Центральный комитет Зампредседателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата Георгий Рощин и депутат Мосгордумы Михаил Антонцев - об электронной карте

В Мосгордуме приняли закон об универсальной электронной карте. Она должна будет выполнять ряд функций от пенсионного свидетельства до проездного билета. Но введение подобной карты настораживает многих верующих и РПЦ. Сегодня бороться с "опасными" картами к зданию Мосгордумы явились верующие и священники. Ведущие шоу "Центральный комитет" Владимир Аверин и Тутта Ларсен решили узнать мнения спорящих сторон об электронной карте.

 

ЛАРСЕН: Попробуем выяснить, почему люди отказываются от получения электронных карт. У нас на связи заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского патриархата Георгий Рощин. Отец Георгий, чего боятся православные, и как вообще православная церковь смотрит на это нововведение?

 

О. ГЕОРГИЙ: Вопрос об электронных носителях в принципе не новый и для нашего региона - города Москвы, и вообще для российского государства. И в том числе эти вопросы поднимаются церковным священноначалием, высказываются различные опасения со стороны верующих, да и просто жителей нашей страны вот в каком ключе. Одним из главных моментов создания этой электронной карты - единой электронной карты, подчеркну, - является то, что на ней будет собираться информация различного характера о личной жизни человека. В частности, это и медицинский страховой полис, и налоговый документ, и какие-то паспортные данные √ по крайней мере, это декларировалось, - и биометрические данные, и даже какие-то банковские реквизиты. И в связи с тем, что такое количество персональной информации собрано на одном носителе, а еще шире можно сказать, что и в одной базе, оно представляет некую угрозу: злонамеренные люди ею могут просто воспользоваться в своих корыстных целях. Мы прекрасно знаем ситуации, когда различные базы продаются у нас во всем известных местах.

 

АВЕРИН: Отец Георгий, но это не специфически религиозный аспект. Если говорить о людях, которые высказывают опасения, исходя из своих религиозных убеждений, они√то чего боятся?

 

О. ГЕОРГИЙ: Из этого исходит и религиозный аспект, я как раз к этому и веду. Поскольку такое количество персональной информации будет собрано на одном носителе и без этого носителя человек не сможет получать социальные блага, получать медицинские услуги, покупать нужные вещи, здесь возникает возможность для дискриминации по идеологическому признаку. То есть, грубо говоря, люди, не поддерживающие то или иное властное направление или идеологическую доктрину, могут просто остаться за обочиной жизни.

 

АВЕРИН: То есть поставить какую-нибудь меточку очень просто в этой базе данных?

 

ЛАРСЕН: Если человек отказывается брать эту пластиковую карточку и ею пользоваться, он фактически остается за рамками общества, он не сможет ничего сделать?

 

АВЕРИН: Да, это обязательный элемент, альтернативы не предусмотрено.

 

О. ГЕОРГИЙ: Вот об этом-то и речь идет. Русская православная церковь выступает, в общем-то, за то, чтобы людям дана была альтернатива. Если они считают невозможным для себя использовать такую карточку единую, то они должны иметь право пользоваться теми документами, которые существуют на данный день, то есть бумажными носителями √ это и паспорт, и, может быть, отдельные какие-то страховые документы, медицинского страхования и проч.

 

АВЕРИН: Отец Георгий, эта же система электронных карточек широко применяется в Соединенных Штатах Америки, где есть ортодоксальные религиозные группы. Карточки применяются и в Европе. Католическая церковь там не выступает против?

 

О. ГЕОРГИЙ: Я менее знаком с европейской практикой. А в США базы не пересекаются. В частности, если вы платите налоги, вы платите налоги по отдельной базе. Если вы получаете помощь в медицинском страховании, это отдельная база. Это все отдельные носители. И если бы в Соединенных Штатах захотели объединить все это, я думаю, там была бы волна протестов не меньше, чем у нас.

 

АВЕРИН: У нас на линии депутат Мосгордумы Михаил Иванович Антонцев. Вы как раз тот человек, который в Московской городской думе при голосовании за электронный документ выступил решительно за него.

 

АНТОНЦЕВ: Да.

 

АВЕРИН: Почему? Поясните свою позицию.

 

АНТОНЦЕВ: Дело в том, что я воспринимаю эту карту как своего рода современный инструмент, с помощью которого можно будет иметь доступ к государственным базам данных в электронном виде, а не в бумажном виде, отстаивая очередь, получать те или иные документы.

 

ЛАРСЕН: Не опасно ли, как говорят наши слушатели, иметь доступ ко всем базам данных о человеке через одно электронное устройство?

