Доброе утро, профсоюзы! Интервью Азизы Мухамедовой

КОВАЛЕВСКИЙ: Слушайте, да встретитесь просто в неформальной обстановке!

ШОРОХ: Обменяетесь телефонами, действительно, никак остановиться не могут.

АЗИЗА: Да дело в том, что не получится, потому что надо уже сегодня вечером выставлять.

ШОРОХ: Да все будет хорошо, они все понимают.

АЗИЗА: Мне 150 раз сказали: Азиза, нам нужен ваши снимки.

КОВАЛЕВСКИЙ: Кто это сказал?

АЗИЗА: Люди, которые занимаются сайтом.

САВЕЛЬЕВ: Все, я вам сейчас на e-mail это перешлю.

АЗИЗА: Хорошо.

САВЕЛЬЕВ: Вы плов умеете готовить?

АЗИЗА: Я только его и умею готовить. Нет, в смысле, помимо, что пою, я еще умею готовить.

САВЕЛЬЕВ: Все, значит, я взамен на плов готов вам прислать вашу фотографию.

АЗИЗА: Тогда я сразу скажу, между прочим, 29 сентября я принесу…

САВЕЛЬЕВ: Вы готовите плов?

АЗИЗА: Да, я готовлю плов. Но где? Не дома. В ресторане. И будет восточная вечеринка. А что, мы уже в эфире что ли?

ШОРОХ: Да, мы в эфире.

АЗИЗА: А, ну, это же реклама получится.

ШОРОХ: Ну, говори.

САВЕЛЬЕВ: Реклама плова - это святое дело.

ШОРОХ: Об этом на сайте можно узнать, наверное.

АЗИЗА: Да, я просто скажу, вам, дорогие друзья, и вас я приглашаю 29 сентября. Единственное, что я могу сказать по секрету, что это будет ресторан напротив Дома Музыки, и там я решила сделать восточную вечеринку и собрать туда людей, уроженцев Ташкента, Узбекистана и не только, но и все друзей, которые за 25 лет здесь приобрелись у меня в Москве.

САВЕЛЬЕВ: Слушайте, ну, это круто. Ну, это Володя вам предложил такое?

АЗИЗА: Да.

САВЕЛЬЕВ: Все понятно. Молодец он.

АЗИЗА: Мы так на пригласительных и пишем: будет много сюрпризов и волшебный плов от Азизы.

САВЕЛЬЕВ: Это у нас в гостях Азиза.

АЗИЗА: Я клянусь, кому бы мы ни звонили, народным артистам и солидным людям из правительства, вы знаете, никто не говорит: а что это там, какой-то концерт или презентация чего-то? Все спрашивают: неужели просто посидеть? Вот что значит людям уже в последнее время на всей нашей земле, не только в России, не хватает человеческого нормального общения.

ШОРОХ: Личного общения, это правда, да.

САВЕЛЬЕВ: Пловешника взял, чаечком припил, все.

АЗИЗА: А, вы знаете, плов как раз у нас в Узбекистане - традиция.

САВЕЛЬЕВ: Плов объединяет.

АЗИЗА: Да, плов объединяет друзей.

КОВАЛЕВСКИЙ: Азиза, скажите, а чем особенный будет плов?

АЗИЗА: Ну, то, что он будет сделан по моему личному рецепту и по моим секретам.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, какой?

АЗИЗА: Ну, какой? Ну, секреты мои.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я вас умаляю, нас сейчас никто не слышит, ну, что вы.

АЗИЗА: Нас слышат. Единственное, что я могу сказать, что это будет сладкий плов. Туда будут добавлены курага, сухофрукты и айва. Айву сейчас пока еще нельзя найти, она еще только доспевает, но ее личным самолетом, нет, конечно, просто самолетом пришлют мои друзья из Ташкента.

САВЕЛЬЕВ: Она сама придет, айва, здравствуйте, я в плов.

АЗИЗА: Да, Азиза, здравствуй, ты меня ждала. Ну, я смотрю, вы с чувством юмора здесь все, поэтому мне будет с вами очень легко. Потому что я сама с чувством юмора и меня не часто люди понимают, мой юмор. Хотя юмор у меня, я считаю, искрометный, узбекский, солнечный.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это так просто случайно сейчас получилось на первых минутах разговора, сейчас это закончится.

ШОРОХ: Мы грустнеем, да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Скажите, Азиза, я на Википедии, может быть, я не по адресу зашел, ваша автобиография заканчивается 2008 годом.

