Доброе утро, профсоюзы! Современная журналистика

ТИМОФЕЕВ: Добрый день, дорогие друзья. Шоу «Ивановы». В студии Мария Баченина и Алексей Тимофеев.

БАЧЕНИНА: Здравствуйте, друзья.

ТИМОФЕЕВ: К нам в гости пришел литератор, журналист и телеведущий Лев Юрьевич Новоженов. Лев Юрьевич, здравствуйте.

БАЧЕНИНА: Здравствуйте.

НОВОЖЕНОВ: Здравствуйте.

ТИМОФЕЕВ: Очень рады, что вы к нам пришли.

БАЧЕНИНА: Хочется сказать: "Здравствуйте, дети..." У вас такой голос...

НОВОЖЕНОВ: Спасибо.

ТИМОФЕЕВ: Да, здравствуйте, дети...

НОВОЖЕНОВ: Типа того, да.

ТИМОФЕЕВ: В предыдущем часе мы говорили о том, имеет ли право вмешиваться руководство в личную жизнь сотрудников. Лев Юрьевич, вы же были и руководителем, и сотрудником.

НОВОЖЕНОВ: Да, да.

ТИМОФЕЕВ: Как у вас опыт с этим?

НОВОЖЕНОВ: Ну, я вмешивался.

ТИМОФЕЕВ: Вмешивались?

НОВОЖЕНОВ: Да. И я вмешивался, и в мою личную жизнь вмешивались. Это же семья, в принципе, когда ты начинаешь работать, особенно в творческом коллективе, не в таком большом, как там завод Лихачева или "Форд", а в редакции, в театре, это все как-то становится действительно семьей. И здесь и ссоры, и любовь, и, конечно, злоупотребление служебным положением, понимаешь, вот не без этого. Ну и я постольку, поскольку я человек старой формации, как бы прежней, практически одной ногой в Советском Союзе, другой сейчас в этом новом времени, странном и незнакомом для меня, поэтому... вот получалось именно в силу того, что возникали какие-то любовные и дружеские отношения.

ТИМОФЕЕВ: То есть имеет право руководство?

НОВОЖЕНОВ: Да, но... я не знаю.

БАЧЕНИНА: Но не с ногами, или как минимум вытирать их перед входом, да?

НОВОЖЕНОВ: Ну, в каком смысле право? Наверное, не в юридическом.

ТИМОФЕЕВ: Ну да, не в юридическом.

НОВОЖЕНОВ: Но сейчас же строго всё, понимаешь, сейчас же там сексуальные домогательства. А раньше это у нас называлось ухаживание, а сейчас сексуальные домогательства, понимаешь? Всё меняется.

БАЧЕНИНА: Это у вас называлось "ухаживание", а у женщин по-другому.

ТИМОФЕЕВ: Ну а что? Женщина тоже, мне кажется, воспринимала это как ухаживание, и никто же не воспринимал, что тебя домогаются.

БАЧЕНИНА: Нет, женщины сейчас, знаешь, со своей эмансипированностью скучают по сильным и местами нахальным мужчинам, да, то есть нахальным в положительном смысле слова.

НОВОЖЕНОВ: Обязательно. Все женились, разводились постоянно.

БАЧЕНИНА: Постоянно...

НОВОЖЕНОВ: Рожали детей, передавали детские вещи, там детские коляски по цепочке. И когда она там доходила до последнего человека, она уже разваливалась.

ТИМОФЕЕВ: Уже коляска была без одного колеса...

НОВОЖЕНОВ: Да, да. Вот. Как-то очень всё было мило, так по-домашнему.

БАЧЕНИНА: Трогательно, да, трогательно.

ТИМОФЕЕВ: Но сейчас поменялась эта творческая атмосфера в редакциях? Вы чувствуете или нет?

НОВОЖЕНОВ: Да, но сейчас все холоднее стало. Многократно увеличилось количество секретарш у начальника, значит, очень много охраны. Чтобы попасть к людям, к которым раньше просто дверь была всегда полуоткрыта, и заходил, в общем, без стука, ну там голову просунешь, сейчас нужно записываться, иногда там за два дня...

БАЧЕНИНА: Это что, мода такая пошла?

НОВОЖЕНОВ: Да. Ну и, естественно, соединяют через секретаршу, и часто, в общем, и не соединяют.

ТИМОФЕЕВ: Несмотря на то, что секретарш много, связь все равно плохая.

НОВОЖЕНОВ: Да, да. Пресс-секретари везде, понимаешь? У начальников вокзалов появились секретари. Для меня это была такая неожиданность, вот. А пресс-секретарь все время говорит, что он все время на совещании, понимаешь, начальник вокзала. По-моему, даже у стрелочников секретари есть, пресс-секретари. Пресс и секретарь - пресс-секретарь есть, и все стало вот так вот... Везде заборы, шлагбаумы, Москва вся в шлагбаумах и в охране, и никуда не заедешь, ну я уж не говорю, что нигде не припаркуешься, припарковаться уже проблема. Ну вот появились платные парковки. А платные парковки - это нужно СМС посылать.

