Мастера спорта Провал на Олимпиаде это стечение обстоятельств

СЕВОСТЬЯНОВА: Как бы ты сравнил две столицы, в которых ты живешь?

 

ОВЕЧКИН: Совсем разные. Москва - более сумасшедшая, Вашингтон - более спокойный и тихий.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Где тебе больше нравится?

 

ОВЕЧКИН: Летом в Москве.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Очень политкорректно. Дальнейшее свое будущее после хоккея ты связываешь с Москвой?

 

ОВЕЧКИН: Когда будет семья, дети, там будет видно.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты разделяешь мнение, опять же, Ковальчука, который говорит: ╚У меня  трое маленьких детей, их, конечно,  лучше растить в Америке╩.

 

ОВЕЧКИН: Я  считаю, что это правильный выбор, потому что там более безопасно, более спокойно для детей. Но, опять же, никогда не знаешь, как ситуация повернется и как все будет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты не задумывался о том, что из тебя может получиться неплохой политик?

 

ОВЕЧКИН: Нет, я об этом пока не задумывался.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Как считаешь, за тебя проголосовали бы, люди пошли бы за тобой? Тебя уже сейчас, играющего хоккеиста, зовут в чиновники...

 

ОВЕЧКИН:  Я не думал об этом. Но когда придет время, может быть что-то и получится. Но, еще раз  говорю, моя задача  сейчас играть в хоккей, а не думать о политике.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Еще мне тут сказали, что ты записал рэп.

 

ОВЕЧКИН: Рэп? Но я не записывал рэп.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Нет?

 

ОВЕЧКИН: Была просто песня. И все.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А когда она выйдет в прокат?

 

ОВЕЧКИН: Попозже.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: О чем?

 

ОВЕЧКИН: Ну, жди.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А с кем хотя бы записывал?

 

ОВЕЧКИН: С Жиганом.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это кто?

 

ОВЕЧКИН: Это человек, который поет вместе с Тимати.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты исполнял вокал?

 

ОВЕЧКИН: Да. На барабанах играл.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: На барабанах играл?

 

ОВЕЧКИН: Но там совсем все по-другому. Я думаю, что скоро услышите песню.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но тебе это не запрещено по каким-нибудь контрактам?

 

ОВЕЧКИН: Нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты же уже выступал как рок-звезда в США.

 

ОВЕЧКИН: Да. Это с Вашингтоном как раз было связано.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Как считаешь, мог бы стать рок-звездой, если бы не пошел в  хоккей?

 

ОВЕЧКИН: Я думаю, у меня внешность не та.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Внешность не та? Но у нас все страшненькие на сцене.

 

ОВЕЧКИН: А ты считаешь меня страшненьким?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Нет, но почему? Наоборот, слишком красивый!

 

ОВЕЧКИН: Да нет! Длинные волосы нужно иметь, чтобы быть  рокером. Сережки в носу, в ушах, на языке. Краситься. Это  не мое.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Не будешь ничего нигде пробивать? 

 

ОВЕЧКИН: Нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тебе интересно в этой тусовке, в которой ты теперь часто появляешься?  Шоу-бизнес, Тимати?

 

ОВЕЧКИН: Я появляюсь там ради удовольствия.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть, нравится?

 

ОВЕЧКИН: Да. Я люблю находиться в таких местах, когда шумно, когда весело. Я не люблю скучные компании, когда сидишь за столом и обсуждаешь всякие мировые, глобальные истории, проблемы. Сейчас надо наслаждаться жизнью, пока есть возможность.

 

 СЕВОСТЬЯНОВА: Новости особо не смотришь?

 

ОВЕЧКИН: Смотрю, но когда есть возможность.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но так, чтобы быть в куре. Не более, да?

 

ОВЕЧКИН: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Книги читаешь?

 

ОВЕЧКИН: По возможности.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Какие?

 

ОВЕЧКИН: Ты знаешь, мне нравятся книги бандитского жанра.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Например, что было последнее?

 

ОВЕЧКИН: Последняя книга называлась ╚Нож в сердце╩.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это кто хоть написал?

 

ОВЕЧКИН: А, ты знаешь, я не смотрю на авторов.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А фабула какая?

 

ОВЕЧКИН: Ты знаешь, книги - это, можно сказать, не мое. Но если есть возможность, я всегда могу прочитать одну-две страницы. И я буду доволен.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Последние две. И уже знаешь, чем закончилось.

 

ОВЕЧКИН: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но тебе, мне кажется, придется же написать самому.

