Рейс 11-14 Евдокия Германова

СНЕЖИНА: У нас "Гримерка". Мы туда заходим.  И внутри находится прима "Табакерки", заслуженная артистка России, актриса театра и кино Евдокия Германова. Здравствуйте.

ГЕРМАНОВА: Здравствуйте, здравствуйте.

СНЕЖИНА: А как вы привыкли, что вас называют все-таки - Евдокия или Дина?

ГЕРМАНОВА: Дина - вообще  уже это из области какой-то… давнишней давности. Это мой выпендреж, так скажем, мягко говоря. Потому что в те времена, в советское время Евдокия, Дуся,  оно какое-то деревенское имя было. Я хотела, как минимум,  быть Диной Герман, в соответствии с Анной Герман. Это была такая… Но Табаков сказал: "Ты не Дина, ты Дуська. Давай, Дуська, вперед". И Дуська пошла. И друзья стали делиться на близких, которые называли Дусей, и Диной, которые были издалека. И постепенно эти "издалека" исчезли, сравнялись с  близкими.

СНЕЖИНА: Но вы такая хрупкая. Поэтому какая вы Дина-то?

ГЕРМАНОВА: Но, знаете, я сильная. Хрупкость надо защищать. Шучу.

СНЕЖИНА: Но вот этот  стержень,  он всегда был?

ГЕРМАНОВА: Да, этот стержень был всегда. И, вы знаете, я вот крамольную вещь скажу. Я благодаря папе с мамой и,  наверное, Господу Богу, я вот  такой уродилась с самого начала, всегда знала, что мне нужно. И с самого начала моя внутренняя уверенность, что я будущая звезда, как минимум, она с трех лет была уже внятной. И я себя так вела. Это вызвало кучу негодования, огромное количество негодования, недоумения у взрослых, потому что предъявить миру мне было нечего, кроме собственных амбиций.

МИРИМАНОВ: Даже и у сверстников.

ГЕРМАНОВ: Даже среди сверстников. Я всегда дружила с мальчишками, потому что девочки были такие все для меня непонятные, они все время увлекались какими-то тряпками и так далее. А я была деятельный человек, для меня нужно было руководить, режиссировать и так далее. И мальчишки охотно шли у меня на поводу.

МИРИМАНОВ: Играли в эту игру, да?

СНЕЖИНА: А как же такой человек впоследствии и  смог подчиняться режиссерам? Ведь, на самом деле, артисты, конечно…

ГЕРМАНОВА: Зависимая профессия очень.

МИРИМАНОВ: Строго наоборот. Теперь уже мальчик стал устраивать вокруг себя такую игру.

ГЕРМАНОВА: Но, вы знаете, я вам хочу сказать такую вещь, что умение подлаживаться… Я вообще очень преданный человек. И  если я вступаю на какую-то территорию чужой жизни, то я иду вместе с этой жизнью. Также, как и доверилась Табакову, и  он поверил в меня, и в этом смысле подстраиваюсь легко. Но, наоборот,  нужно очень огромное умение, мне кажется, уметь подлаживаться, уметь… С меня корона  не упадет, достоинства тоже не убудет, если я буду  как-то корректировать свою жизнь в соответствии с  чужими. Мне кажется, это важно.

МИРИМАНОВ: А помните историю на первых курсах института? Вы также были готовы вот эту вот корону…

ГЕРМАНОВА: Какая история?

МИРИМАНОВ: Корону немножко оставить на столике, а когда нужно ее одеть...

ГЕРМАНОВА: Нет, конечно,  меня жизнь побила.

СНЕЖИНА: С какой попытки  вы поступили?

ГЕРМАНОВА: Оказывается, я служу примером для многих. Это очень для меня важно, потому что я думаю, что кредит доверия, который есть у людей, мне кажется, это такая вещь, которая просто так не дается, никакое твое самоощущение в роли звезды не может так вот, понимаете…

СНЕЖИНА: С шестой попытки вы поступили в ГИТИС. Как человек, который с трех лет чувствует себя звездой, переживал каждый раз непоступление?

ГЕРМАНОВА: Трагически. Но все равно я же понимала, что я буду…

МИРИМАНОВ: Это они не понимают, что я  звезда.