 

АНТОНЦЕВ: Ну, это не только слушатели, это сказал и президент наш. Опасно. И поэтому для того, чтобы эту опасность свести до минимума, нужно разработать соответствующую систему, гарантирующую сохранение данных.

 

ЛАРСЕН: Речь идет о введении карточки в течение двух лет. Успеем ли за такой короткий срок?

 

АНТОНЦЕВ: Объясню, в чем дело. Когда мы говорим об опасности, нужно понимать, в каком виде информации эта опасность. Все почему-то считают, что на этой пластиковой карте, в этом чипе будет храниться все: и количество денег на счету, и имущество, и где живешь, и какая у тебя машина, и так далее.

 

АВЕРИН: А как же, если это платежный документ? Мы же читаем официальные сообщения правительства.

 

АНТОНЦЕВ: Стоп. У нас есть пластиковые карты, по крайней мере у большинства москвичей, в банках. Но для того, чтобы воспользоваться, вы должны помимо того, что вставить в банкомат карту, еще и назвать шифр, пин-код. И без него никто никуда не войдет, правильно?

 

ЛАРСЕН: Да, но этот пин-код не ведет к моим прочим данным √ биометрическим, медицинским.

 

АНТОНЦЕВ: Первое. Биометрические данные. Тоже помимо карточки у вас должен быть еще определенный пин-код или шифр, с помощью которого вы входите в это приложение. Для другого приложения, для банковского √ другой ключ.

 

АВЕРИН: Но вы же знаете, что и эти базы взламывают.

 

АНТОНЦЕВ: Дорогие мои, а чего же мы тогда боимся, если у нас взламывают даже базы данных совершенно другого уровня? Неужто вы думаете, что какому-то хакеру будет интересна не начинка банка с его данными, не начинка, допустим, той же самой системы, где прописка всех, а индивидуально одного человека?

 

АВЕРИН: Смотря какого человека!

 

АНТОНЦЕВ: Вот те, которые боятся, √ нет вопросов. Для тех людей, которые считают, что нельзя в одном месте все эти данные хранить, для них полностью сохраняется возможность оставить все, как есть сейчас. Никакого насилия в получении этой карты нет. И мы у себя в законе прописали, что те люди, которые не желают получать, не желают пользоваться этим механизмом, они им не пользуются, и для них гарантировано сохранение того, что есть.

 

АВЕРИН: Это что касается московской электронной карты.

 

АНТОНЦЕВ: Именно так.

 

ЛАРСЕН: А если говорить о федеральном едином электронном паспорте?

 

АНТОНЦЕВ: Дело в том, что наш закон сделан на основании федерального закона. И в федеральном законе то же самое прописано, что мы не имеем права никого из граждан заставить это делать.

 

АВЕРИН: Комментарии, которые приходят из правительства, противоречат этому. Еще один вопрос, если позволите. С введением единого федерального электронного паспорта утратят ли свою силу электронные карты московские?

 

АНТОНЦЕВ: Не знаю. Что касается и паспорта электронного, и когда он будет вводиться, и в каком виде, и какие данные √ я пока об этом, честно говоря, как парламентарий московский, не знаю. Но я хочу сказать, что 4,5 млн москвичей имеют социальную карту москвича.

 

АВЕРИН: Вы знаете, что они убыточны сегодня, социальные карты москвича, для города, для бюджета?

 

АНТОНЦЕВ: Мы знаем. Более того, мы знаем на сегодняшний день, что они не убыточны, а это вид услуги, который предоставляет город, тратя на это бюджетные средства. И это правильно - предоставить возможность льготным категориям определенные услуги. На это мы и собираем деньги, чтобы помогать тем, кто нуждается.

 

ЛАРСЕН: Такой вопрос. Я читаю комментарий Эльвиры Набиуллиной, правда, опять же по теме универсальной электронной карты, и она говорит, что средства, которые будут тратиться на выпуск этих карт, будут привлекаться от частных участников проекта. Нет ли у вас идей по поводу того, что за частные участники имеются в виду?

 

АНТОНЦЕВ: Я могу сказать, что, когда мы вводили социальную карту москвича, ее выпускал, допустим, тот же самый Банк Москвы. И с учетом того, что эта карточка, социальная карта москвича, может являться еще и платежным документом, на котором могут храниться, а могут не храниться деньги, банку это показалось интересным. И банк вложил деньги, чтобы эти карты выпустить за свои средства.

 

АВЕРИН: Спасибо.