Парк культуры и отдыха Татьяна Полякова √ гость Кати Новиковой и Дмитрия Мириманова

 

НОВИКОВА: У нас в студии Татьяна Полякова, писательница, основательница жанра современного российского авантюрного детектива. Татьяна, добрый день.

 

ПОЛЯКОВА: Здравствуйте.

 

НОВИКОВА: А скажите, для писательницы Татьяны Поляковой начало одиннадцатого √ это день или утро?

 

ПОЛЯКОВА: Это скорее утро, потому что я в последнее время, спасаясь, так сказать, от обилия общения, стала работать вечером и ночь прихватываю, поэтому, как правило, я ложусь в 4-5-6 часов, как пойдет. И соответственно 10 часов - для меня такое вот┘

 

МИРИМАНОВ: То есть это ночь еще? Мы застали вас в ночи?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, уже не ночь, потому что дольше 11 часов спать все равно не получается, видимо, организм еще не перестроился окончательно на какое-то упыриное время. Но где-то в половине одиннадцатого я обычно встаю.

 

НОВИКОВА: А сегодня, между прочим, в десять √ в начале одиннадцатого Татьяна у нас.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, у меня сейчас нет такой большой работы. Большой работой я называю то, когда я пишу черновой вариант, вот тогда я, в общем-то, в большой такой погруженности, в теме и как-то плохо реагирую на окружающих. А сейчас у меня период скорее механической работы, когда я непосредственно с текстом имею дело и правлю, что называется, то есть перечитываю пятый, шестой, восьмой раз, черкаю, нервничаю, злюсь, но это все обычно происходит днем. Поэтому сейчас для меня не проблема встать пораньше.

 

МИРИМАНОВ: А это уже, видимо, речь идет о какой-то готовой работе, да? Мы можем об этом говорить?

 

ПОЛЯКОВА: Конечно.

 

МИРИМАНОВ: Что это будет?

 

ПОЛЯКОВА: Даже пока еще нет условного названия. Обычно какое-то условное название появляется, потом мы уже с редактором думаем, насколько это хорошо, и какие-то другие варианты обсуждаем. Но сейчас это еще настолько сырая вещь, вот только-только закончила я черновой вариант, еще даже до конца секретарь моя не распечатала. Поэтому такое все очень┘ даже не знаю, что получилось. И страшно до ужаса, получилось ли.

 

НОВИКОВА: Это вот сейчас. А у нас лежит подсказочка, что ╚главное авантюрное приключение зимы 2011 года началось, подробности - в новом романе Татьяны Поляковой "Трижды до восхода солнца"╩.

 

ПОЛЯКОВА: Да, это вышло в феврале.

 

НОВИКОВА: На самом деле, что касается детективов (я сейчас про себя расскажу), я очень благодарный читатель, потому что в отличие от некоторых читателей, которые начинают: ╚ой, ну тут все уже понятно┘╩ - мне до последнего ничего не понятно. Нет, я еще по молодости пыталась как-то анализировать, но я не угадывала никогда, убийца, кровопийца, упырь оказывался совершенно не тем человеком. А как это вообще все можно придумать?

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, на самом деле объяснить такие вещи, как это все придумывается┘ для меня это все очень просто, а объяснить это очень сложно. Каким-то образом.

 

НОВИКОВА: Ну хорошо, а вы анализируете у себя в голове, что сейчас, наверное, читатель подумает вот так, а тогда я выведу вот так?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, вы знаете, нарочно что-то делать, то есть, говоря примитивно, дурить читателя специально, мне такое в голову не придет. Вообще я отношусь к тем авторам, которые стараются быть честными. Никогда у меня не будет┘ Вообще Агата Кристи иногда грешила такими вещами: убийцей оказывался троюродный племянник, который на 13-й странице один раз появился со словами: ╚Матушка, я пришел╩. После этого его долго не было, и вдруг оказывается, что он главный злодей. Я считаю, это нечестно. То есть, с моей точки зрения, читатель должен, следуя за мной, он должен свою версию выстраивать, она должна быть логичной, по крайней мере для меня, я должна видеть, что происходит и к чему мы идем. И я считаю, что читатель вправе провести свое такое мини-расследование. И если я ему не даю никаких подсказок, то есть утаиваю от него всю информацию, это просто нечестно, то есть он у меня плутает впотьмах. Поэтому какие-то моменты есть. Мне говорят, например: ох, как закрутила, до последнего непонятно┘ Потом, если человек читает во второй раз, он эти все подсказки видит и соглашается: ну да, действительно, все это было. Я считаю, это правильно.

