Профитроли Дмитрий Маликов

СТАХОВСКИЙ: "Школьная анкета" на "Маяке". Как обычно, по вторникам выясняем, из чего же сделаны известные люди. Сегодня у нас в гостях Дмитрий Маликов. Я по-прежнему не знаю, нужны ли какие-то пояснения или эпитеты к этому имени. В общем, будем выяснять и заполнять школьную анкету по мере и степени. Дим, во-первых, добрый вечер.

МАЛИКОВ: Привет.

СТАХОВСКИЙ: Нужно выяснить, Дмитрий Юрьевич Маликов - это всем известно. День рождения - 29 января.

КУЗЬМИНА: Через неделю.

МАЛИКОВ: Да, скоро уже. Принимаю поздравления.

СТАХОВСКИЙ: А ты не суеверный человек? Заранее-то можно разве? Некоторые пугаются.

МАЛИКОВ: Нет. Дело в том, что артист не может быть суеверным. Если артист будем суеверным, то лучше из дома не выходить. Потому что дождь идет - это плохо. Семечки перед концертом кто лузгает, вообще плохо, говорят, сборов не будет и так далее. Примет масса. Поэтому если им всем верить…

СТАХОВСКИЙ: Но какие-то есть. Я помню, мы как-то разговаривали про суеверия, и нам позвонила какая-то женщина-музыкант, она говорит: есть у меня одно суеверие, к которому я как-то очень обращаюсь. Вот если ноты падают в момент разучивания какой-то пьесы, то все, не пойдет. Будешь над ней мучиться…

МАЛИКОВ: Слушай, я такой неаккуратный человек! У меня всегда ноты падают, и все пьесы, даже свои.

КУЗЬМИНА: Это просто те, кто заведует там, наверху, приметами, поняли, что с этим парнем бессмысленно, пойдем к той женщине с пианино.

СТАХОВСКИЙ: Место рождения, естественно, город-герой Москва.

МАЛИКОВ: Почему - "естественно"? Москвичи в меньшинстве.

КУЗЬМИНА: Теперь.

МАЛИКОВ: Да. И артистов не так много москвичей.

СТАХОВСКИЙ: Но, естественно, мне кажется, просто потому, что никто не подозревает о том, что могло бы быть какое-то другое место, например. А могло быть какое-то другое место рождения?

МАЛИКОВ: Ну, почему? Питер. Я люблю Питер, например. Тоже себя чувствую там, как дома. Вот, например, на "Битве хоров", недавно прошедшей, я возглавлял питерский хор, чему был несказанно рад. Несмотря на то, что мы не победили, мы заняли всего третье место, но все равно это был хороший результат. И я очень был рад соприкоснуться с энергетикой любимого города в лице девушек. В лице женской энергетики.

КУЗЬМИНА: Ты сказал "принимаю поздравления". Куда отправлять поздравления от наших слушателей?

МАЛИКОВ: В Твиттер можно.

КУЗЬМИНА: Все. Отлично. Договорились.

СТАХОВСКИЙ: И понятно. Как зовут близкие люди? Есть какие-то уменьшительно-ласкательные?

МАЛИКОВ: Димуся, папуся. "Солнце мое", - мама моя называет. Папа называет меня: Димусик. Иногда. Когда добрый.

КУЗЬМИНА: Хорошо. Как тебе не нравится, когда тебя называют?

МАЛИКОВ: Мася, Масечка. Вот это вот сю-сю, пу-сю не нравится.

СТАХОВСКИЙ: А "Митя" - нормально?

МАЛИКОВ: Тоже не очень.

КУЗЬМИНА: А как тебя в школе звали? Были ли у тебя сложные, странные прозвища?

МАЛИКОВ: "Митяй" меня звали, "Композитор". Меня мой товарищ в училище звал почему-то Малером. Великий композитор Малер есть.

СТАХОВСКИЙ: Начало одинаковое.

МАЛИКОВ: Недавно я посмотрел фильм "Смерть в Венеции" Висконти. И там звучит музыка Малера 5-я симфония. Потрясающая.

СТАХОВСКИЙ: Она сказочная, конечно. А Малер (раз уж мы об этом заговорили), видимо, в числе любимых композиторов, да?

МАЛИКОВ: Нет, не сказал бы.

СТАХОВСКИЙ: А кто?

МАЛИКОВ: Скорее Рахманинов в числе любимых композиторов.

СТАХОВСКИЙ: Последний наш романтик?

МАЛИКОВ: Ну… Последний романтик, я слышал, Меладзе.

СТАХОВСКИЙ: Теперь уже.

КУЗЬМИНА: Они меняются?

СТАХОВСКИЙ: Ну, может быть. Да.

КУЗЬМИНА: Ты можешь вспомнить первое яркое детское впечатление? Самое раннее?

МАЛИКОВ: Да много впечатлений. Помню, как сестра у меня родилась. Я не помню, только я обрадовался этому или расстроился? Сначала обрадовался, а потом, когда увидел ее, расстроился. Потому что столько внимания было, любви со стороны родителей! Ну, как обычно, детская ревность.

