Шоу Комолова и Шелест Сергей Пенкин о юбилее, экстравагантности и новых творениях

ШЕЛЕСТ: В преддверии юбилейных концертов в Москве у нас в гостях певец Сергей Пенкин. Здравствуйте, Сергей.

ПЕНКИН: Доброе утро – для меня сказать очень сложно, потому что я чуть позже просыпаюсь.

ШЕЛЕСТ: Я понимаю. Крепитесь. У нас форум в шаге от того, чтобы рухнуть, потому что огромное количество фанатов. У нас здесь были и Дима Билан, и Сергей Лазарев, Тимати разве что не был. Даже у них нет такого количества поклонников и такого количества фанклубов из разных городов нашей страны. Вы общаетесь со своими фанатами? У нас огромное количество вопросов от них.

ПЕНКИН: Я, конечно, отвечаю на вопросы, общаюсь. Ну, а как? Без зрителей ты никто. Вы сейчас назвали много имен. Дело в том, что можно много имен называть, но концертные залы могут не собирать людей. Дело даже не в популярности радиостанции или телевидения. Самое главное √ популярность. Высоцкий вообще не был ни на телевидении, ни на радиостанции. Он был любим зрителями. Самое главное, что должны быть зрители, потому что без зрителей не будет артиста, как бы он ни понтовался, как бы он ни показывал, что он такой хороший┘ Нет зрителей – нет концерта.

КОМОЛОВ: Сергей, скоро юбилейный концерт, а что в программе будет? У вас огромный репертуар. Нужно же было как-то что-то отобрать.

ПЕНКИН: Я не люблю, когда артисты поют одну долгоиграющую пластинку. Я люблю разносторонне. У меня в программе есть и немножко попсы. Ну, как? Хорошей попсы. Есть классика, есть блюзы. То есть, разноплановая, дискотечная музыка. Всего понемножку. Но я хочу сказать, что 10 февраля я не смогу погулять, а хотелось бы оторваться (все-таки 50 лет!). Не получится мне погулять, ну, если только скромно. 11 февраля у меня будет концерт в Кремле. Первое отделение я хочу сделать со своими музыкантами. Все достойно, все красиво. И вдруг, второе отделение начинается┘

КОМОЛОВ: А там – цыгане, недостойно, некрасиво все!

ПЕНКИН: Нет. У меня в первом отделении будут и гимнасты прыгать. И желание есть (не знаю, насколько оно у меня сбудется) привезти хор из Лос-Анджелеса: 50 негров, поющих духовную музыку, джаз. Хочу совратить их на русские народные песни, чтобы они спели. И второе отделение – играют мои музыканты – и вдруг звучит музыка такая объемная. И никак люди не могут понять. А там, на подиум, поднимается симфонический оркестр. В принципе, в своей жизни за 50 лет я много сделал для себя, и я стараюсь дальше что-то делать. Я снялся в кино, спел с симфоническим оркестром, спел под орган в Доме музыки. А когда пел ╚Аве Марию╩ Баха и ╚Триумф Дона Жуана╩, я думал, что, если облажаюсь, то больше никогда этого делать не буду.

КОМОЛОВ: Судя по тому, что оркестр планируется, значит, не облажались.

ПЕНКИН: Мы с оркестром имени Юрия Васильевича Силантьева работаем уже семь лет. Это знаменитый оркестр, с которым пели и Шульженко, и Магомаев, и Кобзон, и Лещенко и Ненашева, много артистов, кто-то жив, кто-то ушел в мир иной. Но это были, я считаю, великие люди. ╚Великие люди╩ – это дежурное слово. Наверное, точнее будет сказать, что это были люди с мощной энергетикой. Когда ты выходишь в зал, как некоторые певцы начинают: ╚Ну, где же ваши ручки?╩ Какие ручки? Ты выходишь в зал и зал этот берешь! Просто начинаешь петь и слушаешь аплодисменты. И говоришь: если так будете аплодировать, я так же буду петь. Зрители прекрасно это понимают. Надо взять в руки зрительный зал, спеть красиво. Не пантовать, не делать дешевый пафос, а сделать так, что вышел на сцену артист, которого дает наша профессия для того, чтобы создать людям хорошее настроение. Вот взять это и сделать. И тогда зрители будут тебя любить и достойно наслаждаться.