 

МИРИМАНОВ: То есть вы идете такими шажками и глазами читателя, да?

 

ПОЛЯКОВА: Следователя. Вот он видит, он рассуждает, он строит какие-то гипотезы, а ваше право, так сказать, следовать за мной или выстроить собственную на основании тех данных, которые у вас, как и у меня, есть. То есть я ничего не утаиваю, нет такого, чтобы┘

 

МИРИМАНОВ: То есть не играете с читателем: сейчас я закручу, а потом не догадаетесь!

 

ПОЛЯКОВА: Нет, я считаю, это нечестно, потому что, если я пишу от первого лица, если мои героини утаивают какую-то информацию, то от кого они ее утаивали, от самих себя?

 

МИРИМАНОВ: От читателя. Играем, как с котенком.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, это нечестно.

 

НОВИКОВА: Я сейчас вспоминаю, не могу вспомнить, очень известный фильм какого-то классика кинематографа, и там начало фильма очень лихо закручено, а потом те, кто убегал, они куда-то убегают, а те, кто догонял, эта машина раз - и исчезла. Я говорю: подождите, а что это такое? А это, говорят, фишка режиссера, то есть эти-то убежали, вы не волнуйтесь, и дальше прослеживается путь этих главных героев. Но подождите, а как же, их же давно поймали? А просто режиссер взял и убрал эту машину. То есть ему перестала быть интересна эта погоня, и он решил ее прекратить, просто убрав эту машину, а те главные герои продолжили свой, значит, путь┘

 

МИРИМАНОВ: Такой рисунок, да. Татьяна, я так понимаю, что есть несколько способов и стилей. Вот есть стиль ваш, когда вы как бы глазами читателя смотрите, есть другой, Агаты Кристи можно назвать. А вы делитесь, рассказываете - вы же наверняка общаетесь с коллегами, - вы как-то обмениваетесь стилями?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, вы знаете, нам такое в голову не придет. Когда мы общаемся с коллегами, в основном я общаюсь, конечно, с коллегами-женщинами, хотя есть среди нас, слава богу, и мужчины, не такое женское царство. Вы знаете, мы можем говорить о чем угодно, но только не о перипетиях наших романов. Нет, нет, нормальное общение совершенно, если говорим о литературе, то говорим о литературе вообще.

 

МИРИМАНОВ: Не о себе?

 

ПОЛЯКОВА: Нет. Вы знаете, говорить о себе любимой всегда и всюду┘ представьте, пять человек литераторов собрались, и говорит каждый о себе любимом!

 

МИРИМАНОВ: Ну да, это в другой кабинет уже.

 

НОВИКОВА: Как у нас на форуме заявлено, вы основатель жанра современного российского авантюрного детектива. Есть же действительно понятия, как авантюрный детектив, иронический детектив┘

 

ПОЛЯКОВА: Политический, исторический. Знаете, столько всего.

 

НОВИКОВА: Да, да, а у вас, вот взять опять-таки те книжки, которые я читала, например, вашу книгу ╚Мое второе я╩, - у вас позитив. Вы специально такой для себя жанр выбрали? Не хочется взять да и застращать так, чтобы было жутко?

 

ПОЛЯКОВА: Бывает, хочется, и стращаю. Есть разные вещи. Есть вещи такие веселые, для которых, собственно, изначально придумывается какая-то забавная история, где не столь важно - что, а важно - как. И вроде бы убийство есть и прочее, но все это подается с точки зрения героини, такой девушки, которая не всегда хорошо понимает, что происходит, и вот оказывается в каких-то таких смешных ситуациях. И, в общем-то, история - ну что хорошего в убийстве, ничего хорошего, - но она звучит смешно, потому что человек выполняет роль сыщика-недотепы, и вечно с ним что-то происходит на протяжении всего романа. А есть вещи достаточно жесткие, поэтому в зависимости от того, какая история и чего я хочу, герои получаются с такими разными, скажем, характерами, соответственно и тон повествования где-то очень смешной, просто анекдотически смешной, а где-то достаточно жесткий. Поэтому все это диктуется задумкой основной идеи.