 

ОВЕЧКИН: Ну, да. По окончании карьеры, я думаю, можно будет написать книжку.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Можно в середине.         

 

ОВЕЧКИН: Но пока я не вижу в этом смысла.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А ты читал какие-то книги известных хоккеистов?

 

ОВЕЧКИН: Нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Мне просто показалось, что, когда тебя поставили рядом с Мальцевым в сетках,  тебе было прям┘ Это ж твой кумир!

 

ОВЕЧКИН: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: У него, по-моему тоже есть биографическая книга. Не почитывал? Недавно ты заявил,  что ╚я единственный человек и кумиров у меня нет╩. Мог бы ты расшифровать?

 

ОВЕЧКИН: На самом деле большой грех кому-то подражать и смотреть  на него, как на кумира. Да, есть люди, которые чего-то добились. Но ты всегда мог оказаться на его месте, если что-то хотел бы сделать. Поэтому я хотел быть тем, кем я сейчас стал. А в детстве, да, были кумиры, как у обычных людей. У меня были люди, которые, в принципе, мне нравилось, как они играли. Но я никогда не хотел быть на кого-то похож. Я хотел быть  самим собой. Поэтому для меня кумир - это только я и, кроме меня, никого нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Сейчас тонкую  тему затрону. А отец?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Семья - для меня самое главное. Мой отец и моя мама, мой брат - это самое дорогое, что у меня есть. Поэтому это не кумиры, это просто пример для подражания. Это люди, которые, в принципе, из меня сделали того, кто я  есть сейчас.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: То есть ты, в принципе, не веришь ни в какую судьбу. Ты считаешь, что, сколько ты наработал, столько ты  и получил?

 

ОВЕЧКИН: 100 процентов! Конечно же, есть моменты, когда тебя ведет  судьба, когда тебе улыбнулась удача. И ты говоришь: вот меня судьба. Если ты будешь сидеть на диване и думать: а вот сейчас мне судьба┘ я проснусь, и завтра я буду известным и знаменитым, буду шикарно там делать то-то, то-то. Нет! Нужно работать, нужно пахать, нужно потеть, нужно какие-то жертвы приносить.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Как раз в Кельне, на последнем Чемпионате мира, ко мне на набережной Эльбы подошла какая-то девица: ╚Давай я тебе погадаю, я все  знаю, я тебе сейчас все расскажу╩. Я, честно тебе скажу, оттуда просто убежала, потому что мне не хочется этого всего знать. А вот ты бы как отнесся? Ты бы посмеялся, как обычно?

 

ОВЕЧКИН: На самом деле, гадалки, может быть, на самом деле гадают, может быть, на самом деле видят. Но я не хочу знать свою судьбу, которая будет в дальнейшем. Я знаю, что все идет, как надо. И если ты будешь знать, что тебе нагадали - а вот ты завтра проснешься и ты пойдешь туда-то, туда-то и будешь ждать: ага, когда завтра?

 

СЕВОСТЬЯНОВА:  Когда же это случится на конец? Где?

 

ОВЕЧКИН: Да. И ты будешь об этом думать.

 

СЕВОСТЬЯНОВА:  И пропустишь то, что с другой стороны! Ты достиг очень много. Куда тебе двигаться дальше?

 

ОВЕЧКИН: Вперед.

 

СЕВОСТЬЯНОВА:  Вперед куда?

 

ОВЕЧКИН: Нет предела совершенству.

 

СЕВОСТЬЯНОВА:  Без сомнения. Но ты  реально представляешь свою следующую цель, например?                                                                                                                                                                                                                     

ОВЕЧКИН: Моя следующая цель? У хоккеистов цель одна - это победа. И если у тебя нет цели чего-то достичь, победить, то зачем тогда жить?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А как же тогда переживать поражения?

 

ОВЕЧКИН: Без поражений не бывает побед.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А представляешь, закончится хоккейная карьера, и не будет больше побед на льду.

 

ОВЕЧКИН: Вот когда закончится, тогда поговорим.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А тренером сможешь быть?

 

ОВЕЧКИН: Не знаю.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А детским тренером?

 

ОВЕЧКИН: Опять же, ты начала вопрос со стороны, что ты  хотел бы, вот как ты смотришь после хоккея┘

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, интересно же, правда.

