Центральный комитет Актриса Екатерина Волкова в гостях у Владимира Аверина

АВЕРИН: У нас долгожданная и горячо любимая мною Екатерина Волкова. Здравствуйте, Екатерина. Если вы посмотрите видеотрансляцию, вы увидите, что она пришла не одна, а с гитарой. Мы будем делать вид, что у нас это такое ружье на стене, которое выстрелит в третьем акте? Или будем стрелять сразу?

ВОЛКОВА: Да все равно. Знаете, если стрельнем сразу, то потом не остановимся. Поэтому давайте поговорим, может быть?

АВЕРИН: Да, поговорим. Я бы хотел вам задать вопрос по поводу знаете чего? Закостенелость нашего общества в принципе, тяжесть восприятия нового, консервативность сегодня на вашем творческом процессе или ваших коллег сказывается? Приходится как-то себя внутренне цензурировать и подстраиваться под консервативные вкусы публики, не идти на какие-то смелые эксперименты?

ВОЛКОВА: Ну, мне кажется, беда нашего сейчас искусства именно в каком-то страхе и трусости. Потому что все как-то боятся и потеряли какие-то внутренние ориентиры: что хорошо, что правильно. Ученые перестали мыслить категориями - переселиться на другую планету, такими масштабными. В искусстве все какие-то┘ Снимаем, например, фильм о войне, а понятия у нас совершенно не соответствуют нормальному пониманию о войне современного человека, человека XXI века, который должен понимать, что в войне нет выигравших, все проигравшие. И так же собственно и все кино. Я была во ВГИКе в жюри фестиваля студенческого. И была очень удивлена, что все работы такие традиционно-советские. А, может, это и хорошо? Наверное, это так школа требует, мастера во ВГИКе.

АВЕРИН: Но, с другой стороны, от молодых-то как раз и хочется видеть какого-то взрыва, прорыва какого-то?

ВОЛКОВА: Да. А я ждала: где ты, Тарантино, где они, фон Триеры┘ Я думаю, это все в страхе дело. Потому что нету ученичества нормального, где не надо бояться. Все боятся: что скажет мастер. Мастер скажет "плохо". И этот страх мешает родиться чему-то хорошему, новому. А от этого мы собственно не рождаем гениального. Потому что гениальное может рождаться, только когда общий уровень очень высок. И к этому надо стремиться. Но у нас, к сожалению, никто не хочет учиться, хотя, казалось бы, есть мировое кино. Мы - русское кино с традициями, но тем не менее делаем дешевые подделки под американские фильмы, совершенно не интересные.

АВЕРИН: Знаете, тут давеча телеканал "Культура" отмечал 90-летие режиссера Натансона. Он рассказывал про то, с каким трудом пробивалась на экраны к советскому зрителю его картина под названием "Старшая сестра", где первая заметная роль Татьяны Дорониной, где юный Соломин появился. И я его слушал, я этот фильм с большим удовольствием посмотрел сейчас. Я все пытался понять: а что может в этом фильме как-то напугать какого-нибудь чиновника или государственного деятеля, или политика? Или что хотя бы может насторожить? И в чем можно заподозрить авторов этой совершенно частной истории про женскую судьбу, по большому счету? Нет там в финале победы коммунизма, что называется, а есть такая сложная женская доля. Что в этом может напугать? И после этого, через призму как раз этого разговора, который Натансон вел со мной с экрана телевизора, я попытался посмотреть на какие-то вещи вокруг меня, пытаясь проанализировать: а что, собственно, в том, что мы делаем на радио или люди печатают в книгах каких-то? Потому что услышал совершенно отвратительные отзывы по поводу современных писателей:Пелевина и Сорокина. Что пугает действительно? Люди же не призывают к свержению власти. Они, может быть, говорят просто об иных людях, об ином понимании своего предназначения, еще о чем-то. И это сразу вызывает дикий протест. Даже это письмо деятелей культуры┘

ВОЛКОВА: А я не в курсе.

