Центральный комитет О подготовке к выборам, правах избирателей и веб-трансляции с избирательных участков

ЛАРСЕН: В гостях у "Центрального комитета" председатель Центральной избирательной комиссии Российской Федерации Владимир Чуров. Добрый вечер, Владимир Евгеньевич.

ЧУРОВ: Добрый вечер.

АВЕРИН: Здравствуйте, Владимир Евгеньевич. Честно, давно вас ждали.

ЛАРСЕН: А наши слушатели напоминают нам сегодня весь день о том, чтобы мы, как бы серьезны ни были в эфире, не забывали о том, что сегодня День всех влюбленных, надо любить друг друга. А вы как к этому празднику относитесь?

АВЕРИН: Вас можно поздравлять с этим праздником?

ЧУРОВ: Вы знаете, сегодня утром я встречался с курсантами военно-учебных заведений, избирателями и студентами Московского государственного университета, Московского авиационного института. Я поздравил их с наступающим Днем защитника Отечества, или, иначе, с Днем Советской армии и Военно-морского флота.

ЛАРСЕН: А с Днем всех влюбленных?

ЧУРОВ: А с сегодняшним праздником я не стал их поздравлять, на мой взгляд, это какой-то не наш праздник.

ЛАРСЕН: Не православный.

АВЕРИН: Да ладно, вы же как раз тот человек, который всю жизнь, как известно, с одной женой, и любовь до гроба… А говорите - не ваш праздник.

ЧУРОВ: В моей юности, в моей молодости и даже в зрелые годы такого праздника не было.

АВЕРИН: А вы однолюб вообще по жизни?

ЧУРОВ: Да, конечно.

АВЕРИН: Это относится только к личным отношениям? Или какие-то пристрастия, которые сформировались в юности, принципы, которые сформировались в юности, вот они так и…

ЧУРОВ: Конечно, они видоизменяются, но основа сохраняется.

АВЕРИН: А можете назвать какие-то… Мы же для себя все равно формулируем какие-то принципы, которые не должны быть подвластны никаким компромиссам. У вас есть что-нибудь такое в жизни, область какая-то, где невозможен компромисс?

ЧУРОВ: Честность и порядочность. К сожалению, сейчас эти ценности не очень востребованы в нашем мире, и в том числе среди некоторых политиков. Но думаю, что люди должны руководствоваться этими принципами. Вот, наверное, это основное.

АВЕРИН: Прежде всего. Ну, поскольку «Маяк» - радиостанция отчасти хотя бы информационная, позвольте мы тогда с информационного повода и начнем. Тем более что наши коллеги из службы новостей очень нас просили, чтобы мы получили ваш комментарий по поводу той инструкции Центральной избирательной комиссии, которая рассматривалась сегодня, о технической стороне выборного процесса, в частности, об использовании видеокамер, веб-камер.

ЧУРОВ: Ну, может быть, мы начнем с того, что напомним нашим слушателям, что они все, достигшие 18 лет, - избиратели и что следует придти 4 марта на избирательные участки и проголосовать на выборах президента Российской Федерации.

АВЕРИН: Это мы каждый божий день говорим.

ЧУРОВ: И в бюллетене будет пять строк, пять фамилий кандидатов в порядке русского алфавита. Голосование начнется на подавляющем большинстве избирательных участков в 8 утра, а завершится в 8 вечера. И последний избирательный участок закроется в Калининградской области, когда в Москве уже будет 9 часов вечера. У нас не только очень хороший избиратель, но у нас очень хорошая организация выборов, и готовят их непосредственно на избирательных участках более 1 миллиона 300 тысяч человек, половина из которых, больше половины из которых представляют все политические партии, выдвинувшие кандидатов (и не только они) и представляющие кандидатов. То есть я еще раз хочу подчеркнуть, что больше половины из этого 1 миллиона 300 тысяч - это представители политических партий кандидатов.

АВЕРИН: Владимир Евгеньевич, а можно я уточню? Люди, которые работают в участковых избирательных комиссиях, они ваши подчиненные?

ЧУРОВ: Нет, конечно. У нас нет вертикали власти. И одна из распространенных ошибок, которую я довольно часто слышу, в том числе из уст почтенных академиков некоторых, что давайте лишим Чурова власти над избирательными комиссиями. У Центральной избирательной комиссии никакой власти нет, потому что участковые избирательные комиссии формируются в субъектах Российской Федерации территориальными избирательными комиссиями. А территориальные избирательные комиссии формируются комиссиями субъектов Российской Федерации, которые опять же мне не подчиняются.

АВЕРИН: И даже не согласованы с вами фигуры руководителей?