 

ОВЕЧКИН: Я же говорю, когда закончится┘

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Я недавно увидела журнал, где была большая статья про Шарапову. Мне кажется, что в какой-то степени┘. Я не знаю, как спортсмена тебя это затронет - не затронет. Но, мне кажется, что в какой-то степени вас можно сравнивать, потому что она номер один в своем виде спорта, ты -  номер один в своем виде спорта. Молодые, успешные, и про вас все время пишут разное. Так вот, про нее там была огромная статья, что она всегда так красиво и стильно одевается, что ей нужно быть дизайнером. И буквально через неделю вышла серия то ли ее новых духов, то ли очков, то ли каких-то аксессуаров. Поэтому я интересуюсь у тебя, что же твое, где?

 

ОВЕЧКИН: Опять же, все по возможности. И если ты добиваешься чего-то, ты должен добиваться сам. А сейчас я хочу добиваться только в спорте. А потом уже, опять же, политика, дизайнерские вещи - это все будет потом.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Есть люди, с которыми ты мечтаешь познакомиться?

 

ОВЕЧКИН: Да, я хотел бы познакомиться, но уже не познакомлюсь с Майклом Джексоном. Очень сильно хотел с ним познакомиться. Майкл Джордан. Я думаю, что будет возможность такая.  И я очень люблю хип-хоп, и у меня Эминем - мой  любимый исполнитель. Я бы с ним с удовольствием познакомился.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это правда, что у тебя в машине всегда диски Эминем?

 

ОВЕЧКИН: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А какая любимая песня?

 

ОВЕЧКИН: Ты знаешь, у него есть песня такая, в которой он очень грамотные слова сказал: ╚┘в прошлом году я был никем, а когда я что-то добился, сразу начались звонки, приглашения╩. И  он говорит: ╚Что ты хочешь? Миллион долларов? До свидания╩. Но это надо послушать┘

 

СЕВОСТЬЯНОВА: В принципе его кино ╚8 миля╩  тоже об этом же самом. То есть, человек просто из будки, из коробки из-под холодильника пробился в люди┘

 

ОВЕЧКИН: Он показал всем, что нет безвыходной ситуации. Если ты будешь работать, ты будешь рвать одно место, то все может быть.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но это американская мечта. В России это сложновато.

 

ОВЕЧКИН: Но, опять же, в России если у тебя есть возможности, то сейчас вон поют.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А  если нет?

 

ОВЕЧКИН: А если нет, то извини.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А кто сейчас поет?

 

ОВЕЧКИН: Кому не лень.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Кошмар! Поют - это ты слишком громко выразился.

 

ОВЕЧКИН: Выступают, песни записывают, еще что-то делают.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты в Вашингтоне не скучаешь по Москве?

 

ОВЕЧКИН: Скучаю. Есть Интернет, есть скайп и есть телефон.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Я видела в фейсбуке, это, правда,  ты пишешь?

 

ОВЕЧКИН: В фейсбуке нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тебя нет там? И тебя не удивит, что там какие-то реальные фотографии, чуть ли ни из кухни?

 

ОВЕЧКИН: Просто я есть на одном сайте. И оттуда, наверное, фотографии и взяли. Сейчас меня взломали и я без фотографий┘

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ага! Люди! Если вы  видите, что там на фотографии Овечкин, это  не он!  Какие цели на следующий сезон? Как ты его видишь?

 

ОВЕЧКИН: Цель одна - победа. На самом деле, если я скажу, что я хочу поехать еще от мира туда.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ну, это естественно. Реально?

 

ОВЕЧКИН: Все по силам.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Как думаешь, Варламов будет вашим основным вратарем?

 

ОВЕЧКИН: Дай бог!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Готов он?

 

ОВЕЧКИН: Я думаю, да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: По-моему, он с 1 августа готовится усиленно. Зимняя классика будет отдельным таким моментом...

 

ОВЕЧКИН: Да, опять же хороший опыт будет. Намного интереснее. И ты выходишь, 90  тысяч зрителей, все кричат, все орут! Это шикарно!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты когда-нибудь со стороны это видел?

 

ОВЕЧКИН: Нет.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: И по ящику не видел?

 

ОВЕЧКИН: По телевизору смотрел, но не особо внимания уделял. Потому что это все проходит, как и во время игры.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Мне кажется, что, когда  под открытым небом происходит матч, то очень сложно даже игроку. Ноги замерзают. Нет?

 

ОВЕЧКИН: Ну, что сделаешь?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Какие-то секреты? Мне говорили, что очень хорошо вазелином  ноги обмазывать.

 

ОВЕЧКИН: Не знаю. Вазелином пользоваться не собираюсь.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Реально не холодно будет. Многие футболисты черные, которые выходят здесь, они, таким образом спасаются от холода.

 

ОВЕЧКИН: Может быть.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Каждый год ты приезжаешь на вечер закрытия сезона НХЛ, уезжаешь оттуда с многочисленными призами. Это приедается?