АВЕРИН: Никита Михалков сотоварищи написали открытое письмо президенту страны с требованием создать комитет, который будет определять, что хорошо в средствах массовой информации, а что плохо. И если бы это письмо пришло от чиновников какой-нибудь волгоградской администрации, членов партии известной, я бы даже как-то понял. Но когда деятели культуры┘ Правда, у Михалкова были шедевры когда-то.

ВОЛКОВА: Деньги убили искусство. Потому что раньше снимались бесплатно и мечтали ради искусства. А сейчас - "мой гонорар" сначала идет впереди, а потом роль вроде как на этот гонорар. Ну, и потому что, по большому счету, сценариев нет, которые вдохновляют. Это точно, абсолютно, нет героя времени нашего. Единственное, наверное, для меня героиня времени, например, у Пелевина в "Священной книге оборотней" - первое имя в книге. Со сценариями сложно. И поэтому вроде играют все. Я почему не верю в репертуарный театр? Потому что не может хорошо играть актер, который хочет играть Гертруду, а он выписан Черепом-Юлькой. Ну, грубо говоря. И он влачит существование. И все, он перестает быть артистом, ему не дают. Или он играет роли, которые он не хочет. Это не должно быть, это убивает все.

АВЕРИН: Да, но ведь сейчас, смотрите, слушают люди и в продолжение вашей мысли вдруг скажут: а это потому, что у нас произошла такая американизация. А тут я бы и поспорил. Потому что и вы, и я знаем, что даже звезды Голливуда, которые получают какие-то огромные гонорары, совершенно не считают зазорным сняться для себя в авторском кино за гораздо меньшие деньги, для удовольствия, для того, чтобы, может быть, как раз высказать свою позицию, иногда политическую позицию, иногда просто человеческую, нравственную - какую угодно позицию, сняться либо совсем без гонорара, либо за смешные по сравнению с их миллионными гонорарами деньги.

ВОЛКОВА: Видели фильм "Бразилия" Роберта де Ниро, да? Он абсолютно бесплатно снял потрясающую, на мой взгляд, картину. Эта картина моя любимая.

АВЕРИН: И честный, искренний и действительно такой бьющий не в бровь, а в глаз фильм. У нас в этом смысле есть ли площадка, на которой сегодняшний актер может хотя бы действительно сыграть то, что хочется? Или у нас, в нашем кинопроцессе сегодня уже такой площадки для свободы выражения себя почти не осталось или не осталось совсем?

ВОЛКОВА: Ну почему? Все, что делает, наверное, театр "Практика" с Эдуардом Буйковым, театр "ДОК", Лена Гримина, у них есть какие-то попытки создать такое пространство чистого искусства. И я делаю тоже вместе с Андреем Поповым такую творческую лабораторию - "Класс мира", где как раз происходит такой опыт. Набираются семь команд, мы делали в "Артеке" этот проект, семь команд, семь сценаристов, семь режиссеров, операторов, звукооператоров. И с детьми писались сценарии. Это было абсолютно благотворительно. Сценарист писал с детьми сценарий, дальше подключался режиссер, и за семь дней в рамках фестиваля, кинофестиваля в "Артеке" сняли семь короткометражных фильмов с детьми.

АВЕРИН: Фантастика!

ВОЛКОВА: И показали премьеру, ночью монтировали. Мы сняли частный дом, потому что, к сожалению, в "Артеке" сменилось руководство, и чудовищная там какая-то женщина, которая не видит совершенно, не верит в бесплатное, понимаете, не верит, что мы приехали поработать с детьми просто, нам это интересно. Потому что у меня, например, были дети-инвалиды, которые тоже участвовали вместе со всеми на равных. И это правильно. И вообще мы-то приехали с таким миром на Украину, а на самом деле мира никакого нет. Я очень рада, что у нас случился этот проект только из-за того, что нам помогли друзья, у которых есть деньги, которым просто понравилась идея.

АВЕРИН: А скажите, от детей были какие-нибудь прорывные сценарные идеи?