ТИМОФЕЕВ: Пользовались вы платными, отправляли эти СМС?

НОВОЖЕНОВ: Да. Значит, во-первых, сначала нужно было выяснить, а где же они продаются, вот эти карточки. Купили, значит, карточку, приехали, в консерваторию приехали, это на Никитской, и шел дождь, и мы пытались, значит, с этой карточкой, ничего не получилось, пришлось заплатить кредитной, можно, оказывается, кредитной. Но это был такой мастер-класс, мы это всё сами себе устроили. Вот. Но карточка магнитная не сработала. А в следующий раз мы опять попробовали этой магнитной карточкой, она сработала. Мы поняли, что мокрая карточка не срабатывает, поэтому если идет дождь, то, в общем, не получается.

ТИМОФЕЕВ: Держите карты в сухом надежном месте.

НОВОЖЕНОВ: Ну, поскольку мы люди-то уже в возрасте, - вот сейчас дети, они компьютеры в пять минут осваивают, - поэтому все эти нажатия кнопок, набирание: номер машины, номер стоянки… А черт ее знает, какой номер стоянки, мы ходили-ходили, не могли его обнаружить.

БАЧЕНИНА: А я все время бегаю от этого плаката с телефоном к номеру своей машины: так, не ошиблась?

НОВОЖЕНОВ: Да-да-да. А сейчас зима вот начнется, там вьюга, метель метет, и ты с этой карточкой бегаешь, гололед, понимаешь, ты спотыкаешься... Это же страшно, страшно становится.

ТИМОФЕЕВ: Но многие выходят из ситуации по-другому: заклеивают номера. Знаете, да, эту историю?

НОВОЖЕНОВ: Один номер, да, да.

ТИМОФЕЕВ: Да, одну цифру в номере заклеили, и всё, и не платят ни за парковку, ни штраф потом к ним не приходит, наглецы такие... И чаще всего это дорогие машины, Лев Юрьевич.

НОВОЖЕНОВ: Да?

БАЧЕНИНА: Да.

НОВОЖЕНОВ: Ну, народ ушлый и, значит, изобретательный у нас, талантливый во всех отношениях, и он, конечно, найдет выход. И в принципе это радует, потому что это дает перспективы на будущее, на какие-то сложные ситуации.

БАЧЕНИНА: Сэкономил на парковке - перспектива на будущее.

НОВОЖЕНОВ: Ну да, если экстраполировать ситуацию с парковки на международное положение, понимаешь, если народ находит выход, значит, есть будущее у этого народа.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, по поводу Фейсбука вопрос. Вы в Фейсбуке пользуетесь огромной популярностью, постоянно 200 лайков, 300, 500 - вот такие вот цифры.

НОВОЖЕНОВ: Да что ты, Леша?

ТИМОФЕЕВ: Ну серьезно...

НОВОЖЕНОВ: Три тысячи! Бери больше, три тысячи.

ТИМОФЕЕВ: Три тысячи, совершенно верно.

БАЧЕНИНА: Это можно обозначить одним словом: "стопицот".

ТИМОФЕЕВ: "Стопицот". А я помню, что лет, наверное, шесть или пять назад я говорил: Лев Юрьевич, как вы относитесь ко всем этим, значит, соцсетям и ЖЖ, Живому журналу? И вы мне сказали, Лев Юрьевич, слова, которые я запомнил: "Если я пишу, то я обычно жду, что мне за это заплатят. А Фейсбук не платит мне за то, что я пишу". Но как-то вы...

НОВОЖЕНОВ: Ну, понимаешь, ведь можно капитализировать это дело просто. Если ты можешь заинтересовать максимальное количество людей, которое может перейти в некое качество, то тебя там могут куда-то позвать...

ТИМОФЕЕВ: Пиар вот этот, тот самый.

НОВОЖЕНОВ: Ну а как же? Да. Вот книгу я выпустил, в результате вот этого Фейсбука выпустил книгу, правда, за нее...

ТИМОФЕЕВ: А как называется?

НОВОЖЕНОВ: Называется, у нее два названия: "Сугубо личное, или Искусство жить неправильно", вот она так называется.

БАЧЕНИНА: Нет, я как-то не совсем, может быть, правильно поняла. Вы сказали, что... вот на пиаре сошлись. А если книга как продукт, то это уже - площадка для высказывания своих мыслей и точек зрения. Нет? Вот соцсети.

НОВОЖЕНОВ: Соцсети?