 

НОВИКОВА: Татьяна, многие, по-моему, ваши произведения уже экранизированы. Сами вы довольны результатом теле- или киноверсий?

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, у меня хорошее отношение только к одной киноверсии, это ╚Тонкая штучка╩, уже очень старенький фильм, он в конце 90-х был сделан, прекрасные актеры.

 

НОВИКОВА: Напомните, кто был в главных ролях?

 

ПОЛЯКОВА: Там Саша Захарова, Игорь Бочкин, Алексей Серебряков, то есть очень хороший состав. И писал сценарий Аркадий Яковлевич Инин. И в принципе, хотя очень далеко ушли от первоначального источника, но хотели сделать комедию смешную, и, с моей точки зрения, получилась хорошая, смешная комедия.

 

НОВИКОВА: Вам давали ╚на одобрямс╩ сценарий?

 

ПОЛЯКОВА: Ну, мы с Аркадием Яковлевичем общались очень плотно.

 

НОВИКОВА: А, вместе даже писали?

 

ПОЛЯКОВА: Нет. Вы знаете, вообще, когда человек что-то делает, нельзя стоять над душой и как-то вмешиваться в этот процесс. Либо сама уж пиши этот самый сценарий, либо не лезь. Вот это моя такая твердая позиция. Я бы не потерпела, если бы кто-то зависал над моим плечом и говорил: вот это мне не нравится. Подожди, сделаю, потом уже скажешь.

 

МИРИМАНОВ: Пишут вам: ╚Татьяна, обожаю ваши книги. А сколько книг в серии про Женьку и Анфису и будет ли еще?╩

 

ПОЛЯКОВА: Так, сейчас соображу. По-моему, шесть уже, не буду пересчитывать по пальцам, но, по-моему, шесть.

 

МИРИМАНОВ: И будет еще?

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, если вдруг появятся истории, подходящие под этих героинь, тогда будет. Но пока другие герои меня интересуют.

 

МИРИМАНОВ: Вы знаете, у нас час назад такая тема была интересная, до сих пор не могут остановиться наши слушатели, по поводу того, кто главный в семье, мужчина или женщина.

 

НОВИКОВА: Давай я конкретно прочитаю, как было заявлено: ╚Глава семьи - мужчина или женщина? Кто должен быть в доме хозяином?╩ Кто у вас глава семьи и почему? Немножко на эту тему.

 

ПОЛЯКОВА: Нет, конечно, мужчина должен быть хозяином в доме, как-то даже странно воспринимать это иначе.

 

НОВИКОВА: А жене положено было убояться, потом снисходительно велено повиноваться мужу своему, как главе семейства, пребывать к нему в любви и почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, вы знаете, как всегда во всем у нас, заявлено одно, получается несколько другое, относимся мы к этому, так сказать, в третьем варианте. Ничего не вижу плохого в том, чтобы мужчина был главой семьи; есть хорошая еще пословица, что мужчина - голова, а женщина - шея. Поэтому, конечно, я думаю, что на самом деле любая семья складывается в результате каких-то взглядов каждого из супругов и каких-то характеров. То есть мужчина, очень жесткий, например, на работе, дома может быть в виде симпатичной лохматой болонки.

 

НОВИКОВА: Ой, чего-то я в это не верю, кстати говоря.

 

ПОЛЯКОВА: Напрасно, я наблюдала такие вещи неоднократно. Точно так же женщина.

 

НОВИКОВА: Вот женщину видела, знаю.

 

ПОЛЯКОВА: Такая милая, ну просто ангелоподобная - дома это просто тиран жуткий, на которую смотреть невозможно, так и хочется тапок взять и как-то немножко стукнуть.