ВОЛКОВА: Ну, я считаю, когда из семи короткометражек такого проекта хоть одна удача, я считаю, это уже удачным проектом. И главное - процесс. Да, там была история, по-моему, сняла Соня Карпунина, ученица Сергея Александровича Соловьева, потрясающую картину "Марина". Сняла Вероника Пономарева, она художник, и это был ее дебют, она сняла потрясающую картину "Барбара", с музыкой Таривердиева, просто невероятно. Дождя не было, а у них дождь, дети написали, что героиня говорит: должен все время дождь идти. И где дождь в Крыму? Они поехали в пожарную часть и попросили. Пожалуйста, режим ╧ 4, и, пожалуйста, будет вам дождь. И целый день провели на съемочной площадке. И, в общем, потрясающая картина получилась. Даже я сняла тоже и хотела бы, чтобы эта площадка дальше как-то продолжала свою работу.

АВЕРИН: А о чем дети хотят кино?

ВОЛКОВА: Дети хотят о любви. О чем все хотим мы? Все мы хотим о понимании, о любви, о том, чтобы тебя услышали. Дети обычно еще хотят стать взрослыми.

АВЕРИН: То есть эта формула, которая была высказана когда-то в "Доживем до понедельника" - "Счастье - это когда тебя понимают", - она и по сию пору срабатывает, да?

ВОЛКОВА: Конечно, я так думаю, да.

АВЕРИН: А кого хотели играть? Тоже же дети были актерами?

ВОЛКОВА: Да, дети играли, конечно. Они хотят играть всех. У меня была в сценарии мистика. Это тоже дети очень любят, чтобы появлялся дух горы. Значит, у нас была гора Аюдаг. И надо же, вы представляете, и вдруг друзья появляются, которые говорят: а вам не нужна яхта? Ну, если что, в Ялте стоит, вы можете приехать, выбрать просто так. Понимаете, наш безбюджетный проект вдруг обрастал какими-то такими┘ И мы с яхтой. Вадим Ливанов, сценарист, тоже инвалид, у нас работал, как он спускался, надо было видеть! И понимаете, это было счастье - для детей мы снимали все, смеялись. Это было такое ┘ Очень интересно, очень. Музыка писалась параллельно, то есть оригинальная музыка, саундтрек, написана там же. Но как бы мы сами по себе.

АВЕРИН: Фантастика! А с другой стороны, лишнее подтверждение: если дело делается, то откуда-нибудь само и собирается то, что для этого дела, если дело полезное, то найдется.

ВОЛКОВА: Да, есть молодые, талантливые, есть. Просто их не знаем, к сожалению.

АВЕРИН: Это радует, безусловно. Я все-таки не знаю, когда же мы начнем стрелять из гитары?

ВОЛКОВА: Да? Ну, давайте. Просто я сейчас занимаюсь этим все время на кухне, у меня перерыв между съемками, и поэтому я не могла гитару оставить.

АВЕРИН: Ну, есть интрига. Все видят, что вы с гитарой. Уже столько обещано чего-нибудь сделать, давайте что-нибудь и сделаем.

ВОЛКОВА: Да. Я еще новичок в гитаре. Только подбираю свои песни.

АВЕРИН: Браво! Честно, не ожидал! Музыка и слова - народные, Екатерины Волковой?

ВОЛКОВА: Да.

АВЕРИН: И когда это делали ваши коллеги лет 30-40 назад, точно было понятно, зачем. Потому что были такие бригады - "артисты кино" - по стране творческие вечера, встречи, концерты, они читали стихи, пели песни. Было понятно, что это форма заработка. А вас-то чего наворотило? Уж явно не для того, чтобы по сельским клубам выступать?