ГЕРМАНОВА: Это они не понимают, не мое время. И еще, между прочим, после шести лет вот этого опыта приобретенного я, наверное, и стала актрисой, собственно говоря. Я пришла в профессию совершенно другим человеком.

СНЕЖИНА: Вы же сейчас преподаете?

ГЕРМАНОВА: Я преподаю, да.

СНЕЖИНА: И вот когда вы видите человека… Ну, вы понимаете, что нет! Нет, нет! А он бьется  головой об стену и говорит: "Нет, я звезда! Я  буду обязательно артистом!"

ГЕРМАНОВА: Вы знаете, мне кажется, важно, говоря человеку правду, его не травмировать. Потому что можно перемоделировать его внутреннюю психику, его внутреннее самоощущение и цели в жизни. Это сделать очень просто. Потому что вот я взяла в помощницы свою приятельницу, она исследует в Гарвардском университете стратегии гениев и успешных людей. И она, как психолог, исследующая психологию творчества (я очень многому у нее научилась), и мы вместе очень хороший  дуэт составляем (я без ложной скромности скажу), потому что энергетика и практика с моей стороны… И это возможно с помощью каких-то несложных технологий, техник психологических - перемоделировать человека как такового, немножко сихронизировать его с самим собой.

МИРИМАНОВ: На  землю спустить, да?

ГЕРМАНОВА: Потому что  нарушенная самооценка - это первопричина очень многих ошибок в жизни, в принципе. Недооценивание самого себя и  переоценивание. Это источники трагедий.

МИРИМАНОВ: А какой курс? Сколько вы уже вот...

ГЕРМАНОВА: Два года. Это курс, набранный не мной. Мне достались люди с разными психологическими изъянами. Все, как минимум, хотят Оскара и работать на всех театральных сценах Москвы знаменитых. Вот. Но им много лет, они могут быть востребованы с таким же  успехом в других областях,  на телевидении  и радио. Но главная цель наша - чтобы эти люди сыграли главную роль в их собственных жизнях. Понимаете? В своей собственной жизни. Это важно.

МИРИМАНОВ: А они уже кто? Кто-то из них уже работает, опыт какой-то имеет?

ГЕРМАНОВА: Они, как правило, имеют такой  опыт в самодеятельности, какой-то такой незначительный опыт. В основном, это некое устремление в некий неизведанный мир, который сулит им блага и так далее.

СНЕЖИНА: И вы откроете туда дверь.

ГЕРМАНОВА: И мы откроем туда двери. И они тогда там, где-то они станут самими собой. Хотя они не понимают, что они уже есть, они уже самоценны в этом пространстве. Не обязательно в профессии. Можно прожить кучу жизней и эмоций и так далее. Они все хотят уйти от быта, уйти от реальности и спрятаться в каком-то мире. Вот это надо перемоделировать, потому что никто никуда, никакая профессия вас никуда не спрячет ни от чего. Понимаете?  Наоборот, актер - человек, видящий все.

СНЕЖИНА: Евдокия, а как часто вы сталкиваетесь с  родителями… Ну, вот, допустим, вообще с мнением людей. Когда есть  ребенок, ему 15 лет, он не может определиться, он потрясающе выступает на каких-то театральных "капустниках" в своей школе, потом в университете. Он искренне хочет поступать в ГИТИС. А многие родители, понимая, ну, или слышав, что это очень  тяжелая профессия, зависимая профессия, говорят: "Нет, ты должен получить профессию, ты  должен уметь что-то руками делать, а это все - это игры твои".  Как вы считаете, вот судьба артиста, она действительно настолько непредсказуема, и поэтому лучше сначала получить какое-то практическое образование, а уж потом, может быть, воплощать в жизнь свою мечту?

ГЕРМАНОВА: У вас несколько вопросов. Я походу... Про родителей. Мне кажется, что ненадежность заработка - это главный критерий отговаривания родителями детей. Действительно ненадежность, невозможно точно представить, где и как ты будешь востребован. Страх родителей за детей очевиден. Но очень часто родители ведь не прислушиваются к детям, а моделируют себя с помощью детей, нереализованных себя с помощью детей. Это проблема, это комплексы детские, которые потом невозможно исправить в будущем. И трагедия взрослых людей, которые реализуются в угоду родителям и смотрят на мир глазами родителей, а не своими собственными глазами... И, конечно, зависимая профессия, но в этой зависимой профессии можно и нужно уметь существовать. Вообще существование актера сейчас, оно существенно отличается, может быть, даже от советского периода. Потому что была более благополучная ситуация (не будем заострять на этом внимание), но это так. И сейчас актер должен вообще уметь общаться, уметь договариваться и  быть, если хотите, немножко продюсером своей жизни. Это ситуация, которая уже диктуется объективно. Вы согласны?