ЧУРОВ: С нами согласована фигура руководителя комиссии, то есть мы рекомендуем фигуру председателя, кандидатуру председателя. Но они, кстати, могут и отказаться. У нас было несколько случаев, два или три, когда комиссия отказывалась проголосовать за рекомендованную нами кандидатуру. Поэтому форм управления не так уж много, но главные существуют - это необходимость на всех уровнях выполнять требования закона, и в том числе нормативных актов, которые принимает Центральная избирательная комиссия, организующая федеральные выборы.

АВЕРИН: Поэтому я все-таки к этой инструкции, если можно.

ЧУРОВ: Поэтому мы напомнили. Вот инструкция, которая будет касаться организации работы веб-камер, она будет носить обязательный характер.

ЛАРСЕН: Подождите, я хотела спросить как раз, увеличилось ли количество людей, задействованных в работе на участках, в связи с тем, что появляются видеокамеры?

ЧУРОВ: Нет. К сожалению, нет. То есть за очень короткий период мы должны научить хотя бы некоторое количество членов участковой избирательной комиссии, хотя бы руководство работать с веб-камерами. Для этого делается все, что в наших силах. Мы оборудовали модельный участок. У нас в конце недели выйдет и будет разослан по субъектам Федерации специальный видеофильм, посвященный тому, как работать с видеокамерами на участке.

АВЕРИН: Обучающая программа.

ЧУРОВ: Да. Опять же мы отложили по предложению Леонида Григорьевича Ивлева, заместителя председателя Центризбиркома, обсуждение окончательного варианта инструкции на четверг. Завтра состоится обсуждение на секции Общественного совета при ЦИК Российской Федерации. То есть еще раз эту инструкцию обсудим, чтобы она максимально удовлетворяла требованиям всех участников избирательного процесса. Но я хочу сразу сказать: это первый раз в истории. И нигде в мире и в Европе тотальное видеонаблюдение на избирательных участках, трансляция в Интернет не проводилась.

АВЕРИН: Так вот главный вопрос: зачем? Зачем? Если вы говорите, что хорошая система выборов, представители разных…

ЧУРОВ: Это дополнительный ресурс открытости выборов. Но могу сказать сразу, поскольку это первая в истории Европы, да, собственно, и в мировой истории подобная операция, наверняка будут определенные проблемы, накладки, я и не сомневаюсь в этом. Но надо к ним отнестись достаточно дружелюбно. За этим не кроется никаких попыток что-либо фальсифицировать. Но я могу сказать следующее: мы сейчас сами более всех заинтересованы в том, чтобы все это оборудование работало без каких-либо перебоев. По одной простой причине: мы ожидаем увеличения и числа, так уж скажу прямо, провокаций на избирательных участках. Потому что я прочитаю вам, вот, например, к чему призывают со страниц официально зарегистрированных средств массовой информации. Вот я цитирую, не буду говорить, из какой это газеты, сами найдете, если необходимо: "Надо будет зафиксировать ограниченное, хотя и огромное в абсолютном выражении, количество нарушений". (Надо будет зафиксировать!) "Если предположить, что в выборах примут участие около 70 миллионов избирателей, а нам нужно будет, - (нужно будет!) - поставить под сомнение 3-5 процентов голосов, то это значит, что потребуется фиксация 210-350 тысяч нарушений. Не знаю, возможно ли это сделать, но нужно стремиться к этому изо всех сил". Представьте себе, к чему призывают людей, вот реально.

АВЕРИН: Это не наши методы.

ЧУРОВ: При том, что если суммируем вообще все заявления по 4 декабря и все рассмотренные обращения, то это всего будет менее одного процента пришедших на участки избирателей - затронули, могли потенциально, если все бы подтвердилось. А подтверждается не более 10 процентов. То есть речь идет об ошибках и нарушениях – как максимум - на участках, на которых проголосовала одна тысячная всех избирателей.

АВЕРИН: Так опять вопрос тогда: зачем эти веб-камеры, вообще с чего вдруг?

ЧУРОВ: А для того, чтобы предотвращать различного рода не только ошибки, но и спекуляции.

ЛАРСЕН: Но подожди, Володя, ты ведь сам был одним из объектов…

АВЕРИН: Про меня чуть позже. Я уж вцепился в эти веб-камеры, я спрошу все, что мне хочется знать.

ЧУРОВ: В камеру не надо вцепляться, она может оторваться от стены и испортиться.

АВЕРИН: Вот! Смотрите, например, какой-нибудь мерзавец, злоумышленник вцепился в эту камеру, она испортилась, и в результате нет картинки с этого избирательного участка. Или украли веб-камеры, как в Тамбовской области.

ЧУРОВ: Уже, к сожалению, три случая краж есть.

АВЕРИН: Да. Будет ли по этому участку результат выборов подвергаться сомнению, если нет картинки с этой самой веб-камеры?