 

ОВЕЧКИН: Это не приедается. Это,  наоборот, хорошо.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Но они одинаковые?

 

ОВЕЧКИН: Но иди, попробуй сделать!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Они у тебя дома где-то выставлены?

 

ОВЕЧКИН: Да, дома.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Целый большой уголок.

 

ОВЕЧКИН: Да.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Много места занимают?

 

ОВЕЧКИН: Призы маленькие. Где-то сантиметров 15.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Сантиметров 15. А детские медали рядом висят?

 

ОВЕЧКИН: Да, конечно.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты сказал, что ╚не буду говорить, хочу или не хочу на Чемпионат мира╩, но видится ли он тебе важным? Ведь это первый послеолимпийский сезон.

 

ОВЕЧКИН: Чемпионат мира - это всегда важный турнир для страны, для людей, для спортсменов. Но  у меня задача играть в Кубке Стэнли и бороться за Кубок Стэнли.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: О сборной ты не думаешь в принципе? Вообще никак?

 

ОВЕЧКИН: Сейчас о сборной я не думаю. Я никогда не говорю, что мне на нее наплевать, но сейчас я  хочу просто выиграть Кубок Стэнли.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Это очень приятно слышать, потому что после очередного какого-то твоего интервью я в Интернете много видела  таких мнений, что  Овечкин √ псевдопатриот, что он очень любит рассуждать о том, как он любит Россию, что сделает для России, а на самом деле вот уехал в Америку┘

 

ОВЕЧКИН: Вот такой я плохой, уехал в Америку. Уехал в Америку я для того, чтобы осуществилась моя мечта играть в НХЛ и быть одним из лучших  игроков мира. Здесь в то время, когда уезжал, я не видел себя, не было продвижения карьеры вверх. Я мог остаться тем Овечкиным, которым я был в 16-17-18 лет. И сейчас бы я, наверное, не давал интервью, а просто был бы одним из┘ Я считаю, что сделал правильный шаг. С семьей мы выбрали, поехали в Вашингтон. И только этим сейчас счастливы и довольны.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А твой взгляд, ситуация с появлением КХЛ изменила этот баланс? Или пока еще рано?

 

ОВЕЧКИН: Пока рано говорить. Лига существует только два года. Лига движется в правильном направлении. Но говорить, что Лига похожа на НХЛ - это неправильно, так нельзя говорить. По финансам, да, может быть, она и превосходит. И то, потому что  нет определенного потолка зарплат. Он есть, определенный потолок зарплат, но это Россия, ты сама знаешь. Поэтому что здесь говорить?

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Как, мне кажется, очень хорошо знают в Санкт-Петербурге, в принципе.

 

ОВЕЧКИН: Ну, да. Потому что столько звезд в одной команде!

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Ты можешь предположить такую ситуацию, что ты реально поменяешь НХЛ на деньги?

 

ОВЕЧКИН: Но если я бы поменял НХЛ на деньги, я уехал в Россию играть.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тебе поступали такие предложения?

 

ОВЕЧКИН: Да, мне поступало, когда еще президентом ╚Динамо╩ был Головков Михаил Юрьевич, когда у меня еще не было контракта, он сказал: ╚Саша, мы с удовольствием тебя примем, с удовольствием возьмем тебя в команду, ты будешь играть и зарабатывать деньги╩.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Забавный сбор в Торонто завершился, где тестировались новые правила для НХЛ. В частности, предлагается  овертайм играть два на два, ворота покрасить, чтобы углы было виднее.

 

ОВЕЧКИН: Я не знаю, если правила поменяют, то поменяют. Наше дело - играть. И какие правила будут, такие будут.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Поможет такое зрелищности?

 

ОВЕЧКИН: Зрелищности? Я не знаю. Поможет - не поможет, надо будет посмотреть. 

 

СЕВОСТЬЯНОВА: А если сетку покрасить, правда, виднее углы форварду?

 

ОВЕЧКИН: Ты знаешь,  с белой сеткой тоже, вроде, нормально видно.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Я  не знаю, когда ты отъезжаешь, и не буду тебя спрашивать. Но что-то ты еще успеешь сделать такое, чтобы, грубо говоря, болельщик пришел  сфотографироваться с тобой?

 

ОВЕЧКИН: Пока не знаю, какие планы у меня будут.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Тогда дай бог тебе удачи и выиграть Кубок Стэнли.

 

ОВЕЧКИН: Спасибо.

 

СЕВОСТЬЯНОВА: Александр Овечкин был у нас в гостях.