СНЕЖИНА: Безусловно.

ГЕРМАНОВА: И тогда никакому родителю не будет стыдно и страшно за своего ребенка.

МИРИМАНОВ: А что сегодня они хотят играть? Опять Шекспир "Гамлет" или что-то…

ГЕРМАНОВА: Я объясню. Вы знаете, огромное желание испытать какие-то невероятные силы эмоций, невероятных масштабов страдания. Это обусловлено, во-первых, недолюбленностью, невозможностью реализовывать это в жизни, претензиями к миру. Иногда очень нездоровыми претензиями к миру. Ведь с помощью "Гамлета" можно рассказать всю свою обиду на мир. Вот угадать - моя задача и  моей партнерши: чем мотивирован человек, личность, что он хочет сказать миру. Вот это важно. И, конечно, Джульетты, конечно, Нины Заречные, это все масштаб.

МИРИМАНОВ: Классика. Да. А вот бывает такое, что я вот… Как правило же, девушки, наверное…

ГЕРМАНОВА: Но юноши тоже так как-то.

МИРИМАНОВ: Больше половины, конечно, девушки. Что-то такое новое, модное, прочитали какую-то современную книгу: вот хочу сыграть вот  это.

ГЕРМАНОВА: Они читают мало. Они часто безграмотны.

МИРИМАНОВ: То есть они не придумывают себе каких-то героев.

СНЕЖИНА: Может быть, они смотрят тогда, если они хотят свою жизнь…

ГЕРМАНОВА: А если смотрят, то они смотрят телевидение. И если  это критерий Анджелины Джоли, то это в лучшем случае. Они других имен просто не знают. Вот и все. Мэрил Стип, де Ниро - для них, в общем-то, так, надо потрудиться, чтобы сделать их кумирами своими, надо посмотреть их фильмы, нужно понять, про что они играют. Откликаются другие вещи. Откликаются внешние вещи очень в них. Большая грудь, красивое лицо, стройные  ноги. И  они моделируют себя под это. Понимаете?

МИРИМАНОВ: Прическа, машина. По сути, все равно что играть. Главное, чтобы была прическа, платье в пол, премьера, красная дорожка, вспышки, автографы.

ГЕРМАНОВА: Я негримерный человек, вот негримерский такой, я не люблю закулисную часть, я не люблю сплетни в гримерках, я не сижу там, в гримерках.

СНЕЖИНА: А там как? Сидят? И долго? После спектакля.

ГЕРМАНОВА: Мужские гримерки - это отдельные темы. Там такое услышишь, что охо-хо! Уши в трубочку!

СНЕЖИНА: Пахнет табаком?

ГЕРМАНОВА: И  табаком, и не только! Короче говоря, я больше за то, чтобы сидеть, в общем-то, в зале, на сцене и  создавать нечто, и себя создавать, моделировать в те предлагаемые обстоятельства невероятные, чудесные, непредсказуемые.

СНЕЖИНА: А мы вот слышали ведь не раз о каких-то жутких интригах, без которых театр, в принципе, невозможен. Это правда?

ГЕРМАНОВА: Ой, да! Это правда! Это правда! Вы знаете, у меня был случай, я не буду называть фамилии, это очень известные люди, которые… ну, создали некую интригу. И я себе сказала тогда сразу же, что я… У меня стоял выбор, либо я сейчас выясняю отношения, иду на скандал и так далее. Либо я беру эту боль, беру несовершенство чужих людей, их амбиции, оставляю им вот это все, и на прощении я совершенствуюсь. Я второй путь выбрала. Я воспитала  достоинство. Кусочек маленький, может быть, какой-то, добавочку в своей человеческой какой-то сущности. Мне кажется, это важнее было в тот период. И  все. И я как-то…     

СНЕЖИНА: А до этого были случаи, когда вам было стыдно за что-то, потому что вы …

ГЕРМАНОВА: Стыдно за себя?

