Центральный комитет Телеведущая Татьяна Лазарева в гостях у Тутты Ларсен и Владимира Аверина

АВЕРИН: Наконец, сбываются мечты. Помню, я был уже, конечно, не мальчиком, а вполне себе взрослым мужчиной, и, наконец, увидел маленькую девочку на экране - Таню Лазареву - и практически сразу влюбился. С тех пор мечтал познакомиться.

ЛАРСЕН: А ты увидел ее, она что там делала?

АВЕРИН: Она там говорила: "Мы победим мадам Бурду путем оплаты по труду".

ЛАРСЕН: Еще она пела: "Ах, верь мне, Саша, верь мне, Саш!"

ЛАЗАРЕВА: Так это все делала не я, друзья мои! Я уж не знаю, в кого вы там влюблялись. Конечно, это не я пела. Меня еще тогда в КВН не было. Видите, как я все лавры собрала себе неожиданно.

ЛАРСЕН: Видишь, это была не ты. А для нас в КВНе была только ты и больше никого.

ЛАЗАРЕВА: Да? "Му-Му", вроде бы, Тургенев написал, а Памятник Пушкину поставили.

АВЕРИН: И тем не менее. Потом появилась масса всего, и это никак не ослабило мою любовь, может быть, зародившуюся не к той, но перенесенную на Татьяну Лазареву. Так что, правда, очень рад, наконец, познакомиться. Я даже предрекал Тутте, что ей придется говорить одной, потому что я немею от счастья, от восторга. Буду смотреть только, хлопать глазами и краснеть.

ЛАРСЕН: А со мной-то чего говорить! Я-то почти все знаю. Хотя я не знаю, как тебе пришла в голову мысль издать книжку.

ЛАЗАРЕВА: Это не мне пришла. Мысли такой в мою голову никогда не могло придти.

ЛАРСЕН: А как тогда случилось, что под твоей эгидой, под твоим чутким кураторством эта книжка появилась, и что это вообще за книжка?

ЛАЗАРЕВА: Книжка действительно появилась. Там действительно стоит на обложке моя фамилия и даже моя фотография, нещадно разукрашенная┘

ЛАРСЕН: А писали ее литературные рабы.

ЛАЗАРЕВА: Да. Но ее просто придумали┘ Я там никаким автором не являюсь. Я написала в этой книге только предисловие и послесловие. И это очень удобно. А все считают, что у меня вышла книга. На самом деле, она собрана из всяких смешных высказываний детей, которые, в общем, при ближайшем таком рассмотрении, более увеличенном, оказываются вовсе даже не смешными, а достаточно даже философскими.

ЛАРСЕН: Глубокомысленными.

ЛАЗАРЕВА: Да. Издательству "Махаон" пришла эта идея, а не мне вовсе даже. Они предложили просто мне ее возглавить почему-то. Но в итоге получилась очень приятная книжка, ее приятно держать в руках и перелистывать, перечитывать. И там действительно еще, кроме того, что там собраны детские высказывания, там собраны еще очень приличные, известные люди (такое бывает сочетание еще в нашей жизни), приличные, да, порядочные люди┘

АВЕРИН: Но на одну книжку только и хватило.

ЛАЗАРЕВА: ┘ которые любят своих детей и внимательно к ним относятся, и которых мы тоже спрашивали, что они говорили в детстве, что говорят их дети. И такой делали мостик между поколениями. Кстати, Тутта Ларсен, которая здесь присутствует, тоже в этой книге запечатлена. Была вычленена как мать-героиня практически. И которая очень любит своих детей. И это наглядно показано в книге. А ты книгу-то видела?

ЛАРСЕН: Еще нет.

АВЕРИН: А Чуковского ты читала?

ЛАРСЕН: Чуковского я знаю наизусть.

ЛАЗАРЕВА: Кого? "От двух до пяти" ты знаешь наизусть?

ЛАРСЕН: Ну, не всю, конечно. Но очень многие цитаты оттуда до сих пор использую.