СТАХОВСКИЙ: А тебе уже было 7. Она 1977 года?

МАЛИКОВ: Да. Мне было уже 7 лет. Вот. Потом помню, как я подрался в детском саду с мальчиком Русланом из-за девочки Тани, в которую был влюблен. И я с ней сидел, знаете, где маленькие домики есть в детских садах, совсем маленькие. Забрал с там чего-то, с ней общался. А он залез, как начал меня мутузить, а я его. После этого меня забрали с пятидневки.

СТАХОВСКИЙ: Ужас какой! А девочка-то кого предпочла в итоге?

МАЛИКОВ: Да если бы я помнил! Знала бы она, кого она, можно сказать, отвергла.

КУЗЬМИНА: Нет, за кого не вступилась.

СТАХОВСКИЙ: Кто за нее мутузился. Может быть, было бы что-нибудь другое. Ну, я так понимаю, что все равно музыка, конечно, присутствовала в жизни с самого раннего детства.

МАЛИКОВ: С пяти лет, но не с самым большим удовольствием. В 5 лет когда тебя отводят в музыкальную школу, а тебе хочется играть в футбол или просто гулять во дворе, а ты вынужден, так сказать… Приходит педагог, начинает тебя заставлять. Я убегал. С первого этажа спрыгивал и убегал в школьный двор.

СТАХОВСКИЙ: Но это, в общем, не сильно повлияло на дальнейшую карьеру, по крайней мере.

МАЛИКОВ: К счастью, да.

СТАХОВСКИЙ: Тем не менее, несмотря на такое из-подпалочное, по большому счету, как мы выяснили, увлечение музыкой, наверняка были какие-то профессии, которые Дима Маликов маленький как-то для себя присматривал?

МАЛИКОВ: Конечно. Хоккеист. Я очень хотел заниматься хоккеем. И вот не так давно я встретился… Вообще я дружу с нашими великими спортсменами-хоккеистами. С Фетисовым, с Касатоновым, Третьяком. Недавно в Ульяновске был, мы делали детский фестиваль благотворительный детского творчества. Я просто много сейчас занимаюсь именно поддержкой начального музыкального образования. И у меня такой большой специальный благотворительный проект под названием "Уроки музыки". Я приезжаю в разные города, собираю большую аудиторию детей, 500-700 человек, и с ними занимаюсь музыкой. И своим примером пытаются показать и доказать им, что заниматься музыкой необходимо. Родителей прошу, чтобы они отдавали детей в музыку. Педагогов как-то поддерживаю, которые, конечно, нуждаются в поддержке и, в том числе, материально не очень хорошо себя чувствуют. А детям говорю, что, если вы не станете профессиональными музыкантами, та база, тот багаж, который вы получите, обязательно пригодится вам в становлении настоящими, полноценными, духовно развитыми личностями.

СТАХОВСКИЙ: Тем более, что сейчас в общеобразовательных-то школах уроки музыки и пения практически сошли на нет.

МАЛИКОВ: А я в этом отношении удачный пример, потому что, с одной стороны, я имею классическое образование, с другой стороны, эстрадную популярность. Да плюс еще последние новости моей жизни - я же стал теперь телеведущим. Но сегодня я уже Хрюшу со Степашей уложил сегодня спать, поэтому к вам пришел.

СТАХОВСКИЙ: Все правильно. Сначала для детей, потом для взрослых. Все, как надо.

МАЛИКОВ: Потом для самых взрослых будет.

КУЗЬМИНА: Кроме хоккея, было что-то еще, что тебя занимало? Понятно, музыка. Хоккеистом хотел ты стать. А еще кем?

МАЛИКОВ: Женщины всегда занимали с самого детства.

КУЗЬМИНА: Вот, собственно, с того самого домика в детском саду?

МАЛИКОВ: Да, с того домика. Потом у меня была первая любовь на даче. Потом первая любовь в первом классе. У меня было две первых любви. На даче у меня был курортный роман все время. Я приезжал и на три месяца влюблялся в другую девочку. Потом возвращался. Странно! Жили в Москве, и можно было позвонить, но я не звонил. И она мне не звонила. И вот так я ждал, мечтал, писал.

СТАХОВСКИЙ: Какой был самый запомнившийся, самый неприятный страх в детстве? Понятно, что дети, так или иначе, кого-то боятся. Кто-то того, кто сидит под кроватью, кто-то в лес ходить, кто-то еще, чего-то.

МАЛИКОВ: Обычный детский страх, когда впервые в голову тебе приходит мысль, что ты когда-нибудь умрешь.

СТАХОВСКИЙ: То есть, первое осознание этого.

МАЛИКОВ: Первое это осознание. Да. Я просто помню этот момент. Я смотрел хоккей. Была легендарная серия Советский Союз - Канада. А бабушка у меня была на кухне. Я пришел к ней. А еще у меня был позорный очень момент в жизни, когда я в первом классе порезал сильно себе палец. Точил нож. Не нож, карандаш точил. Нож точил позже. И обрезался сильно. И много крови. Я испугался и упал в обморок. И перед всем классом. Как мне было стыдно! Вот. Вот это тоже такое неприятное воспоминание.

