Центральный комитет Модельер Даша Гаузер в гостях у Владимира Аверина и Никиты Белоголовцева

АВЕРИН: У нас в гостях модельер Даша Гаузер. Здравствуйте, Даша.

ГАУЗЕР: Здравствуйте.

АВЕРИН: Даша пришла к нам, превозмогая боль в ноге, потому что совсем недавно 20 августа был снят гипс синего цвета. Причем, судя по описанию, которое Даша оставила в своем ЖЖ, это была 4-часовая операция.

ГАУЗЕР: Ничего подобного, полтора часа.

АВЕРИН: Ну, я преувеличиваю. В нашем московском травмпункте снимали гипс, наложенный мальчиком-практикантом в Юрмале.

ГАУЗЕР: Да, я ездила на ╚Новую волну╩, имела неосторожность сломать ногу, мне наложили прекрасный гипс, цвет гипса был совершенно в тренде, это был синий Кляйна, и вот этот синий Кляйна привел в нашем травмпункте врача в такой шок, он не знал, как это снимать, потому что это был пластик, у него была пила. Но зато, вы знаете, мы подружились с этим человеком. Я думаю, он будет вспоминать меня.

АВЕРИН: Долго общались.

ГАУЗЕР: Да, останусь у него в памяти.

АВЕРИН: Ну, что же, в таком случае уже понятно, что вы были в Юрмале, были на ╚Новой волне╩, и были не просто так себе, в качестве человека, который сидел в зале и аплодировал тому, что происходит на сцене, но и приложили руку к тому, что происходило на сцене.

ГАУЗЕР: Пришлось приложить руку. Нас пригласили в качестве неких таких стилистов-экспериментаторов, которые придумывают сценические костюмы для конкурсантов. Это очень интересный проект, который проводит уже второй год ╚Новая волна╩. Российских дизайнеров и не только российских, были украинские дизайнеры, из Латвии был дизайнер, они одевают конкурсантов. То есть, берут себе какого-то подопечного и одевают на три дня. И мне показалось это очень интересным, потому что дизайнеры раскрываются в новом каком-то амплуа. Сценический костюм сильно отличается от повседневной моды, от моды, которая показывается на профессиональных площадках, подиуме.

АВЕРИН: Ну, во всяком случае, ваша Габриэла, то есть, девушка, которую вы выбрали и нарядили, стала в результате мисс секси.

ГАУЗЕР: Вы знаете, у нас так получилось, что мы выбирали одну конкурсантку, к нам потом прибивался еще кто-то, и вот так они гуляли от дизайнера к дизайнеру. Там уже складывались такие отношения, что, например, Габриэлу, это не моя конкурсантка, я одела ее лишь потому, что влюбилась в ее фигуру, это шикарный бюст, шикарные бедра, это бразильянка, представляете, такая. Она, кстати, живет в Москве, выступает в Москве.

АВЕРИН: Это кстати, действительно. Потому что бразильянка и бразильянка, иди, свищи ветра в поле. А она кстати, вот спасибо вам за это кстати.

ГАУЗЕР: Она очень любит Россию, но, кстати, у нее есть русский муж.

АВЕРИН: Вычеркиваем.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: Это вы зря, по крайней мере, сказали.

ГАУЗЕР: Не зря ее признали мисс сексуальность, потому что она действительно очень сексуальна, это идет изнутри, это некая харизма, которую не купишь, не приоденешь и не воспитаешь, это изнутри такой огонь, энергия.

АВЕРИН: А вот вы сказали, что все, что вы делали на Юрмале, скажем, сценические костюмы, это отличается от того, что носят и от того, что показывают на подиуме. Я, вы же понимаете, не большой знаток моды, но, тем не менее, я посмотрел ту коллекцию, которую вы сделали, ╚Осень-Зима 2010-2011╩. У меня как раз возникло ощущение такое, что у вас такая подчеркнутая театральность и яркость изначально заложена, и, в принципе, любое боди, которое было показано на подиуме, можно смело переносить на сцену. Чего еще им хотеть этим звездам, если у вас и так это все есть?