АВЕРИН: "Бабушка, а можно я буду крутить твою швейную машинку?"

ЛАРСЕН: "Тетенька, а вы за тысячу рублей съели бы дохлую кошку?" - это мое любимое.

ЛАЗАРЕВА: Но, заметь, что все мы читали в этой книге только те самые детские высказывания, потому что книга-то, на самом деле, очень┘

ЛАРСЕН: Конечно. Его теоретические выкладки на данную тему┘

АВЕРИН: Нет, почему? Мы читали все.

ЛАЗАРЕВА: В детстве?

АВЕРИН: Нет, не в детстве.

ЛАЗАРЕВА: Именно, в детстве мы читали только эти детские смешные высказывания. А потом уже┘

ЛАРСЕН: А в зрелом возрасте "От двух до пяти" читал только ты.

АВЕРИН: Татьяна, когда я был маленьким, эта книжка еще не была опубликована. Чуковский ее еще не написал буквально.

ЛАЗАРЕВА: Ну, уж вы уж прям уж┘ Между прочим, в этой книге тоже есть прекрасные высказывания, которые просто западают в голову и потом ты не можешь с ними жить. Например, один мальчик (я все время это всем рассказываю, мне это больше всего запомнилось), он такое замечание сделал: "Почему-то в туалете какашки плавают, а машинки тонут". Представляешь эту картину?

ЛАРСЕН: Да, это очень, кстати, серьезное наблюдение. А мой ребенок на днях ┘ Жалко, что не успело войти, он сказал: "У мужчин головы крепкие. А у женщин мягкие. Причем, у всех. Честно вам признаюсь, у моей мамы тоже". Понимаешь? Это он говорил знакомой даме одной. Делился с ней своими наблюдениями. А как ты думаешь, такая книга сегодня вообще востребована читателями? Кто ее будет покупать?

ЛАЗАРЕВА: Слушайте, это вообще не мои проблемы. Задача моя - придти к вам и про нее рассказать. Но честно я скажу, что наряду с таким количеством того, что, в общем, не тонет в туалете, продающимся в наших книжных магазинах, это книга, которую можно брать в руки и не хочется выпускать. Я клянусь. У нас очень много книг в доме. Там прекрасные картинки. Совершенно замечательные картинки Саши Ивлевой, женщиной молодой, с которой я познакомилась в Интернете, в ЖЖ. А потом мы с ней как-то так сошлись, и она стала делать иллюстрации. И совершенно замечательный дизайнер. И, правда, совершенно прекрасная книжка. Прям, не вру.

ЛАРСЕН: От души. Но откуда у тебя столько времени берется на книжки и еще на благотворительную деятельность? Ты же, во-первых, мать троих детей. А, во-вторых, телевизионные постоянно какие-то безумные проекты тоже отнимают кучу времени.

АВЕРИН: Мне нравится: это девушки телевизионные. Все остальные, когда говорят - "она мать троих детей" √ все, достаточно. У нее уже есть, чем заняться. Что там трое детей! У тебя еще телевизионные проекты какие-то.

ЛАРСЕН: Но они тоже посвящены детям.

ЛАЗАРЕВА: Да, трое детей, они когда вырастают, мы становимся все менее и менее нужны. Действительно их становится гораздо меньше в жизни. Может, это и к лучшему, в какой-то степени. А на самом деле, на этот вопрос, который задают, - "Как вы все успеваете?" - я ничего, Таня, не успеваю. Понимаешь? Это ошибка - думать, что я все успеваю. Это просто внешняя такая пена. При этом я еще стараюсь зарабатывать деньги и тратить их на всяческий персонал, который занимается той работой домашней, на которую я не хочу тратить время.

АВЕРИН: А хватает заработков на этот персонал?

ЛАЗАРЕВА: Все уходит практически. По крайней мере, у меня есть свободное время от всяких стирок, глажек, уборок и мытья посуды на общение с детьми.