КУЗЬМИНА: С тех пор подходил, резал и, смотрите, - я стою.

СТАХОВСКИЙ: А темноты не боялся никогда?

МАЛИКОВ: Нет, темноты я не боялся.

СТАХОВСКИЙ: То есть спокойно.

МАЛИКОВ: У меня есть пластинка инструментальная, называется "Страх полета". Я не то, что боюсь летать, но я турбулентность не очень люблю.

СТАХОВСКИЙ: Но мне кажется, это нормально. Потому что, мне кажется, любой человек, так или иначе, волнуется в полете. Даже если он не впадает в панику. Волноваться в полете, мне кажется, это совершеннейшая норма, потому что мы находимся в среде, которая никак для человека неприспособленна.

МАЛИКОВ: Ну, да. И внизу 10 тысяч метров.

СТАХОВСКИЙ: Да. И вообще не понятно, что ты тут делаешь? Почему эта машина куда-то несется?

КУЗЬМИНА: Есть у тебя любимый мультфильм? Или были ли у тебя какие-то герои, может быть, мультфильмов любимые в детстве?

МАЛИКОВ: Трудно сказать. Наверное, все-таки наши советские мультфильмы, конечно, лучше всех остальных. Они такие добрые, теплые. Потом мне "Том и Джерри" понравился. Сейчас я смотрю, неплохо сделаны мультфильмы "Три богатыря", или как они там называются. Но я уж не говорю о голливудских мультфильмах. Вот про пингвинов. Вообще гениальные мультфильмы, так здорово они сделаны. Так здорово, так смешно, так забавно! То есть, я вообще очень люблю мультфильмы. Как они озвучены, какая музыка там звучит! Я же тоже и профессионально смотрю на эти всякие вещи.

КУЗЬМИНА: Какое самое долгое время ты провел, может быть, ты просто помнишь об этом, за фортепьяно? Вот начал что-то наигрывать, что-то придумывать и увлекся настолько, что: ой, а сколько времени прошло?

СТАХОВСКИЙ: Ой, Новый год!

МАЛИКОВ: Нет, не больше светового дня. Часов восемь.

СТАХОВСКИЙ: Нормальная система для нормального пианиста. Восемь часов просидеть за инструментов… Все занимаются, норма такая.

МАЛИКОВ: Да, норма такая была. А сейчас, конечно, нет. Но сейчас у меня занятия на рояле разбиваются непосредственно на упражнения, непосредственно занятия классической музыкой, непосредственно на повтор каких-то своих инструментальных произведений и непосредственно сочинений. То есть у меня много этапов.

СТАХОВСКИЙ: Мы уже скоро закончим с детством, перейдем во взрослую жизнь окончательно. Была в детстве какая-то мечта? Понятно, что их много было наверняка, желаний, мечт, которые должны были как-то сбыться.

МАЛИКОВ: За сбытчу мечт - любимый тост.

СТАХОВСКИЙ: Да, да, чтобы все мечты сбытчились. Так вот, была ли какая-то такая мечта, которая сбытчилась в итоге, и подумал: вот я молодец!

МАЛИКОВ: Я, например, даже не мечтал, что стану популярным исполнителем. У меня не было таких. Знаете, когда о чем-то не мечтаешь, то оно обычно всегда сбывается. Хотя, говорят, что нужно обязательно ставить себе цель и спокойно добиваться ее исполнения. Тогда она тоже сбудется. Поэтому тут не знаешь, как лучше. Во всяком случае, популярность ко мне пришла совершенно неожиданно. Я просто в 18 лет написал несколько песен. Кстати, мы этим нашим эфиром открываем, можно сказать, серию юбилейных эфиров. У меня 25 лет творческой деятельности в этом году.

СТАХОВСКИЙ: Уже!

МАЛИКОВ: Да. Вот. То есть песне "До завтра" - 25 лет.

СТАХОВСКИЙ: Обалдеть!

МАЛИКОВ: Да! Многие выросли на моих песнях.

СТАХОВСКИЙ: Да, да, да. Только сейчас приходит осознание этого.

КУЗЬМИНА: Дима ждал, что кто-то из нас это скажет.

МАЛИКОВ: Нет, я не претендую. Не в этом дело. Дело в том, что действительно быстро летит время. Так вот, я написал несколько песен, и чего-то там туда-сюда, тыркнулся, пыркнулся. И вдруг встретился мне на моем жизненном пути Андрей Лукинов. Он достаточно известный сейчас деятель рекорд-бизнеса, который в тот момент занимался распространением кассет. И он определил три моих песни в качестве дописки к альбому группы "Мираж". А группа "Мираж" всегда очень была ходовая кассета. И вот эти три песни попали в эти ларьки звукозаписи. И вдруг разошлись по всей стране.