ГАУЗЕР: Вы знаете, тут идет такой некий коммерческий ход в компании Даши Гаузер, у нас есть первая линия и вторая линия. То, что вы говорите яркое и театральное, это первая линия, это та одежда, которая комфортна будет на ╚красной дорожке╩, да, она немножко сценическая, это очень любят звезды, стилисты, журналисты. А вторая линия как раз направлена на того потребителя, с которым мы сталкиваемся, который любит платья классического кроя с интересными какими-то дизайнерскими деталями, чтобы отличался от каких-то массмара, которые насаждены в Москве большим количеством. То есть, у меня есть и первая линия, и вторая линия. И правильно вы заметили, что любое боди можно было одеть на сцену. Я сделала. Ведь Стейси, которая конкурсантка тоже не моя, но она тоже из тех прибившихся в течение того срока, который мы отбыли на этой ╚Новой волне╩. Ведь ╚Новая волна╩, мы же видим всего три конкурсных дня открытие и закрытие, но она готовится┘

АВЕРИН: А мы даже не видели.

ГАУЗЕР: А вы даже не видели, Владимир, это наше российское мероприятие, которое┘

АВЕРИН: Я много работал, у меня есть уважительная причина. Как раз в эти три дня я много работал.

ГАУЗЕР: Да, это уважительная причина, вам повезло. Нам повезло не так сильно. Чтобы подготовить вот эти три выступления, о которых мы говорим, люди приезжают заранее. Мы, например, приехали за 2 недели. То есть, это репетиции, примерки, подгонки, это глобальная такая работа над образом конкурсанта. А конкурсант работает в это время как раз над своими номерами. И вот Стейси была той легендарной личностью, которая осмелилась одеть боди. Но девушке 16 лет. Поговорите со мной, Владимир, мне кажется, я разговариваю в пустоту.

АВЕРИН: У нас же еще форум есть, между прочим. И на форуме есть вопросы какие-то, которые требуют немедленного ответа.

ГАУЗЕР: Может быть, вы озвучите.

АВЕРИН: Ну, меня спрашивают, красивая ли Даша? Я пишу: безусловно. И даже как-то рассказываю, как именно вы хороши собой.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: У нас к вам вопрос с Владимиром. Мы в последнее время думаем много о судьбе молодых российских дизайнеров, как-то не отпускают нас эти размышления.

ГАУЗЕР: По вам так вот не скажешь, что вы думаете о судьбе российских дизайнеров.

АВЕРИН: Почему это?

ГАУЗЕР: Ну, да ладно, послушаем.

АВЕРИН: В смысле, что мы не носим одежд, которые┘?

ГАУЗЕР: А вы носите одежду российских дизайнеров?

АВЕРИН: Конечно.

ГАУЗЕР: Боже.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: А почему боже, что, нельзя?

ГАУЗЕР: Я очень знаю мало российских дизайнеров, которые делают адекватную мужскую одежду. Назовите, Владимир, вы же даже не помните имен.

АВЕРИН: Ну, здрасьте, я с большим удовольствием ношу те одежды, которые делает для меня Лена Теплицкая, например, с огромным удовольствием их ношу.

ГАУЗЕР: Отлично, Лена Теплицкая, привет.

АВЕРИН: Мне достаточно, знаете. То, что юбки предлагают мужчинам, это я не ношу. Мальчик, я не помню, как его зовут, но на показе я просто почти откинулся, когда мне предложили.

ГАУЗЕР: Есть замечательный дизайнер Дмитрий Логинов, который делает очень хорошую мужскую коллекцию.

АВЕРИН: Даша, вот это разговор, на самом деле, про то, кого вы цените в своем цехе, это серьезный разговор. А у меня вопрос к слушателям ╚Маяка╩, а у вас в гардеробе есть вещи от российских дизайнеров? Если есть, то от кого, а если нет, то почему? Это серьезная тема для разговора, почему российские дизайнеры, увы, или не увы, но не стали теми художниками и теми дизайнерами, которых хочется носить в России, из самых разных соображений, из патриотических, из эстетических, из экономических. Тут у каждого могут быть свои резоны.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: Пришел вопрос, который максимально к вам. ╚Даша, я представляю регионального дизайнера. К сожалению, авторская одежда в нашем городе не пользуется большим спросом. Что делать? Бросить все и ехать покорять Москву, или есть все-таки шанс и в провинции?╩ Спрашивают вас из Кировской области.