ЧУРОВ: Нет. Нет, не будет. Камеры видеонаблюдения, веб-трансляция - это дополнительное техническое средство, которое не влияет на подведение итогов голосования, может служить дополнительным материалом для расследования в случае поступления жалобы.

АВЕРИН: Будет ли, например, считаться нарушением, если председатель участковой избирательной комиссии в конце подведения итогов не встанет перед этой видеокамерой и не зачитает вслух все, что там написано, и не покажет эти бланки в видеокамеру?

ЧУРОВ: Это будет нарушением нашей инструкции, если эта норма в четверг войдет в окончательный текст.

ЛАРСЕН: А он будет наказан как-то за нарушение инструкции?

АВЕРИН: И будет ли поставлен под сомнение результат голосования?

ЧУРОВ: Возможно, будет и наказан. Но результат голосования под сомнение поставлен в этом случае также быть не может. Для этого нужны другие основания, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

АВЕРИН: Вы взяли еще один день, на четверг перенесли это обсуждение для того, чтобы (вы сказали) обсудить с общественностью как раз все эти пункты. Есть какие-нибудь еще дополнительные требования, скажем, со стороны оппозиции или каких-нибудь кандидатов в президенты Российской Федерации, расширяющие поле использования веб-камер? Или консенсус найден?

ЧУРОВ: К сожалению, одно требование не удалось удовлетворить - это поставить веб-камеры или хотя бы видеорегистраторы во все территориальные избирательные комиссии. Слишком мало времени. Хотя мы, безусловно, будем в дальнейшем это делать. Но другое дело, несколько удивительно, что пока большого энтузиазма не встретило предложение штабы всех кандидатов обеспечить отдельным каналом трансляции видеоизображения со всех избирательных участков. Вот вроде бы есть даже один штаб кандидата, который пока отказывается от такой услуги.

АВЕРИН: То есть?

ЧУРОВ: А вот так.

АВЕРИН: То есть им не надо, чтобы это показывали?

ЛАРСЕН: Им видеофиксация не нужна никакая.

ЧУРОВ: Да.

АВЕРИН: А эта видеофиксация будет доступна, например, мне в Интернете?

ЛАРСЕН: Если ты зарегистрируешься заранее.

ЧУРОВ: Да, конечно. Пожалуйста, зарегистрируйтесь на участке. Вот это правило к нам как бы не относится, потому что не мы организуем семь информационных центров фиксации и распределения этого сигнала. Это «Ростелеком», Министерство связи. Ну, мы не возражали против такой схемы, потому что технические возможности у них, конечно, серьезно превышают наши технические возможности.

ЛАРСЕН: Я просто пытаюсь представить себе, для кого, по большому счету, эта видеотрансляция будет в сети вестись. Вот обычный, простой гражданин Российской Федерации, даже если он зарегистрируется, то он зарегистрируется на том участке, где будет голосовать, например, Дмитрий Анатольевич Медведев, или Владимир Владимирович Путин, или там Алла Пугачева. Ему интересно посмотреть, как придет Пугачева и опустит свой бюллетень. И я не могу себе представить простого человека, обывателя, который будет весь день сидеть в Интернете и бдить, и следить, и пытаться найти какие-то нарушения или, наоборот, убедиться в том, что их не было.

ЧУРОВ: Татьяна Анатольевна, вот я с вами совершенно согласен. Мне будет очень интересно (наверное, как и вам) после голосования 4 марта посмотреть статистику: какие избирательные участки в каких регионах страны пользовались наибольшей популярностью у зрителей.

ЛАРСЕН: Да. Потому что, когда ты регистрируешься, ты регистрируешься именно на конкретном участке, да.

АВЕРИН: Да, строго на конкретном избирательном участке.

ЧУРОВ: Да, но ты можешь зарегистрироваться на большом количестве избирательных участков. То есть наблюдать не за одним избирательным участком - это разрешается. Поэтому я с нетерпением жду, когда появится эта статистика, нам "Ростелеком", конечно, ее предоставит.

ЛАРСЕН: Чтобы сказать: и на фига все это было нужно?

ЧУРОВ: Нет. Какие избирательные участки пользуются наибольшей популярностью, какие меньшей популярностью пользуются. Это интересно, это получится типа рейтинга и регионов, и избирательных участков. Ну, вы знаете, что, скажем, пока мы можем опираться только на то видео и те съемки, которые производились журналистами или наблюдателями. Вот я тут уже знаю, какие регионы пользовались наибольшей популярностью. На первом месте, конечно, Москва в пределах Садового кольца. Наверное, проще всего.

АВЕРИН: В Мордовии меньше, наверное.

ЧУРОВ: Второй по популярности регион - это Пермский край, часть территории Кемерово, вот оттуда большинство видеоматериалов поступает в сеть Интернет.

ЛАРСЕН: То есть там наиболее любознательные граждане живут?