СНЕЖИНА: Да, за себя, за то, что вы, может быть, чуть больше стали похожи на таких традиционных артистов, которые борются за место под солнцем в театре?

ГЕРМАНОВА: Вы знаете, я могу вам сказать, нет. Потому что вот эти традиционные актеры, они… Я знаю даже людей, которые пользуются моей открытостью, моей категоричностью в какие-то моменты. В каком смысле? Например, какая-то ситуация у нас была в "Табакерке". Репетировал режиссер, который больше заботился о своей внешности, о вычищенных туфлях, чтобы пояс, ремешок на брюках совпадал с тоном ботинок и  так далее. Холеный и немножко на другое направленный, заточенный человек. Который приходил, репетировал с нами, не буду  говорить, очень сложное произведение, ничего нам не объясняя. Мы, как кур во щи попавшие, менялись каждый день… Ужасно!

МИРИМАНОВ: Сверхзадачи.

ГЕРМАНОВА: Сверхзадачи и не только. Концепции и так далее. Ой! И все уже там были против. И я вышла и прямо сказала, я не стала это обсуждать внутри гримерок, я уже, используя вот этот накопившийся потенциал энергетический отрицательный, негатив выдала ему и сказала, что, дорогой мой, я не  знаю, как другие, но, я например, не хочу, чтобы мою жизнь бездарно транжировали. Понимаете? Все. Я уже…

СНЕЖИНА: Спасибо. Занавес.   

ГЕРМАНОВА: Спасибо Занавес. Но спектакль сняли. Режиссер так и не стал режиссером, а стал успешным бизнесменом. Я его встретила, он был счастлив безумно, у него какой-то там был проект.

СНЕЖИНА: И также ремень подходил к ботинкам?

ГЕРМАНОВА: Еще более.

МИРИМАНОВ: Очень много вопросов, и наши слушатели тоже зацепились по поводу студентов, по поводу будущих актеров, говорят: ну, одним словом, нынешний актер (будущий - имеется в виду) просто, говорят, туп, если он не читает, ему прическа, платье  важнее. Потому что те, кто выйдут через три года, через два  года, они же потом будут на экранах, на сцене, в лучшем случае, в сериалах, в худшем - на сцене театра.

ГЕРМАНОВА: Я не могу за всех студентов отвечать. Я могу отвечать, по крайней мере, взять ответственность за своих детей. Мне кажется, что сейчас важно, кто произносит текст. Личность насыщает текст, а не внешние атрибуты. Знаете, если красотой сравниться с первыми красавицами мира невозможно, значит,  надо обладать внутренним богатством, извините за…

СНЕЖИНА: Но ведь все равно зритель решает, расти этому актеру, идти вперед или нет? То есть рано или поздно, все  равно шелуха отпадет.

ГЕРМАНОВА: Поверьте мне, вот если  человек усвоит, любой человек усвоит, что его история, его опыт ценен, и он может откликаться в зрителях или в  радиослушателях, потому что вот ваши слушатели вас "видят" ушами, это тоже некая вольтовая дуга, которой передается, энергетика наша с вами. Вот. Если вы будете способны вот эту вольтовую дугу установить между зрителем и вами, они будут питаться  из вас, вы будете наполнять их собой. Поэтому очень важны вот эти взаимоотношения: Я и Я.  

СНЕЖИНА: Из Петербурга такое сообщение, Евдокия: "Вы потрясающе мудрый педагог! Спасибо, что вы пошли в эту профессию. Я так и не смогла создать гармонию между собой и театром. А пара - представляете, какая это сила - пара ваших фраз все поставила на свое место".

ГЕРМАНОВА: Это только пара. А у меня их не пара, у меня их  там много.

МИРИМАНОВ: Еще хотите такую же СМС-ку из Челябинска?

ГЕРМАНОВА: Давайте.

МИРИМАНОВ: "Спасибо за Евдокию. В ней нет фальши. Чрезвычайно творческий человек. Здоровья и больших ролей в сложнейшем ремесле".

СНЕЖИНА: А вот по поводу фальши. Может быть, вы просто очень хорошая актриса? А, на самом деле…

ГЕРМАНОВА: Действительно, сижу да претворяюсь. А на самом деле, я сволочь такая, негодяйка такая, вся злая.

