Адреса милосердия Михаил Гришанков - гость программы "Адреса милосердия"

 

Ежедневно в России 120 человек заражаются ВИЧ-инфекцией. Число людей, которым требуется пожизненное лечение, увеличивается. Между тем из-за перебоев с поставками необходимых препаратов жизнь тысяч ВИЧ-положительных россиян остается под угрозой. Ситуацию комментирует гость Александра Ветрова - депутат Государственной Думы Михаил Гришанков.

 

ВЕТРОВ: На самом ли деле 120 человек заражаются ВИЧ-инфекцией? У вас тоже такие сведения?

 

ГРИШАНКОВ: 120 человек √ это, конечно, усредненная цифра, я думаю, день ото дня отличается, но в среднем да. И я думаю, что число ВИЧ-инфицированных будет вырастать. Цифры не врут, и каждый год у нас есть темпы прироста числа ВИЧ-инфицированных. И если в 2007 году за год появилось почти 43 тысячи новых ВИЧ-инфицированных, в 2008 году √ 54 тысячи, в 2009 году √ более 58 тысяч, то, я думаю, в 2010 году будет более 60 тысяч, может, даже тысяч 65. Прогноз неблагоприятный, потому что сама по себе эпидемия непростая, но за последнее время был принят ряд решений по сворачиванию профилактических программ, и это, конечно, дает свои результаты.

 

ВЕТРОВ: Сейчас в России 70 тысяч ВИЧ-положительных ежедневно принимают АРВ-терапию. Я так понимаю, что не всем она нужна, эта терапия?

 

ГРИШАНКОВ: Давайте говорить еще и об общих цифрах. На сентябрь 2010 года в России зарегистрировано более 564 тысяч человек, являющихся ВИЧ-положительными. Не каждому из них нужна антиретровирусная терапия, и на сегодняшний день те средства, которые выделяются, их в принципе хватает. По большому счету должны были закрыть потребность в лекарствах для ВИЧ-инфицированных. И с каждым годом этих денег выделяется все больше. Но сложностей огромное количество.

 

ВЕТРОВ: Государство должно обеспечить людям необходимые препараты, чтобы они жили, это же законодательно оформлено?

 

ГРИШАНКОВ: Да, это обязательное требование закона - наличие антиретровирусной терапии, если больному показана терапия, то государство должно предоставить ему эти лекарства.

 

ВЕТРОВ: И что мы видим? В Калининграде проходят акции против перебоев с поставками жизненно необходимых лекарств для ВИЧ-инфицированных, в Москве. Специально собрали информацию √ можно сказать, по всей стране проходят такие акции под лозунгом ╚Нет лечения - нет нас╩. Люди требуют, а почему-то Минздрав РФ отчитывается о том, что проблемы если и есть, то минимальные. Почему так происходит?

 

ГРИШАНКОВ: Не хочу приводить фразу из великого произведения классика, что в России есть несколько проблем: дураки и дороги. Я не думаю, что дороги мешают довезти лекарства. В большей степени это, наверно, некачественная реализация госполитики в этой сфере. Вы знаете, что самое удивительное, действительно деньги есть, но их, скажем так, расходование и организация системы закупок не выдерживают никакой критики. Отдельные эксперты говорят: это 94-й Федеральный закон мешает нам своевременно проводить конкурсы. Но хочу отметить, что это не первый год уже происходит, и давно пора было бы научиться своевременно осуществлять заказ этих препаратов и проведение конкурсов. В чем на самом деле проблема? Больной должен каждый месяц получать определенный объем препаратов. В течение 12 месяцев каждый месяц √ свой набор лекарств. Если идет прерывание лечения, то есть, образно говоря, в течение 2-3 месяцев он не получает препараты, то все предыдущее лечение, извините, коту под хвост. То есть, все деньги, потраченные государством, это, по сути, деньги, выброшенные на воздух. И это опять же потому, что конкретные чиновники Минздрава не осуществили своевременно ту работу, за которую они получают деньги. Люди должны получать лекарства, иначе у них может пойти достаточно серьезное ухудшение состояния здоровья. А это молодые люди, они работают, у них есть у кого-то свои предприятия, кто-то работает в разных структурах, они, образно говоря, экономически состоятельны. То есть, они не пенсионеры, не инвалиды, они могут приносить пользу и обществу и государству. И они сами говорят об этом: мы хотим жить, и мы готовы работать на страну. Но, если можно, поддержите лечением. Если происходит ухудшение состояния, то это означает, что мы просто потеряем этих людей.

 

ВЕТРОВ: С нами на телефонной связи Алик Зарипов √ ВИЧ-инфицированный, он сейчас живет в Казани. Алик, скажи, у тебя какая ситуация? Ты получаешь лекарства?