ВОЛКОВА: Музыка - это первое мое образование вообще. Я - дирижер хора. Как-то так получилось, что много лет меня как-то отнесло. И сейчас перерыв. И предложили мне сделать программу Владимира Семеновича Высоцкого, выступить в Одессе. В общем, пять песен и даже деньги платят. И я как-то окунулась в забытого мною еще с детства Высоцкого. И сейчас я просто понимаю, что это величайший поэт! И, конечно, у меня уже не пять песен - десять песен. У меня как-то началось с Высоцкого, потом я плавно перетекла на Виктора Цоя, который тоже - гениальнейший поэт. Это достояние России! А потом я открыла для себя Егора Летова, потрясающего поэта. Таким образом, я осваиваю гитару и заодно накапливается репертуар. Может быть, поеду опять с творческими вечерами, потому что есть уже, что рассказать, что сыграть. Сейчас уже могу рассказать: девять фильмов, где звучат мои песни, собственно, уже даже диск можно выпустить. Но пока нет времени, понимаете, дети. Я же детьми занимаюсь сама, поэтому я на втором плане. Сейчас они у мамы на даче, и я разошлась. Соседи, значит, выражают протест свой. Но, тем не менее, как-то уживаемся пока. Правительство Москвы отказало мне с квартирой. И я раздражаю соседей.

АВЕРИН: Съемной коммуналки практически.

ВОЛКОВА: Практически, да, 47 метров. И вроде так обидно, я просила не халявной квартиры, но просто купить по государственной цене в рассрочку. Как многодетная семья, да, вроде, казалось бы! Ну, помогите! Это же ничего такого. Я куплю, я не говорю: дайте мне бесплатно. Мне отказали, и мне очень как-то обидно, знаете?

АВЕРИН: То есть вас даже вычеркнули из программы помощи многодетным семьям, которая так рекламируется в Москве?

ВОЛКОВА: Знаете, с моей биографией на помощь государственную рассчитывать не приходится.

АВЕРИН: Биография биографией. Я знаю и похлеще биографии. Но сам факт: есть трое детей и, значит, людей включают в эту программу.

ВОЛКОВА: Понимаете, дети Эдуарда Лимонова, наверное, не могут жить хорошо┘ Как-то время повторяется, к сожалению.

АВЕРИН: А действительно чувствуется давление?

ВОЛКОВА: Давление чувствуется. Вы знаете, такая была история, хотели сделать телемост - дети России и Японии. И вдруг возникла моя кандидатура, чтобы я вела это, во мне что-то японское┘ Мне надо было выучить слова на японском. И вдруг как-то все затихло. И человек, который мне это предложил, потом сказал: "Ты что, мне сказали "будет вести жена экстремиста телемост "Дети России - детям Японии"? Но потом в Японии сами отказались от этого, потому что сказали: "Нам не до этого!" Ну, в общем, правильно сделали.

АВЕРИН: А контакт со зрителем по-прежнему для актера остается важен, нужен, когда один на один, довольно близко? Может быть, даже не в очень больших залах, когда глаз в глаз. Это не кокетство актерское, что это - важная составляющая профессии?

ВОЛКОВА: Есть же разные какие-то формы. Я, например, более камерная. Но, если я не камерная, тогда я беру коллектив музыкальный. У меня же был такой опыт. У меня был коллектив "Беспредел", такое абсолютное хулиганство, где мы играли все: рок-н-ролл, панк-рок, поп-рок. Сейчас уже я слушаю все эти записи, конечно, с улыбкой, но все равно это было замечательное время. Чеса не получится, потому что у меня нет для этого времени, я все-таки, прежде всего, актриса. А такой контакт - самый ценный. Я открыта для всех на facebook, у меня там 5 тысяч друзей. И я всегда отвечаю на все вопросы, делюсь музыкой, которую слушаю. В общем, как-то у меня нет такой тоски, знаете, по зрителю. Ну, в общем, я - простой человек и мне нравится общаться.

АВЕРИН: Действительно, а почему нет желания стать такой дивой, заламывая руки с пером в прическе?

ВОЛКОВА: Вы знаете, я всегда это могу сделать в кино. Мне скучно, наоборот, хочется рок-н-ролла.

АВЕРИН: Очень многие ваши коллеги здесь же, в этой студии, переживают очень активно по поводу того, что, увы, мало снимается настоящего кино полного метра, что сериалы-сериалы, а в кино всем места не хватает. У вас есть ощущение дефицита места?

