Центральный комитет Музыкант, лидер группы "Браво" Евгений Хавтан в гостях у Игоря Ружейникова

РУЖЕЙНИКОВ:  Я бы соврал, если бы сказал, что не придет к нам Евгений Хавтан. Как это не придет? Конечно же,  придет!  Женя, привет! Куча вопросов уже, придется сразу сходу отвечать. Можно? "Я хочу спросить, кого Евгений считает лучшим гитаристом?" Это не я хочу спросить, это слушательница. Женя, вот есть такой лучший гитарист у вас?

 

ХАВТАН: Лучших не бывает, это же не спорт. Здравствуйте все, кто в пробках стоит. Я всем сочувствую, потому что я только что то же самое пережил. Можно я сначала отвечу на другой вопрос?

 

РУЖЕЙНИКОВ: Да, конечно.

 

ХАВТАН: Передам от всех автолюбителей Москвы привет нашему мэру, от всех автолюбителей, которые едут, стоят в пробках, в авариях сегодня. Привет нашему мэру, ГАИ, ГИБДД и всем прочим. Все, теперь я спокоен, можно дальше продолжать.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Вот, Женя, вы зря насчет ГИБДД. У нас ГИБДД как? Как дождь, они же сразу говорят: мы обращаемся к автолюбителям, просьба оставаться дома и не выезжать. Тем более пятница, нам работать тяжело. Ой, это, знаете, это как стихийное бедствие. Мы тут с Мишей Иконниковым, музыкальным продюсером "Маяка", как раз говорили о пластинке ZZ Top, они выход откладывают уже полтора года. А Мишка и говорит: "А ты знаешь, как часто бывает, вот записали, а потом Гиббонс говорит: не нравится, давай-ка переписывать. Вот они опять отложили еще на полгода". А я говорю: "А Хавтан, вот он тоже, послушал материал предыдущей пластинки и сказал, что нет, будем переписывать". Так оно и было, да?

 

ХАВТАН: Насчет той пластинки, которую мы сейчас готовим?

 

РУЖЕЙНИКОВ: Да.

 

ХАВТАН: Ну, кое-что будем переписывать, но кое-что я принес, мы не будем переписывать, оно уже записано.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Уже переписано.

 

ХАВТАН: Уже переписано, да. Пластинка практически готова. Мы сейчас доведем, закончим, и в сентябре, я думаю, она появится в продаже. Мы сделаем концерт-презентацию.

 

РУЖЕЙНИКОВ: А вот вообще "Браво" с 1981 года ведет отчет или с 1982-го?

 

ХАВТАН: С 1983 года.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Точно с 83-го? Значит, я в 1983 году слушал. Было такое заведение, дорогие друзья, называлось "Ритм". Оно находилось недалеко от МИИТа, поэтому там крутили группу "Браво". Вот я тогда ее впервые и услышал. Я читал, не то что готовился к эфиру, я просто всю твою официальную биографию от начала до конца знаю наизусть, но когда я сегодня прочитал, что ты сильно увлекаешься манушем, я очень удивился.

 

ХАВТАН: Ну, я не сказал бы, что сильно им увлекаюсь. Я в последнее время слежу за этой музыкой, интересуюсь.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Ну да. А чё так прибило? Она же такая старая вроде. Ну, не то что старая┘

 

ХАВТАН: Просто этот звук гитарный, он звучит на записях 30-40-х годов. Сначала я услышал этот звук и понял, что так обычная гитара не может звучать. А так звучит именно та гитара, на которой играл Джанго Рейнхардт. А он играл на гитаре Selmer. Потом я совершенно случайно нашел в Санкт-Петербурге мастера, который делает эти гитары. Мастер Дмитрий Писарев, совершенно замечательный. Он сделал точную копию этой гитары Selmer, и она звучит намного лучше, чем сегодняшние французские копии, которые делаются.

 

РУЖЕЙНИКОВ: А в чем там фишка?

 

ХАВТАН: Я не знаю, в чем там фишка. Фишка в том, что он нашел дерево хорошее, он нашел схему правильную, как изготавливать эту гитару. И она звучит очень хорошо. Я купил эту гитару у него и изучаю потихоньку этот жанр для себя.

