

ЛАРСЕН: Это будет программа на основе новой пластинки?

 

ВАСИЛЬЕВ: В основном, да, конечно.

 

ЛАРСЕН: Давайте послушаем вашу песню ╚Письмо╩. Спрашивает наш слушатель: "Маяк, как образ, очень часто встречается в вашем творчестве. Что это для вас значит?"

 

ВАСИЛЬЕВ: Это источник света. О котором мы говорили в начале.

 

ЛАРСЕН: Еще один вопрос про свет был тоже на нашем форуме. Милилян Алексей Валерьевич рассуждает: ╚Чем более теплеет основной массив песен, тем более едкими и жесткими получаются "вскрики одиночки" вроде  "Прочь из моей головы". В какие моменты приходят такие вещи?╩

 

ВАСИЛЬЕВ: Мне кажется, в альбоме должны быть представлены песни по эмоциям от ╚инь╩ до ╚янь╩, то есть, от плюса до минуса, должны быть и радостные, и печальные вещи, вот и все. И они внутри пластинки прекрасно уживаются. Мы же в течение жизнив и в течение дня множество долгих периодов проходим радости и печали, вот все пусть и отразится, пусть все будет объективно.

 

ЛАРСЕН: Очень меня еще удивляет, что у вас же состав не слишком за все эти годы менялся.

 

ВАСИЛЬЕВ: Он мне напоминал карусель: вот так медленно крутится, крутится, ты чуть-чуть отвлекся - смотришь, а на карусели уже другие люди сидят. А она крутится и крутится себе.

 

ЛАРСЕН: Но люди, может быть, меняются, а какое-то ощущение того, что это единый организм, перманентно остается. Все-таки люди приходят и проходят какой-то отбор перед вами лично, или просто - хороший музыкант, пусть поиграет?

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, мы, конечно, замкнутые, все это напоминает улитку, черепаху, и если мы уж кого-то запускаем к себе, то это действительно проверенный человек. Со всеми остальными мы вежливо как-то расходимся.

 

САРАЛИДЗЕ: А проверенный - это что значит? Как проверен?

 

ВАСИЛЬЕВ: Рекомендация нужна кого-то из наших, из близких друзей, из звукорежиссеров. Мы же не ищем состав уже много-много лет, ну, года три, наверное.

 

ЛАРСЕН: А это музыканты всегда петербургские или это могут быть люди из других городов?

 

ВАСИЛЬЕВ: В принципе неважно, но на сегодняшний день все, по крайней мере, живут в Питере, естественно. А как мы будем репетировать, встречаться?

 

ЛАРСЕН: А у вас тоже есть извечное такое: вот Питер - это да! В Москву можно приехать поработать, но жить в ней невозможно.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, конечно, да, потому что это светлый взгляд на вещи.

 

ЛАРСЕН: Так нечестно! Ну да, согласна. И тем не менее в Питере ужасный климат, как вы с этим справляетесь?

 

ВАСИЛЬЕВ: Никак. Мы пересиживаем в квартирах, действительно, зимой все как по норам сидят.

 

ЛАРСЕН: Я обожаю Питер, но каждый раз, когда приезжаешь в Питер зимой, это в лучшем случае бар-кроулинг, а в худшем случае это такие краткие перебежечки. Ну, бар-кроулинг √ это из кафешечки в рюмочную, из рюмочной в чайную, из чайной в ресторанчик.

 

ВАСИЛЬЕВ: Мы называем это ╚алкотур╩.

 

ЛАРСЕН: А по-другому нельзя, холодно.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну да, алкотур по клубам, по рюмочным.

 

САРАЛИДЗЕ: Тут очень интересное какое-то исследование было иностранцев, и они назвали Питер одним из самых сексуально привлекательных городов, потому что можно, прижавшись друг к другу, бегать из одного бара в другой.

 

ЛАРСЕН: Вот в чем секрет вдохновения!

 

ВАСИЛЬЕВ: Основная разница не в климате между Москвой и Питером, а то, что Москва - это все равно столица феодального государства, а Питер √ это европейский город. Я, например, эту разницу четко ощущаю. Вот сюда я как в прошлое возвращаюсь.

 

САРАЛИДЗЕ: Я очень люблю Питер, правда, это один из любимейших моих городов, я попал туда уже в сознательном возрасте и был поражен просто этим городом, архитектурой и так далее. Но то, что сейчас происходит с городом, - я буквально сейчас недавно ездил туда, мы проводили концерт ╚Народного продюсера╩, - и, конечно, то, что происходит... Выпал снег - это что, это впервые в Питере случилось? Но это был кошмар, невозможно город воспринимать, когда он в таком состоянии.

 

ВАСИЛЬЕВ: Во-первых, это была самая экстремальная зима за 30 лет, я все это наблюдал своими глазами и сам машину откапывал, и все остальное.

 

САРАЛИДЗЕ: Но центр хотя бы, все-таки люди же приезжают. Ну, я не знаю.

 

ВАСИЛЬЕВ: А вы в Кремль позвоните по этому поводу, это даже не тете Вале надо звонить, деньги-то все равно отсюда идут, так что вопрос в Кремль.

 

ЛАРСЕН: Очень много теплых слов, ждут в  Воронеже, ждут в Казани, снова ждут в Ростове-на-Дону, ждут в Тамбове и мечтают услышать. ╚Просто спасибо за творчество, за то, что он есть, и за песню ╚Скоро будет солнечно╩, - это Ольга из Новосибирской области.