АВЕРИН: Таня, а можно серьезный вопрос? Вопрос, который, в общем, многих женщин, наверное, может поставить в неловкую ситуацию. Если бы был выбор, тратились бы деньги на няню? Или тогда няня по боку, сама бы лучше села с детьми?

ЛАЗАРЕВА: Если бы не надо было работать, а можно было самой сидеть дома с детьми? В принципе, я сейчас уже, когда дети выросли и стали менее нужны, я бы уже, да, я бы могла с ними сидеть.

ЛАРСЕН: Уже с внуками посидишь.

ЛАЗАРЕВА: Нет, на самом деле, я все равно, даже если я буду сидеть дома с детьми, у меня все равно будет куча┘ То есть, если сейчас выбросить из моей жизни профессиональную занятость на телевидении, а это три передачи (как-то так получилось) еженедельных, то все равно у меня куча общественной всякой нагрузки, за которую я хоть и денег не получаю, но это дает мне какую-то самореализацию.

ЛАРСЕН: Ты сказала, что у тебя есть много разных других общественных нагрузок. Что ты имела в виду?

ЛАЗАРЕВА: Ну, это, прежде всего, как раз та сама благотворительность, о которой ты говорила. Это фонд "Созидание", в котором я вместе с Михаилом Шацем и Александром Пушным являемся лицами этого фонда и таким образом пытаемся доказать, что это фонд честный, прозрачный и такой бодрый.

АВЕРИН: А зачем, по большому счету? Внутренние побуждения какие?

ЛАЗАРЕВА: Ну, во-первых, это уже 10 лет происходит, и начиналось все с какой-то помощи просто нуждающимся людям, потому что в какой-то момент жизни ты уже, в общем, наверное, достигнув чего-то, можешь оглянуться по сторонам.

ЛАРСЕН: Достиг сам, поделись с другим.

ЛАЗАРЕВА: На самом деле, все дарители и попечители всяческих фондов делятся на либо людей, которые достигли чего-то и хотят поделиться, либо на тех, которые находятся в такой же сложной ситуации, как и просители фондов, и поэтому они их понимают и готовы тоже делиться любым последним, даже зачастую своими вещами и накоплениями. Ну, в общем, мы еще пока не в этой категории, поэтому мы делимся так. Ну, в основном, на самом деле, сейчас уже моя работа - это я своим лицом приторговываю.

АВЕРИН: А нет разочарования? Я даже не про то, что мы когда говорим про благотворительность, все время говорим, насколько фонд прозрачный-не прозрачный, федерация подорвала доверие или не подорвала. А я-то знаю еще оборотную сторону этой медали, когда на лечение ребенка собираются деньги, они попадают в руки маме, она покупает себе на эти деньги дорогущий автомобиль, а ребенок умирает. И эти ситуации могут просто навсегда перечеркнуть: да горите вы все, если вы такие.

ЛАЗАРЕВА: Как раз для таких ситуаций и существуют организации, которые организованно проверяют, куда идут деньги, и потом отчитываются. И таких вещей не происходит у нас в фонде. Хотя бывает много случаев, когда люди действительно возьмут какой-нибудь кредит, а потом говорят, что дети больные. Но это все отсекается и очень легко, и для этого существуют специальные такие какие-то┘

АВЕРИН: Разочарования по поводу человечества не наступает, несмотря на то, что такие случаи не единичны?

ЛАЗАРЕВА: Нет, конечно, не наступает. Более того, наступает более приятное ощущение того, что помогать хочется людям все больше и больше. В последнее время, мне лично так кажется, люди стали самоорганизовываться как-то, как утопающий, который уже понимает, что его никто не спасет, он начинает как-то барахтаться больше. И в этом плане люди очень активные стали, и это видно и в Интернете, и, собственно, по фонду нашему тоже, очень много приходит добровольцев и волонтеров, которые хотят помочь, а мы их уже распределяем во всякие ручейки и русла.

ЛАРСЕН: Про профессиональную деятельность. Наверняка были периоды такой безумной загрузки, безумной популярности, потом вдруг сколько-то недель, месяцев, недели хватает, чтобы придти в ужас, - вроде как ничего нет. Эти горы американские или русские все равно же в жизни были?