ГАУЗЕР: Да, это такой актуальный вопрос, потому что, в принципе, я же не родилась в Москве, я приехала тоже из такой хорошей провинции, которая называется города Магнитогорск, Челябинская область. Это очень сильный город, там металлургический комбинат, там есть обеспеченные люди, которые могут себе позволить купить какую-то дорогую одежду.

АВЕРИН: Они в Милане покупают.

ГАУЗЕР: Они в Милане покупают, отличный комментарий от Владимира. Понимаете, тут проблема, наверное, вкуса. Потому что, когда ты приезжаешь в регион, тебя могут не совсем понять правильно с твоей дизайнерской линией. То есть, они привыкли, ну, не все, но большинство людей привыкло к джинсам, к такой униформе, как на вас сейчас, Владимир.

АВЕРИН: Да, чтобы было практично, что называется, не марко, это я еще достаточно ярко одет для среднестатистического российского гражданина. Но действительно вопросы такой практичности, взаимозаменяемости, не маркости, они выходят на первый план.

ГАУЗЕР: Я хотела продолжить на эту тему. Если нет возможности реализоваться в своем регионе, то да, можно приехать в Москву, здесь больше возможностей, здесь хорошие профессиональные площадки, как ╚Russian Fashion Week╩,другие какие-то недели моды. Сюда на ╚Russian Fashion Week╩ съезжаются баеры, которые могут посмотреть твою коллекцию, оценить и закупить ее, и такое случается я вам скажу по секрету. Существует некая пресса, которая базируется именно в Москве, меньше прессы в Питере, ну, я так думаю. И здесь возможностей больше для дизайнеров. Ну, наверное, имеет смысл переезжать в Москву, а лучше сразу в Милан.

АВЕРИН: Оставаться, скажем, в Магнитогорске, в Екатеринбурге, Перми, Хабаровске, в Иваново, вот недавно у нас был наш слушатель модельер из Иваново, тоже понятно, что не очень. Ну, можно найти какой-то ограниченный круг потребителей, но развиваться нельзя.

ГАУЗЕР: Я хочу сказать, например, я знаю такого замечательного дизайнера Анна Иванова, которая живет и работает в Саратове, и достаточно утвердилась в своем городе, ее знают и любят. Но почему-то же она сотрудничает с российской неделей моды, приезжает на показы в Москве. Я вас уверяю, что баеры закупают ее, именно увидев в Москве, либо на сайте заказывают, посмотрев ее коллекцию. Мне кажется, есть несколько путей развития и нужно понимать, что для тебя в этой ситуации более менее реально. Также реально сделать сайт, либо вести блог, как я. Я начинала с того, что я вела блог, я выложила свою первую коллекцию в своем ЖЖ, и образовалась некая такая клиентская база, которая как раз покупала мои платья, приезжала в студию, и вот они меня как раз поддерживали.

АВЕРИН: Это уже в Москве было?

ГАУЗЕР: Это уже в Москве было, но суть в том, что можно начать даже с нулевым бюджетом, даже без инвестиций, как произошло у меня. Сейчас на данный момент у меня два монобрендовых магазинов Даши Гаузер, которые располагаются в Москве. Также закупают регионы.

АВЕРИН: Вы хотите сказать, что вы начали с нулем и никакой дяденька не дал вам мешок денег?

ГАУЗЕР: Да, я так хочу сказать.