 

РУЖЕЙНИКОВ: У меня есть такое подозрение, что увлечение манушем в Европе началось (ну, мне, правда, сказали, что это еще раньше было) после фильма "Шоколад". Помнишь, когда там якобы┘ Ну, Джонни Депп, он вообще-то гитарист не самый великий, но он любит это дело.

 

ХАВТАН: Ты знаешь, мы сейчас с тобой говорим о вещах, которые,  наверное, для 99% людей совершенно не понятны. Мы говорим о мануше каком-то. Для большинства из них это все равно, что мы сейчас матом ругаемся. Поэтому┘

 

РУЖЕЙНИКОВ: Хорошо. А тебе не обидно, кстати, что, когда говорят "Евгений Хавтан", ассоциируют┘ Вот я, например, Евгения Хавтана ассоциирую просто с гитарой, понимаешь? То есть, прошу прощения, одним из рыцарей гитары в нашей стране. А тебе не обидно, что 90%  ассоциируют только с группой "Браво", и все. А, Хавтан - "Браво", знаю. А после этого начинают напевать "Король Оранжевое лето┘" И все. Или это нормально?

 

ХАВТАН: Ты знаешь, мне совершенно все равно, с чем меня ассоциируют.

 

РУЖЕЙНИКОВ: По барабану.

 

ХАВТАН: Я - это я. И поэтому с чем бы меня не ассоциировали, ну и ради бога, это личное дело каждого - с гитарой или с "Браво". Ну, и так, и так хорошо.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Я сегодня заходил на твой сайт, пооблизывался там. У меня вопрос родился: скажи, пожалуйста, а зачем ты некоторые гитары продаешь? Просто они тебе┘ ну, то есть, они отработали свое?

 

ХАВТАН: Я не очень люблю это делать. Просто сейчас сложилась такая ситуация, что мне некуда┘

 

РУЖЕЙНИКОВ: Некуда просто.

 

ХАВТАН: Да, это действительно так. Когда это увлечение, сумасшествие начиналось, обычно, как и любой коллекционер, я начал собирать все подряд. И сейчас из того, что "все подряд", уже мне часть этого не нужна. Поэтому от этого я избавляюсь периодически.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Будет ли какой-нибудь юбилейный концерт, там 30-летия "Браво", допустим, через два года? Или так далеко ты не заглядываешь?

 

ХАВТАН: Не знаю. Я, честно говоря, не очень люблю эти юбилеи, эти все поминки. Поэтому мне это стоит больших усилий. И я, честно говоря, не уверен, что мы будем справлять это как-то. Может быть, пластинку запишем еще одну хорошую, это гораздо важнее как-то.

 

РУЖЕЙНИКОВ: А пластинка предыдущая классная была.

 

ХАВТАН: Поэтому не знаю, будем мы делать или нет. Я, честно говоря, об этом вообще не думаю. Я больше озабочен настоящим и сегодняшним, чем какими-то отметками в своей жизни, датами.

 

РУЖЕЙНИКОВ: А что сейчас главное у "Браво"?

 

ХАВТАН: Главное - подготовка к концертам. 14 апреля мы будем играть очень интересный концерт. Мы такие штуки редко делаем, и вообще мы редко выступаем в маленьких клубах в Москве. Мы будем играть в клубе "16 тонн", и это будет концерт посвященный ко Дню космонавтики, юбилею, 50-летию полета Гагарина. Будет специальная программа, где мы будем играть классику рок-н-ролла, очень много классических песен 50-60-х годов фирменных и своих в этом стиле. Мы будем играть с контрабасом, будет гитара "Gretsch 61-20" 50-х годов, комбик Bassman, пленочный ревербератор, духовая секция большая. В общем, все в звуке 50-х годов. Так что 14 апреля, кому будет интересно, приходите в московский клуб "16 тонн". Думаю, не пожалеете.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Там классно! Тесновато,  единственное что. Но там классно, там хорошая атмосфера.