ЧУРОВ: Но теперь при массовом применении веб-камер посмотрим, посмотрим. Еще раз хочу сказать, мне очень интересно будет узнать, какие участки будут более популярны, какие - менее.

АВЕРИН: А они будут работать с 8 утра и до окончания подсчета голосов? Или с полуночи 4 марта до полуночи 5 марта? Как здесь?

ЧУРОВ: Нет. По нашему регламенту камера включается с момента прихода первого человека на избирательный участок. То есть не избирателя, а первого члена комиссии, кто отпирает дверь в это помещение. То есть это может быть и 6 утра, это может быть и 5 утра. Ведь люди, члены участковой избирательной комиссии, наблюдатели обычно приходят заранее на избирательный участок.

АВЕРИН: То есть он должен придти и включить?

ЧУРОВ: Да, да. То есть камера включается. Потому что проводится подсчет полученных из вышестоящих комиссий бюллетеней, проводится проверка списков избирателей, что они сброшюрованы по адресам, то есть целый ряд процедур проводится до открытия избирательного участка. Потом в 8 часов открытие избирательного участка, первая процедура - это показ внутренностей ящика для голосования и его опечатывание. Это по российскому закону происходит при первом избирателе уже. И выключается камера по завершении подсчета голосов, после составления протокола, выдачи его копий надлежащим лицам и отъезда в территориальную избирательную комиссию. Если при этом потребуется повторный пересчет голосов, то камера снова будет работать.

АВЕРИН: За это персонально отвечает председатель избирательной комиссии?

ЧУРОВ: За то, что камера включается в нужный момент и выключается, отвечает председатель участковой избирательной комиссии. Но за технические особенности работы камеры мы не несем ответственности.

АВЕРИН: А есть ли жесткий регламент - где она должна быть размещена?

ЧУРОВ: Да, этот регламент уже давно утвержден, потому что без этого не могли бы приступить наши коллеги из "Ростелекома" к оборудованию. Участок оборудуется двумя веб-камерами. Одна из них показывает общий план всего помещения, где происходит голосование. Вторая камера, если вы посмотрите на видео (оно уже есть) с нашего модельного участка, направлена на ящики для голосования, и в ее поле зрения попадает так называемая укрупненная форма протокола - это лист ватмана, который вешается на стену на каждом избирательном участке (должно быть так, по крайней мере), где черным фломастером вносятся те же цифры в ходе подсчета голосов, которые оглашает председатель участковой избирательной комиссии. Вот на нашем модельном участке эта форма находится в поле зрения второй веб-камеры, и там будут видны цифры при подведении итогов, каждая цифра будет видна.

АВЕРИН: Владимир Евгеньевич, а вам не обидно, что вообще возникла эта идея по поводу камер? Потому что косвенно это такое выражение недоверия избирательным комиссиям.

ЛАРСЕН: Вотум недоверия.

ЧУРОВ: В нашей работе нет места обидам. Идея оснащения веб-камерами родилась не у нас.

АВЕРИН: У одного из кандидатов.

ЧУРОВ: Это не совсем так. Мы видели это на выборах в Азербайджане еще несколько лет назад. Там было оборудовано на президентских выборах 10 процентов участков избирательными камерами. Мы заимствовали эту идею, и в нашей программе технической модернизации была предусмотрена на этот год установка также на 10 процентах избирательных участков веб-камер. Кстати, первые участки, оборудованные веб-камерами, в Российской Федерации заработали еще два года назад. И к настоящему моменту, вот до массового оснащения…

АВЕРИН: А, то есть это просто популярностью такой не пользовалось?

ЧУРОВ: Пользовалось популярностью. За два года с тех участков, на которых были установлены веб-камеры, с них не поступило ни одной жалобы вообще.

ЛАРСЕН: У нас в студии Владимир Евгеньевич Чуров. Мы говорим о том, как будут проходить выборы президента Российской Федерации 4 марта. Сейчас ЦИК пытается утвердить в окончательной редакции инструкцию о порядке использования установленных на участках веб-камер.

Владимир Евгеньевич, я читаю ваше досье, и здесь говорится о том, что вы отвечаете в ЦИКе за взаимодействие с политическими партиями, иными общественными объединениями, некоммерческими и неправительственными организациями, Общественной палатой Российской Федерации. В общем, собственно говоря, вы тот человек, который в ответе перед обществом, перед всеми избирателями за все, что происходит. Стало ли вам сложнее взаимодействовать и с Общественной палатой, и с политическими партиями, и с общественными объединениями между этими двумя выборами? После выборов в Государственную Думу и перед выборами президента?