СНЕЖИНА: Может  быть, сейчас вам грустно, но вы так, раз, включаетесь, и все хорошо.

ГЕРМАНОВА: Я по рождению немка. Помимо того, что я заложница порядка и чистоты, я еще чистоплотный человек. Я не люблю, когда во мне грязи много, засоряется  мой организм, мой аппарат, по сути. Поэтому открыта. Нам Табаков сказал уже давно-давно: "Все это важно. Это выгодно. Быть честным - выгодно. Меньше запоминать надо".

МИРИМАНОВ: Это правда, да.

СНЕЖИНА: Евдокия, давайте расскажем нашим слушателям о том, где ваш аппарат будет работать в ближайшее время. Я вот знаю, что осенью состоится премьера мюзикла "Я - Эдмон Дантес".

ГЕРМАНОВА: Да, очередная версия  "Графа Монте-Кристо". Я не знаю, как вы, я бы вот, если бы не участвовала в проекте, наверное, не пошла бы еще одну версию узнать. Потому что уже столько историй было! Но, тем не менее, это уникальная версия, потому что мало того, что музыку писала…

СНЕЖИНА: Потому что я там.

ГЕРМАНОВА: Нет. Я, конечно, так сказать, огромный кирпичик в этом здании. Но я не все, я не создаю это. Это потрясающая музыка. Лора Квинт.  Я видела, как она писала, просто вот видела реально, когда она без помарок записывала ноты. Как Моцарт. История, переложенная Николаем Денисовым, ну, как бы взята более суровая, более серьезная, более нелицеприятная в каком смысле? Взята вторая часть, когда Эдмонд Дантес начинает свои счеты сводить. Это история просто как будто считана с современных взаимоотношений. Месть. И  вообще радость мести  существует или нет? Ну, хорошо, ты свел счеты, ты взял на себя роль господа бога, в конце концов. Но получаешь ли ты от этого радость и успокоение? Нет. Это философская история во многом. А историю делает Егор Дружинин. Поэтому, помимо философии, у нас очень много радости, искрометных каких-то персонажей и хореографии. Я думаю, что история обещает быть прелестной, прекрасной и очень мудрой. Играет главную роль Дмитрий Певцов. По-моему, эта роль вообще на него писалась, и он создан  для этой роли. Папа, сын Витя и Федор Добронравовы и ваш покорный слуга. Я играю страшную роль. Я играю убийцу. Мать, которая ради ребенка готова (госпожа  де Вильфор) убивать людей, которые препятствуют получению ее ребенком наследства. Я думаю, что внешне, конечно, со стороны это чудовище, а изнутри (моя задача ведь изнутри оправдать ее) я ее оправдываю великой любовью, великим даже каким-то самопожертвованием, да, она идет на такие злодеяния, но это ради любви,  ради благополучия ребенка. Вот это вот метаморфоза профессии, да.

СНЕЖИНА: Но это  будет интересная такая, особая версия.

ГЕРМАНОВА: Я надеюсь, да. В любом случае, это не мюзикл, это драматический спектакль. Вот я напомню, что, конечно же, вы все знаете, что…

СНЕЖИНА: Музыкальная драма.

ГЕРМАНОВА: Да. Музыкальная драма. Это очень важно. Потому что, например, "Травиата", "Кармен" - это были музыкальные драмы. Просто оперные актеры не всегда хорошо играют, и антрепренеры  вырезали какие-то драматические сцены для того, чтобы не подставлять оперных актеров. А, тем не менее, это драмы, они основаны, они рождены на основе очень хороших драматических произведений: романов или новелл. Это очень важно.

СНЕЖИНА: Скажите, а вы ведь не отказываетесь от антреприз?

ГЕРМАНОВА: Ну, я не отказывалась, но меня как-то жизнь выпихивает из этих антреприз. И у меня единственный прецедент, это история, ну, если можно сказать, конечно… Но мы не зарабатываем деньги этим спектаклем, даже это нельзя назвать антрепризой.

СНЕЖИНА: Скажите, пожалуйста, у меня один вопрос абсолютно  дилетантский, не имеющий никакого  отношения к актерской профессии, но все же. Скажите, как вы запоминаете столько текстов?

МИРИМАНОВ: Я думаю, этот вопрос интересует сейчас процентов 99  нашей аудитории.