БАЧЕНИНА: Да, это же не только получается пиар, раз книга даже родилась, получается, это как площадка для вас, для высказывания мыслей, которые вы потом компилировали в книгу.

НОВОЖЕНОВ: Да, ну мысль можно… как говорил Александр Сергеевич, "не продается вдохновенье, но можно рукопись продать", ну или себя самого продать.

БАЧЕНИНА: Я поняла.

ТИМОФЕЕВ: Но вас вовлекает вот этот Фейсбук? То есть вы...

НОВОЖЕНОВ: Да, мне интересно.

БАЧЕНИНА: Зависаете там?

НОВОЖЕНОВ: Зависаю, конечно. Ну, у меня даже, в общем, есть посты по этому поводу. Значит, у меня там персонаж этих публикаций - это обычно моя жена Марина, ну и разные люди, там мои друзья, значит, Гринберг, они персонажи. Марина сказала: "Ты бы лучше пил, чем сидел в Фейсбуке", вот когда я...

БАЧЕНИНА: Женщин больше это цепляет...

НОВОЖЕНОВ: В принципе да.

ТИМОФЕЕВ: Да женщине неважно, к чему ревновать: к друзьям, не знаю, к выпивке, к приятелям, к игре или к Фейсбуку.

БАЧЕНИНА: К гаражам.

ТИМОФЕЕВ: К гаражам, точно. Лев Новоженов у нас в гостях - литератор, журналист, телеведущий. Лев Юрьевич, о современной журналистике хотели поговорить. Вы же в журналистике... Сколько лет вы в журналистике, кстати?

НОВОЖЕНОВ: Ну, примерно 50.

ТИМОФЕЕВ: Примерно 50?

НОВОЖЕНОВ: Да.

БАЧЕНИНА: Юбилей в этом году.

НОВОЖЕНОВ: Не знаю, может быть, да. У меня каждый день юбилей чего-нибудь.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, самое золотое время журналистики когда было?

НОВОЖЕНОВ: Лично для меня это 1990 год. Но я думаю, что не только для меня, для довольно большого числа людей, определенной генерации людей, это 90-е годы, когда мы внезапно почувствовали перемены в нашей профессии, ну и в мире, и в стране, и в нашей профессии, конечно, эти грандиозные перемены.

БАЧЕНИНА: А вот был сначала, в самом начале некий все-таки еще страх? Или сразу, знаете, в омут с головой в это, сразу было всё понятно?

НОВОЖЕНОВ: Было всё: и страх, и восторг. И вдруг исчезло начальство в том смысле, в советском.

БАЧЕНИНА: Да, я очень хорошо понимаю, о чем вы.

НОВОЖЕНОВ: Значит, оно перестало висеть над головой. Хотя, конечно, случались эксцессы, но мне повезло, я работал в лучшей телекомпании всех времен...

ТИМОФЕЕВ: И народов.

НОВОЖЕНОВ: Ну, условно говоря, но действительно в то время лучшей телекомпании и, наверное, лучшей в истории телевизионной журналистики, на НТВ, в окружении вообще выдающихся журналистов.

ТИМОФЕЕВ: Но вот что-то же произошло, что лучшая с точки зрения журналистики телекомпания превратилась...

НОВОЖЕНОВ: Ну, все меняется, понимаешь, все меняется. Например, была лучшая газета, в которой я публиковался и даже премию получал, "Литературная газета", 16-я полоса, "Клуб 12 стульев". Вот где сейчас "Литературная газета"? Был великий журнал "Новый мир" - Солженицын, Твардовский... И где сейчас "Новый мир"?

БАЧЕНИНА: Это всё на антресолях у моей мамы.

НОВОЖЕНОВ: Ну, господи, что там говорить? Нет и Чехова, и Льва Толстого тоже, понимаешь. Вот сегодня "Большая книга" вручается, а я даже понятия не имею, кому она там вручается, чего... Ну, наверное, люди достойные.

ТИМОФЕЕВ: Президент недавно встречался с литературным сообществом, с внуком Толстого, Достоевского...

НОВОЖЕНОВ: С Достоевского внуком. А я встречался и ехал в одном купе с правнуком Пушкина Григорием Григорьевичем, единственным прямым потомком, алкоголиком, вот. Мастером, типографским мастером, между прочим, и майором запаса, значит, пьющим портвейн и знающим наизусть всего своего прапрадедушку. Вот. Что?

БАЧЕНИНА: Да нет, просто я загрустила.

ТИМОФЕЕВ: А чего? Ну жизнь, жизнь...

БАЧЕНИНА: Но мне грустно почему-то стало от этого.