 

ХАВТАН: Это старый, хороший старейший московский клуб, с хорошей репутацией, которую трудно заработать сегодня. Поэтому √ это хороший клуб.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, Женя, я помню, когда с тобой первый раз встретился, это было на другой радиостанции, ты тогда был увлечен, что называется, цифрой. Ты был увлечен диджейскими делами, ты говорил, что вот в этом году впервые в Лондоне количество вертушек превзошло количество┘(это был лет шесть назад), больше, чем гитар, в Лондоне продано, то есть в мировой музыкальной столице. А сейчас ты говоришь про пленочные ревербераторы, ты говоришь про Gretsch 50-х годов. То есть от цифры ты отошел? Ты стал опять полностью аналоговым.

 

ХАВТАН: Мне интересно и то, и другое. Просто тогда┘ кстати, этот проект так и не закончился, я эту пластинку готовлю, и те треки, которые были сделаны, сейчас переделываются, и пластинка все-таки выйдет. Она будет электронная. И некоторые песни с этой пластинки уже играют на радиостанциях. Я постараюсь ее в ближайшее время закончить, после альбома группы "Браво". Поэтому мне интересно и то, и другое. Но для себя я сделал вывод, что все-таки мне интереснее - живая гитара и барабаны, это все, что называется рок-н-роллом.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Барабаны - это ужас большинства отечественных звукорежиссеров. А ты всегда барабаны живые пишешь?

 

ХАВТАН: Да.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Я тут недавно был в одной студии┘

 

ХАВТАН: А я не знаю, что такое мертвые барабаны. Что это такое?

 

РУЖЕЙНИКОВ: Нет-нет, я тут недавно был в одной студии, мне показывали барабанную комнату. Ой, - говорю, - ни фига себе, я уже давно такого не видел! Причем, не самая дорогая студия. - Да-да, вот у нас тут барабанная комната. Я говорю: и что, вы - живьем? Да, - говорят, - но ты знаешь, по трекам только, по одному барабанщику. Звукорежиссер, который там работал, он честно сказал: я не умею, не то что там париться не хочется, я просто не умею.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Женя, а с годами больше нравится петь или нет?

 

ХАВТАН: Ну, что значит такой вопрос? Мне, в принципе,  вообще это нравилось всегда. Я не всегда умел это делать. Сейчас я лучше стал это делать, и поэтому мне это нравится. Мне нравится играть на гитаре и песни сочинять. Вообще, сам процесс мне больше нравится даже.

 

РУЖЕЙНИКОВ: А то, что на выходе получается? Ну, если сам процесс. Нет, ты вот такой музыкант┘

 

ХАВТАН: Иногда мне нравится, иногда не нравится то, что на выходе получается. Как бы чаще всего не нравится. Но это нормально. Многие этого не поймут, но как бы, я думаю, что просто я так устроен специфически, что мне всегда что-то не нравится. Но многим это может даже нравиться очень. Поэтому думаю, что это нормальное состояние для любого художника, музыканта, когда тебе что-то не нравится, что-то тебя не устраивает. Когда тебя все устраивает, значит, ты уже в "Песне года", все в порядке значит у тебя.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Недавно засели за работу Джефф Бэк и другой малоизвестный музыкант Род Стюарт. Джефф Бэк говорит: мы стандарты решили переиграть блюзовые. Причем, переиграть в стилистике первой пластинки Led Zeppelin. Он говорит: если нам не понравится, мы уничтожим исходники, и все.  Потому что нам, Бэку и Стюарту, в общем-то, до балды уже слава.

 

ХАВТАН: Нет, я не согласен, у меня другая позиция. Кстати, Бэк шикарно играет эти классические рок-н-роллы, у меня есть его видеоконцерты, это просто потрясающе! Я даже не ожидал, что он может еще и эту музыку играть. Я слышал его в другом жанре.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, он играет все практически.

 

ХАВТАН: Вот. А мне нет, мне не безразлично, я не уничтожаю свои┘

 

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, хорошо. Дорогие радиослушатели, гитары бывают разные, почти все они у Евгения есть. Одна из самых старых гитар в мире, классических, вообще, наверное, электро - это самая старая гитара, называется она Telecaster фирмы Fender. Значит, официальное лицо, endorser по-импортному, фирмы Fender в России - это Евгений Хавтан. Слушай, правда же, ты endorser Fender?