ЛАЗАРЕВА: Да, безусловно.

АВЕРИН: Эти падения как переживаются?

ЛАЗАРЕВА: Я, на самом деле, в этом плане человек не тщеславный и не боюсь, что это все когда-то закончится. Потому что работы я не боюсь любой, и какие-то эти ямы я воспринимала, как возможность немножечко отдохнуть, посмотреть вокруг, увидеть что-то еще новое, что тоже достойно внимания. И вообще, у меня как-то в жизни очень легко все происходит, у меня не бывает пустых мест все время. Если пустое место появляется, мне туда сразу что-то таким блоком встает и начинается какая-нибудь новая история.

ЛАРСЕН: Слушай, был же период, когда тебя занесло на большой-пребольшой телеканал, и насколько я понимаю, в первую очередь, для тебя самой вдруг этот олимп оказался настолько неудобен, неприятен и неинтересен, что┘

ЛАЗАРЕВА: Мы будем называть вещи своими именами? Ты имеешь в виду программу "Две звезды" на Первом канале, да?

ЛАРСЕН: Да.

ЛАЗАРЕВА: Я почему-то думала, что большой канал, на котором я никогда не работала, это что-то такое светлое, прекрасное, и которое работает, как часы, и, в общем, все трудятся во благо любимого дела. Всего этого я не увидела, просто закончила там работу и сказала себе, что больше меня туда не позовут.

ЛАРСЕН: Тебе было не интересно или процесс был настолько не похож на то, к чему ты привыкла в своей предыдущей профессиональной деятельности?

ЛАЗАРЕВА: В принципе, любой телевизионный проект интересен, если ты работаешь в команде какой-то всех единомышленников.

ЛАРСЕН: А там команда была, был такой террариум друзей немножко.

ЛАЗАРЕВА: У нас получилось так, что мы сразу не нашли общий язык с моими соведущими. И меня это сначала как бы очень беспокоило, а потом опять перестало беспокоить к концу съемок.

ЛАРСЕН: У меня-то было полное ощущение, что беспокоило это их гораздо больше, чем тебя, потому что они как-то очень нервничали, это было даже видно в кадре.

ЛАЗАРЕВА: Да. Понимаешь, есть некий уже, не побоюсь этого слова, профессионализм, который нельзя выносить на публику. Я имею в виду, профессионализм в том, что ты должен что-то оставлять за кадром, если тебя что-то беспокоит, и не выносить это на всех. Там это не получилось. Ни у меня, кстати говоря, ни у них.

АВЕРИН: Я к вам долгие годы отношусь действительно очень нежно, и, прежде всего, потому, что для меня вы такая клоунесса.

ЛАЗАРЕВА: Вы ко всем клоунессам нежно относитесь?

АВЕРИН: Да, нежно отношусь.

ЛАРСЕН: Он вообще извращенец, понимаешь, ему не нужны 14-летние девственницы, клоунессу подавай.

ЛАЗАРЕВА: Пожилые клоунессы┘

АВЕРИН: Да, пожилые клоунессы тоже. И, смотрите, великие клоуны, Чарли Чаплин - образ такого неистребимого жизнелюбия, Фаина Раневская - великая клоунесса трагического одиночества в толпе. Но все равно за этим всегда что-то стояло. Енгибаров - такой тоже непонятый интеллигент в 1960-е годы. У вас есть представление о том, кто такой - сегодняшний клоун или сегодняшняя клоунесса? Какая жизненная философия должна стоять сегодня за клоуном или за клоунессой, чтобы это било в десятку?

ЛАЗАРЕВА: Вы, Владимир, задаете умные вопросы, сами на них и отвечайте. У вас наверняка есть какой-нибудь ответ.

АВЕРИН: Нет, абсолютно, потому что, увы, никогда близко не приближался к клоуну. А вам, на мой взгляд, удается.