ШЕЛЕСТ: И воспринимать тебя.

ПЕНКИН: Да. И как бы все в совокупности.

ШЕЛЕСТ: А что касается сценографии? Костюмы будут меняться у вас? Здесь пришло сообщение от одной из наших слушательниц, что у вас поменялся вообще имидж в последнее время. С чем это связано и будет ли это отражено в концертной программе?

ПЕНКИН: Вы понимаете, 50 лет и какие-то костюмчики, какие были раньше┘ Конечно, все меняется. Мы в разные города ездим и возим с собой занавес, который сделан в Германии. Такое ощущение издалека, когда на него смотришь (он подсвечивается красиво) – как будто светодиодный экран. Светодиодный экран очень дорого возить с собой. А когда возишь с собой такой занавес – там и лестница, и такие колонны арабские┘ Очень здорово. И это не только моя заслуга, заслуга моего продюсера Вадима. Потому что мало того, что он продюсер, он еще играет на перкуссии. И мне приятно, что человек стремится к чему-то, старается себя в чем-то делать и подниматься, подниматься вперед, не останавливаться на достигнутом.

И опять я вернусь к тому, что, когда мы работали с симфоническим оркестром в Доме музыки, когда я пел под орган, думал, что, если облажаюсь, то все, больше никогда под орган петь не буду. Но была тишина после ╚Аве Марии╩. И я хотел сказать ╚спасибо╩, но не смог, потому что, когда пошли аплодисменты, меня просто не было слышно. Я не мог в течение нескольких минут спеть песню, потому что был шквал аплодисментов.

КОМОЛОВ: Но, наверное, пока была эта крохотная пауза, вся жизнь артиста пролетела.

ПЕНКИН: Ну, да. Мне приятно было еще, когда я со стороны смотрел. Обычно я мало смотрю на себя со стороны, так, если только для каких-то ошибок. Наверное, это правильно, что человек не смотрит себя. Некоторые любят себя смотреть, слушать, мания величия такая. Слава богу, я не страдаю этим. Но ошибки какие-то смотрю. Я когда видел зал, сидели там папа, мама с детьми. И ребенок говорит: ╚Пап, ты чего с ума сошел?╩ Он там: ╚а-а-а╩, кричит, визжит. И это было, конечно, здорово. И молодцы зрители, приводят детей на концерты, и дети слушают┘ Я не хочу сказать, что моя хорошая – плохая музыка. Об этом зрители будут говорить. Но я стараюсь петь честную музыку. Поэтому то, что зрители слушают, очень здорово.

КОМОЛОВ: Сергей, вопрос от Альбины Сверчковой из города Белоомут Московской области: ╚Здравствуйте, дорогой и любимый Сергей. В преддверии вашего юбилея всех поклонников интересует вопрос: что подарить Сергею Пенкину или чего не стоит дарить Сергею Пенкину? Какой подарок от поклонников вам запомнился больше всего?╩

ПЕНКИН: Я люблю любой подарок. Дело не в подарке, дело во внимании. Мне машины дарили, бриллианты дарили. Разные подарки. Но самое главное, не машина, а цветы. Это уже классика.

ШЕЛЕСТ: Но их ведь такое количество дарят на концертах! Где вы их потом храните? Куда они деваются, вот эти огромные┘

ПЕНКИН: На рынок хожу.

КОМОЛОВ: Там палатка. Да.

ШЕЛЕСТ: Потому что смотришь ваши концерты. Гора цветов лежит на сцене! И куда она потом?

ПЕНКИН: Раздаю. У меня замечательные бэк-вокалистки, у меня шикарные музыканты. Музыканты – это вторая твоя половина, это твой тыл.

ШЕЛЕСТ: То есть, у вас текучки нет?

ПЕНКИН: Есть текучка.

ШЕЛЕСТ: Есть все-таки. Кто-то уходит, рожает.

ПЕНКИН: У меня бэк-вокалистки прям фирмачки такие, они классно поют на английском языке. Нет каких-то двух лохуш, которые подпевают что-то под фонограмму. Нет. У меня они поют и свои сольные песни. Я им специально даю из репертуара Донны Саммер. Они молодцы. И музыканты хорошие. Саксофонист у меня, который работал в оркестре Лундстрема. То есть, у меня все серьезно, по-взрослому. Я горжусь музыкантами. И когда представляю их, говорю: а теперь я сейчас пойму, кто из музыкантов вам больше всех понравился.