ВОЛКОВА: Вы знаете, да. У меня был вопрос такой. Я сейчас снялась в потрясающей работе Александра Анатольевича Прошкина с потрясающим Сергеем Дрейденом, с Андреем Паниным, с Витей Сухоруковым. И, конечно, после этого очень сложно┘ Я даже боялась, что я в запой уйду. Потому что когда уходит такое искусство┘ Я ответственна была за каждый кадр и я видела этот конвейер, эта вьетнамская фабрика: ты меняешь костюмы, только ты здесь плакала, здесь подтирают, тут уже тебе несут текст. У Александра Анатольевича юбилей был, я зашла к нему с ноутбуком, со своей новой песней в подарок. Ну, что может артистка подарить режиссеру? Я подарила ему песню. И они как-то на меня серьезно смотрят и говорят: "Ну, у нас к тебе такое предложение - в общем, в большое кино welcome". Я смотрю на них и думаю: ну, да, наивные, идеалисты! У меня трое детей, кто их будет кормить? Поэтому я очень плакала, переживала и почти что ни спилась. Просто очень сложно идти опять на какой-нибудь дешевый конвейер, вьетнамскую фабрику.

АВЕРИН: А получается, что сегодня наш российский актер денег зарабатывает именно на телесериале?

ВОЛКОВА: Вы знаете, денег вообще не зарабатывает современный актер. Очень мало. Я считаю, что актер должен жить лучше, чтобы играть лучше, чтобы дарить людям счастье. А если он сам несчастлив, он не может ничем поделиться. А у нас продюсеры, которые говорят: "Ой, как удобно!" А кризис, кризис┘ Всем сбавили в два раза зарплату. И актеры, даже в отличие от Голливуда, у которых два фильма в год, они нормально могут подготовиться: каждый день стоять у станка и изучать партию белого лебедя и черный - не получается. А у нас, понимаете, - еще детей надо, мужей и как-то остаться женщиной, еще и хорошо выглядеть.

АВЕРИН: Удается, скажу! У нас есть человек на форуме, который, по-моему, в десятый раз спрашивает: "Если бы Голливуд снял фильм о вас, кого вы бы хотели видеть в роли себя? В главной роли?" Это Женя, ярый поклонник.

ВОЛКОВА: Себя, конечно.

АВЕРИН: Нет. Видимо, он имеет в виду все-таки из той обоймы, которая есть сегодня на мировом кинорынке.

ВОЛКОВА: Мне нравится Джулия Робертс.

АВЕРИН: А по каким приметам все-таки - образ Екатерины Волковой? Что должна воплотить актриса, которая будет вас играть?

ВОЛКОВА: Улыбка. Улыбка и искренность какая-то. Может, непосредственность детская. Трагизм - уже как второй план результата. Трагический оптимизм.

АВЕРИН: Сколько должно быть детишек в этом сценарии, в этом фильме?

ВОЛКОВА: Детей должно быть много. В доме должно быть шумно.

АВЕРИН: У героини этого фильма сколько должно быть детей: трое или больше?

ВОЛКОВА: Больше.

АВЕРИН: Больше? Вы готовы?

ВОЛКОВА: Да.

АВЕРИН: Это сейчас сигнал потенциальным мужьям?

ВОЛКОВА: Ну, в общем, все хорошо. Уже сигналы короткие получены.

АВЕРИН: Все тайны раскрывать не будем. Хорошо, что успели зайти. Чего-нибудь ждать в ближайшем будущем из того, что еще не видел широкий зритель?

ВОЛКОВА: Должен выйти сериал "Естественный отбор". Это уже пятая работа наша с Олегом Фоминым. Собственно "КГБ в смокинге", только опять сценарий заместителя генерального прокурора Звягинцева, опять курирует ФСБ. Ну, в общем, все, как всегда. И Сергей Юрьевич Юрский играет моего папу, и там дебютировал мой сын Богдан, который играет сына Юрского.

АВЕРИН: Белокурое чудо. Ну что же! В таком случае у всех поклонников есть возможность увидеть. Я желаю здоровья, в таком случае.

ВОЛКОВА: Спасибо. Всем здоровья и любви.

Слушайте аудиофайл.