СНЕЖИНА: Я не могу этого понять. Хорошо, в  школе с трудом стихи все учат, а вы - произведения.

ГЕРМАНОВА: Я вам могу рассказать такой секрет, он касается не всех актеров, но большинства. Мы - кинестетики, мы очень во многом зависим  от ощущений. У нас слово, оно очень связано с ощущениями, которые мы испытываем в этот момент. И мысль, она  рождена еще не только нашим сознанием, не только ухом и  языком, но еще и массой ощущений и ассоциаций, которыми  все это сопровождается. Поэтому это очень точное и кропотливое выстраивание еще и ощущений, вот этого лабиринта, через который я прохожу каждый раз.

СНЕЖИНА: Яблоко - дерево, яблоко падает, его поднимает человек.

ГЕРМАНОВА: Да, если хотите. У меня был прецедент совершенно невероятный. Я должна была запомнить библейский текст, я работала с учеником Васильева. Вот я могу все что угодно забыть - фамилии, имена… Вот библейский текст. Это много-много листов - монологи. Я запоминала. Есть техники, когда можно запомнить и Достоевского наизусть вот с теми же самыми перепадами...

МИРИМАНОВ: Этому можно научиться?

ГЕРМАНОВА: Этому можно научиться. Это техники.

СНЕЖИНА: Кошмар!

ГЕРМАНОВА: Это концентрация, это внимание. И еще очень многие актеры переписывают текст. Но мне далеко до Саши Филиппенко. Это просто! Он вот помнит роли, которые он  40 лет назад сыграл! Саша, извини за твой возраст, я, так сказать, озвучиваю. Но ты у нас опытный человек. Это фантастика! У него тоже огромный  опыт, и он такие монологи может из двадцатилетней давности вытащить из памяти и сыграть...

СНЕЖИНА: Девочки, которые мечтают о красной дорожке и премьере, помните!

ГЕРМАНОВА: Это труд, это надо пахать, это нужно вообще запоминать все.

СНЕЖИНА: Если у вас память плохая, у вас ничего не получится.

ГЕРМАНОВА: Поправим.

СНЕЖИНА: Ну, что же, ждем премьеры. Осенью 2012 состоится первый показ  музыкальной драмы "Я - Эдмон Дантес". А у нас для вас, Евдокия,…

ГЕРМНАОВА: Что? Хорошо. Я люблю. Большой сюрприз? Маленький?

СНЕЖИНА: Ну, такой хороший, вместительный.

МИРИМАНОВ: Много маленьких. Вопросиков.

СНЕЖИНА: У нас такая игрушка для посетителей нашей  "Гримерки", называется  она "С первой строчки". И есть несколько вопросов. И вот вы должны на них отвечать. Правильно, неправильно, на самом деле, неважно. Итак, Дмитрий, первый вопрос достается вам.

МИРИМАНОВ: Итак, что, по Станиславскому, является продолжением вешалки?

ГЕРМАНОВА: Буфет.  

МИРИМАНОВ: Правильно. А по Станиславскому это, конечно, театр.

СНЕЖИНА: Следующий вопрос.

МИРИМАНОВ: Но, в принципе, правильно. Буфет-то - он в театре.

ГЕРМАНОВА: У Станиславского очень много метафор, извините меня.  Но когда люди раздеваются, верхнюю одежду снимают, они сразу идут в буфет за бутербродами с рыбой.

СНЕЖИНА: Конечно. Я  была на одном спектакле, вы знаете, я была поражена, я очень редко бываю в театре, вот... Потому что  такой очереди  за коньячком с бутербродами я не видела нигде.

МИРИМАНОВ: Как мне сказал один мэтр, когда приходишь в театр, узнай две вещи: где находится буфет и где находится туалет.

ГЕРМАНОВА: Вы знаете, вот психологами тоже доказано, что вот эта еда перед спектаклем - она отдельная. Вот никогда человек бутербродов не ест, а  вот в театре у них вкусовые ощущения…

МИРИМАНОВ: Это курочка в поезде.

ГЕРМАНОВА: Вот курочка в поезде или в самолете, вот это вот крылышко сухое...

СНЕЖИНА: Второй вопрос. Во времена Шекспира все женские роли в театре  исполняли мужчины. Если спектакль задерживался, то шутники об исполнителе роли королевы говорили: королева… что-то делает.  Что, по их мнению, делает королева?