 

МИРИМАНОВ: По лбу.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, можно не по лбу, можно по столу, но сказать: приди в себя, дорогая, он же сбежит в конце концов.

 

НОВИКОВА: Ну, вы знаете, как правило, от таких и не сбегают.

 

ПОЛЯКОВА: На самом деле сбегают ото всех┘

 

НОВИКОВА: Как-то оптимистично: сбегают ото всех.

 

ПОЛЯКОВА: Нет какой-то реальной планки - будь такой, и никогда муж не сбежит. Или, наоборот, ты недостаточно хороша, поэтому ты не можешь выйти замуж. На самом деле все замуж выходят, кто хочет, и, я вас уверяю, сбегают тоже ото всех, поэтому надо просто, наверное, быть самой собой и получать от жизни удовольствие. Это главное.

 

НОВИКОВА: Мы часто обсуждали со слушателями - раз уж мы про личное начали, - если он сбежал, как женщине наиболее быстро пережить этот момент, как принять ситуацию? Пытаться вернуть? Какой бы вы могли дать совет?

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, я не могу сказать, что для нее лучше, потому что мы же не о конкретной женщине говорим. Для кого-то, наверное, лучше бежать, догонять, возвращать; для кого-то - перекреститься и сказать: боже, как мне наконец-то повезло. Ведь каждый человек приносит счастье другому человеку, один - просто своим присутствием, а другой, наоборот┘

 

НОВИКОВА: Своим отсутствием.

 

ПОЛЯКОВА: Вот именно.

 

НОВИКОВА: Слушатель до нас дозвонился. Здравствуйте, Сергей.

 

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. К сожалению, не читал Татьяниных произведений.

 

НОВИКОВА: Очень зря, Сергей.

 

МИРИМАНОВ: Но есть вопрос, да?

 

СЛУШАТЕЛЬ: Да, вопрос есть. Скажите, пожалуйста, сейчас большинство писателей мировых убеждены в том, что все у нас уже переписано, у нас переписана любовь, у нас переписана драма, детектив и все остальные жанры. И, к сожалению, сейчас, для того чтобы выжить, писатели иногда вынуждены просто смотреть на произведения своих коллег, конкурентов - назвать их можно как угодно, и немножко заниматься плагиатом. Вот ваше отношение к этой теме? Пользуетесь ли вы такими приемами? Может быть, не со зла, не ради материальной выгоды, а просто вот так получилось, что не о чем писать сегодня, посмотрю-ка, что написали другие. И еще есть короткий вопрос у меня: как вы относитесь к экранизации своих романов, произведений? Потому что я знаю, что очень многие писатели, к сожалению, недовольны тем, как экранизируются их произведения. Может быть, они недовольны гонораром.

 

ПОЛЯКОВА: Гонораром писатели никогда не довольны. По поводу того, что все уже написано и вариантов нет - либо вообще ничего не писать, либо заимствовать у кого-то, я не знаю, мне кажется, каждый человек имеет право на свое мнение. И если человек видит ситуацию так, ну что я могу сказать? Наверное, у него есть повод так думать. Я не вижу какого-то такого конечного момента в развитии литературы, после которого просто не о чем писать.

 

НОВИКОВА: Если так рассуждать, в таком случае и вся музыка написана┘

 

МИРИМАНОВ: Ну, есть же теория как раз такая, что и музыка написана, и в кино сценариев дефицит.

 

ПОЛЯКОВА: По большому счету то, что мы имеем от литературы, если говорить в таком историческом аспекте, просто очень мало что до нас дошло, скажем так. Я думаю, что в периоды развития литературы неоднократно такая мысль возникала, что уже все написали, а далее либо мы повторяемся┘ А что вы хотите? Если говорить о темах любви, предательства, дружбы, они вечны. Возьмите книгу Библию (простят меня, я надеюсь, верующие люди), там есть уже все: комедия, триллер, детектив, военная драма, абсолютно все.

 

НОВИКОВА: Вас спрашивают на форуме: ╚А как человек Татьяна Полякова имеет черты некоторой авантюрности?╩ Если автор авантюрных детективов.