АЗИЗА: Что случилось?

КОВАЛЕВСКИЙ: Тут еще есть в дискографии, что в 2009 год вышел диск «По берегу шансона».

АЗИЗА: А можно я вас поправлю, да, заканчивается, она все-таки приостановилась немножечко именно вот, да, как вы говорите.

САВЕЛЬЕВ: Творческая.

ШОРОХ: Все-таки правда, что в 2008 году.

АЗИЗА: Нет, приостановилась, потому что я победила на конкурсе на канале НТВ «Ты - суперстар», и после этого у меня началось столько дел! Во-первых, на меня снизошла муза.

ШОРОХ: А это была такая история, когда звезд советской эстрады как бы заново собрали?

АЗИЗА: Созвали и надо было побеждать. Я пела Эдит Пиаф, надо было перевоплощаться каждую неделю в разные роли.

КОВАЛЕВСКИЙ: Помню, Азиза, я помню до сих пор, каждый вечер вспоминаю.

АЗИЗА: И вы знаете, после той победы получилось очень много того, чего я сама от себя не ожидала. Во-первых, открылся какой-то такой дар писать песни, я раньше только музыку писала, а тут и слова. И я стала писать какие-то произведения. Потом стала писать композиции.

ШОРОХ: Себе или еще кому-то?

АЗИЗА: Только себе, дорогой. Нет, об этом чуть позже. Я так понимаю, сейчас времени мало. Я стала все это сочинять, потом стала сочинять инструментальную музыку, потому что мой отец композитор и, видимо, мне что-то передалось от него. И в какой-то момент, когда мне исполнилось 44, по-моему, года, вот как раз тот момент, когда есть, что сказать и в музыке, и не только словом, и не только песней. И так было… была просто большая занятость в том, что прекратила выпускать альбомы. Потому что это очень сложно. Вообще, если вы посмотрите, я очень редко выпускаю альбомы, раз, может быть, в 10 или в 8 лет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, вот 1989 год «Азиза», 1997 это…

ШОРОХ: Это почти 10 лет спустя.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, «Все или ничего», 2003, 2008, 2009.

АЗИЗА: Ну, это потом я стала спешить, потому что понимаю, время уходит, надо. А раньше я, как и полагается восточным людям, не спеша. Я вспомнила просто анекдот, но вспомнила, что не надо об этом говорить здесь.

САВЕЛЬЕВ: Да, да, мы в прямом эфире.

АЗИЗА: Я понимаю. Анекдот хороший просто. Ну, ладно, все поняли.

КОВАЛЕВСКИЙ: А где вы жили все эти годы?

АЗИЗА: С 1988 года, когда я победила на конкурсе в Юрмале, меня дернуло взять и поехать по приглашению Концертного зала «Россия» в Москву, пригласили всех победителей: Малинина, Зигфрида, Эриха Кригера просто на концерт. Прибалты уехали к себе, а мне почему-то захотелось остаться. Не то, что мне захотелось, меня просто здесь попросили остаться, сказали, что все равно часто будете приезжать, а не близкий свет, Москва - Ташкент, Ташкент - Москва, четыре часа лету.

САВЕЛЬЕВ: Мы себя знаем, - сказали они.

АЗИЗА: Так лучше уже оставайтесь и живите. Ну, я и осталась для работы.

ШОРОХ: А в тот момент в Ташкенте, что было, карьера? Карьера в Ташкенте в тот момент была?

АЗИЗА: В Ташкенте было вот, что.

САВЕЛЬЕВ: Чем занимались, кроме плова?

АЗИЗА: Вы знаете, пловом я начала заниматься, когда мне исполнилось еще семь лет, меня уже тогда научили родители, бабушки тоже, дедушки, у нас же мужчины готовят плов самый лучший, не женщины. Вообще на праздниках готовят мужчины. Поэтому я говорю, я кроме плова знаю очень многие кулинарные вещи.

КОВАЛЕВСКИЙ: Очень важный момент. Вот плов, когда его делают в казане или в кастрюле…

АЗИЗА: Нет, казан, только казан.

КОВАЛЕВСКИЙ: Его накрывают крышкой. А когда делают свадебный плов, где казан такой двухметровый…

ШОРОХ: Где крышка такая?

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, чем его накрывают?

АЗИЗА: Собой.