АВЕРИН: О-па. Это интрига, это же очень серьезно, это же заготовленный вопрос. Всем пришли, дали денег дяденьки, на эти деньги они сделали себе имя, по крайней мере, а у вас, значит, нет, вот это новость. Есть несколько комментариев у нас. Все сводится к тому, что, увы, мало дизайнеров и мало очень потребителей. И поэтому не получается контакта между человеком, который придумывает и производит и человеком, который, может быть, и хотел бы. Но когда ты выходишь, ну, условно, ты заходишь в какой-то торговый центр, и у тебя есть на глазах дикое количество магазинов с названиями, которые, так или иначе, на ухо налипло. И вдруг я вижу ╚Даша Гаузер╩.

ГАУЗЕР: Это же отлично, это что-то новое. Значит, зайдя в этот магазин, ты поймешь, что┘

АВЕРИН: Для этого надо зайти. Но когда рядом есть что-то, что у меня уже было и чему, в принципе, я привык доверять, ну, люди консервативны же.

ГАУЗЕР: Это мужская психология, уверяю вас. Девушки выискивают что-то такое эксклюзивное, они хотят выглядеть не как все, чтобы их заметили, и, конечно же, не встретиться в толпе в таком же платье с девушкой. Это раз. Второе, на самом деле, очень много существует в России дизайнеров, и очень много хороших дизайнеров, замечу. Единственная наша проблема это то, что, почему мы не доходим до потребителя, потому что у нас большая неправильная ценовая политика. Себестоимость большая, так как мало дизайнеров, которые могут себе позволить отшиваться в Китае. Мы можем их перечислить по пальцам.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: А должно что-то особое случиться с дизайнером, чтобы он позволил себе отшиваться в Китае?

ГАУЗЕР: Да, конечно. Во-первых, это дорого, дешевле отшиваться в России, например, существуют специализированные производства, которые уже работают с дизайнерской одеждой, ты не тратишь деньги на логистику, на растаможку, ты не тратишь вот эти бесконечные месяцы, когда ты заказал, когда тебе доставили, это очень большие сроки.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: То есть, в России дешевле шить, чем в Китае.

ГАУЗЕР: Для таких дизайнеров, как я, и многие дизайнеры в эту категорию подходят, потому что тиражи небольшие.

АВЕРИН: В Китае надо заказывать массы, чтобы на миллионы шел счет изделий.

ГАУЗЕР: Да, тираж, например, сто тысяч изделий одного артикула. У нас немножко не такие тиражи, но этим мы и ценны. Есть такие фэйшнистки, которые выискивают дизайнеров, они приезжают к ним на какие-то законспирированные студии. Например, моя студия находится на заводе ╚Арма╩ и очень многие желающие до туда добираются, хотя там проходная система, но вот это им надо, им нужно выглядеть вот так индивидуально, вот так со вкусом, стильно, красиво. И, на самом деле, почему я затронула вопрос себестоимости, из себестоимости складывается наша ценовая политика. Например, у меня как-то так сложилось, что я могу себе позволить производить платье, например, вторая линия, это будет 5 тысяч рублей за платье. Это очень хорошая цена для российского дизайнера.

АВЕРИН: Очень хорошая, имея в виду, что не высокая?

ГАУЗЕР: Да, это низкая цена.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: Доступная для столичных жителей.

ГАУЗЕР: А российские дизайнеры, мы же понимаем, что нам нужно конкурировать, кто в сфере ╚люкс╩ работает, то с ╚люксами╩ фирмами, которые действительно на слуху, о чем вы говорили в начале. А дизайнеры, которые в сегменте массмаркета, им нужно сотрудничать с такими глобальными концернами, которые захватили весь мир, все магазины.

АВЕРИН: Ну, да, условно, чтобы в 10 евро вписалось обязательно. Это очень сложно.

ГАУЗЕР: Да. И я хочу сказать, что да, мы не конкурентоспособны в плане ценовой политики, но мы конкурентоспособны в плане дизайна, потому что действительно мода у нас яркая, дизайн у нас на высоком уровне, но вот этих дизайнеров нужно выискать. И если у тебя есть такое желание, но не всегда же оно есть.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: Даша, а как так получается, что, например, идешь в Италии по какому-нибудь торговому центру и видишь бесконечное количество магазинов довольно мелких с какими-то невзрачными итальянскими именами и фамилиями, и понимаешь, что, может быть, где-то есть второй магазин у этого человека, но он один. А в Москве, то есть, я бы, например, с удовольствием покупал вещи российских дизайнеров. Но я не могу их долго бегать, искать, а когда прихожу в торговый центр, я просто на них не натыкаюсь.

