Центральный комитет Депутат Госдумы, член комитета по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина о поправках в Семейный кодекс
ЛАРСЕН: У нас на связи член думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей от фракции КПРФ Нина Александровна Останина. Здравствуйте, Нина Александровна.
ОСТАНИНА: Добрый вечер.
ЛАРСЕН: Вы знаете об этом законопроекте?
ОСТАНИНА: Речь идет о поправках в принятый в первом чтении законопроект "О внесении изменений в отдельные законодательные акты". Поэтому нельзя говорить об этом, как о нормах, которые уже вступили в действие, за них еще предстоит голосовать. Пока же речь идет только о поправках, которые определяют, где будет находиться ребенок в то время, когда идет суд, то есть досудебное разбирательство, с кем из родителей находиться ребенку. Ведь сегодня иногда намерено суды затягиваются на несколько месяцев, на несколько лет, и тем самым ребенок удерживается насильно с одним из родителей.
ЛАРСЕН: Как бы в заложниках.
ОСТАНИНА: Да, абсолютно верно.
ЛАРСЕН: Ну, то есть мы напрасно совершенно здесь как-то встревожились, это абсолютно практика приятная и правильная, и способна она как раз┘
ОСТАНИНА: Встревожились вы абсолютно не напрасно. Значит, тот закон, который я вам назвала, это, повторяю, закон, который внесен депутатами от "Единой России", в частности, это Павел Крашенинников, Владимир Груздев...
ЛАРСЕН: Два года назад они еще пытались этот закон...
ОСТАНИНА: Нет, они внесли его 9 февраля, эта поправка принята. Два года назад пытались внести депутаты от "Справедливой России". Речь идет об Елене Мизулиной, Елене Старыгиной и других депутатах от "Справедливой России". Они разработали свой законопроект, в частности, вот позиции этого закона вы только что обозначили. Но вот сейчас Мизулина говорит о том, что она вынуждена была согласиться с той внесенной, так сказать, нормой, которую внес Крашенинников. И теперь уже получается как бы наоборот: вначале вот эта узкая норма внесена, а теперь в эту узкую норму предполагается внести ряд поправок, которые только что вы назвали.
РУЖЕЙНИКОВ: Нина Александровна, извините, скажите, пожалуйста, судя по всему, по эмоциональности, с которой вы┘
ОСТАНИНА: Опасны они или нет?
РУЖЕЙНИКОВ: Нет, вообще в чем сыр-бор и зачем?
ЛАРСЕН: Что на что меняется? Потому что мы как бы сами зачитали какие-то поправки, но так толком и не поняли: что было и что будет. Как это теперь все будет выглядеть?
ОСТАНИНА: Был нормальный Семейный кодекс, с моей точки зрения.
ЛАРСЕН: Согласно которому какие были отношения у родителей разводящихся?
ОСТАНИНА: Согласно которому в случае, если родители принимали решение расстаться, то о том, с кем находиться ребенку, определял, во-первых, суд, а, во-вторых, определял сам ребенок, если ему исполнилось 10 лет.
ЛАРСЕН: В 10 лет, да. А теперь?
ОСТАНИНА: А теперь ввиду больших скандалов в звездных семействах встал вопрос о том, что один из родителей типа Байсарова┘
РУЖЕЙНИКОВ: Нет, давайте мы обойдемся без конкретных имен.
ЛАРСЕН: Нет, ну почему?
РУЖЕЙНИКОВ: А не стоит потому что.
ОСТАНИНА: А знаете, вы напрасно меня перебиваете, потому что поводом для внесения этих поправок как раз и послужили скандалы в звездных семействах, о чем мы говорили на заседаниях Государственной думы.
РУЖЕЙНИКОВ: Каким образом?
ОСТАНИНА: Таким образом, что один из родителей насильно удерживает детей, а другой родитель лишен права видеться с этими детьми. Поэтому, еще раз говорю, принята сейчас поправка в первом чтении, согласно которой еще до решения суда происходит досудебное разбирательство с учетом мнения органов опеки, которое определяет, с кем из родителей находиться данному ребенку.
ЛАРСЕН: То есть ребенок лишается права выбора сам до 14 лет? Или что?
ОСТАНИНА: Нет, ребенок не лишается права выбора. Ребенок определяет, с кем из родителей уже дальше находиться, суд будет учитывать мнение ребенка.
ЛАРСЕН: А мы никак не поймем, что вот в этом, в этих поправках что плохого тогда?
ОСТАНИНА: А кто сказал, что они плохие?
ЛАРСЕН: Ну, вы говорите, что был нормальный Семейный кодекс, а сейчас будет не совсем нормальный, если примут эту поправку.
ОСТАНИНА: То, что вы сказали, вот эти вот поправки, которые имеют двоякий смысл, где речь идет о вывозе ребенка за пределы России, незаконное перемещение. Что понимать под незаконным перемещением? Что понимать под "организованное группой лиц" или "предварительным сговором"? Это что, решение дедушки с бабушкой о том, чтобы забрать ребенка из семьи?
ЛАРСЕН: То есть вот эти вот вопросы не определены в этом кодексе, и можно их толковать двояко?
ОСТАНИНА: Я не отношу себя не только к авторам, но и к сторонникам этих поправок, потому что все они переписаны из европейских норм, где действует ювенальная юстиция. Очень жесткие нормы, далеко не всегда в интересах ребенка.
ЛАРСЕН: Скажите, пожалуйста, а вот эта вот поправка о том, что ребенок только с 14 лет сможет сам определять, с кем ему после суда оставаться, это, с вашей точки зрения, опасная тенденция? Или это нормально √ нельзя 10-летнему ребенку давать выбор?
ОСТАНИНА: Я думаю, что это нормально. Более того, мы ведь паспорт ребенку выдаем не в 10 лет, а в 14 лет. И более того, 14 лет √ это тоже возраст ограниченной дееспособности. Поэтому, с моей точки зрения, учитывать мнение ребенка √ да, наверное, правильнее было бы, если бы планку подняли все-таки. Потому что, на самом деле, комитет обращался в Институт Сербского, и профессиональные психологи, специалисты по возрастной психологии, они дали нам заключение, что, к сожалению, вот эта физическая акселерация не совпадает со взрослением психическим ребенка, и в настоящее время дети переживают период ретардации так называемой, напротив, это противоположно акселерации.
ЛАРСЕН: Ну, в общем, в 10 лет √ это опасно. Понятно. Как вы считаете, последний вопрос у меня, все-таки эти поправки в закон вносятся в интересах семьи и ребенка? Вы согласны с такой формулировкой?
ОСТАНИНА: Я думаю, что эти поправки вносятся скорее в интересах взрослых, нежели в интересах ребенка.
ЛАРСЕН: Спасибо огромное. У нас на связи была член комитета по вопросам семьи, женщин и детей от фракции КПРФ Нина Александровна Останина.
Слушайте в аудиофайле.