ЛАЗАРЕВА: Вам со стороны, может быть, так кажется, мне трудно называть себя клоунессой. Просто какой-то такой жанр получился, может быть, это какое-то такое пересмешничание. Может быть, это возможность скрыть что-то, что действительно беспокоит в жизни, таких вопросов достаточно много, потому что жизнь у меня такая же, как у всех людей абсолютно┘

АВЕРИН: Про политику не будем, про политику мы уже час болтали, давайте передохнем.

ЛАЗАРЕВА: Нет, я, наоборот, про быт. Наоборот, я хочу сказать, не надо думать, что у меня не отключают весной и осенью горячую воду, я не стою в пробках и никто мне не хамит где-нибудь в общественных туалетах.

АВЕРИН: То есть, для вас, скорее, это такая маска, чтобы отгородить людей от себя?

ЛАЗАРЕВА: Пожалуй, единственное, что мне кажется правильным, что люди многие мне говорят, что они очень благодарны за то, что я какой-то несу в себе позитив. Хотя многие из этих людей просто никогда не видели меня в тот момент, когда я несу полный негатив.

ЛАРСЕН: А что может вызвать в тебе неистребимый негатив?

ЛАЗАРЕВА: Всем остается только мечтать, чтобы они не видели меня, как я ехала сюда сейчас в пробке, и в каком я была состоянии.

ЛАРСЕН: Чем тебя можно вернуть в позитив? Насмешить?

ЛАЗАРЕВА: Насмешить? Ну, это далеко не все могут себе позволить, скажем так, не у всех получается. Могу убить человека, это правда. На самом деле, возвращение в какую-то рабочую струю и в атмосферу, то есть, когда я захожу к вам в студию, опять же я понимаю, что все, что было до этого и что будет после, как, например, голодные дети дома, которым я не успела приготовить ужин, - это совершенно не должно волновать вас и слушателей.

АВЕРИН: Вот чем отличается настоящий профессионал. У меня это включается только, когда красная лампа зажигается. Я могу войти в студию со всем этим скарбом и только, когда красная лампа зажглась┘

ЛАРСЕН: Профессионализм-то не в том, что Таня зашла в эфир и оставила за порогом все свои проблемы, а в том, что она сейчас эти свои проблемы на нас перевалила. Теперь я переживаю за ее голодных детей, понимаешь, и все слушатели "Маяка". Это круто.

ЛАЗАРЕВА: Нет, не переживайте, там есть нянька, которая специально для этого и держится в доме на такой случай.

АВЕРИН: Мне даже страшно спросить, что сама Татьяна Лазарева готовит на ужин?

ЛАЗАРЕВА: Готовлю. Я, например, сегодня купила баранью лопатку и сижу тут с вами, у меня уже слюни текут заранее, мне ее нужно приготовить.

АВЕРИН: Сцена из "Служебного романа", нет, из "Гаража": "У меня курица растаяла".

ЛАРСЕН: Кстати, о бараньих лопатках и вообще готовке и праздниках. Ходят совершенно какие-то умопомрачительные слухи о том, как вы с Мишей поздравили друг друга с днем рождения в этом году.

ЛАЗАРЕВА: Да, мы разорили весь семейный бюджет.

ЛАРСЕН: А кто первый начал, расскажи, пожалуйста, если можно.

ЛАЗАРЕВА: Это очень долго рассказывать, Таня, это все можно прочитать в моем блоге на LiveJournal, там все подробно расписано. Начал мой муж Михаил. Когда я была на съемках в Киеве, был такой прекрасный проект, мы участвовали с Леней Агутиным, это аналог как раз "Двух звезд" на Украине. И мы с ним пели, с Ленечкой Агутиным, и дошли прямо до финала, и почти всех победили. Я долго была в Киеве, и когда ужасно там уставала. Первого апреля как раз я прилетела, Миша устроил мне такой прекрасный праздник, когда неожиданно для меня он позвал нашего друга-повара, и там было наготовлено все-все, причем повар прятался в шкафу долгое время. Потом еще пришло какое-то умопомрачительное количество друзей каких-то, которые шли просто косяком. Несмотря на то, что я приехала уставшая, как собака, это было такое прекрасное окончание дня.