НОВОЖЕНОВ: Ну вот. И, конечно, изменилось НТВ, появились многие там... ну, нельзя же конкурентов называть, обычно это бестактно, но тем не менее они есть, значит, весьма достойные. Журналист сегодня вооружен до зубов и очень опасен, в том числе для себя самого, конечно. У него есть диктофон, айфон, айпэд со встроенными камерами, цифровая камера, пленки никакой не надо, значит, нарезкой ставить не надо, всё - кнопку нажал, передал в редакцию через спутник...

БАЧЕНИНА: Но это как-то повлияло, улучшило журналистику? Или никак, на ваш взгляд?

НОВОЖЕНОВ: Журналист сейчас встретился со своим читателем наконец, и место этой встречи - это, конечно, Интернет, чего раньше в принципе не было, и можно было только в романах Жюля Верна… даже он, наверное, не мог предположить. Он встретился со своей аудиторией, и они друг другу не очень понравились, выяснилось.

ТИМОФЕЕВ: Журналист и читатель.

НОВОЖЕНОВ: Друг другу - и читатель, и журналист. Журналист обиделся на читателя, многих именитых персон, в общем, оказалось, что их перестали читать, понимаешь? Они объездили весь мир, они передавали из разных точек, значит, свои репортажи. Появился Интернет, и вдруг у них нет аудитории, понимаешь? А аудитория есть у каких-то, ну я не знаю, люди там странные...

БАЧЕНИНА: Блогеры?

НОВОЖЕНОВ: Блогеры, да, про которых вчера еще никто и не слышал, какой-нибудь там Псой Короленко, понимаешь, вот что-то в этом роде, стали кумирами. А звезды советской журналистики - немногим, единицам удалось...

ТИМОФЕЕВ: Главное качество журналиста, Лев Юрьевич?

НОВОЖЕНОВ: Ну, это хорошо сказано "качество"... Нужно тогда определять, что такое качество журналистики. Значит, информация стала доступной, и всё стало известно, и ни от кого ничего не скроешь, понимаешь? Какой-то человек в аудитории знает не меньше, чем тот, кто выступает с высокой трибуны. И очень трудно удовлетворить сегодняшним очень высоким запросам.

ТИМОФЕЕВ: Но принципиальность для журналиста важна? Или беспринципность, наоборот?

НОВОЖЕНОВ: Ну, принципиальность вообще же... нужна позиция и, конечно, нужна точка зрения. Хотя есть беспринципные абсолютно журналисты, которые пользуются огромным успехом, между прочим. Мы знаем эти имена, опять же не будем называть... Они могут оправдаться тем, что их позиция просто изменилась, понимаешь? Ну, тут трудно человека упрекать-то.

ТИМОФЕЕВ: А у журналиста должна быть позиция? Либо все-таки как-то многосторонне рассматривать ситуацию, проблему, человека, о котором ты пишешь?

НОВОЖЕНОВ: Многосторонне? Очень трудно. Тут не очень все ясно, здесь очень много тумана, но можно вот что сказать. Это и раньше было, но сейчас это проявляется в высшей степени и очень контрастно: "ради красного словца человек не пожалеет матери и отца". Ради популярности, лайков, рейтинга люди готовы сказать все что угодно и сделать все что угодно, там мошонку прибить на Красной площади, понимаешь?

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич Новоженов у нас в гостях - литератор, журналист, телеведущий. Программа "Времечко", Лев Юрьевич, вспоминается в последнее время все чаще и чаще. Вот я периодически бываю на этих, назовем их телевизионными тусовками, и все, кто пытается что-то сгенерить, что-то придумать, какую-то программу, все вспоминают "Времечко".

НОВОЖЕНОВ: Ну, приятно слышать.

ТИМОФЕЕВ: Серьезно, серьезно. А в чем, как вы думаете, заслуга была вот этого "Времечка", почему его до сих пор помнят, любят и хотят повторить? Но не получается.

НОВОЖЕНОВ: Нельзя в одну воду войти дважды. Были всякого рода предложения, они и сейчас иногда звучат: давайте возобновим... Нельзя ничего возобновить, нужно делать что-то вообще новое. Поэтому мне всегда странно видеть все эти ремейки или бесконечные съемки, вот, например, "Три мушкетера" опять и Конан Дойль. Ну, не в обиду будет... Вот. Значит, нужно что-то новое. Да даже у Дюма это не получалось, "20 лет спустя" - это уже не то было, понимаешь.

БАЧЕНИНА: Нет, подождите, вот если публика у нас этого требует... вернее, нет, не так, я неправильно сказала. Если опросы, скажем так, подтверждают, что публика будет поглощать этот продукт, вот его и творят.

НОВОЖЕНОВ: Ну, это не мое высказывание, и я надеюсь, что публика на меня не обидится, это старая фраза: "публика - дура", понимаете? Вот.

БАЧЕНИНА: Не обидится.

