Парк культуры и отдыха Станислав Дужников

РАДЦИГ: У нас сегодня в гостях Стас Дужников, артист театра, кино, я его назвал еще эстрады, а почему, собственно говоря, и нет. У тебя, кстати, есть диплом чтеца?

ДУЖНИКОВ: Да, актер театра и кино, и эстрады. Чтец в скобках.

БАЧЕНИНА: Я извиняюсь, мне очень неудобно вмешиваться в вашу беседу, но давайте для слушателей поздороваемся.

ДУЖНИКОВ: Да, здравствуйте, доброе утро.

РАДЦИГ: Это редкость, на самом деле, в наше время. Это не каждому дают диплом чтеца.

ДУЖНИКОВ: Ну, вот эту приписочку, что актер театра, кино и эстрады, в скобках чтец, это, если ты сдаешь экзамен по художественному слову.

РАДЦИГ: И кафедра решает, что тебе можно присвоить это звание. На самом деле, раньше выдавали два диплома, потом это все слили в один. Раньше был диплом актера театра и кино, и дополнительно давали еще диплом, для того чтобы ты мог работать в филармонии, как чтец. Потом это все объединили в одну формулировку.

ДУЖНИКОВ: В советское время.

РАДЦИГ: И это, кстати, актеров с такой формулировкой, их довольно мало, два из них сидят здесь.

БАЧЕНИНА: Мы давно вас очень ждали. Я так готовила этот выход, вот первый, думаю, сейчас будет тишина, и я такая, ну, как давно мы вас здесь ждали. Ну, понимаете ли, человек затоптал мой талант.

РАДЦИГ: Так, давайте тишину организуйте, полную тишину, сейчас Мария Сергеевна, выход Марии Сергеевны.

БАЧЕНИНА: О, как давно мы вас здесь ждали.

ДУЖНИКОВ: Спасибо большое.

БАЧЕНИНА: Пожалуйста.

РАДЦИГ: Раскраснелся, еще не потерял способность краснеть.

БАЧЕНИНА: Нет, ну, на самом деле, как можно так много работать? Это действительно же можно с ума сойти. Нет желания притормозить? Или бывает так, все время желание, желание, а работать продолжаю, или о-па, выключили свет и я уехал в отпуск?

ДУЖНИКОВ: Нет, остановка равноценна смерти, и без этой работы это уже не полноценная жизнь, по моим ощущениям. Чем больше работы, тем лучше.

БАЧЕНИНА: Псих-2 у нас в гостях.

ДУЖНИКОВ: Почему псих-2? Это нормальное состояние на сегодняшний день современного человека.

РАДЦИГ: Так, ну, скажи, после нашего эфира куда?

ДУЖНИКОВ: Куда? Отдыхать, у меня сегодня выходной.

БАЧЕНИНА: Неужели мы испортили выходной?

ДУЖНИКОВ: Нет, здесь можно делать маленькую оговорочку по поводу того, что работа – работой, но отдыхать надо, и не забывать про отдых.

БАЧЕНИНА: Как ты любишь отдыхать, Стас?

ДУЖНИКОВ: Традиционно, иногда диван-телевизор-книга, рыбалка.

РАДЦИГ: Слушай, сколько тебе нужно бутылок водки, чтобы тебя свалить? Такого большого?

ДУЖНИКОВ: Много.

РАДЦИГ: Ну, сколько? 5-6, 12, 2?

ДУЖНИКОВ: Ну, я скажу так, что, если мы садимся с друзьями за стол, то разношу и раскладываю спать всех я.

РАДЦИГ: Ну, это понятно. Нет, я к тому, чтобы свалить. Вот я, царствие ему небесное, когда разговаривал с Турчинским Володей, он говорил: мне надо 5 бутылок водки, чтобы свалить вот эту огромную тушу большую. Вот тебе сколько надо?

ДУЖНИКОВ: Не знаю, я уже не помню, какое количество бывает иногда, тогда уже просто память отключается, ты уже просто не считаешь.

БАЧЕНИНА: Память отключается раньше, чем физическая память.

РАДЦИГ: Понятно, то есть ты не считаешь.

БАЧЕНИНА: Слушай, подожди, ну, вот рыбалка. Объясни, пожалуйста, мне, женщине, в чем прикол рыбалки?

ДУЖНИКОВ: В чем прикол рыбалки? Помолчать. Правда.

БАЧЕНИНА: Да, это не ко мне, видимо, я всю рыбу распугаю. То есть, получается, что актеры вообще не болтуны? Или они болтуны? Или разные?

ДУЖНИКОВ: Разные бывают. Есть, кого и не остановишь, а у некоторых и слова не вытянешь.

БАЧЕНИНА: А ты кто?

ДУЖНИКОВ: Я, наверное, средний между тем и тем.

БАЧЕНИНА: Нормалек, да?

РАДЦИГ: На что ловишь?

ДУЖНИКОВ: На что ловлю? Обыкновенный червяк, а то и обыкновенный мякиш хлеба.

РАДЦИГ: Нет, а я слышал, знаешь, в последнее время, когда приезжаешь на какой-нибудь пруд, и там ребята, которые на этом пруду живут и зарабатывают на этом деньги, они говорят, что все, рыба в последнее время пошла какая-то странная.

БАЧЕНИНА: Только на деньги ловится.

РАДЦИГ: Нет, она ловится либо на креветок вареных, либо на какую-то кукурузу, то есть на червя на нашего подмосковного, навозного…

БАЧЕНИНА: И только на «Бандюэль», да?