СТАХОВСКИЙ: И проснулся знаменитым - это вот как раз…

МАЛИКОВ: А проснулся знаменитым 1 января 1989 года после "Голубого огонька", потому что я спел песню "До завтра". Там были сложности, ее не хотели брать. Там съемки были с вертолета и ничего из этого не вышло. Мне было плохо в вертолете. Потому что почему-то пилоты… У них был какой-то перекус, хотя мы в этот момент стояли в воздухе на уровне Останкинской башни. А у меня есть один только нелюбимый продукт, который я не люблю вообще. Видимо, у меня какое-то отторжение - это морская капуста. И у них почему-то была в пакете эта морская капуста. И я увидел эту морскую капусту, вертолет болтало, и я попросил этот пакет сразу…

СТАХОВСКИЙ: В общем, все сложилось.

МАЛИКОВ: Все сложилось, да. И, к сожалению, эти кадры не вошли. Кадры, как я пел с вертолета оператор Эрик Малинин, как сейчас помню, полностью высунулся из вертолета, его пристегивали. Это целая история. Зима же!

СТАХОВСКИЙ: 1989 год.

МАЛИ КОВ: Съемки в декабре, 1988 год еще, ноябрь. Но, тем не менее, песня все равно вышла. И 1 января мне звонит Саша Шаганов, мой соавтор, автор слов этой песни, и говорит: "Дим, ты знаешь, мне кажется, что мы написали хит". - Я говорю: "Как ты это можешь понять? Еще 1 января, все только проснулись". - Он говорит: "В метро я спускаюсь и смотрю, молодой человек прощается с девушкой и поет ей нашу песню: "До завтра. Прощальных слов не говори". Мы написали хит" - Я говорю: "Ну, даст бог!"

КУЗЬМИНА: А ты когда-нибудь рассуждал, если бы этого всего не случилось, что бы с тобой было? Как сложилась бы жизнь?

МАЛИКОВ: Хороший вопрос! Ну, я не знаю. Наверное, я все-таки был бы спортсменом. Потому что я достаточно упорный и, в принципе, спортивный человек. Не знаю, был бы я выдающимся спортсменом, это уже трудно сказать. Но я и музыкант не выдающийся. Я просто крепкий. Просто есть гении. Это отдельная совершенно каста. Я себя таким не считаю.

СТАХОВСКИЙ: А кого можно считать гением? Моцарта?

МАЛИКОВ: Я считаю, что Башмет близок к гению. Кисин Евгений гениально одаренный музыкант. Джордж Майкл, я считаю, гениальный артист, певец и композитор. Фредди Меркури. Ну, вот как-то так.

КУЗЬМИНА: Были моменты, когда себе хотелось что-то доказать, через что-то переступить такое очень…

МАЛИКОВ: А всегда, каждый день наступает момент, когда себе что-то надо доказывать. Себе, другим и особенно в нашем деле, потому что очень все конкурентно. И, как у нас говорят: ты хорош настолько, насколько хорош твой последний хит. То есть постоянно надо себе доказывать. А 25 лет быть в жанре поп-музыки это очень трудно, почти невозможно. "Битлз" существовали четыре года активно. И на самом деле трудно, потому что, с одной стороны, ты соревнуешься со временем, с другой стороны, даже с собой ранним соревнуешься. Потому что, принося песню, например, на радиостанцию, музыкальные редакторы слушают и говорят: "Дим, хорошая песня, но у тебя, вроде, и старые не хуже. Они у нас есть, мы любим", там пятое-десятое. То есть, как бы есть в этом отношении некоторые сложности. Но ничего! Зато я очень увлекся инструментальной музыкой. И хочу, чтобы мы сейчас послушали что-нибудь. Мы можем послушать?

СТАХОВСКИЙ: Мы запросто совершенно послушаем. Но я задам еще вопрос. Когда ты последний раз чему был сильно удивлен?

МАЛИКОВ: Удивлен смелой трактовкой фильма "Анна Каренина".

СТАХОВСКИЙ: Вот после дней?

МАЛИКОВ: Да. Который я недавно посмотрел.

СТАХОВСКИЙ: А понравилась?

МАЛИКОВ: Ты знаешь, это сложный вопрос. Я не могу сказать, что мне понравился или не понравился. Но просто странный фильм. И он такой, немножко некоторое недоумение вызывает в определенном смысле. С одной стороны. С другой стороны, я понимаю, что это снято для молодежи. А вот, например, дочке моей понравился. С другой стороны, это не очень имеет отношение к Льву Толстому. Я просто недавно перечитывал "Анну Каренину".

КУЗЬМИНА: А ты разговаривал об этом с дочкой?

МАЛИКОВ: Я не успел с ней поговорить, потому что мы приезжали, школа у нее, у нас не очень совпадают графики. Кстати, хороший вопрос. Надо спросить, почему ей понравился? Ну, она скажет: красивые костюмы. Вронского я вообще не понял.

СТАХОВСКИЙ: Что он там делает?

МАЛИКОВ: Нет, просто как он выглядит, вообще что это… Его Толстой так описывает: он полный, благородный, неспешный такой человек.

СТАХОВСКИЙ: Ну, новый взгляд на предмет. Но ладно, давайте послушаем. Что-то новое будет? Я так понимаю?

МАЛИКОВ: Я сегодня принес свою новую фортепьянную пластинку, называется " Panacea". Музыка, которая лечит.