КОВАЛЕВСКИЙ: Рисом.

АЗИЗА: Ну, рис рисом, но рис надо закрыть, эффект весь тот, что закрывают.

КОВАЛЕВСКИЙ: Брезентом накрывают?

АЗИЗА: Да нет, специальные казаны разных размеров на разные литры.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вот на 300 человек вот такой вот.

АЗИЗА: Нет, во-первых, такого не будет, будет несколько вот таких…

САВЕЛЬЕВ: Небольших диаметром.

АЗИЗА: Да. Или будет большой, на который крышку все-таки еще сделают. А если они не смогут сделать, они просто, вот как 29 числа мы поставим три казан, потому что они средние, и у всех есть крышки.

КОВАЛЕВСКИЙ: Так, может, три разных сделать?

АЗИЗА: Три разных плова?

КОВАЛЕВСКИЙ: Да. Один сладкий, один…

АЗИЗА: Вы знаете, я ворую у вас прямо сейчас идею.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, правда, реально.

АЗИЗА: Так и сделаю. Действительно, вдруг кому-то сладкий не понравится, кто-то с зирой.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я вот не люблю сладкий.

АЗИЗА: О, специально для вас сделаю с зирой, со специями острыми, и еще такой перчик острый.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы мясо какими, крупными кусками кладете на дно или мелко режете?

АЗИЗА: Сначала крупными, а потом, когда уже все готово, когда все вытаскивается по частям уже режется. Сама режу.

КОВАЛЕВСКИЙ: А морковку, вы натираете или режете все-таки соломкой?

АЗИЗА: Соломкой своими собственными руками, не люблю никакие терки и всякие новшества технические.

КОВАЛЕВСКИЙ: А зира?

АЗИЗА: А зиру я мну.

КОВАЛЕВСКИЙ: В ладонях?

АЗИЗА: Сначала хорошо помою руки пять раз.

КОВАЛЕВСКИЙ: Все это в ладонях, да?

АЗИЗА: Мылом, водой.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, я имею в виду, что зиру перетираете в ладонях, не в этой штуке, как она называется?

АЗИЗА: Нет, не в кофемолке. Руками. Вот все этими золотыми руками.

КОВАЛЕВСКИЙ: Еще один важный вопрос: сколько вы варите, сколько варится плов?

АЗИЗА: Плов варится в среднем, в общем, два часа.

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, нет, это все вместе, а я имею в виду, плов это же три стадии - жарка, варка, парка. Жарим, понятно, обжарили лук, мясо.

САВЕЛЬЕВ: Потом жрачка.

АЗИЗА: Даже два с лишним. А не надо так выражаться. Плов это такое целая церемония.

САВЕЛЬЕВ: Ну, едачка, вкушачка, наслаждачка.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это же церемония.

АЗИЗА: А вас такой имидж так высказываться?

САВЕЛЬЕВ: Нет, я обожаю плов, для меня это отдельная религия.

КОВАЛЕВСКИЙ: Просто, пока мы готовим плов, мы напиваемся параллельно. Ну, это традиция.

АЗИЗА: Мужчины, любящие выпить, они, конечно…

САВЕЛЬЕВ: Им и плов не нужен, да.

АЗИЗА: Они, да им, господи, можно и перед пловом. А вообще перед пловом чай пьют зеленый. Не очень громко я?

ШОРОХ: Нет, отлично.

АЗИЗА: Да, зеленый чай, 95-й.

ШОРОХ: Улучшает пищеварение, наверное.

АЗИЗА: Тоже из Ташкента в этот раз привезут, потому что сейчас его уже нет в России. Это самый лучший чай. Ой, чего-то я опять, наверное, рекламу сказала?

САВЕЛЬЕВ: 95-й зеленый чай.

КОВАЛЕВСКИЙ: А что такое 95-й?

АЗИЗА: Не знаю, почему так.

САВЕЛЬЕВ: Его все называют 95-й, зеленый чай, самый чистый.

АЗИЗА: Самый хороший чай, самый замечательный чай, в Узбекистане его выращивают, ни Китай никакой, ни это, сейчас пьют всякие «Молочные луны», непонятно, что.

САВЕЛЬЕВ: Это все фигня с красителями и добавками.

АЗИЗА: Так что, вот так. О плове мы закончили, да? О встрече друзей 29 числа напротив Дома Музыки под дождем с тремя казанами плова не забудете.