 

МИРИМАНОВ: Писатель уже по определению авантюрный, как любой творческий человек.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, вы знаете, я всегда на это отвечаю, что каждая новая работа - это всегда в какой-то степени авантюра, потому что никогда не знаешь, что из этого получится, будет ли хорошая книга, будет ли она интересна читателям, и вообще как ты в этой книге, в этом мире проживешь этот отрезок времени. Я очень быстро пишу черновой вариант, где-то месяц-полтора, не умею я все это растягивать, потому что в этот момент я работаю так: встала по какой-то надобности, потом опять за стол села, и вот так от 8 до 16 часов в сутки. В таком напряженном состоянии долго не пробудешь, поэтому мне, как спринтеру, надо выложиться, рассказать эту историю и успокоиться. Ну, жить в таком напряжении, физическом даже, не только эмоциональном и умственном, оно достаточно сложно, и у меня всегда ощущение, что я, знаете, ныряю в какой-то мир, потом медленно возвращаюсь к реальной жизни. Поэтому всегда себя чувствую немножко таким человеком, живущим на две реальности.

 

НОВИКОВА: На самом деле я как читатель тоже могу сказать, что для меня критерий хорошего произведения, когда ты ныряешь туда. И когда книга заканчивается, так тоскливо. Думаешь: я летела с работы, я знала, что меня там ждет эта книжка, а меня ничего не ждет, уже все закончилось, это очень грустно┘ А в жизни, в быту вы авантюристка?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, вы знаете, никогда я не буду темной ночью ходить по каким-то мрачным переулкам или садиться в машину к незнакомому человеку. Я думаю, что мои авантюры - это, знаете, как домашние девочки любят мальчишек-хулиганов, это то, что идет от обратного.

 

МИРИМАНОВ: Противоположное такое.

 

ПОЛЯКОВА: Да, да. Я думаю, что я достаточно спокойный человек и как-то не склонна к авантюрам такого плана, когда ты здоровьем рискуешь или, тем более, своей жизнью. Но я думаю, что авантюра в хорошем смысле - это, например, резко поменять свою жизнь. Вот ты сегодня такая┘

 

НОВИКОВА: Насколько я знаю, вы достаточно резко поменяли свою жизнь?

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, и не только после того, как я, покинув стены детского учреждения дошкольного, стала автором детективов.

 

НОВИКОВА: А что послужило отправной точкой?

 

ПОЛЯКОВА: На самом деле я всегда очень много писала, и мне каждый раз казалось, что я делаю что-то принципиально новое, что до меня никто не делал, такой гений абсолютный. Потом выяснялось, что я в очередной раз велосипед изобретаю, что уже есть Чак Паланик, многие люди, которые долго к нам не допускались в широкое пользование, и это становилось очень обидным. Я на какое-то время бросала писать. И вдруг в 90-х, когда был бум детективной литературы, очень много появилось авторов книг, а я очень детективы всегда любила, было просто желание написать для себя, как для читателя. Потому что на тот момент мне не очень нравилось то, что делали другие. Ну, и по известной пословице: хочешь сделать хорошо, сделай сам - я для себя написала детектив. И так получилось, что на тот момент у многих, наверное, людей, по крайней мере у моих читателей, тоже было желание чего-то принципиально нового. Таким образом, я совершила первый глобальный авантюрный поступок, сделав то, чего до меня никто не делал.

 

НОВИКОВА: Татьяна, вы говорили, что, когда пишете, вы погружаетесь, потом как бы выныриваете из этого. Бывает такое, что вы понимаете: а вот тут √ неудача? Творческий человек отдает себе отчет в том, что такая-то вещь была слабовата?

 

ПОЛЯКОВА: Конечно.

 

НОВИКОВА: Потому что мы с режиссерами разговариваем, с актерами, и все полностью уверены┘

 

МИРИМАНОВ: Все гениальные.

 

НОВИКОВА: Да, все говорят, что ╚все мои произведения - как дети╩.

 

ПОЛЯКОВА: Я думаю, интересничают, потому что то, что ╚все произведения - как дети╩, это да, но, когда у человека много детей, я никогда не поверю, что он ко всем относится абсолютно одинаково.