НОВОЖЕНОВ: Да, и поэтому, значит, художник должен вести публику за собой, а не наоборот. Потому что публика очень сильно может ошибаться. А, значит, "Времечко" - для нас самих это было неожиданно, мы просто опупели, и мы на это не рассчитывали, мы думали продержаться в эфире ну полгода, и хорошо. Потом будем внукам рассказывать, что мы полгода работали на телевидении. Но продержались мы значительно дольше. Вот. Мы не стали такими ветеранами, как колесо... как оно называется... КВН, "Поле чудес".

БАЧЕНИНА: Колесо... я тоже задумалась.

НОВОЖЕНОВ: Но, в общем, не надо забывать, что это была информационная программа неформальная и негосударственная, ну и не такая, как принято было делать информационные программы. (Это я сейчас себя похвалил.) Но лично для меня и для моих коллег это было очень счастливое время - вдохновение, подъем драйва, волнение... Это был прямой эфир, в прямом смысле этого слова.

БАЧЕНИНА: А вы тогда на угоду публике темы не выбирали? То есть вы публику прогибали под себя, а не сами под публику?

НОВОЖЕНОВ: Мы были неопытными телевизионщиками, я был уже пожилой человек, мне было 46 лет. Пусть на меня не обижаются те, кому сейчас 46 и больше...

БАЧЕНИНА: И публика тоже, напоминаю.

НОВОЖЕНОВ: И публика, вот. И мы просто не знали, как надо делать, как принято делать.

БАЧЕНИНА: То есть по чутью, по наитию.

НОВОЖЕНОВ: Не следовали никаким стандартам, потому что они были нам не знакомы. Мы просто делали так, как, в общем, считали нужным. Ну, мы по-другому просто не умели. И старались говорить, - может быть, сейчас это странно звучит и даже смешно, наивно, нелепо, - говорили, что думали. И это было можно в те времена. Вот опять же не в обиду будет сказано, значит, руководителям всякого рода каналов. Но я начальство месяцами не видел.

ТИМОФЕЕВ: Вот жизнь у начальства была! Всё идет само собой, и денежки липнут...

НОВОЖЕНОВ: Да. Опять же не называя имен, я встретил своего руководителя, такого самого главного, это очень известный человек. Это я сам забеспокоился: а что же мне никто не звонит?

БАЧЕНИНА: Может, меня давно уволили, а я все работаю...

НОВОЖЕНОВ: И я пошел, значит...

ТИМОФЕЕВ: Искать.

НОВОЖЕНОВ: Искать, на этаж, и стал ходить так взад и вперед в надежде...

ТИМОФЕЕВ: Столкнуться с этим человеком.

НОВОЖЕНОВ: И увидел, значит. Да, и спрашиваю: как у меня дела? Я спрашиваю. А самый главный человек и уважаемый сказал: "Так это я у вас хотел спросить, Лев Юрьевич, как у вас дела". Вот. И я до сих пор помню эти слова. Но сейчас я работаю тоже в довольно комфортной (тьфу-тьфу-тьфу) обстановке на Иновещании, телекомпания "НТВ-Мир", и в принципе ничем особо не ограничен в своих порывах и исканиях.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, возвращаясь к "Времечко". Мне почему-то кажется, что сейчас бы это была жесть жестокая, вот "Времечко" если бы делали. Ну что показывают нам сейчас? Нас кормят жестью, мы неоднократно об этом говорили, что очень много жестокости, крови и прочего и на телевидении, и вообще в СМИ, и в газетах, и в Интернете. Вот это на потребу, или это художник диктует тот самый? Что происходит? И вот сейчас какой, на ваш взгляд, был бы сюжет дня во "Времечко", вот сегодня, в 2013 году?

НОВОЖЕНОВ: Сегодня... Ну, дело в том, что "Времечко" упрекали... это была социально ориентированная программа, ее упрекали в том, что вот она занимается ерундой всякой: крыши, старухи, значит, водопровод - то, что сейчас объединено под названием ЖКХ. И нас упрекали за это, что мы не говорим о глобальных проблемах, о проблемах мира, значит, человечества или там страны, а мыслим масштабами...

БАЧЕНИНА: Двора.

НОВОЖЕНОВ: Дома, двора, села, значит, какого-то там пенсионера.

БАЧЕНИНА: А кто упрекал, кто? Руководство или зрители же?

НОВОЖЕНОВ: Критики вот знаменитые.

БАЧЕНИНА: А, критики. Специалисты - они так называются.