САВЕЛЬЕВ: Знаете, о чем поговорим, какую песню вы напеваете, когда готовите плов?

АЗИЗА: Ну, не дай бог, конечно, не, милый мой, твоя улыбка. Во-первых, я так не пою.

САВЕЛЬЕВ: Это я так пою.

АЗИЗА: Да, да. А, это вы? А я думала, вы хотели меня спародировать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это он так поет песни Азизы.

АЗИЗА: Нет, дело в том, что, может быть, напевают все, кому нравится эта песня, а песня действительно нравится многим, ей уже более 20 с лишним лет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Манит, шпарит, обжигает.

АЗИЗА: Ну, почему шпарит? Плов шпарит?

САВЕЛЬЕВ: Это про чай.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, это про чай. Манит, жарит, какая там?

АЗИЗА: Манит, ранит.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, ранит.

АЗИЗА: Я обычно напеваю что-нибудь такое на своем языке.

ШОРОХ: Азиза, напойте.

КОВАЛЕВСКИЙ: А можно вас попросить что-то такое.

САВЕЛЬЕВ: Объявите смс-портал, скажите: 5533 со словом «Маяк».

АЗИЗА: Как? Я сейчас вспоминаю слова и еще слушаю вас.

САВЕЛЬЕВ: Как будет по-узбекски 5533 со словом «Маяк»?

АЗИЗА: А, 5533, бич, бич, уч, уч, «Маяк».

КОВАЛЕВСКИЙ: Пожалуйста, ваши сообщения приходят на бич, бич, уч, уч, «Маяк».

АЗИЗА: Что вы ждете?

ШОРОХ: Мы хотим, чтобы вы что-нибудь спели на своем языке, ту самую песню, которую поете, готовя плов.

АЗИЗА: А, ну, я пою разные песни, в данный момент, вот как вы меня так подзарядили какой-то энергией, я вспоминаю песню, которую пела на Юрмале в 1988 года, и с которой получила призовое место. Я тогда пела рэп на узбекском языке.

САВЕЛЬЕВ: Да вы что?

АЗИЗА: Да. Это было вообще удивительно, потому что никто тогда вообще у нас в России не пел рэп, а тут, знаешь, приехала.

САВЕЛЬЕВ: Не знали ни рэпа, ни узбекского в России.

АЗИЗА: Да, ни узбеков. Нет, ну, сейчас узбеков знают все. И это очень приятно, потому что идешь и здороваешься со всеми, утром, вечером, днем в магазине.

САВЕЛЬЕВ: То есть, везде одни узбеки.

АЗИЗА: Приблизительно так.

САВЕЛЬЕВ: Удивительно.

АЗИЗА: Понимаете, почему я стала Мисс Экстравагантность в 1988 году?

КОВАЛЕВСКИЙ: Надо сказать, что удивительно точные и емкие слова, которые вы сейчас произнесли.

АЗИЗА: А как четко я их произношу.

ШОРОХ: Это более удивительно.

КОВАЛЕВСКИЙ: И с ними, в общем-то, с этими словами нельзя не согласиться.

ШОРОХ: Азиза, а можете сказать тогда наш номер телефона? Вот смотрите, написан телефон: код 495, телефон такой-то.

САВЕЛЬЕВ: Я скажу: телефон прямого эфира, а вы этот номер, который написан.

АЗИЗА: А где код?

ШОРОХ: Вот, 495.

САВЕЛЬЕВ: Вы не представляете, какое счастье сейчас для узбеков, которые постоянно слушают радио «Маяк», и не могут дозвониться нам, потому что не знали, по какому номеру, и понимали, что теперь-то вы открыли.

АЗИЗА: Может, еще раз повторить?

САВЕЛЬЕВ: Давайте.

АЗИЗА: Почему я медленно говорю, не потому, что я плохо знаю узбекский, я плохо вижу.

САВЕЛЬЕВ: Вы во второй раз другой номер назвали, вы знаете?

АЗИЗА: Надо было мне придти с очками.

КОВАЛЕВСКИЙ: Друзья, для тех, кто не успел записать телефон прямого эфира, повторяем на узбекском.

САВЕЛЬЕВ: Ты сейчас наш Твиттер назвал.

ШОРОХ: Это действительно Твиттер. Прекрасно.

САВЕЛЬЕВ: А сколько узбеков проживает в Москве?

АЗИЗА: Боже, умоляю вас. Много, так много, что мне так радостно, клянусь вам.