 

ХАВТАН: Ну, я один из. И я горжусь этим, потому что среди этих музыкантов еще Володя Холстинин, то есть там пять или шесть человек. Но гитара сделана специально для меня.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Она одна.

 

ХАВТАН: Она для меня, фирмы Fender, она сделана по моим эскизам. Ее сделал один из лучших мастеров компании Custom Shop Fender. Она сделана по моим эскизам, она обклеена старыми фотографиями группы "Браво", можно посмотреть на сайте Havtan.com.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Газетные вырезки там, да?

 

ХАВТАН:  Можно ее посмотреть. И это классический Telecaster, немного в другой разработке, там немного по-другому ручки сделаны по моей просьбе. Так что вот такая уникальная гитара у меня есть.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, а почему Telecaster? Ты же сложные гитары любишь. Вот Gretsch - это сложная гитара для звукоизвлечения, а Telecaster - стеклянная такая, такой Брюс Спрингстин.

 

ХАВТАН: Ну, вопрос спорный, конечно, какая из них сложнее гитара. Просто мастер, который делал эти гитары, специализируется на Telecaster, тот, который занимался моей гитарой, он специалист по Stratocaster и Telecaster. Извините, мы не ругаемся матом (вот те, кто нас слушает), мы называем просто такие узкопрофессиональные понятия. Собрались два, видимо, не очень нормальных человека в студии, которые любят это дело, и поэтому идет вот такой разговор.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, ты знаешь, здесь беда была одна: мы говорили о сёрфе (я прошу прощения), мы говорили с Орловым о сёрфе и говорили о Gretsch, о гитаре Gretsch.

 

ХАВТАН: С Юрой?

 

РУЖЕЙНИКОВ: Ну, конечно. Как раз недавно вышла пластинка Кильдея "Сёрфы", где Орлов, а тут переиздали песни┘ И мы о сёрфе говорим и говорим, а потом так: слушай, Gretsch, сёрф┘ А кто нас сейчас слушает, а?

 

ХАВТАН: Я думаю, что нас очень многие слушают, потому что сейчас пол-Москвы стоит в пробках, и музыку вряд ли кто-то сейчас слушает, все слушают разговорные радиостанции, чтобы снять стресс.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Это правда, да.

 

ХАВТАН: Потому что хочется сейчас выйти из машины, кому-то там врезать┘ И включаешь и слушаешь разговор, он тебя успокаивает. Как у психиатра.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, ну ладно, раз уж так┘ Значит, дорогие друзья, опять-таки сёрф - это очень старая музыка, это все началось с Америки, потом это перебросилось в Японию, а сейчас что-то все популярнее и популярнее у нас. Ты сёрф играешь? У тебя состав же есть специальный сёрфовый, да?

 

ХАВТАН: К сожалению, группа "Том и Фантомы" распалась.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Все, да?

 

ХАВТАН: Я ищу молодую группу, с которой мне было бы очень интересно поиграть, с удовольствием. Если есть какие-то сёрф-команды, которым нужен гитарист, который будет бесплатно играть в этой группе, просто для удовольствия, я готов, можете присылать предложения на мою почту, вы найдете на моем сайте персональном.

 

РУЖЕЙНИКОВ:  Обалдеть! Слушай, я, когда спросил у Девлет-Кильдеева: слушай, а ты с сёрфа-то что-нибудь получаешь? - Нет, - говорит, - мне просто по кайфу, я пластинку записал просто ради "по кайфу". Это музыка такая? В чем дело?

 

ХАВТАН: Нет, это жанр такой в России. В России есть несколько жанров таких музыкальных, в которых ты можешь быть первым, но всегда ты будешь, каких бы успехов ты ни добился в этом жанре, ты будешь все равно играть в свое удовольствие.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Только "по кайфу", да?