ЧУРОВ: Нет. Общение идет абсолютно в нормальном режиме. И у нас никогда не возникало проблем при рабочем взаимодействии со всеми кандидатами, со всеми политическими партиями, с Общественной палатой и со многими общественными организациями. Надо четко различать: у них есть публичные функции, каждый их воспринимает по-своему, в соответствии со своими талантами, убеждениями, со своей честностью и порядочностью, иногда и в соответствии со своими знаниями, представлениями. Мы не касаемся этой части работы политиков, она нас не интересует и никак не касается. А что касается практических вопросов, вот, например, сегодня мы помогали одному из кандидатов разобраться, почему в десяти субъектах Российской Федерации он встречает затруднения с размещением наглядной агитации.

АВЕРИН: Это кому же так мешают?

ЧУРОВ: Были и другие просьбы и в ходе думских выборов. Они укладываются в рамки закона Российской Федерации, и мы здесь идем навстречу, работаем. Также от другого кандидата…

АВЕРИН: Владимир Евгеньевич, а какие у вас есть полномочия, если вам не подчиняются даже избирательные комиссии напрямую?

ЧУРОВ: Ну, они обязаны выполнять наши нормативные документы.

АВЕРИН: Да. Но вот встречает он препятствия (я даже боюсь подумать, кто это) при размещении своих предвыборных материалов. Вы же не можете там дать указание, чтобы было все по-другому?

ЧУРОВ: Значит, вы знаете, дать указание коммерческим фирмам на размещение того или иного материала мы не можем, но уточнить обстоятельства мы можем, и это в наших силах и в наших интересах. Потому что мы заинтересованы в том, чтобы ни один из кандидатов не встречал препятствий в своей предвыборной кампании.

АВЕРИН: Все равно не понимаю. Например, вы обратились ко мне как к коммерческой организации, а я вам говорю: а мне губернатор запретил. И что вы можете сделать? Вот какие есть реальные механизмы что-нибудь исправить?

ЧУРОВ: Владимир Леонидович, во-первых, ни один губернатор не может ни одной коммерческой фирме что-либо разрешить или запретить.

АВЕРИН: Ну, де-юре не может, де-факто может.

ЧУРОВ: Владимир Леонидович, мы работаем исключительно в правовом поле, и именно в этом наша сила.

АВЕРИН: То есть если не пришла бумага от губернатора, то вы не фиксируете факт этого запрета.

ЧУРОВ: А бумаги быть и не может, она была бы сразу незаконная, понятно всё.

АВЕРИН: А позвонить может.

ЧУРОВ: И могу сказать, что в большинстве регионов Российской Федерации никаких трудностей никто не встречает. Я только что вернулся из Омска, где был по печальному поводу - на похоронах нашего коллеги, председателя областной избирательной комиссии Александра Ивановича Кушнарева. Это первый случай за 20 лет, когда председатель комиссии субъекта Российской Федерации умирает в ходе федеральной кампании от инсульта, к сожалению, не дожив двух недель до 61 года. Но по ходу поездки я убедился, что в Омской области присутствует наглядная агитация всех кандидатов в президенты без исключения. И мне даже показалось, что…

АВЕРИН: Что не лидер гонки преобладает на улицах города, да?

ЧУРОВ: Спасибо, Владимир Леонидович, за то, что вы меня выручили в этой сложной коллизии, спасибо.

АВЕРИН: А теперь мне бы хотелось у вас спросить про здоровье. Когда со всех сторон понеслась вот эта волна недовольства результатами подсчета голосов, никакой ведь фамилии не называли, кроме одной - Чуров! Чуров виноват вот в этом, и в этом, и в этом виноват Чуров…

ЧУРОВ: Здесь очень просто…

АВЕРИН: Я прошу прощения, я вот ставлю себя на ваше место и думаю: да горите вы все огнем! Мне свое здоровье, отсутствие инсульта и собственная жизнь гораздо дороже. Я бы лично свалил в отставку, и делайте что хотите! Вы в отставку не уходите.

ЧУРОВ: Владимир Леонидович, во-первых…

ЛАРСЕН: Ну как же? В отставку - это значит признать…

АВЕРИН: Нет, почему? Международная практика есть. Человек уходит в отставку, и разбирайтесь как хотите!

ЧУРОВ: Владимир Леонидович, все-таки я более 20 лет работаю на государство, да, собственно, и до этого тоже, работая в университете, тоже работал на государство. И для меня это очень важно. Исполнение своей функции, возложенных на меня обязанностей всегда для меня стояло на первом месте. Кроме того, я же прекрасно знаю, что это политика. Ведь у нас очень просто: в любой избирательной системе центральный избирательный орган очень уязвим перед законом, перед судом. То есть достаточно осудить за, скажем, не вовремя отвеченное письмо, обращение, и это является основанием для лишения статуса члена Центральной избирательной комиссии Российской Федерации и запрета на дальнейшие занятия в этой сфере.

АВЕРИН: И что, такое было?