САВЕЛЬЕВ: А официально?

АЗИЗА: Не знаю, это вы должны знать, это ваша профессия. Вы должны сидеть подсчитывать, высчитывать. И не только ваша, вы должны знать все.

ШОРОХ: А как восточному человеку в Москве? Вы уже здесь давно, но все-таки?

АЗИЗА: Ну, я здесь сколько, ой, страшно вспомнить, 25 лет будет. Вы знаете, сложно.

САВЕЛЬЕВ: Звонят вам родственники, говорят: Азиза, я на вокзале, денег привез.

АЗИЗА: Мои родственники все здесь. Нет, все здесь, я всех перевезла. У меня близкие родственники - это две сестры, мама, племянник, тетя, они все живут уже здесь, в Москве, и уже давно, 15 лет. Потому что я не могла каждый месяц по сто раз ездить, потому что, ну, во-первых, не потому, я самолеты очень люблю, летать, все.

САВЕЛЬЕВ: Нет, ну, неудобно, накладно, дорого.

АЗИЗА: Нет, каждый раз разъезжаться, я очень переживаю эти вещи, поэтому я перевезла всех к себе и чувствую себя прекрасно, а они еще лучше.

САВЕЛЬЕВ: А в Ташкенте бываете?

АЗИЗА: Бываю. Я бываю в основном приезжаю туда из-за того, что там похоронен мой отец, заслуженный деятель искусств Узбекистана, композитор классической музыки. Он умер много лет назад, больше 30 лет назад. Вот тогда я и начала, в общем-то, заниматься, работать, пошла работать после того, как у нас не стало кормильца. Я стала кормилицей.

ШОРОХ: Вам 16 лет было?

АЗИЗА: Мне 16 лет было, да. А, 32 года уже назад, да.

САВЕЛЬЕВ: Скажите, песня, которую мы услышим после новостей, вы говорили, что связана какая-то история с этой песней?

АЗИЗА: Это такой, я бы сказала, автобиографичный момент в моей жизни. Илья Резник с Раймондом Паулсом написали мне песню, основываясь на тех событиях, которые имеют место быть, и имели. Это песня о городе, в который я сейчас переехала, город Санкт-Петербург, потому что там живет мой муж.

КОВАЛЕВСКИЙ: А что это вы погрустнели как-то?

АЗИЗА: Нет, просто я сейчас очень серьезна, ну, это очень серьезно для меня.

САВЕЛЬЕВ: Ну, он же сейчас слушает.

АЗИЗА: Да, два года назад всего это произошло, это было совсем недавно, поэтому я еще все под впечатлением этих чувств, эмоций, перемен. Песня именно о такой встрече, маленький театральный сюжет из жизни двух людей, которые, наконец-то, друг друга встретили.

ШОРОХ: Как песня называется?

АЗИЗА: Она называется «Белые ночи Санкт-Петербурга».

КОВАЛЕВСКИЙ: Послушайте, прекрасная песня. Азиза, "Санкт-Петербург". Такая легкая грусть, такая осенняя, мне показалось. Нет? Ну, светлая, светлая.

АЗИЗА: Ну да. Во-первых, немножко грустная. Хотя говорят: не гневите бога. Потому что я все время говорю: ой, Сашка, жалко, что мы с тобой не встретились раньше, хотя бы лет 15 назад. Он говорит: нет-нет, лучше поздно, чем никогда. Я очень счастлив, что я встретил тебя.

САВЕЛЬЕВ: Все должно быть вовремя, понимаете.

ШОРОХ: Да, ни раньше, ни позже.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, это правда.

АЗИЗА: И даже сейчас он мне прислал СМСку: любимая, а я смотрю на тебя. А я даже не знала, что, оказывается, можно просто сейчас смотреть в Интернете. А я не знала. И он, оказывается, за мной сейчас следит.

ШОРОХ: Пишут слушатели. Наталья пишет: "Вы ее не обижайте только! Она милая и трогательная". Вот так вот.

САВЕЛЬЕВ: Мы ее не обижаем и не трогаем.

АЗИЗА: А кто меня здесь обижает? Я что-то не заметила.

КОВАЛЕВСКИЙ: Азиза, подождите. Позвольте угадать, возвращаясь к песне, позвольте угадать авторов.

АЗИЗА: Ну, я думаю, нетрудно угадать, потому что почерк прямо этот…

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, не знаю, не знаю. Для студента профессионально-технического училища это не так просто.