 

МИРИМАНОВ: Младшенький любимый.

 

ПОЛЯКОВА: Он заботится о них одинаково - ну, я имею в виду нормальных родителей, безусловно. А эмоции эти дети все равно, наверное, вызывают разные. Я, как мама одного сына, конечно, говорю об этом чисто теоретически, да простят меня многодетные мамы, но мне все-таки кажется, что невозможно ко всем относиться ровно. Что касается моих вещей, у меня всегда очень такое напряженное ощущение, вернее, ожидание выхода очередной книги. Хотя книг очень много, но каждую новую книгу, получая из типографии, я открываю, и у меня всегда такое очень боязливое отношение, боюсь открывать, боюсь читать. От того момента, когда я сдаю рукопись, до того, когда она выходит из типографии, проходит два месяца. За это время я успеваю вынырнуть из этого ощущения какой-то иной жизни и уже могу достаточно объективно оценивать. И вот тогда происходит самое страшное, потому что начинаешь читать, и ты видишь все недостатки, ты видишь, где ты недотянул, где не дожал.

 

НОВИКОВА: Интересно, вы начинаете читать уже изданное произведение?

 

ПОЛЯКОВА: Да, именно тогда. Пока ты с ним, пока ты в теме, пока ты им еще занимаешься, ты не видишь столь явно, потому что ты там. Не зря говорят, что надо какое-то расстояние┘

 

МИРИМАНОВ: Вынырнуть из этого.

 

ПОЛЯКОВА: Да, надо обязательно хотя бы чуть-чуть объективности, а когда ты весь в работе, это очень сложно увидеть.

 

НОВИКОВА: Я сейчас задумалась, какое, наверное, странное ощущение, если ты писал эту книгу, потом она вышла через два месяца, и ты открываешь┘ Тем более это детектив┘ Раз, и зачитался: что-что, чем там дело кончается?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, знаете, так как у меня книг много, я иногда боюсь повториться, вернее, всегда. А иногда у меня вдруг возникает мысль, что что-то подобное было, особенно в шутках, в таких вещах, - герои мои любят пошутить. И я (слава богу, память пока хорошая) вспоминаю: по-моему, в этой книге было┘ Беру достаточно старенькую книжку, начинаю листать, смотреть. Вы знаете, иногда очень приятно, вот читаешь и думаешь - боже, хорошо сказала!

 

НОВИКОВА: Это же я!.. Вопрос вам не по теме, но вопрос есть вопрос: ╚Как вы думаете, летом будет жарко?╩

 

ПОЛЯКОВА: Я думаю, что будет жарко, потому что у меня так складывается ситуация, что мне нужно будет за три месяца написать роман, чтобы освободить время для внука, которого я жду с большим нетерпением, я скоро стану бабушкой. Поэтому мне, чтобы со всей страстью души предаться появлению нового человека в моей жизни, надо летом написать роман. Но я думаю, что, так как летом и так будет достаточно тяжело работать, по извечному закону подлости будет так жарко, что работать будет совершенно невыносимо.

 

НОВИКОВА: Вопрос: ╚Есть ли у вас машина?╩ Если есть, то какая?

 

ПОЛЯКОВА: Конечно, есть, у кого сейчас машины нет.

 

МИРИМАНОВ: Вы сами за рулем?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, я не вожу машину. А в семье, да, есть машина. Есть машина у мужа, есть у сына, есть у снохи, только у меня нет, и слава богу.

 

МИРИМАНОВ: Есть кому поводить.

 

ПОЛЯКОВА: Да.

 

МИРИМАНОВ: Во время новостей мы вышли на такую серьезную тему по поводу того, что, куда ни шагни, везде детективы, это, наверное, самое популярное сейчас среди читателей, а соответственно у писателей и у издательств. Это временное явление или такое уже устоявшееся в течение многих лет?