ЧУРОВ: Вот я еще раз говорю, если бы Центральная избирательная комиссия или ее председатель, избранный председатель Центральной избирательной комиссии (меня же избирают 15 моих коллег, мы собираемся и все избираем председателя), хотя бы на волосок нарушили законодательство Российской Федерации, не надо было бы никаких требований об отставке и всем прочем. Верховный суд, решение - и вперед.

АВЕРИН: Если он захочет этим заниматься.

ЧУРОВ: А он обязан. В ходе избирательной кампании Верховный суд обязан рассматривать все обращения, связанные с выборами, в течение трех или пяти дней. Поэтому это все политика. Я-то и мы все знаем прекрасно, что мы ничего нигде не нарушили и не имели такой возможности.

АВЕРИН: Так я об этом не говорю. Я про здоровье спросил, про самосохранение, про собственное…

ЧУРОВ: Спасибо Никите Сергеевичу Хрущеву.

АВЕРИН: Что, хорошо ели в детстве?

ЧУРОВ: А помните, он в свое время завалил страну апельсинами.

АВЕРИН: Нет, извините.

ЛАРСЕН: Не застали.

АВЕРИН: Апельсинов и Хрущева мы не застали.

ЧУРОВ: Между прочим, уступив право на кое-что в Палестине, в Израиле… Я-то запомнил. Вот хлеба не было, а апельсины и кукуруза консервированная в баночках - этого было довольно много, а соответственно диета стала здоровой. Мало мяса, мало хлеба, много…

АВЕРИН: Много витаминов, на чем вы держитесь до сих пор, не боясь ничего.

ЧУРОВ: Много апельсинов. Это, кстати, для нашего поколения послевоенного довольно важно. Мы же все рождались тогда, с 1945 по примерно 1955 год, все дети послевоенные рождались от людей, пришедших с войны, со всякими детскими болячками. И вот хрущевские апельсины многих спасли и подняли на ноги.

ЛАРСЕН: Ну хорошо, даже если говорить не о физическом здоровье, а о нервной системе? Да и вообще, не надоело ли? Столько лет…

ЧУРОВ: Сколько лет?

АВЕРИН: Ну, вы говорили: всю жизнь работаете…

ЧУРОВ: Пять лет, пять лет я работаю в Центральной избирательной комиссии Российской Федерации.

АВЕРИН: До этого очень хорошие отзывы о вашей работе в Комитете внешнеэкономических связей в городе Санкт-Петербурге. Так случилось, сегодня как раз беседовал с одним своим земляком. Он хвалит.

ЧУРОВ: Ну, было непросто, но было и интересно, и всегда непросто, но интересно.

АВЕРИН: А вы ждете награды от государства за такую многолетнюю добросовестную службу этому государству? И что для вас вообще награда?

ЧУРОВ: В приемной у Сергея Семеновича Собянина не так давно услышал такой… можно назвать это анекдотом: «Через 30 лет москвичи будут отмечать День города у памятника Чурову». Но это не та награда, которой бы я ожидал. Вы знаете, у меня тщеславие исчезло довольно рано. В 1990 году меня избрали депутатом Ленсовета, первая моя крупная выборная должность. А тогдашний Ленсовет - еще советская система, то есть Советы формально считались высшим органом власти, и им подчинялся исполком Ленсовета, то есть исполнительная власть подчинялась Советам (если кто забыл), формально хотя бы. Ну, хотя и не формально над всем стоял одно время обком партии. Но в 1990 году уже, естественно…

АВЕРИН: Обкомы уже в силе не были.

ЧУРОВ: Обком был еще в силе, но, скажем, половина коммунистов, включая меня, в Ленсовете не подчинилась распоряжению обкома партии и не собралась на инструктаж в обкоме партии у Гидаспова.

АВЕРИН: Так вы фрондер!

ЧУРОВ: Я был тогда независимый демократ. Так вот, первый раз еду в одной машине, там по делам надо было поехать, с заместителем председателя Совета (или даже заместителем мэра уже в 1991 году) и думаю: вот я, простой инженер, еду в такой машине, с таким человеком, у самого значок на лацкане… С той поры я полностью излечился от всякого тщеславия, и, хотя общаюсь с очень многими высокопоставленными людьми не только в России, но и за рубежом, уже никакого тщеславия нет - тем более это грех большой, - а есть знаете что? Интерес к человеку и желание запомнить интересные моменты беседы, общения для будущих мемуаров.

АВЕРИН: Скажите, пожалуйста, а сегодня вы, гражданин Российской Федерации, видите недостатки в системе? И есть ли вещи, которыми вы недовольны?

ЧУРОВ: Ну, как гражданин я испытываю все те же проблемы, что и любой другой гражданин, на самом деле я не отделен от общества. Я хожу в те же магазины, живу в тех же домах, испытываю некоторое недоумение иногда, получая квитанции на оплату коммунальных услуг. Так же точно не люблю пробки на дорогах или, скажем, просто плохие дороги (там, где они есть). К сожалению, их еще много.