АЗИЗА: Я думаю, с вашим стажем, столько прослушанного материала.

САВЕЛЬЕВ: Кто так хорошо на рояле в нашей стране, кроме Укупника, да?

КОВАЛЕВСКИЙ: Игорь Крутой. Но нет, нет.

ШОРОХ: Нет?

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, нет. Раймонд Петрович, может быть, Паулс?

АЗИЗА: Раймонд Вольдемарович Паулс, да, музыка его.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, совершенно верно. И поэт Илья Петрович Резник?

АЗИЗА: Что у вас все Петровичи, у них у всех одни отцы, что ли? Слава богу, что не я Азиза Петровна, я Азиза Абдурахимовна Мухамедова.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, слава богу, вам повезло. Просто среди нас все Петровичи: Наталья Петровна, Олег Петрович, Максим Петрович.

САВЕЛЬЕВ: Да, а шоу у нас "Ивановы".

АЗИЗА: Значит, Илья Резник, его замечательные стихи его, потому что он просто так никогда ничего не пишет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, только за деньги.

АЗИЗА: Нет, вы знаете, они с женой наши очень с Сашей, с супругом моим, друзья давние. И Илью Рахмиэлевича я знаю вообще 30 лет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Дай бог ему здоровья. Азиза, скажите, пожалуйста, вы следите за трендами, за тенденциями. Вот еще раз, последний диск в 2009 году. Вы сейчас все-таки как-то возвращаетесь, мы во всяком случае надеемся и ждем .

АЗИЗА: Да, диск выходит в конце сентября, называется "Колыбельная любовь". Там будет очень много песен, авторская работа, сочинялись песни мною, ну такие очень серьезные. Вы знаете, хоть я человек сам веселый и люблю очень веселые песни, и все, но все-таки эта восточная мудрость не дает покоя, тем более приобретенная в Москве особенно. 25 лет прожить в Москве восточному человеку, клянусь, очень сложно.

САВЕЛЬЕВ: Надо быть мудрым очень.

АЗИЗА: Очень сложно, да. И не уехать, и не сорваться, и не опуститься, и не спиться. Конечно, очень сложно. Вот, поэтому надо быть мудрым человеком. Поэтому музыка, которая будет в этом альбоме, на 80 процентов для мудрых людей, для вас, Олег.

КОВАЛЕВСКИЙ: Азиза, вы следите за тем, что происходит в России в смысле музыки? Ориентируетесь, может быть, на кого-то?

АЗИЗА: Когда в 1988 году я появилась на эстраде, появилась на экранах телевизоров с песнями, восточными лейтмотивами, в аранжировках были использованы какие-то инструменты, которые придавали песням этническое какое-то такое звучание, очень многие не поняли этого. Я три года пела, пела в этом стиле, и вы знаете, мало, в общем-то, кто в это вникал. Только когда появилась песня "Милый мой, твоя улыбка манит, ранит, обжигает…" в цыганском стиле, всем стало сразу понятно. Но я тогда уже как бы предвосхитила то, что лет через 10 оказалось только, эта культура восточная, начиная от музыки, от кулинарии - вот то, что сейчас на каждом углу рестораны, турецкие, японские и узбекские теперь.

САВЕЛЬЕВ: Вот-вот, я с вами согласен, что сначала были японские рестораны, а сейчас все узбекские, совершенно верно.

АЗИЗА: И вплоть до моды, мировой воды, которая не только в России я имею в виду, я имею в виду пошивы используют, именно оттуда традиции берут востока. Я предвосхитила. И все. И, понимаете, я, извините, не ясновидящая, но мне кажется, с одной стороны, да, это здорово, что я оказалась практически первопроходец в этом, ну в музыке по крайней мере, хотя и в имидже, в стиле, в одежде, макияже, прическе на тот момент, первая. Но я считаю, что, конечно, лучше бы вовремя. Я всегда впереди поезда бегу. Хороша ложка к обеду, а я как-то раньше. Но, видите, зато как-то так, ничего, есть чем гордиться.

САВЕЛЬЕВ: В авангарде, ничего страшного.

ШОРОХ: Ну, это судьба всех первопроходцев.

АЗИЗА: Зато все говорят: а, как у Азизы, вот у той Азизы, которая … Да, вот это так. Если речь о Востоке идет.