СТАХОВСКИЙ: О, как!

КУЗЬМИНА: Что мы послушаем?

МАЛИКОВ: Мы послушаем на вступлении, что каждая пьеса называется одним словом. И эти слова потом складываются в стихотворение. Я его прочитаю, оно короткое:
Задумавшись о суете, о прошлом, о невыполнимом
С дыханием музыки счастливым я становлюсь
Уходит тень. Душа наполнена. Свежо.
Я жив. Я рад. Мне хорошо.

КУЗЬМИНА: За кадром начали о художественных предпочтениях.

СТАХОВСКИЙ: Да. И договорились до сериала "Тюдоры", который Дмитрий сейчас как-то просматривает. И в связи с этим есть сразу несколько вопросов.

МАЛИКОВ: На историческую тему.

СТАХОВСКИЙ: Естественно. Во-первых, мой любимый вопрос (раз уж мы об этом заговорили) о том, в какой исторической эпохе хотелось бы побывать? Может быть, не жить, а просто, я не знаю, я обычно это называю: смотаться на недельку в отпуск.

МАЛИКОВ: Но мне хотелось бы в будущем побывать.

СТАХОВСКИЙ: Это интересно! Конечно!

МАЛИКОВ: Да, в будущем. Потому что прошлое - понятно. Я вот сейчас только, буквально несколько дней назад, закончил читать "Преступление и наказание". И чего-то в XIX век не хочется.

СТАХОВСКИЙ: Грязь! Особенно Достоевского, Петербург. Это же совершенно отвратительная история какая-то. А вообще, правда, что "Преступление и наказание", и очень часто с этим сталкиваюсь, абсолютно зимняя книга?

МАЛИКОВ: Нет. Я читал на Мальдивах. Очень хорошо шло.

КУЗЬМИНА: На Мальдивах хорошо все идет. Потому что, если ты на острове и делать нечего, то сколько бы ты книжек ни взял, ты всех их прочитаешь.

МАЛИКОВ: На самом деле, это иллюзия, что делать нечего. Во-первых, там такой подводный мир интересный, раз. Во-вторых, если ты хочешь спорт, то там есть и теннис, и фитнес, все, что угодно. В-третьих, там очень развито СПА, всякие истории. Поэтому там несколько часов у тебя может уходить на массаж, баню, ну, чего хочешь. Поэтому мне было не скучно.

СТАХОВСКИЙ: Хорошо. А с кем из исторических персонажей хотелось бы, может быть, побеседовать о чем-то, или спросить у него о чем-то?

МАЛИКОВ: Ну, вот, знаете, когда смотришь какой-то… Я сериалы вообще редко смотрю, сейчас я увлекся этими "Тюдорами". Его, кстати, транслировали по телевидению по российскому. Просто я не знаю, когда.

СТАХОВСКИЙ: Показывали, показывали

МАЛИКОВ: Показывали, да. Я понял, что люблю историческую канву. Вот "Три мушкетера", вот оттуда вся тянущаяся история. И там играет этот парень Майерс, его зовут, хороший очень актер. И вот когда ты смотришь сериал и ты невольно не то, что влюбляешься в главного героя, а как-то свыкаешься с ним, он становится тебе каким-то близким, родным. Тебе хочется о нем побольше узнать. Я вдруг выяснил, что он снялся в прошлом году, хочу посмотреть фильм, с Наташей Водяновой в главной роли. Вот у нее вышел фильм какой-то. Но там тоже сплошные казни. Менялись у него фавориты, то Кромвель, то кардиналы разные, взаимоотношениия с церковью очень сложные. То есть темные был и времена, на самом деле. А потом как себе можно представить жизнь сейчас без компьютера, без телефона? Трудно же, да? Поэтому в этом отношении каких-то романтических сейчас у меня иллюзий нет по поводу прошлого.

КУЗЬМИНА: Тут много житейских вопросов у нас есть. Ты все пароли помнишь к своим социальным сетям, твиттерам и всему остальному?

МАЛИКОВ: Он у меня один.

КУЗЬМИНА: На все?

МАЛИКОВ: Он у меня один. Поэтому я помню. Если у меня будет их несколько, то… Нет, но на телефоны у меня разные пароли. Я их, бывает, и меняю. Но есть у меня, так сказать, один такой общий пароль, восемь цифр. То я его делаю одним, а последнюю цифру меняю. Например, вход в Интернет-банк, у меня спрашивает все время…

КУЗЬМИНА: Можно не обязательно сейчас говорить.

МАЛИКОВ: Да, я могу сказать. Он спрашивает: настало время сменить пароль. Я пароль оставляю и меняю просто одну циферку.

КУЗЬМИНА: И он удовлетворяется, главное.

СТАХОВСКИЙ: И все довольны.

МАЛИКОВ: Он удовлетворяется, да.