 

ЗАРИПОВ: Для того чтобы получать лекарства, необходимы клинические показания. На сегодняшний день лично я по клиническим показаниям не нуждаюсь, хотя диагноз ВИЧ-инфекция у меня с 2000 года. Но ряд моих друзей и знакомых как в Казани, так и в других городах √ это Архангельск, это Тула, это Москва √ не получают лекарства. У лечения две цели. Первая √ это, безусловно, улучшение качества жизни самого инфицированного человека, чтобы он был  трудоспособным, какую-то пользу приносил обществу и в принципе жил нормально, как все люди. И вторая цель, более глобальная √ остановка роста эпидемии ВИЧ-инфекции. За счет того, что человек получает данные препараты, вируса в крови очень мало и риск передачи другому человеку намного снижается. Простой пример: если девушка беременная получает вовремя химпрофилактику, то она рождает здорового ребенка в 99 процентах случаев. Это доказано всемирным здравоохранением, это доказано нашими ведущими специалистами. Это практика, это опыт. Если беременная не получает эти препараты, у детей шансы родиться ВИЧ-инфицированными намного выше.

 

ВЕТРОВ: Алик, сейчас в Казани ваши друзья не получают АРВ-препараты?

 

ЗАРИПОВ: Нет, именно в городе Казани в том году не было антиретровирусных препаратов, у нас в том году были перерывы. Говорилось уже о том, что, как только начал реализовываться проект ╚Здоровье╩, как только правительство сказало о том, что да, мы согласны с тем, что будем поддерживать ВИЧ-инфицированных, в том числе и предоставлением лечения, каждый год происходят какие-то системные ошибки. И из-за этого лечение в регионы вовремя не поступает. В Казани, в частности, это было в прошлом году. И, в частности, не было лечения для детей, которые уже жили с ВИЧ-инфекцией. Удалось поднять шумиху, удалось привлечь СМИ, для того чтобы поднять в принципе этот вопрос. До этого не знали, как действовать, пытались договориться с чиновниками, пытались выходить напрямую на фармкомпании, которые изготавливают данные лекарства, для того чтобы эти перебои устранить.

 

ВЕТРОВ: С вашей точки зрения, из-за чего возникали перебои? В каком конкретно звене этой большой цепочки?

 

ЗАРИПОВ: Мы силами пациентов центров СПИДа проводим мониторинг ситуации с АРВ-препаратами. Мы изначально думали, что это системная ошибка в самом Минздраве. На сегодняшний день у нас есть такая информация, такая версия, что это, безусловно, проблема Минздрава, но она не так проста, как казалось на первый взгляд. У нас на сегодняшний день, например, нет единого реестра пациентов. То есть, у нас колеблются цифры, сколько у нас ВИЧ-инфицированных в России. Фармкомпании √ это единственный на сегодняшний день, к сожалению, источник, который финансирует и обучает врачей. Я не могу сказать, что это хорошо или плохо, но тем не менее. И побочные эффекты дают о себе знать. Начинают в регионах заказывать препараты самые новейшие и самые, соответственно, дорогие. И, безусловно, есть определенная цифра, выше которой не прыгнешь. Если курс лечения известными препаратами стоит 4-5 тысяч долларов, то некоторые регионы просят себе дорогие препараты, лечение, например, стоит уже 20-25 тысяч долларов в год. Денег не хватает. Здесь коррупционная составляющая.

 

ВЕТРОВ: Михаил, вы согласны, что существуют проблемы, на которые указал Алик?

 

ГРИШАНКОВ: Я думаю, что число ВИЧ-инфицированных на самом деле известно. И мы (я говорю об экспертах) опираемся на данные федерального центра, который возглавляет академик Покровский. У них аккумулируется все. Ясно, что это заболевание скрытое, и, естественно, число ВИЧ-инфицированных гораздо больше, я думаю, что более миллиона. Но те, кому нужны препараты, эти люди известны. Вторая проблема, лоббирование конкретных фармпрепаратов, она, наверное, присутствует. Но здесь опять же должна быть роль Министерства здравоохранения, которое отрабатывает схемы лечения.  Существуют стандарты: при одних анализах нужны одни препараты, при других √ другая схема лечения. Это все на сегодняшний день известно, и я не думаю, что во многих регионах специалисты СПИД-центров стремятся закупать дорогие препараты. Я все-таки думаю, что это единичные случаи. И число людей, которым нужны препараты более высокого уровня, их пока, наверное, не сильно много в нашей стране.

 

ВЕТРОВ: В системе просто что-то недостроили? Или существует коррупционная составляющая?

 

ГРИШАНКОВ: Я думаю, что основные проблемы заложены в работе Минздравсоцразвития и, наверное, где-то в непрофессиональной работе тех чиновников, которые за это отвечают. С коррупционной составляющей пусть разбирается Генеральная прокуратура. Вы знаете, на сегодняшний день сложилась удивительная история. Если раньше за ситуацию с эпидемией СПИДа, ВИЧ-инфекции отвечал Роспотребнадзор, господин Онищенко, то сегодня абсолютное большинство полномочий у них в этой сфере забрали, Минздравсоцразвития забрало их себе.  А там люди, которые не знали эту проблему, не занимались, и они, насколько я понимаю, чисто механистически подходят. Им без разницы, будь то закупать валокордин, будь то закупать АРВ-препараты. Но есть все-таки серьезное различие в механизмах лечения и в последствиях. Поэтому я считаю, что это просто непрофессиональная работа тех, кто отвечает за это в Минздравсоцразвития.