САВЕЛЬЕВ: Азиза, а что имеется в виду, когда говорят "Восток - дело тонкое"? Вот вы как восточный человек.

АЗИЗА: Вы знаете, меня каждый раз спрашивают. И некоторые думают: ну что такое тонкое? Ну, наверное, если с юмором, можно сказать: это тонкая талия. На самом деле это неправильно. На самом деле это неправильно, потому что на Востоке, я имею в виду у арабов, не в Средней Азии, а именно на Востоке, там чем больше талия, тем красивее девушка.

САВЕЛЬЕВ: Тем тоньше дело, да.

АЗИЗА: В смысле, да. Вообще, если уже серьезно говорить, то, наверное, тонкость вот именно в той восточной мудрости и восточной философии, которая существует много-много-много тысяч лет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но все равно, все-таки я вас достану, Азиза, вы простите.

АЗИЗА: Ну, доставайте да, из мешка, в котором я долго сидела.

КОВАЛЕВСКИЙ: Из музыкальной шкатулки.

АЗИЗА: Да, дорогой.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, видите, уже не Савельев дорогой.

САВЕЛЬЕВ: Настоящая артистка работает не только для первого ряда, но и для галерки, понимаешь? ВИП-места отработали, а сейчас к галерке переходим.

КОВАЛЕВСКИЙ: Азиза…

АЗИЗА: Давайте, слушаю.

САВЕЛЬЕВ: Вы уже и Ковалевского парализовали. Вот это да!

АЗИЗА: Я - Мессинг!

КОВАЛЕВСКИЙ: Не в этом дело, я просто на ваше декольте…

САВЕЛЬЕВ: Так, Александр там смотрит, между прочим.

АЗИЗА: Крест. Кстати, я крещенный человек, я уведу ваш вопрос, чтобы совсем запутать вас. Семь лет назад я приняла православие. Ну, не буду говорить, почему я к нему пришла, потому что это личное дело каждого, и не надо окунаться туда. Вы знаете, это во многом мне помогло.

КОВАЛЕВСКИЙ: Первый раз, если честно, первый раз Азиза сказала: а вот человек сидит, Рыба, по-моему.

САВЕЛЬЕВ: Слушайте, да, за эфиром безошибочно определила все наши знаки.

КОВАЛЕВСКИЙ: Как вы определили? Я сегодня перед вами не полностью раскрылся, между прочим.

АЗИЗА: Вы вообще не раскрываете себя.

КОВАЛЕВСКИЙ: Савельев сначала сделал робкую попытку, но он сразу…

АЗИЗА: Смотрите, представляете, как глубоко я вообще вижу и чувствую.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да не дай бог! Как это вот?

САВЕЛЬЕВ: А что это, жизненный опыт?

ШОРОХ: Эту интуиция?

АЗИЗА: Во-первых, это где-то интуитивно. А, во-вторых, я очень хорошо разбираюсь в людях.

САВЕЛЬЕВ: Пам-пам…

АЗИЗА: Так, ребята, я очень вас хочу пригласить всех. Так, вы напишите мне фамилии, имена, кто здесь сегодня находится, чтобы я вам всем…

САВЕЛЬЕВ: Я вам фотографии уже отправил, между прочим.

АЗИЗА: Спасибо. Да, пожалуйста, и чтобы я на красивых пригласительных открытках внесла…

КОВАЛЕВСКИЙ: На открытках? Да, давайте. Савельев, напиши, пожалуйста.

АЗИЗА: Пишите всех мне.

ШОРОХ: Напишем.

КОВАЛЕВСКИЙ: Пишите всех мне! Сюда подайте мне, всех сюда!

АЗИЗА: Ой, ладно уж прямо, я не такая: прямо всех сюда!

ШОРОХ: Азиза была с нами. Спасибо вам огромное!

КОВАЛЕВСКИЙ: Азиза, спасибо большое, спасибо огромное. Вот так вот час пролетел.

АЗИЗА: Все? Ну до свидания. Я надеюсь, что мы…

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы получили удовольствие?

АЗИЗА: Да, еще какое! Главное, чтобы вы получили все удовольствие, особенно те, кто нас слушал.

САВЕЛЬЕВ: Это точно. Ну все, до встречи.

АЗИЗА: Можно удалиться?

САВЕЛЬЕВ: Да, и мы удаляемся вместе с вами.

КОВАЛЕВСКИЙ: Спасибо огромное.

ШОРОХ: Счастливо, пока!