КУЗЬМИНА: Что всегда есть в твоем холодильнике? Хороший вопрос. Но мы про капусту вспомнили и уже забыли. Ее никогда не может быть. И даже на столе гостей, которые тебя зовут, уже, наверное, зная об этом, не выставляют. Есть что-то, чем ты себя балуешь? То есть, в принципе, можно же каждый день, например, это лопать? Но вообще, конечно, нет. Давай, Дим, только по праздникам. Ну, как будто. Потому что слишком это что-то такое редкое, и хочется от этого получать…

СТАХОВСКИЙ: Я ничего не понял. Так что есть всегда в холодильнике или что?

КУЗЬМИНА: Хорошо! Два вопроса у меня. Что всегда есть, что всегда необходимо. И, наоборот, чем себя балуешь?

МАЛИКОВ: Всегда есть то, что жена купит. Вообще я стараюсь себя сдерживать в плане еды, особенно на ночь. Не очень получается. Главное, не заходить на кухню. Ну, в общем, все те же самые истории. Знаете, как в той знаменитой фразе, что я перестал есть на ночь, отказался от жирного, соленого, сладкого. И за 14 дней потерял две недели.

КУЗЬМИНА: Хорошо. А чем балуешь себя?

МАЛИКОВ: Ну, я все люблю. Все, что вредно, все люблю, но все нельзя. Ну, на самом деле, воли не хватает в чем-то себе отказать. А когда пост начинается, то хватает. Когда начинается пост, абсолютно спокойно я отказываюсь. И у меня первая группа крови, поэтому я как бы человек мясной. И абсолютно спокойно отказываюсь. Колбаску люблю, но вредно.

СТАХОВСКИЙ: Ну, что делать!?

МАЛИКОВ: Потому что как подумаешь, из чего… Вообще не надо думать, потому что очень много продуктов, которые ты не можешь проконтролировать, из чего они сделаны. Да? И это неправильно. Поэтому чем больше овощей…

КУЗЬМИНА: Там ты можешь, в общем, хотя бы плюс-минус проконтролировать.

МАЛИКОВ: Хотя бы их помыть.

КУЗЬМИНА: Если это помидор, если он похож на помидор, то есть шансы, что это помидор.

МАЛИКОВ: Хотя огурцы тоже бывают разные. Бывают не очень качественные.

КУЗЬМИНА: Расскажи про внеинструментальные всякие музыкальные эксперенции. Дима Маликов и Жанна Фриске, например.

МАЛИКОВ: Новогоднюю песню мы записали. Жанна, правда, уехала сейчас надолго, к сожалению. В этом отношении я не очень рассчитал.

КУЗЬМИНА: В смысле? Но вы же записали?

МАЛИКОВ: Мы записали песню. Но петь надо вместе, и клип хотелось бы снять, и все. А ее нет. А она уехала по делам.

КУЗЬМИНА: Она такая, но она же вернется.

МАЛИКОВ: Она вернется, да. Но песня-то новогодняя, а вернется-то она летом.

СТАХОВСКИЙ: Так Новый год-то еще будет. Следующий.

КУЗЬМИНА: Цифра же там не звучит, правильно?

МАЛИКОВ: Цифры никакой нет

КУЬМИНА: Или там Год змеи.

СТАХОВСКИЙ: Ну, хорошо! Опытный человек. Какие цифры! О чем ты говоришь.

МАЛИКОВ: Вот именно. Сейчас, вот сегодня буквально я приехал к вам из студии, я нашел одного очень интересного шведского парня, с кем я сочиняю сейчас вместе песни.

КУЗЬМИНА: Он в Швеции, а ты здесь?

МАЛИКОВ: Нет, он здесь. У него русская герлфренд. Он моего возраста. И мне очень нравится его мышление.

СТАХОВСКИЙ: Он музыкант тоже?

МАЛИКОВ: Он музыкант, аранжировщик, продюсер. Он саундпродюсер. То есть, я, так сказать, инсайд-продюсера взял себе, чтобы освежить как бы свою немножко линию. Потому что варишься в собственном соку, а необходимо обязательно подпитываться кем-то. И вот мы сегодня с ним вместе (он на гитаре, я на рояле) тарабанили мелодии часа четыре. То есть, я сочиню мелодию, он сочинит мелодию. И как бы такой обмен мелодиями. Дальше он будет контролировать процесс аранжировки. Так сказать, будет делать мой помощник верный Володя Мухин. А он будет просто приезжать ко мне в студию. Плюс ко всему, это очень хорошая практика английского языка. Потом это реально все равно другие люди, люди другой музыкальной культуры. А шведы, они с точки зрения поп-музыки № 1 .

СТАХОВСКИЙ: Да, всегда были. И остаются, наверное.

МАЛИКОВ: Так что мне, я считаю, повезло. Я надеюсь, что пару-тройку песен новых с ним сделаю и, так сказать, добью.

СТАХОВСКИЙ: Это экспериментально или мы услышим что-то знакомее , в общем? Это будет в той же стилистике, к которой мы привыкли?

МАЛИКОВ: Это будет поп-музыка. Я не хочу менять себя, я просто хочу сделать свежие и популярные песни.

СТАХОВСКИЙ: Что надо сделать, чтобы ты разозлился?

МАЛИКОВ: Оскорбить мою жену.