ГАУЗЕР: Да, я поняла ваш вопрос. Если у вас есть такое желание, мы включаем мозги и ищем дизайнеров в Интернете, к примеру. Это самый простой способ.

БЕЛОГОЛОВЦЕВ: Среднестатистический мужчина никогда не будет искать в Интернете вещь, он придет в торговый центр и посмотрит, что там есть, максимум дойдя до четвертого магазина.

АВЕРИН: Можно несколько сообщений как раз от мужчин. Из Санкт-Петербурга Григорий: ╚Есть Симачев, креативно и патриотично╩. Сергей из Москвы: ╚Покупаю ╚Arsenicum╩ у Никитина, качественно, практично, стильно, считаю, что нужно поддерживать╩. Дмитрий из Москвы: ╚Не ношу, так это вопрос доступности не ценовой, а розничной. Массовая одежда, купленная в любом городе Юго-Восточной Азии, будет не менее оригинальной. Покупаю локальные азиатские марки╩. То есть, мужики как раз, судя по тому, что нам пишут, интересуются и хотели бы.

ГАУЗЕР: Почему вам девушки, Владимир, не пишут? У меня такой вопрос.

АВЕРИН: Нет, девушки пишут. Есть несколько марок, которые называют наши слушательницы, но все сопровождают этой ремаркой: куда-то все исчезают. То есть, им год, два, три, потом исчезли. Я знаю лично, ну, потому что жена есть, какие-то приятельницы, озабоченные этим делом. Причем у нее есть подружка, которая действительно, в Петербурге нарывала какие-то имена, в дебрях третьих колодцев находила эти самые квартиры, чтобы туда придти, там померить и купить, что в Москве она это делает. И вот мы, например, знали некоторое количество магазинчиков, куда можно было приехать и там купить. На следующий год приезжаешь, нету ни магазинчика, где это, что это, это опять надо погружаться в поиски. То есть, получается, чтобы одеться у российского дизайнера, то, о чем мы говорили, надо предпринимать специальные усилия. Тебе никто не приносит на блюдечке с золотой каемочкой, как это делают западные и восточные марки, которые тебе просто навязывают свои вещи. А здесь я должен включиться в такую борьбу за то, чтобы что-нибудь у Даши Гаузер купить.

ГАУЗЕР: Дело в том, что да, российские дизайнеры мало представлены в магазинах. Очень мало баеров, которые могут себе позволить работать с российским дизайнером. Потому что вы заметили такую тенденцию. Даже, если вы заметили такую тенденцию, что дизайнеры имеют свойство куда-то испаряться, исчезать, и мы о них забываем, сегодня он стоит в этом магазине, завтра его уже нет, это тоже вопрос производства и правильного распределения. Наверное, это больше такой рабочий момент, не дизайнеру задавать такой вопрос нужно, а инвесторам дизайнеров, директорам дизайнеров. То есть, дизайнер это такое существо, которое делает одежду, он такой весь творческий, он может еще себя попиарить немножко, что еще может дизайнер. И очень мало дизайнеров, которые занимаются производством, продажами, которые имеют представление┘

АВЕРИН: Да, когда в голове есть сразу много ящичков, где вот эта практическая сторона тоже очень активно развита.

ГАУЗЕР: Да, очень мало таких дизайнеров. Вот, наверное, я ответила на этот вопрос, что дизайнеры немножечко не состоятельны, как предприниматели. И очень мало людей, которые хотят дизайнеров поддерживать. Есть инвесторы, которые тоже имеют тенденцию испаряться, мы наблюдали такие случаи, не будем говорить┘

АВЕРИН: По разным причинам.

ГАУЗЕР: По разным причинам, согласна.

АВЕРИН: Спасибо большое.