КОМОЛОВ: И кто больше всех нравится?

ПЕНКИН: Саксофонист.

КОМОЛОВ: Яна задает вопрос из города Иванова: ╚Что вы делаете для того, чтобы всегда, при любых обстоятельствах выходить на сцену в хорошем настроении и с прекрасной улыбкой?╩ Нужно же, выйдя на сцену, забыть все свои ┘

ШЕЛЕСТ: Что вы едите?

ПЕНКИН: Ну, это однозначно, – что я ем? Я ничего не ем перед концертом.

ШЕЛЕСТ: То есть, какой-то есть ритуал или, не знаю, какой-то моцион?

ПЕНКИН: Перед концертом нельзя есть, потому что, грубо говоря, будут неприятные ощущения.

ШЕЛЕСТ: Организм будет заниматься совершенно другим делом – переваривать пищу.

ПЕНКИН: Совершенно верно. Поэтому надо быть голодным. Ты еще не заслужил поесть, ты пока еще не спел.

ШЕЛЕСТ: Сначала попой, потом поешь. А спать, сколько надо перед концертом?

ПЕНКИН: Голос должен звучать. Надо больше спать.

ШЕЛЕСТ: А сколько вашему голосу хватает часов, чтобы в полную силу?

ПЕНКИН: У меня проблема со сном, я засыпаю где-то в пять-шесть утра.

ШЕЛЕСТ: Ой, простите, что мы вас так рано разбудили.

КОМОЛОВ: Ни свет, ни заря.

ПЕНКИН: Ну, простите, это моя работа. Здесь уже никуда не денешься.

ШЕЛЕСТ: Да. Это правда.

ПЕНКИН: Это, действительно, прямой эфир, а то подумают люди, что у нас там где-то, как говорят на радиостанции: утро, еще что-то.

ШЕЛЕСТ: Ну, так как, почему вы выходите с улыбкой? Что нужно сделать?

ПЕНКИН: Я долго сплю. По мере возможности стараюсь днем спать. Твоя работа – ты должен выглядеть хорошо. Я считаю, что ночь должна быть хорошая для того, чтобы человек был в хорошем настроении. Потому что, когда человек в плохом настроении, наверное, ночь с любимым человеком не удалась.

КОМОЛОВ: Только что прозвучала песня в исполнении Сергея, называется "За пеленой дождя". Я так подозреваю, что и на юбилейном концерте она будет?

ПЕНКИН: Да, будет. Но она будет с симфоническим оркестром.

ШЕЛЕСТ: О, это будет вообще красиво. Прямо со слезами на глазах, мне кажется.

КОМОЛОВ: Да.

ПЕНКИН: С симфоническим оркестром вообще хорошо работать, потому что позади тебя 90 человек, и такая сила, мощь, когда каждую скрипку слышно┘ Ну, не знаю, для любого музыканта это предел наслаждения. И, во-вторых, конечно, надо еще и оркестру заплатить, поэтому здорово, что мы можем это себе позволить, это дорогое удовольствие.

ШЕЛЕСТ: А вот, Ксения, кстати, спрашивает: "Сергей, здравствуйте. Практически на каждом концерте в конце вы исполняете песню "Исповедь". Какие чувства и эмоции вы вкладываете в эту песню? И будет ли эта песня звучать на концерте?" Тут, наверное, вы уже один перед зрительным залом?

ПЕНКИН: Да, там красивые слова: "Как хочется любить и быть любимым. / Мой сказочный герой кричит во мне./ А я опять один в пустой пустыне,/ И глупый стук часов в хрустальной тишине./ Но не спит моя душа, и враги не каются┘" Ой, я забыл даже дальше┘.

ШЕЛЕСТ: А сложно песню читать стихами, когда не поешь, да, вылетает из головы.

КОМОЛОВ: А потому что мелодии нет, да-да-да.

ШЕЛЕСТ: Будет эта песня тоже на юбилейном концерте, да?

ПЕНКИН: Да.

КОМОЛОВ: Такой вопрос. "Вторая теща" (так подписывает слушатель или слушательница): "Четыре октавы диапазон – штука для мужского голоса редкая и достойна уважения. Можно ли попросить вас назвать эти точки относительно клавиатуры рояля?" И еще: "У Ивана Реброва тоже был многооктавный диапазон – от баса-профундо до колоратурного сопрано, "Соловей" Алябьева тому подтверждение. Вопрос: кто кого накрывал голосом?"