СТАХОВСКИЙ: Принято.

КУЗЬМИНА: Много сообщений на СМС-портале. "Дмитрий, вы вспоминаете свою собаку Стинга?"

МАЛИКОВ: Да, вспоминаю. Конечно, вспоминаю. Ну, все же помнят своих животных.

КУЗЬМИНА: А сейчас есть какие-нибудь?

МАЛИКОВ: У меня есть, да. У меня есть мальтийская болонка. И Стефания, дочка моя, мы снимались в рекламе недавно, и она получила свой гонорар, она говорит: "Можно я себе на свой гонорар куплю животных?" - Я говорю: "Каких?" - Она говорит: "Двух черепашек". - Я говорю: "Сколько они стоят?" - "150 рублей каждая". - Я говорю: "Ну, хорошо. Бери".

СТАХОВСКИЙ: Конечно, можно. Черепашечки хорошие. Морскую капусту, главное, им не давать.

МАЛИКОВ: Потому что, если собаки или кошки - это, в общем, все достаточно обременительно. Дети же покупают, а следить-то надо взрослым.

КУЗЬМИНА: Хороший вопрос: "Вы случайно не знакомы лично с Людовико Эйнауди? Дуэтом бы, а?"

МАЛИКОВ: Нет, это один из моих любимых композиторов современных. Мне очень он нравится. Но он взрослый дядька, ему уже за 60, насколько я понимаю. И вы попали в точку. Я бы с удовольствием с ним познакомился и что-то бы сделал. Совместный концерт, например.

КУЗЬМИНА: Полгода назад примерно он приезжал? Были мы на концерте.

МАЛИКОВ: Вы были, да?

КУЗЬМИНА: Да, я была на концерте.

МАЛИКОВ: Как это выглядело?

КУЗЬМИНА: Он один, собственно, на сцене был. Пианино, фортепьяно и он. И все. И был полный зал. И люди, мне кажется, выдохнули в начале и вдохнули только тогда, когда вышли на улицу. Я сейчас не утрирую. Была гробовая тишина. И в паузах люди даже, видимо, переваривали то, что они получили. И даже никто почти не хлопал, потому что не было каких-то сил других, кроме как слушать.

МАЛИКОВ: Но понравилось, да??

КУЗЬМИНА: Я не большой поклонник, в принципе, музыки инструментальной. Но это было что-то за пределами вообще возможного. То есть, я очень советую. Если будет возможность у людей, в принципе, слушать инструментальную музыку, понять, попытаться, просто интересоваться хотя бы. Это обязательно нужно делать.

СТАХОВСКИЙ: Но опять же, живьем в зале восприятие другое.

МАЛИКОВ: Я вам скажу, что 29 января будет транслироваться мой концерт. Правда, это будет достаточно поздно. Который у меня был 1 октября в рамках Московского международного фестиваля света. Я являюсь как бы официальным композитором и музыкальным директором этого фестиваля. Я писал в прошлом году церемонию открытия, в этом году церемонию закрытия. И плюс в рамках этого фестиваля у меня был такой небольшой камерный концерт фортепьянный, где я представлял ту музыку, которую мы сегодня слушаем. И могу сказать, что было примерно такое же ощущение. Правда, я все-таки считаю, что хороший визуальный ряд дополняет музыку. Учитывая то, что это Фестиваль света, московские художники работали над тем, чтобы мою музыку представить в виде визуальных образов, в том числе. Поэтому мой идеальный формат - это тоже рояль, тоже я один и обязательно качественный экран с очень интересным образным, иногда абстрактным, иногда конкретным видео.

СТАХОВСКИЙ: А что самое сложное в твоей работе?

МАЛИКОВ: Самое сложное в моей работе так же, как и вообще в нашей жизни, это держать волну света. То есть всегда находить я на общем позитивном ощущении и пропускать мимо себя весь негатив, чтобы он в тебя не заходил и потом не выражался в виде всяких сглазов, болезней и прочего. А чтобы у тебя было много душевных…

СТАХОВСКИЙ: Сохранять положительную энергетику, да?

МАЛИКОВ: Да, душевных и физических сил, чтобы с людьми этим длиться.

СТАХОВСКИЙ: Дима, а были, кстати, в школе школьные анкеты? Вот эти тетрадочки…

МАЛИКОВ: Чего-то было.

СТАХОВСКИЙ: Ну, ладно! У нас есть рубрика, которая вылезла из этой школьной анкеты, которая называется "Секрет". Суть ее крайне простая. Человек, который приходил к нам на прошлой неделе, в прошлую программу, оставляет свой вопрос следующему гостю. Естественно, не зная, кто придет, кем он будет.

МАЛИКОВ: И кто же у вас был?

СТАХОВСКИЙ: Вот сейчас мы об этом и узнаем. Поехали.

ХЛЕБНИКОВ: Здравствуйте. Я - Борис Хлебников. И у меня к вам вот такой вопрос. Расскажите, пожалуйста, историю своей первой сигареты.

СТАХОВСКИЙ: О, как! Неожиданно. Борис Хлебников - кинорежиссер, сценарист, продюсер. "Коктебель" - может быть, ты помнишь фильм прекрасный.