 

ХАВТАН: К сожалению, у нас страна такая. Я могу перечислить: джаз, фолк-музыка. Ну, я имею в виду такой настоящий, хороший джаз, не коммерческий джаз, в который ходят дядьки сигары курить в биллиардные клубы, а хороший джаз.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Извини, пожалуйста, вот то, что коммерческий джаз и дядьки с сигарой - это у нас есть оркестр один, он везде на телевидении. Когда, допустим, презентация, он один только, это место занято.

 

ХАВТАН: Так же и фолк-музыка, и настоящая народная музыка. У нас народная музыка присутствует в балалайке и матрешке, но настоящей народной, русской народной музыки - такой, как я себе ее представляю, нет.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Нету. Ее убили на самом деле.

 

ХАВТАН: Нету ее. Поэтому лучший из бесплатных жанров - это сёрф российский. Если вы хотите как бы стать суперзвездой в жанре сёрфа, всегда должны знать то, что вы будете играть для своих друзей и для своих подруг.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Нет, ну можно всегда сказать, что я играю сёрф.

 

ХАВТАН: Но зато это звучит гордо. Зато любой музыкант, играющий в другом параллельном жанре, будет с уважением относиться: о-о-о, этот парень играет сёрф!

 

РУЖЕЙНИКОВ: О, это все, отойдите от него! Так, "Хороший, плохой, злой" будем слушать. А там, кстати, от сёрфа есть?

 

ХАВТАН: Там как раз есть сёрф.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Вот. "Хороший, плохой, злой", разумеется.

 

ХАВТАН: Да, эта песня тоже войдет в наш новый альбом. Слова написал Дима Спирин, мой приятель.

 

РУЖЕЙНИКОВ: "Сид" - Спирин, да?

 

ХАВТАН: "Сид", да. История очень интересная у этой песни. Сначала были слова, я обычно никогда не пишу музыку на готовые слова, я обычно  пишу мелодию, а потом уже после этого мы подбираем слова. А здесь был готовый текст, и мне он очень понравился, это был текст, который не подошел группе "Тараканы" по какой-то причине. И  он мне понравился, и я написал музыку на эти стихи.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Вопрос опять-таки. Вот зря ты насчет наших радиослушателей.  Спрашивают: а  Hammond будет настоящий на пластинке? Орган будет?

 

ХАВТАН: Hammond будет не настоящий, к сожалению, открою тайну. Но будет зато настоящий VOX-орган, Vox Continental, который у меня стоит в мой личной студии. И этот Vox Continental, если кто знает (а, наверное, это мало кто знает), это орган, на котором был записан "Дом восходящего солнца". Вот этот звук, вот этот орган, будет.  А Hammond - у меня есть очень точный прибор, который точно его копирует. Но, конечно, это не то что для специалистов, но большинство радиослушателей, 99 %, не отличит настоящий Hammond от того, который будет у нас записан.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Слушай, Женя, вообще музыкант становится патриархом тогда, когда он заканчивает музыку, поэтому ты патриархом не станешь никогда. Поскольку ты совсем музыкант. Я сегодня познакомился (ну, через YouTube) с одной девкой молодой, девка - американка, у них как-то с музыкой┘ не-не-не, познакомился, чтобы посмотреть, я никогда не знал ее. Девка - вокалистка, сонграйтер и гитаристка.

 

ХАВТАН: На YouTube?

 

РУЖЕЙНИКОВ: На YouTube, да. Ну, к сожалению. Зовут ее Кристен Копалин. Она на гитаре не играет аккордами блатными: доминанта-субдоминанта-тоника. Она играет на ней, причем играет ┘ крутая, записывается очень хорошими людьми сейчас. Ей 20 лет. Судя по всему, она не родилась с гитарой, она научилась играть. А чё у нас происходит? Вот у нас мОлодежь учится играть? Ведь ты же общаешься с музыкантами молодыми? Или если не учатся, то почему?

 

ХАВТАН: Я общаюсь с музыкантами. Мне кажется, это очень интересно, что происходит, именно вот у тех молодых ребят, которые берут в руки гитары. Всегда были люди, музыканты, которые хотели играть что-то другое, развиваться каким-то образом. Но общая ситуация сегодняшняя  (радиоэфира и телевидения) такова, что надо быть большим фанатом этого дела, чтобы в это свято верить, и положить свою жизнь для того, чтобы просто научиться играть на гитаре, играть музыку, которую нигде не будут играть, ни на одной радиостанции, ни одна компания тебя не выпустит.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Да, да.