АВЕРИН: И меньше не становится.

ЧУРОВ: Но я вижу и положительные стороны. Мы с вами уже говорили о хрущевских апельсинах. Тогда, я помню, в магазине можно было купить один сорт фруктов: или апельсины, или под Новый год мандарины, такие зелененькие, маленькие, или иногда бананы появлялись. Сейчас я могу придти в магазин и увидеть изобилие различных фруктов, названий многих из которых я просто и не знаю.

ЛАРСЕН: Но кто-то скажет, что после оплаты коммунальных услуг, погашения ипотечного кредита и прочего на это только посмотреть можно, а купить уже не на что.

ЧУРОВ: Кстати, ни разу в жизни никогда не брал ни одного кредита и, дай бог, обойдусь.

ЛАРСЕН: Счастливый вы человек!

ЧУРОВ: Терпеть не могу жить в долг.

АВЕРИН: Тут я с вами солидарен, я тоже, я панически боюсь кредитов.

ЧУРОВ: Раньше - сейчас нет, - раньше мог занять до зарплаты какую-то сумму у товарища, но не более того.

ЛАРСЕН: Не знаю, для меня перспектива жить в съемной квартире страшнее, чем кредит, но со своей квартирой.

АВЕРИН: Ой, не бойся, я тебя научу, всю жизнь снимаю…

ЛАРСЕН: Те же деньги платишь в карман хозяина…

ЧУРОВ: Не знаю. Честно признаюсь, я живу в квартире по соцнайму, то есть у меня нет собственной квартиры в Москве. Соцнайм пожизненный. И вовсе не страдаю от этого. Денег на то, чтобы ее выкупить, у меня никогда не будет, я это прекрасно понимаю.

ЛАРСЕН: Но, по крайней мере, она гарантированно за вами.

АВЕРИН: Вот сенсация сегодняшнего разговора: у Чурова нет денег купить квартиру в Москве!

ЧУРОВ: Конечно. А откуда?

ЛАРСЕН: Владимир Евгеньевич, можно я задам вам дурацкий вопрос? Наверное, он дурацкий, но мне интересно, а может быть, и не только мне.

АВЕРИН: Женский.

ЧУРОВ: Ну зачем же, Татьяна Анатольевна? Насколько мне известно, вы женщина очень неглупая. И вам не пристало задавать дурацкие вопросы.

ЛАРСЕН: Спасибо, конечно.

АВЕРИН: Досье собираем, так что не обольщайся, досье собрано.

ЛАРСЕН: Я думаю, что интересно узнать ответ на этот вопрос не только мне. Понятно, что, когда происходят выборы, идет предвыборная кампания, потом подсчет голосов, у председателя Центризбиркома куча-куча-куча дел, и понятно, чем конкретно он занимается. А чем вы занимаетесь в промежутках между выборами?

ЧУРОВ: Второй раз за день мне задают этот вопрос. Вот студент один мне тоже задал вопрос такой. Вы знаете, у нас непрерывные выборы. У нас два единых дня голосования ежегодно. И, между прочим, эта кампания значительно сложнее нынешней. Ну, например, сейчас у нас всего пять кандидатов в президенты и примерно около пятнадцати, если не ошибаюсь, может быть, двадцати тысяч кандидатов иных уровней - это на выборах в органы местного самоуправления, параллельно проходящих, это на выборах в нескольких столицах субъектов и так далее. Есть и точная справка, на нашем сайте можно посмотреть, сколько всего голосований пройдет 4 марта. А напряженность кампании на самом деле прямо пропорциональна числу кандидатов, независимо от их уровня.

АВЕРИН: И муниципальные выборы для вас большая нагрузка, да?

ЧУРОВ: И очень тяжелая организация. Кампания, скажем, октября 2010 года поставила рекорд в единый день голосования в октябре 2010 года, тогда было зарегистрировано более 100 тысяч кандидатов всех уровней. А ведь на самом деле в рамках своей территории права каждого кандидата практически одинаковые. То есть кандидат в депутаты Государственной Думы - на всей территории России, а кандидат в органы местного самоуправления - на своей территории. Но при этом ему так же точно нужно обеспечить равный доступ к средствам массовой информации в рамках территории, его точно так же надо оберегать от различных… ну, это безопасность всех участников избирательного процесса.

АВЕРИН: Проверить нужно всех кандидатов.

ЧУРОВ: В том числе, да, и на причастность к криминалу.

АВЕРИН: Да-да-да, я именно об этом.