НОВОЖЕНОВ: Знаменитая Ирина Петровская, всем известная. Говорили: ну что это за программа? Это программа Садового кольца, говорили. Мы критику принимали и отправились в командировки и вообще по стране, у нас же был поезд. Был такой цикл репортажей прямо с колес, вагон назывался "Сегоднячко", сначала "Времечко", потом "Сегоднячко", он ехал по стране, и, значит, мы эти обвинения... Мы реабилитировали себя, что вот она, страна, значит, образ страны. Но опять же это были люди, ничем не заметные, не знаменитые, обычные, у которых тоже вот эти самые проблемы.

ТИМОФЕЕВ: Но сегодня тоже ЖКХ будет или...

НОВОЖЕНОВ: А сегодня это самое страшное, это самое же острое, это, значит, незаживающая рана, понимаешь. И сейчас ты об этом скажи - ты поссоришься с мэром, с префектом...

ТИМОФЕЕВ: С ЖЭКом, ДЕЗом...

БАЧЕНИНА: Сейчас вообще о глобальном говорить...

НОВОЖЕНОВ: С ЖЭКом, да. У тебя отключат свет, не будут открывать шлагбаум и всё такое прочее, и всё, тебя вообще окружат флажками... И тогда это уже начиналось, понимаешь?

БАЧЕНИНА: Леш, ну вот как часто нас обвиняют: вы говорите о каких-то полетах в космос, об олимпиадах, а надо заняться местечковыми проблемами.

НОВОЖЕНОВ: Да, ну правильно.

БАЧЕНИНА: А я всегда протестую, что и то, и то надо. Видишь, как все поменялось со временем.

НОВОЖЕНОВ: Вот сегодня бы "Времечко", ну я не знаю, позволили бы, я не уверен... Сколько проблем у людей, жителей Сочи и этого региона, в связи с Олимпиадой. Ну это страшно, вы можете поднять такую волну, цунами, с большими последствиями.

ТИМОФЕЕВ: Но мы и обсуждаем это, и не только мы, я слышал, и "Профилактика" обсуждала Олимпиаду с разных сторон, к слову говоря, вот тоже о принципиальности журналистской. С разных сторон. Наоборот, я за плюрализм, а принципиальность журналистская... ну что, будешь долбить в одну и ту же точку, а с другой стороны как зайти, посмотреть из-за угла?

НОВОЖЕНОВ: Ну, всем не угодишь. Попробуй объяснить человеку, что государственный... Мне говорил Евгений Алексеевич, когда он переманивал у меня сотрудников или брал сюжеты из "Времечка", и я к нему ходил, значит, жалиться, он говорил: "Но интересы канала важнее, чем интересы твоей программы", понимаешь? Ну а как людям объяснить, что интересы страны важнее, чем вот... Сейчас через мою деревню будут прокладывать дорогу, ну и чего? А я этот дом строил, я его выстрадал, заплатил за него бабки большие, деньги, понимаешь. А там кто-то решит, что нужно дорогу здесь проложить стратегическую. Мне заплатят копейки, значит, и всё, и пустят вообще на все четыре стороны, и мне скажут: да, вот интересы вашего района требовали... Правда не бывает одна, их очень много, вот, и большое искусство уравновесить эти правды, согласовать.

БАЧЕНИНА: То есть придти к общему знаменателю, к консенсусу?

НОВОЖЕНОВ: Привести, конечно, значит, к гармонии...

БАЧЕНИНА: Да, вот "гармония" - очень хорошее, емкое слово.

НОВОЖЕНОВ: Да. Но давно ли были те времена, когда - катастрофа, люди погибли, ну и кто платил деньги?

БАЧЕНИНА: Никто, нет, страховки не выплачивали.

НОВОЖЕНОВ: Значит, банк разорился - ну и всё, извините, ну разорился, сами виноваты, надо было думать... Сейчас есть страховка, но она до 700 тысяч. Ну, мы знаем эту историю...

ТИМОФЕЕВ: С "Мастер-банком".

НОВОЖЕНОВ: С "Мастер-банком" и с этим фондом, который хоспис хотел построить, они туда положили два миллиона, и что, и ку-ку? Но, правда, там идут какие-то разговоры, что там через полгода что-то... Но мы же знаем, что разговоры разговорами, а произойдет ли это на самом деле, не-из-вест-но!

БАЧЕНИНА: Подождите, подождите, я вот хочу все-таки мысль схватить, и никак, она ускользает... Жить стало лучше и веселее?

НОВОЖЕНОВ: Ну, во многих отношениях - конечно. Я знаю то время и знаю это...

БАЧЕНИНА: Да, я поэтому и спрашиваю.

НОВОЖЕНОВ: Я вот сегодня ехал в пробке, я ехал издалека, проголодался. Заехал на бензоколонку - там тебе и кофе, там тебе и банкомат, там тебе и бутерброд...

ТИМОФЕЕВ: И пирожки, и все что хочешь...

БАЧЕНИНА: И девочки, и девочки за кассой.