МАЛИКОВ: Нет. Но дело в том, что я не курю, во-первых. Но сигарета, конечно, у меня была первая. В детстве, на даче, опять же, девушка, девочка…

СТАХОВСКИЙ: Совратила сигареткой.

МАЛИКОВ: Нет, она была кристально чиста и целомудренна. А я просто пробовал. Мальчишки старшие угощали. И я помню, что боялся родителей, заедал колбасой.

КУЗЬМИНА: Тебе повезло. Мы заедали листиками с дерева.

МАЛИКОВ: Да, да. Я помню место, где мы курили, я помню сигареты, которые были - "Прима". Без фильтра же еще. Не до жиру.

СТАХОВСКИ Й: Ну, и как?

МАЛИКОВ: Да нормально было. Но почему-то нашел в себе силы не увлечься этим. И очень рад этому. Иногда курю сигары. Раз в два-три месяца. Иногда просто в определенной компании какой-то, когда есть настроение.

СТАХОВСКИЙ: Когда антураж соответствующий.

КУЗЬМИНА: Когда ты последний раз плакал? Можешь вспомнить?

МАЛИКОВ: Я вообще человек очень эмоциональный. Но стараюсь держать себя в руках.

КУЗЬМИНА: А бывает, что спокойно даешь себе волю? Может, тебе нужно одному остаться?

МАЛИКОВ: Нет, я навзрыд не плачу никогда. Но просто слеза может там как-то самопроизвольно упасть.

КУЗЬМИНА: Отчего это? Музыка, это кино, это какие-то ситуации жизненные близких людей?

МАЛИКОВ: Ну, это эмоции. Это когда какой-то переизбыток эмоций и впечатлений. Я впечатлительный человек. Это в кино запросто может быть.

КУЗЬМИНА: Расскажи про уроки музыки чуть-чуть нашим слушателям. Образовательный проект.

МАЛИКОВ: Во-первых, многие уже были, потому что в прошлом году где-то порядка 10 тысяч детей побывали. И на этот год у меня запланировано, бог даст, порядка 40-50 городов.

КУЗЬМИНА: Кстати, из Петрозаводска спрашивают, приедешь ли ты когда-нибудь?

МАЛИКОВ: Если я выберусь в Северо-Западный федеральный округ, то да. Потому что там Петрозаводск, Мурманск, кстати. И вот все, что севернее Питера. В прошлом году я объехал почти весь Приволжский федеральный округ. Сейчас у меня на очереди Центральный федеральный округ. То есть, это все, что касается…

КУЗЬМИНА: Прям, как депутат рассуждаешь.

МАЛИКОВ: А дело в том, что я делаю это совместно с администрацией, с губерниями, с округами. Потому что без административной поддержки никуда. Потому что надо детей собрать, надо их привезти. Дело в том, что я особенно настаиваю, чтобы детей привозили из отдаленных районных центнеров, куда не доезжаю. Потому что вообще большой интерес в каждом городе и прессы, и руководства, и детей. И в этом году я хочу как-то еще найти возможность финансирования, чтобы школам или музыкальным училищам (как сейчас называются - училищам искусств) оказывать материальную поддержку в виде инструментов, которых не хватает, в виде какого-то, может быть, ремонта косметического. Понятно, что власти сами должны об этом думать. Но лишний раз обратить внимание властей на существующие проблемы. И я очень доволен. Я просто считаю, что надо быть полезным своей стране. И вот это вот слово "патриотизм", которое окрашено порой не очень, к сожалению, позитивной коннотацией. Дело в том, что я живу в России, и я живу на этой территории. Это огромная территория, которая, как я считаю, нуждается во мне с точки зрения конкретно моей профессии. Причем, я могу сделать что-то полезное людям, просто донося до них положительные эмоции своим творчеством, до какого-то количества. Песни - большее количество людей, инструментальная музыка - меньше. А здесь как бы такой отдельно абсолютно проект, направленный на детское музыкальное воспитание и образование, на то, чтобы дети наши вырастали духовно развитыми людьми. Это же очень важно. Это наше будущее.

КУЗЬМИНА: Но в любом случае на твоем сайте же будет информация, когда и где вы бываете?

МАЛИКОВ: Безусловно, у меня вся информация эта есть. И сейчас я планирую. Дело в том, надо, чтобы здоровья хватало. Здоровье не позволяет месяцами пропадать в турах, потому что это достаточно обременительно. Каждый день переезды. И дети, они же очень много энергии отнимают. И потом они все хотят фотографироваться, автографы и все такое прочее. Потому двухчасовой мастер-класс затягивается и становится четырехчасовым. Вот. Но, тем не менее? февраль-март-апрель как раз сейчас я планирую.

СТАХОВСКИЙ: Дим, спасибо тебе большое.

МАЛИКОВ: Да и вам спасибо.

СТАХОВСКИЙ: Послушаем сейчас ее одну инструментальную композицию. "О невыполнимом" она называется.

МАЛИКОВ: Да. Под впечатлением от Людовико Эйнауди.