 

ПОЛЯКОВА: Нет, вы знаете, я не думаю, что такое устоявшееся. Устоявшееся временно, скажем так, потому что, слава богу, в нашей жизни ничто не вечно, все меняется, все движется, поэтому есть такое понятие, как мода, есть понятие спроса и предложения. Очень много таких составляющих, которые приводят к тому, что мы сейчас видим. Ну, я думаю, что все это будет меняться, не факт, что в лучшую сторону, кстати сказать.

 

МИРИМАНОВ: По себе сужу: когда приходишь в магазин выбирать какую-то книгу, видишь огромное множество книг, непонятные фамилии, непонятные названия, как правило, все очень похожие, одинаковые, и ориентируешься уже так вот, как котенок, по картинке.

 

НОВИКОВА: А вот это хороший вопрос: как ориентироваться?

 

ПОЛЯКОВА: Я вам могу сказать, как я ориентируюсь. Я читаю все модное, я читаю все, о чем люди говорят, неважно, в каком жанре написано.

 

МИРИМАНОВ: И среднее арифметическое для себя уже?..

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, уже потом смотрю, какие авторы мне интересны. Потому что, конечно, совершенно правы вы, в таком обилии книг человеку достаточно сложно не заплутать. Ну, мне проще, может быть, в том плане, что я всегда держу, как это говорится, руку на пульсе, и я отслеживаю все новые тенденции и в западной литературе, и у нас в России. То есть нет такого, чтобы кто-то интересный появился, а я о нем не слышала. Ну, это просто часть моей профессии, поэтому понятно.

 

НОВИКОВА: Татьяна, а навскидку вы можете назвать какого-нибудь автора (это сейчас очень субъективный вопрос к вам), вокруг которого ажиотаж, а вы прочитали - фигня.

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, я не буду называть автора, чтобы не обидеть человека и тех, кто его так возносит.

 

НОВИКОВА: Каких-нибудь из западных.

 

ПОЛЯКОВА: Ну, бывают, конечно, и западные, и у нас есть авторы, есть люди, которым совершенно заслуженно, например, присуждают некие премии, пускай даже это ╚Букер╩. Ты читаешь и понимаешь, что да, человек очень достойный, хороший автор, и совершенно понятно, почему награжден. А есть - непонятно.

 

МИРИМАНОВ: Тут спрашивают: сколько романов пишете за год?

 

ПОЛЯКОВА: Сейчас три.

 

МИРИМАНОВ: Стандарт - три, да?

 

ПОЛЯКОВА: Да, стандарт - три. Ну, я уже объяснила, мне как-то по складу своего характера нужно сесть, быстро написать. Я поняла, что, какое бы расстояние ни было, то есть два ли романа в год, три ли романа в год, я все равно буду писать черновой вариант где-то месяц-полтора, еще месяц доводить его до ума, то есть работать непосредственно.

 

НОВИКОВА: А черновой вариант от руки или на компьютере?

 

ПОЛЯКОВА: От руки, конечно.

 

МИРИМАНОВ: То есть буквально ручкой, карандашом на А4?

 

ПОЛЯКОВА: Не карандашом, гелевой синей ручкой, тетради в клеточку у меня по 48 страниц, раньше было четыре, а теперь пять, потому что уже┘

 

МИРИМАНОВ: Размашистый почерк стал.

 

ПОЛЯКОВА: Ну да, со зрением стали проблемы, и вот уже так пишу очень крупно, поэтому пятая тетрадка появилась, чтобы выйти на свой объем. То есть он уже в подсознании как бы существует, история придумывается где-то на определенный масштаб.

 

НОВИКОВА: Это как у нас хронометраж.

 

ПОЛЯКОВА: Ну да, вот эти 10-11 авторских листов, они уже где-то в подсознании существуют, и, хочешь не хочешь, где-то примерно в этом объеме у тебя история.

 

МИРИМАНОВ: И именно синей ручкой?

 

ПОЛЯКОВА: Да.

 

МИРИМАНОВ: А вот было такое, что, допустим, в самом начале сделали черной ручкой и не пошло? И почему синей?

 

НОВИКОВА: И есть ли счастливая, может быть, ручка?

 

ПОЛЯКОВА: Ручка счастливая у меня обыкновенная гелевая, но она у меня уже лет десять, наверное. Она уже вид имеет такой┘

 

МИРИМАНОВ: Это как у Жванецкого портфель, наверное.