ЛАРСЕН: Ну, по-моему, ты поборола эту историю, потому что ты же Мишу практически с завязанными глазами куда-то увезла за пределы России?

ЛАЗАРЕВА: Да, это была наша мечта, мы очень хотели с ним давно съездить в Тбилиси, в Грузию. За два дня до его дня рождения я с утра ему сказала, что утром будет праздничный завтрак. Когда мы выходили, внизу нас ждал "лимузин", который вез нас и еще порядка 10 друзей в Домодедово, и мы улетели в тот же день в Тбилиси. Но Миша очень упорно пытался взять с собой сумку со спортивными своими принадлежностями, потому что он хотел после завтрака быстренько еще сбегать. Я говорю: да ладно, оставь, зайдем потом еще, успеешь. И так мы уехали на два дня в Тбилиси и прекрасно там провели время.

АВЕРИН: А когда он догадался? Когда границу пересекали или когда уже прилетели?

ЛАЗАРЕВА: Нет, догадался, когда в Домодедово мы зашли и встретили еще один сюрприз, приехала наша общая подруга из Новосибирска специально, она ждала нас в аэропорту, и она приехала, балда, с книгой про Пиросмани наперевес и с гидом по Тбилиси. Ну, мы ее, конечно, чуть не убили, Лену эту, когда это должно было произойти.

ЛАРСЕН: Ну, я понимаю, что это опять же будет 89 вопрос из серии: а как столько лет прожить бок о бок, вместе работать, иметь кучу детей и столько домашнего персонала, и при этом, чтобы у тебя оставалось столько чувства и фантазии, чтобы дарить друг другу такие праздники?

ЛАЗАРЕВА: Понимаешь, мы с Михаилом очень дорожим друг другом, и мы очень не хотим, чтобы вся эта наша жизнь, которая уже пройдена, 13 лет, пошла псу под хвост так легко, ну, может быть, не легко, но как-то разошлись и расстались, что, в общем, достаточно легко в нашем городе, скажем так, и в нашем ритме и темпе. Поэтому мы так пару-тройку лет назад не скажу, что поклялись, нет, конечно, но сказали друг другу, что давай-ка уже мы не будем никуда друг от друга рыпаться. А уж, если жить вдвоем, то надо какой-то делать из этого праздник, если уж договорились, так чего теперь, так в тоске и умирать вдвоем что ли? Поэтому ответно Михаил мне на мой день рождения устроил тоже такое большое путешествие, он вывез меня из Испании с детьми через обед в Дубровнике, мы пообедали в Дубровнике, куда пришло тоже много друзей всяких, которые отдыхали там в Хорватии. Потом приехали в Москву, и там ждали еще люди, в общем, тоже был такой прекрасный подарок. Ну, в общем, мы разорены, короче.

ЛАРСЕН: Но счастливы.

ЛАЗАРЕВА: Да.

АВЕРИН: Я обожаю Тбилиси, очень давно там не был. Впечатление о Тбилиси?

ЛАЗАРЕВА: О, это прекрасно! Обязательно надо ехать. Там чудесно, там радушно. Мы в первый же вечер всей нашей 15-человечной компанией выпили 53 литра, по-моему, Миша считал, вина местного, за нами ходил человек с канистрой специально.

АВЕРИН: И ничего со здоровьем? То есть, мы можем сказать Онищенко, что вполне переваривается?

ЛАЗАРЕВА: Можно, да. Причем и обязательно еще, "Боржоми" чтобы было на следующее утро холодненькое. Поэтому там чудесно, прекрасно, там есть, что посмотреть, и чудесные люди, вкуснейшая еда. Собственно, нам за два дня впечатлений было просто выше головы. Поехали все прямо сейчас. Визу ставят прямо в Тбилиси.

ЛАРСЕН: Спасибо тебе огромное.

ЛАЗАРЕВА: До свидания.

Слушайте аудиофайл.