ЧУРОВ: Вот, например, мы же проверяем в основном имущественное состояние по закону, судимости не снятые и не погашенные, если есть неуказанные, и образование. Приведу простой пример. При проверке кандидатов в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации 6-го созыва только недостоверность документов об образовании была обнаружена у 21 кандидата. Это, правда, из 3 тысяч.

АВЕРИН: Это купленные дипломы типа?

ЧУРОВ: Это не подтвержденные дипломы об образовании. Причем забавно, впервые мы столкнулись с фактом сомнительного диплома о начальном образовании, аттестата.

ЛАРСЕН: Ух ты!

АВЕРИН: И такое бывает?

ЛАРСЕН: Семь классов церковно-приходской?

ЧУРОВ: Ну, что-то в этом роде, да. Причем практически во всех партиях такие были. Не буду называть фамилии, зачем их тревожить, но из них, из этого 21 человека, только один стал депутатом.

АВЕРИН: То есть, несмотря на нарушения, все-таки…

ЧУРОВ: Да.

АВЕРИН: Тогда вопрос про нарушения. Я называю фамилию Явлинского не потому, что я большой приверженец. Но с другой стороны, вы понимаете, чтобы было тихо, спокойно и политически гладко, чтобы избежать дополнительных стрел в свой адрес, ну и зарегистрировали бы его с этими ксерокопиями, даже вопреки букве закона! Всем было бы проще.

ЧУРОВ: И, между прочим, это привело бы к роспуску Центральной избирательной комиссии Российской Федерации.

ЛАРСЕН: Почему?

ЧУРОВ: Потому что значительное число участников избирательной кампании имели полное право подать на нас в Верховный суд. И Верховный суд так же легко, как он подтвердил наше правомерное решение об отказе в регистрации, точно так же принял бы решение о том, что Центральная избирательная комиссия Российской Федерации нарушила законодательство. Ведь имейте в виду, что каждый участник избирательного процесса обладает правом оспорить то или иное решение. Например, в Краснодарском крае избирательные комиссии (это было на выборах региональных) зарегистрировали кандидатов, выдвинутых партией с нарушением законодательства. Зарегистрировали. Буквально через сутки конкурирующие кандидаты разных партий подали в суды и выиграли. И была не только отменена регистрация этих кандидатов, но и было внесено представление (правда, до роспуска не дошло) в соответствующие избирательные комиссии о том, что они приняли данное решение о регистрации с отступлением от законодательства.

АВЕРИН: А если распустят ЦИК, не будет выборов?

ЧУРОВ: Выборы состоятся при любой погоде. Но мы, еще раз хочу сказать, мы правоприменительный орган. Если правоприменительный орган в любой стране начнет руководствоваться не законом, а политической целесообразностью, последствия могут быть самыми разными.

АВЕРИН: Ну, в общем, да.

ЛАРСЕН: И все-таки, Володя, я бы на твоем месте пожаловалась Владимиру Евгеньевичу.

ЧУРОВ: Про что?

ЛАРСЕН: Про себя, конечно.

АВЕРИН: Про себя. Что меня не пустили в список избирателей.

ЛАРСЕН: Пойдешь за президента голосовать, и опять не получится.

ЧУРОВ: А что, вас не внесли в списки избирателей?

АВЕРИН: Не внесли в списки, отказали мне.

ЧУРОВ: А почему?

АВЕРИН: Практически без объяснения причин.

ЧУРОВ: У вас регистрация какая в Москве?

АВЕРИН: Петербургская.

ЧУРОВ: А временная регистрация здесь на сколько лет?

АВЕРИН: Ни насколько.

ЧУРОВ: Почему?

АВЕРИН: Я регулярно езжу домой, и у меня есть 90 дней между билетами. Поэтому мне, вопреки закону, отказали.

ЧУРОВ: А открепительный-то не могли взять? А по доверенности?

АВЕРИН: Нет, к сожалению. Потому что, когда последний раз был в Питере, еще негде было взять открепительный.

ЧУРОВ: А некому по доверенности?

АВЕРИН: А по доверенности некому. Практически мы с женой одинокие люди.

ЧУРОВ: Значит, у вас была возможность. Вот в день голосования, в принципе, уже таких, как вы, в списки не должны вносить, за три дня там они еще могут рассмотреть вопрос.

АВЕРИН: Я вовремя подал.

ЧУРОВ: Но даже в день голосования вы могли обратиться к мировому судье, то есть судебная процедура в таком случае также возможна, и по нашей практике мировые судьи обычно удовлетворяют такие просьбы.

АВЕРИН: Я завтра пойду подавать очередное заявление, я эту запись им дам послушать. Спасибо огромное!

ЧУРОВ: Пожалуйста, Владимир Леонидович. Я-то дорожу каждым избирателем.

АВЕРИН: Спасибо.

ЧУРОВ: Для меня каждый избиратель - это, можно сказать, человек, отлитый из золота.

АВЕРИН: Финал!