ГЕРМАНОВА: Не знаю. Одевает платье.  

СНЕЖИНА: Вы знаете, наши слушатели знают, что делает королева. Она бреется.

ГЕРМАНОВА: Ух, ты! Ну, конечно же!  Ну, что же я не догадалась-то? Конечно.

 МИРИМАНОВ: Третий вопрос. Каким  театром владел Карабас-Барабас?

ГЕРМАНОВА: Как, каким театром? Кукольным театром.

СНЕЖИНА: Верный ответ! Первый верный ответ получен.

ГЕРМАНОВА: В нем были марионетки, над которыми он издевался,  негодяй!

СНЕЖИНА: Следующий вопрос. Как заканчивается название комедии  Грибоедова" "Горе от…".  Есть варианты: луковое, без ума, от ума, Федорино.

ГЕРМАНОВА: "Горе от ума", конечно, да.

СНЕЖИНА: Правильный ответ.

ГЕРМАНОВА: Горе уму, там были всякие-разные...

МИРИМАНОВ: Какой роман начинается со слов "Все  счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая…"

ГЕРМАНОВА: "Анна Каренина".

СНЕЖИНА: Есть еще один вопрос: к какому произведению автор написал эпиграф-пословицу "На зеркало нечего пенять, коли рожа крива"?

ГЕРМАНОВА: Дуся, давай! Думай, Дуся!

СНЕЖИНА: Сейчас варианты будут вам предложены: Фонвизин, Грибоедов, Гоголь, Островский. Гоголь - "Ревизор", например. Грибоедов - "Горе от ума".

 ГЕРМАНОВА: Да, да, вот это вот первое, что-то вы так сказали. Спасибо большое.

СНЕЖИНА: Ну, так что же?

ГЕРМАНОВА: Господа, я хочу вам сообщить пренеприятное известие: ну, это "Ревизор".

СНЕЖИНА: И финальный вопрос Евдокии Германовой.

МИРИМАНОВ: Какой роман начинается со слов: "В час  жаркого весеннего заката на Патриарших прудах появилось двое граждан".

ГЕРМАНОВА: Это, конечно же, "Мастер и Маргарита". Дуся, молодец!

СНЕЖИНА: Считаем, что четыре верных ответа из семи представленных вопросов - это победа!

ГЕРМАНОВА: Про бреющуюся королеву я расскажу студентам. Можно?

СНЕЖИНА: Конечно. Спасибо большое. И давайте напомним еще раз, где же будет в середине осени премьера нового спектакля.

ГЕРМАНОВА: Театр на Серпуховке, Театриум, середина октября. Следите за афишами.

СНЕЖИНА: Да, следите за афишами, следите в Интернет, набирайте: "Я - Эдмон Дантес", Певцов, Германова, и  все узнаете сами.

МИРИМАНОВ: И семейство Добронравовых. Кстати, я так понимаю, что младшенький, Виктор, он практически вырос…

ГЕРМАНОВА: Да. Но там, конечно, генетическая предрасположенность, артистизм невероятный. Он знает за всех все роли, все тексты, все мизансцены, все знает за всех и умеет быстро перевоплощаться. Это какой-то уникальный аппарат, конечно.

СНЕЖИНА: Скажите, про очень многих детей артистов говорят: "Они выросли за кулисами". Вот в вашем театре много детей за кулисами толпится, периодически плачет?

ГЕРМАНОВА: Толпится, толпится, да. Толпятся.  Но не все становятся актерами. И не нужно это совсем. Но они так... Они уже и в спектаклях играют кое-кто. В одном спектакле, например, у нас была актриса, у которой  девочка играла совсем маленькая, а потом она другую роль играла. А потом она уже актрисой играла там главную роль, в этом спектакле.

СНЕЖИНА: Потом бабушку.

ГЕРМАНОВА: Да. Ну, я по бабушкам специалист. Мне очень удаются алкоголички, проститутки, извините, и бабушки.

СНЕЖИНА: Ну, это самые колоритные роли, самые интересные.

ГЕРМАНОВА: Да. А теперь еще убийца досталась.

СНЕЖИНА: Будем ждать. Спасибо большое.

ГЕРМАНОВА: Все доброго. Спасибо.

МИРИМАНОВ: Спасибо. До свидания.