 

ПОЛЯКОВА: Да. Это опять-таки какие-то авторские заморочки, без которых, наверное, тоже невозможно. Но так как в принципе она заменяемая, но она мне нравится, наверное, я тоже думаю, что она мне удачу приносит. А тетрадочек сначала было две по 96 листочков, но потом дама, которая уже много лет со мной работает, она перепечатала 62 моих романа, почерк мой знает лучше, чем я, и вот она мне сказала: слушай, а почему у нас по 96 листов, давай по 48, тебе по объему то же самое, а я раньше начну печатать и узнаю, что ты там┘

 

МИРИМАНОВ: Чтобы листы не вырывать.

 

ПОЛЯКОВА: Да.

 

НОВИКОВА: Антон Владимиров спрашивает: ╚Татьяна, а вы в детстве много читали?╩ Я смотрю, сейчас многих родителей заботит этот вопрос.

 

ПОЛЯКОВА: Очень много. Вы знаете, у меня родители не могли получить место для меня в детском саду и в яслях и вынуждены были ╚в пересменках╩ работать, то есть мама, например, в первую, папа во вторую смену, и все равно получался некий промежуток, когда приходилось оставлять меня одну. Вот няни тогда, в том понимании, какое сейчас существует, просто не было. Старушка 80 лет, которая согласится посидеть с твоим ребенком, это в лучшем случае. Поэтому мои родители выходили из положения так: меня сажали в кресло, вокруг все обкладывали подушками, чтобы если я кувыркнусь из кресла, то на мягкое. И, зная, что все игрушки я просто раскидаю, мне вдогонку давали большое количество книг, естественно, с картинами яркими, чтобы я пока листала, себя занимала, а тут и они пришли с работы. И вы знаете, я как-то совершенно ненавязчиво, то есть мама не помнит, чтобы меня специально учили читать, но в 3,5 года я совершенно спокойно читала, потрясая гостей, которые приходили, сидела такая кнопка и спокойно читала ╚Чудо-дерево╩ Корнея Чуковского, это была моя любимая книжка.

 

НОВИКОВА: Татьяна, дайте совет современным родителям, которые буквально стонут от того, что дети мало читают, потому что вот он, родимый, есть (это я на компьютер и на телевизор показываю).

 

ПОЛЯКОВА: Вы знаете, у меня была та же самая проблема с ребенком моим, он достаточно долго вообще ничего не читал. И я помню, он одну книжку читал, наверное, года полтора, я все время говорила: это такое, видимо, потрясающее произведение, от которого ты не можешь оторваться уже многие годы. А потом, вы знаете, он прочитал фэнтези очень хорошего автора Роджера Желязны, ему очень понравилось, уже где-то ему было, может быть, лет двенадцать. И я, как умная мама, провела с ним беседу познавательную, то есть поинтересовалась, что ему понравилось, и снабдила его книгами, которые более-менее тематически и в качественном отношении были приближены к тому, что ему понравилось. Я вам могу сказать, что он совершенно спокойно где-то к 14-15 годам уже читал, что называется, серьезных авторов, он очень любил латиноамериканскую литературу √ Маркеса и прочее. Причем не просто так читал, а читал совершенно осмысленно. А сейчас он читает исключительно опять-таки фэнтези, и заставить его читать что-либо, я не знаю, серьезнее того же Желязны просто не представляется возможным. Он объясняет это тем, что серьезного ему хватает на работе и от чтения он ждет отдыха. Поэтому, знаете, я, как человек пишущий, ничего не могу сказать по этому поводу. Читать надо в том случае, если тебе это действительно нужно и если тебе это доставляет удовольствие. А детям надо просто хорошие книги вовремя подкладывать.

 

НОВИКОВА: Татьяна Полякова была у нас в гостях. К сожалению, время наше подошло к концу. Татьяна, спасибо, что в это субботнее утро к нам пришли, не поленились проснуться.

 

ПОЛЯКОВА: Вам спасибо.

 

МИРИМАНОВ: Мы прощаемся.