 

ВАСИЛЬЕВ: Вот мы будем в Новосибирске в мае, там мини-тур по сибирским городам, приходите.

 

ЛАРСЕН: Саш, а какой ты в быту? У тебя есть время на то, чтобы в промежутках между гастролями и творчеством лампочку завинтить, полочку прибить?

 

ВАСИЛЬЕВ: Я регулярно ввинчиваю лампочки, это мое хобби, я даже стремянку купил. Я езжу четко со своей стремянкой. Если на первом этаже, знаешь, при входе в парадное погасла лампочка, я поднялся к себе на лифте, со стремяночкой спустился, лампу заменил. Для меня это экшн вообще. И все время, регулярно, только стоит залезть на стремянку заменить лампочку, выходит соседка, принимает меня за электрика, тут же начинает припахивать, чтобы я ей еще и проводку в квартире поменял всю забесплатно, - типа, она думает, я из ЖЭКа. Стремная очень тетка, все время удирать от нее приходится.

 

ЛАРСЕН: То есть, быт тебя не пугает?

 

ВАСИЛЬЕВ: Совершенно не пугает, нет.

 

ЛАРСЕН: Какие у тебя обязанности в доме? Они вообще есть?

 

ВАСИЛЬЕВ: Я вообще могу забить на все, типа я главный и могу забить. Но нисколько не забиваю, я сегодня гулял с сыном два часа по Москве, очень здорово.

 

ЛАРСЕН: Ты сына привез на концерт?

 

ВАСИЛЬЕВ:  Да, мы приехали всей семьей, конечно.

 

САРАЛИДЗЕ: А сколько сыну?

 

ВАСИЛЬЕВ: 3,5.

 

ЛАРСЕН: Он ходит на концерты уже?

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, он был на одном саундчеке, на концерт я его еще не водил.

 

ЛАРСЕН: А как он относится к музыке вообще?

 

ВАСИЛЬЕВ: Хорошо наигрывает, напевает, тексты заучивает легко.

 

ЛАРСЕН: Папины тексты заучивает?

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, из мультфильмов.

 

ЛАРСЕН: То есть, вы не насилуете детскую психику взрослой музыкой пока?

 

ВАСИЛЬЕВ: Нет, конечно, нет. Мультфильмов достаточно вполне.

 

ЛАРСЕН: Ну, я знаю людей, у которых дети слушают группу ╚No Doubt╩ или что-нибудь в этом роде.

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, а что, если нравится детям ╚No Doubt╩ трехлетним, пусть об  этом скажут родителям: "Родители, мне так нравится ╚No Doubt╩".

 

ЛАРСЕН: Для женщины все-таки стать мамой - это действительно такой катарсис  и абсолютно новая жизнь. И я, например, когда у меня появился ребенок, вдруг поняла, что то, чего я раньше боялась, что вот ребенок появится и моя личная жизнь закончится, - это ужасный бред. Личная жизнь только и начинается, когда у тебя появляются дети. А вот для творческого папы рождение сына - это что такое?

 

ВАСИЛЬЕВ: Это яркий шок, конечно, ярчайшее событие в жизни.

 

ЛАРСЕН: А ты вставал к нему по ночам?

 

ВАСИЛЬЕВ: Да, и до сих пор, конечно, иногда, если он орет, я первый просыпаюсь. Чего не подойти-то? Мы просто друганы, мы не родители с сыном, знаешь, папа с сыном, а два дружка таких.

 

ЛАРСЕН: Он знает, что ты┘

 

САРАЛИДЗЕ: Не папа, а дружок?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, конечно, когда пинает меня ногами.

 

ЛАРСЕН: Ну, что ты не электрик, как минимум?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, я не хочу его разочаровывать, пусть думает, что я электрик.

 

САРАЛИДЗЕ: А когда уже семья, дети и так далее, это сказывается на гастрольном графике? Нет, не поеду я туда, потому что хочется побыть в семье?

 

ВАСИЛЬЕВ: А, да, конечно, если звонят с предложениями, но не хочется ехать, значит, надо так и говорить - извините, неохота.

 

ЛАРСЕН: У меня семья и дети.

 

ВАСИЛЬЕВ: Да.

 

САРАЛИДЗЕ: Я так и знал, что, выступив по поводу погоды в Питере, получу по ушам от слушателей из этого замечательного города. Ну, я искренне просто переживаю за мой любимый город, вот и все.

 

ЛАРСЕН: Ну, хорошо, что этот город на самом деле остается таким же котлом и таким же творческим каким-то питательным бульоном для правильных людей.

 

САРАЛИДЗЕ: Отличный город, и хорошо, что он так отличается от Москвы, и люди отличаются. Это здорово, когда есть два таких антипода.

 

ЛАРСЕН:  Последний вопрос. Мы тут обсуждали недостатки наших половинок. Анютка интересуется, разбрасывает ли Саша Васильев дома носки?

 

ВАСИЛЬЕВ: Ну, я иду с мешком, полным носков, и разбрасываю.

 

САРАЛИДЗЕ: Сеятель.

 

ВАСИЛЬЕВ: Это мое хобби второе после стремянки.

 

ЛАРСЕН: Спасибо огромное, удачных концертов 2-3 апреля в Горбушке, которая теперь называется ╚ГлавClub╩ в Москве.

 

ВАСИЛЬЕВ: Спасибо, пока.