ПЕНКИН: Вы знаете, сейчас настолько всем пенкинские четыре октавы не дают покоя┘ Ну какая разница? Шаде вообще три ноты поет, но она поет настолько красиво! Марк Бернес, Георг Отс. Дело не в октавах, дело в том, чтобы человек красиво спел. А если показать эти октавы┘ Я как-то к этому спокойно отношусь. Самое главное, чтобы была энергетика. Шульженко вообще почти читала песни, но настолько это было достойно и красиво. Не обязательно быть оперным певцом и иметь голос, надо иметь еще вкус, мозги и, конечно, человек иметь должен душу.

КОМОЛОВ: Дарья Чернышова из Пензы спрашивает: "Сергей, в вашем репертуаре музыка разных направлений. А какую музыку слушает сам Сергей Пенкин? Каких исполнителей вы можете посоветовать послушать?"

ПЕНКИН: Я слушаю Барри Уайта, слушаю Тину Тернер, могу послушать органную музыку Баха. Все зависит от настроения. Но в основном я люблю радио "Джаз", люблю радио "Релакс╩, радио "Классик╩. Все зависит от настроения. Но в основном я слушаю Барри Уайта, Шаде, Джорджа Майкла, Тину, Селин Дион, Майкла Джексона.

ШЕЛЕСТ: А, когда вы слушаете эту музыку, подпеваете?

ПЕНКИН: Нет, нет, ни в коем случае.

ШЕЛЕСТ: Или вы бережете голос?

ПЕНКИН: Я отдыхаю. Я отдыхаю в этот момент, я просто слушаю и чему-то могу, может быть, и научиться. Это же всегда так хорошо, когда ты слушаешь, и хочется что-то внести к себе в концерт.

КОМОЛОВ: Ирина из курского фанклуба: "Сергей, ваши голосовые возможности позволяет вам петь и баритоном, и тенором. В каком из этих голосов вы чувствуете себя комфортнее, какой вам более интересен? Какой вокал – академический или эстрадный – вам ближе?"

ПЕНКИН: Это опять же от настроения.

ШЕЛЕСТ: Кузнецова из Пушкина спрашивает: "Недавно проходили съемки вашего бенефиса на телеканале НТВ. Когда мы сможем увидеть передачу на телевидении? И дуэт с каким артистом вам больше всего понравился и запомнился?"

ПЕНКИН: 10 декабря будет бенефис на канале НТВ, потому что я сейчас представитель канала НТВ.

ШЕЛЕСТ: Ага! Вот так даже?

ПЕНКИН: Да. Теперь в любых музыкальных передачах я обязательно участвую как лицо канала НТВ. Я благодарен каналу. Теперь вот зовут на Первый, и я уже не хочу.

ШЕЛЕСТ: Круто! Ну а с какими артистами вам больше всего понравилось и запомнилось?

ПЕНКИН: Очень много было голосистых артистов: и Ани Лорак, и Повалий, и Роза Рымбаева. "Как много лет во мне любовь спала┘" – мы пели эту песню. И с Аллегровой Ирой мы сделали дуэт, я немножко рокером был. С Лолитой. Ну, не знаю, мне со всеми было приятно. И с Анной Вески, с "Миражом".

ШЕЛЕСТ: А с Лолитой вы в "Ринге музыкальном" сразились, возрождена эта программа. Уже показывали?

ПЕНКИН: Да, уже показывали.

ШЕЛЕСТ: Ага, надо же, как-то пропустили.

ПЕНКИН: Мы даже переплюнули Первый канал, у нас был большой очень рейтинг. Но дело даже не в рейтинге. Самое главное, что была очень хорошая программа, все было живьем. Потому что телевидение не очень любит живьем. Но все было по-взрослому. Мне понравилось.

КОМОЛОВ: Сергей, а там же еще соревновательный эффект, ну, достаточно важен для зрителя, по крайней мере. А для артиста нужно какое-то соревнование, чтобы ему расти?

ПЕНКИН: Абсолютно нет. Человек должен сам себя контролировать. А то, что я выиграл┘ Я, например, уважаю Лолиту, она позвонила, поздравила меня. Серега, – говорит, – я тебя поздравляю. Я люблю честных людей, потому что у нас в шоу-бизнесе очень много нечестных...