НОВОЖЕНОВ: И кофе, ну такого кофе-то не было, настоящий там эспрессо, настоящий американо. И можно купить, там какие-то штуки всякие продаются...

БАЧЕНИНА: Вот вам достаточно таких радостей...

НОВОЖЕНОВ: Чайник можно купить. А раньше за чайником в Прибалтику ездили, я помню. Можно купить книгу, да вообще все можно. Сел в машину. А в машине - коробка-автомат...

ТИМОФЕЕВ: Да, 150 радиостанций...

НОВОЖЕНОВ: Да, 150 радиостанций.

ТИМОФЕЕВ: Освежитель воздуха...

НОВОЖЕНОВ: Да. Сейчас нигде нельзя курить, а в машине, слава богу, пока еще не запретили. Телефон мобильный. Значит, я сижу, пью кофе, на светофорах ем бутерброд - хлеб, понимаешь, свежий, там еще чего-то намазано, зелень торчит, а уже зима. Хороший бутерброд с семгой, а раньше семгу только на 7 ноября... но этого никто же не помнит...

БАЧЕНИНА: И то в Москве только, друзья...

НОВОЖЕНОВ: В заказе, в заказе причем, понимаешь?

ТИМОФЕЕВ: Слушайте, но, несмотря на все это, мы же все равно выбираем… Как, я помню тоже, есть 100 каналов на телевидении, а Лев Юрьевич говорил: а я смотрю Чапаева в 900-й раз...

НОВОЖЕНОВ: Ну, люди всегда будут жаловаться, и их ничем не удивишь, подумаешь... Но раньше-то за телефоном люди стояли 25 лет, 20 лет...

БАЧЕНИНА: О-о-о, и не достаивали, не достаивали...

НОВОЖЕНОВ: Тебе говорили: нет номеров на станции. Я говорил: "Как нет номеров? А вот хороший номер: 786-53-14". Говорят: занят, этот номер занят, и этот, всё занято... А сейчас... вот я тут ехал в метро, все уткнулись в гаджеты, все - один в игру в какую-то играет, другой книжку читает, значит, у всех наушники. А я еще работал на телевидении, ты спрашивал меня про журналистику, у нас камеры были SuperVHS, это полупрофессиональные камеры, телефон у нас был один на оперативную группу, он был похож на ортопедический ботинок.

ТИМОФЕЕВ: Телефон?

НОВОЖЕНОВ: Да, большой такой, тяжелый, и он еще и не работал, понимаешь, к тому же.

ТИМОФЕЕВ: И ничего! И всё воспринималось как должное.

БАЧЕНИНА: Лев Юрьевич Новоженов у нас в гостях. Леша, я вырвала у тебя эстафетную палочку. Как стать знаменитым журналистом? Вот я к вам пришла, пользуясь служебным положением, и спрашиваю. Вы можете на меня как угодно смотреть...

ТИМОФЕЕВ: Только через постель, Маша, что за вопросы?

БАЧЕНИНА: Слово вам, Лев Юрьевич.

НОВОЖЕНОВ: Как стать знаменитым? Не знаю. Это случайно, я думаю. Это нельзя себе такую задачу...

БАЧЕНИНА: "Случайно" - это ключевое слово.

НОВОЖЕНОВ: Ну, такую задачу ставить себе нельзя - стать знаменитым.

БАЧЕНИНА: Почему?

НОВОЖЕНОВ: Ну это же не зависит...

БАЧЕНИНА: Но это что, плохая цель, или не тем путем пойдешь?

НОВОЖЕНОВ: Вы извините меня, пожалуйста, тут я случайно краем глаза заметил, - ну, люди любят поправлять, ловить на ошибках…

БАЧЕНИНА: Это да, это хобби.

НОВОЖЕНОВ: Вот тут пишет слушатель, возмущается: "Псой Короленко - журналист? Да вы что? Он филолог, музыкант, бард, певец..." Во-первых, я должен сказать, что это его псевдоним, ну известно, что Короленко - это его псевдоним, который он взял, потому что он защищал диссертацию свою филологическую про Короленко. Ну и некоторые думают, что Короленко - это тоже писатель, прозаик. Да, действительно, он прозаик и писатель, но он еще и журналист, потому что известны его громкие выступления. И вот что такое журналистика? Сегодня вообще всё - журналистика. И бард - это тоже своего рода журналист, потому что он поет на злобу дня.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, я прошу прощения, времени остается совсем немножко.

НОВОЖЕНОВ: Да, значит, как стать знаменитым.

ТИМОФЕЕВ: Да, как стать знаменитым, давайте. А потом у меня еще важный вопрос к вам будет, интересный. Да, давайте.

НОВОЖЕНОВ: Как выйти замуж за генерала? Знаете этот анекдот?