 

ХАВТАН: Поэтому эти люди практически в нашей стране причисляются к лику святых. И есть такие люди, им уже больше 40-50- 60 лет, и они все музыканты, и они все равно играют на гитаре, они свято верят, у них есть свои группы. И я знаю таких. Это святые люди на Руси. Не знаю, как их там называть, но это святые для меня люди. Поэтому есть такие молодые ребята, которые учатся и хотят чего-то достичь. Я к ним с большим уважением отношусь и желаю им всего самого хорошего. Особенно тем, которые играют неформатную музыку, которые никогда заведомо, наверное, не будут играть на станциях, и им придется завоевывать своего слушателя через YouTube, через Интернет, сейчас есть такая возможность. И все равно ситуация лучше, чем 20 лет назад, потому что у тебя  есть выход, ты можешь разместить свою группу, свою игру, свои песни, и в любом случае какое-то количество людей услышит. Если это гениально и здорово сделано, то у тебя появится большая аудитория.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Вряд ли на этом заработаешь много денег. Слушай, а ты же не хотел много денег заработать на этом, вообще не думал об этом?

 

ХАВТАН: Я вообще не хотел ничего зарабатывать. Я просто занимался для своего удовольствия. И это было изначально. Я никогда даже и не мечтал, что это станет моей профессией. Это было бредом - подумать в 80-е годы, что я когда-то буду профессиональным музыкантом. Поэтому так все получилось, сложилось, видимо. Значит, это где-то там как-то так было запланировано.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Да, дорогие друзья, просто, понимаете, тогда вот, в Московском институте инженеров транспорта просто учились очень интересные люди. Евгений Хавтан учился, допустим, Сергей Галанин учился. До этого учился Масляков. В то время, когда Евгений Хавтан заканчивал┘ Ты не закончил же, тебя, по-моему┘

 

ХАВТАН: Закончил, закончил. Это звучит гордо: я закончил институт!

 

РУЖЕЙНИКОВ: МИИТ, да. Когда Хавтан заканчивал, там на первом курсе учился Ружейников Игорь. Очень интересные люди!

 

ХАВТАН: Я их не видел никого в институте.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Ружейникова Игоря ты сейчас видишь!

 

ХАВТАН: Нет, я говорю про тех, кого ты назвал. Галанина я видел. Галанин, кстати, отличник. Он учился хорошо, не пропускал ни одной лекции, был примером для всех нас.

 

РУЖЕЙНИКОВ: С трудом верится.

 

ХАВТАН: А вот остальных я никого не видел. Крис Кельми, говорят, тоже учился.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Учился, да.

 

ХАВТАН: Я его никогда не видел в институте. Они, видимо, не ходили, они, может, там формально были как-то.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Так, последняя песня, к сожалению, осталась. Привет московским пробкам передаем за сокращенную встречу с Женей Хавтаном.

 

ХАВТАН: Ну, я к вам три часа ехал сюда. Сейчас еще три с половиной часа - домой. И хороший у нас получился эфир.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Женя, спасибо тебе большое. Что будем слушать?

 

ХАВТАН: Будем слушать песню, которая тоже войдет в наш альбом, она называется "От Таганки до Кузьминок". Я как житель этого района в своей юности, я решил посвятить этому песню. Это песня про то время, когда можно было спокойно вечером прогуляться от Таганки в час ночи до Кузьминок и не получить по физиономии от проходящих мимо тебя ребят, которые у тебя стреляют закурить┘ Вот такое время было замечательное.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Эх, какое было замечательное время!

 

ХАВТАН: Сейчас тоже все хорошо. Просто вот песня про то.

 

РУЖЕЙНИКОВ: Евгений Хавтан на радиостанции "Маяк". Ждем пластинку группы "Браво" в сентябре. Пока!

 

ХАВТАН: Всем привет. До концерта!