ШЕЛЕСТ: Ксения Иванова спрашивает: "Скажите, пожалуйста, планируются ли у вас гастроли за рубежом? И если да, то когда и где?"

ПЕНКИН: У меня сейчас тур начался с Дальнего Востока, заканчивается Германией в мае. Все есть на афише, на моем сайте. Израиль и Германия┘

КОМОЛОВ: Такой вопрос, Алексей Орлов спрашивает: "Сергей, ваши впечатления от участия в программе "Битва экстрасенсов"? Как там все обстояло? Это все реально, или у каждого своя роль в программе?" Я не видел, но много на самом деле вопросов.

ПЕНКИН: Честно, я не знаю, эту программу многие не смотрят. Я спокойно к этой программе отношусь. Ну, никак┘

КОМОЛОВ: А вы там были как независимый эксперт? Такой взгляд со стороны?

ПЕНКИН: Я был не экспертом. По телефону мне звонили как бы экстрасенсы, я был в загородном доме, хотя в нем не живу, рассказывали, в чем я одет, что я делаю┘ Один человек правильно ответил на все вопросы, а остальные┘

КОМОЛОВ: И никаких подсказок? Все по-честному?

ПЕНКИН: Нет-нет-нет, по-честному. По крайней мере, я так чувствую.

ШЕЛЕСТ: А вам интересна жизнь вне шоу-бизнеса? Я вот смотрела, как вы с интересом слушали новости про пробки.

ПЕНКИН: Вот спасибо, что вы подвели меня к этим вопросам. Я бы очень хотел достучаться до нашей московской мэрии. И хочу сказать, что пробок можно избежать. У нас девять железнодорожных вокзалов, у нас столько же железнодорожного полотна! Сверху сделать автобаны, и пробки исчезнут. Представляете, девять проспектов будет. Казанский проспект, Ленинградских два┘

ШЕЛЕСТ: А вот Собянин возобновил программу "Записки мэру". Можно написать ему записочку и бросить на Тверская, 13.

ПЕНКИН: Вот внизу железнодорожное полотно, а сверху построить мосты, и до МКАДа сделать.

КОМОЛОВ: А хотели же над Савеловской, по-моему, железной дорогой сделать.

ПЕНКИН: Над всеми вокзалами надо. Я понимаю, над Садовым кольцом нельзя делать, потому что там памятники архитектуры. А здесь-то – пожалуйста.

КОМОЛОВ: Сегодня уже первый день, когда чиновники приехали к восьми утра на работу. Собянин сказал, что теперь надо пораньше начинать, и тогда┘ мимо пробок.

ПЕНКИН: Если честно, я вообще против, что чиновники ездят с этими мигалками. С мигалками должен ездить спецтранспорт.

КОМОЛОВ: Это однозначно.

ПЕНКИН: Лучше бы они не с мигалками ездили, а думали о людях, их проблемы решали. Это будет лучше.

КОМОЛОВ: Вот, это наша записка новому мэру. Ольга Владимировна, осталось письмо Деду Морозу еще написать.

ШЕЛЕСТ: Я сейчас запишу.

ПЕНКИН: Надо просто любить свою страну, как в свое время делали наши аристократы, наши люди Шереметев, Пашков. Строили больницы, дома престарелых, думали о людях. Чем больше мы будем думать о людях, я не знаю, электромобили придумать, делать так, чтобы зелень не вырубалась, убрать рекламные щиты, посадить там березки, ели для того, чтобы дышалось лучше в центре. Потому что мы живем в центре, и те люди, кто живут в центре, прекрасно меня понимают. Я считаю, что надо делать все для людей.

КОМОЛОВ: Спасибо большое, Сергей. Сергей Пенкин был у нас в гостях на "Маяке".

ШЕЛЕСТ: Спасибо.

ПЕНКИН: Пожалуйста вам большое.

ШЕЛЕСТ: Мы проводили Сергея Пенкина. Он не успел, к сожалению, досказать самого главного. Он всех вас приглашает на свои концерты. Всех любит, обо всех знает. И ему очень приятно, что такое количество людей откликнулось здесь, на нашем форуме "Radiomayak.ru". Всем фанатам большая благодарность от вашего кумира.