БАЧЕНИНА: Выйти замуж за солдата или за офицера, не знаю, там разные версии.

НОВОЖЕНОВ: За солдата, потом он станет сержантом...

БАЧЕНИНА: Ну, я из семьи военных, это просто...

НОВОЖЕНОВ: Вот. Значит, начать работать в журналистике...

БАЧЕНИНА: И просто делать свое дело хорошо? Я в это не верю.

НОВОЖЕНОВ: Ну, хорошо - это тоже все понимают по-разному.

БАЧЕНИНА: По-разному, вот, в этом соль.

НОВОЖЕНОВ: Да. Привлечь внимание читателей, создать круг своих фанатов, почитателей, поклонников. Ну, это то же самое, как стать знаменитым артистом.

БАЧЕНИНА: В принципе, я поняла, о чем вы хотели мне сказать.

НОВОЖЕНОВ: Да. Или знаменитым спортсменом. Например, как стать знаменитым спортсменом.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, нужно ли вступать с достопочтенной публикой в диалог? Вот вы увидели, вас задело, и вы начинаете отвечать.

БАЧЕНИНА: О, браво, браво, Леша!

ТИМОФЕЕВ: И многие коллеги, в том числе и мои, а в "Ивановых" - так это вообще любимое...

БАЧЕНИНА: Покажи на меня пальцем...

НОВОЖЕНОВ: Я считаю, что нужно, и это важно и полезно, потому что именно вот в процессе дискуссии, диалога возникают новые мысли, высекаются новые идеи, темы.

ТИМОФЕЕВ: Ну какие там могут быть идеи? Если он, условно, сейчас не про этого человека...

НОВОЖЕНОВ: Вот я очень люблю, когда меня обижают.

БАЧЕНИНА: Да вы что?

НОВОЖЕНОВ: Так-то я засыпаю, а вот меня стоит обидеть, и у меня сразу - раз, вообще градус повышается, и у меня сразу кровь бежит по жилам...

БАЧЕНИНА: Ну да, стресс нас стимулирует в жизни.

ТИМОФЕЕВ: Но это понятно - адреналин, это понятно. Но вот в какой диалог вступать, если слушатель пишет: "Евреи во всем виноваты". Вот что, объяснять ему...

НОВОЖЕНОВ: Правильно, я согласен, я согласен. Я даже знаю этого еврея, который виноват в моих проблемах, я его каждый вижу в зеркале...

ТИМОФЕЕВ: Вижу в зеркале, да.

НОВОЖЕНОВ: Да, я согласен. Ну, я за всех евреев не могу сказать, потому что я их всех не могу обижать... но вот конкретного еврея, значит, я...

ТИМОФЕЕВ: Но надо такого человека переубеждать, ему говорить...

НОВОЖЕНОВ: Не надо.

ТИМОФЕЕВ: Или затыкать его: ты, дебил...

НОВОЖЕНОВ: Дело в том, что люди... вы знаете, природа не терпит пустоты, вот внутренний вакуум, он должен быть чем-то заполнен, какой-то идеологией. Ну, это тоже идеология, примитивная такая: нужно кого-то не любить, понимаешь, кого-то ненавидеть, кого-то видеть виновником своих как бы проблем. Потому что признаться себе, что ты сам и виноват в своих проблемах, понимаешь...

ТИМОФЕЕВ: Не правительство, не Америка и не евреи, а конкретно ты...

НОВОЖЕНОВ: Ну, мало людей, их единицы, которые искренне говорят и верят, что их проблемы - это их проблемы. Это виноваты или начальник, или время, вот сейчас... Часто мы сетуем на время: в ужасное время мы живем. А когда оно было хорошее? А 1941 год было хорошее время?

ТИМОФЕЕВ: Или 1937-й.

НОВОЖЕНОВ: Да, или 1937-й.

ТИМОФЕЕВ: Или 1917-й, или 1991-й...

НОВОЖЕНОВ: Да. Ну вот, например, у англичан - у них проблемы с шотландцами, значит, у французов - у них бельгийцы. Американцы - вот, американцы!

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич, спасибо большое.

БАЧЕНИНА: Да, спасибо огромное!

НОВОЖЕНОВ: Спасибо.

ТИМОФЕЕВ: Приходите к нам еще.

НОВОЖЕНОВ: Спасибо.

ТИМОФЕЕВ: Лев Юрьевич Новоженов был у нас в гостях, литератор. Книжка как называется, Лев Юрьевич, еще раз?

НОВОЖЕНОВ: "Сугубо личное, или Искусство жить неправильно".

ТИМОФЕЕВ: Ищите в книжных магазинах. Лев Юрьевич, спасибо огромное!

НОВОЖЕНОВ: Спасибо вам.

ТИМОФЕЕВ: Всего доброго!