ДУЖНИКОВ: Ну, я думаю, что это больше, наверное, спортивная какая-то рыбалка. А я все-таки предпочитаю дикие места, это не какие-то пруды, а пришел, сначала выбрал место, проверил глубину, потом уже закинул, ждешь.

РАДЦИГ: Слушай, а тебя «на слабо» легко взять?

ДУЖНИКОВ: Смотря, по поводу чего.

РАДЦИГ: Нет, например, в феврале искупаться в Балтийском море.

ДУЖНИКОВ: Я расскажу историю. Мы недавно были на гастролях в Иркутске и в Чите. И нас вез замечательный пилот, который перед тем, как сесть в самолет, он сказал: к Байкалу подходишь, руку опускаешь в воду. 100. Нет. Второй раз опускаешь. 200. Нет. Третий раз опустил руку. 300. И зайду в воду. Вот, какое количество нужно для Балтийского моря, я не знаю, 200-300 граммов.

РАДЦИГ: 250, по-моему, было для начала.

ДУЖНИКОВ: Дорогие радиослушатели, 250-ть и Балтийское море ваше.

БАЧЕНИНА: Слушай, а путешествия? Вот я про отдых хочу вернуться, или на них времени не хватает, на путешествия?

ДУЖНИКОВ: Это мой промах, потому что путешествовать надо, это эмоции.

БАЧЕНИНА: Молодость-то проходит.

ДУЖНИКОВ: Молодость – это состояние души, и я могу сказать, что я видел 20-летних стариков и 70-летних юнцов, которые полны энергии, жизни и готовы в любую секунду сорваться и поехать на северный полюс, например, покататься на лыжах.

БАЧЕНИНА: Ну, а самое далекое место, в которое уезжал?

ДУЖНИКОВ: Чита, Америка.

БАЧЕНИНА: А, то есть загранпаспорт есть все-таки.

ДУЖНИКОВ: Есть, конечно. Загранпаспорт я сделал сейчас биометрический, так что на ближайшие 10 лет у меня…

РАДЦИГ: Он на 10 лет выдается?

ДУЖНИКОВ: На 10 лет.

РАДЦИГ: А, ну, счастливый человек. Слушай, а тебе не надоели эти «Воронины»?

ДУЖНИКОВ: «Воронины» нет, почему?

РАДЦИГ: Нет, я не говорю, что там, как жанр или что-то еще, а вот компания, которая все время одна и та же. Сколько лет уже эта длится история?

ДУЖНИКОВ: Ну, недавно было четыре года.

РАДЦИГ: Вот, четыре года каждый день ты видишь этих людей, операторы одни и те же, гримеры одни и те же, и, главное, действующие лица все одни и те же.

БАЧЕНИНА: Нет, почему, разные женщины у Стаса, он единственный, по-моему, у кого меняются бабоньки.

ДУЖНИКОВ: Нет, сейчас я уже определился, уже ребенок появился. До этого был в поиске, конечно.

БАЧЕНИНА: Ну, да, обиженный милиционер.

ДУЖНИКОВ: Я могу сказать, что это вторая семья просто, и буквально где-то с полмесяца назад у нас было четыре года, как сериал вышел на телевидение, и в YouTube поклонники выложили 8-минутное видео, где они трогательно очень поздравляли нас и благодарили за то, что мы четыре года для них работаем. И, как может надоесть то, чем ты приносишь удовольствие от мала до велика? Если у меня есть поклонники четырех лет, когда я приводил дочку в садик, они говорят: а мы вас знаем, вы дядя Леня, и, заканчивая пожилыми людьми, которые подходят, благодарят за то, что ты делаешь. По-моему, это замечательно.

БАЧЕНИНА: А я как раз хотела спросить, как-то это отражается в жизни в личной, оказалось, что да, вот раз в детском саду вы дядя Леня, а, может быть, как зову человека, который играет папу твоего?

ДУЖНИКОВ: Борис Владимирович Клюев.

РАДЦИГ: Трианон.

БАЧЕНИНА: На сцене играет, и там запнулся, египетская сила. Это же вообще классика жанра!

РАДЦИГ: А, кстати, да, не лезет на сцену оттуда что-нибудь?

ДУЖНИКОВ: Да нет, боже упаси, ну, это же профессия.

РАДЦИГ: Нет, ну, Стас, ну, все мы знаем прекрасно, что есть определенные, когда штампы нарабатываются, они начинают проскакивать… ну, мы же все работаем на штампах.

ДУЖНИКОВ: Ну, Михаил Петрович Симаков, он известный тебе любимый педагог в Щукинском училище, говорил, что штампы – это огромный шкафчик, где очень много всяких отделений, куда ты эти штампчики складываешь и хранятся они до тех пор, пока они тебе не понадобятся.

РАДЦИГ: Да, я у него тоже украл одно выражение очень хорошее: актеров не люблю, театр ненавижу с детства. Красноярск высказывается: «Как на моего мужа похож, большой, умный, добрый».

ДУЖНИКОВ: Спасибо.

РАДЦИГ: «Привет земляку. Есть вопрос, приезжает ли он в Саранск, и если нет, то почему, а если да, то почему так тихо и ничего о вас не слышно? Что можете сказать о родине?» Александр из Саранска 32 лет написал.

ДУЖНИКОВ: Здравствуй, Александр. Ну, я не знаю, а что мне нужно сделать, чтобы тебе было известно о том, что я приезжаю в Саранск. Ну, например, сейчас приеду я 9 января. В Саранске я понесу олимпийский огонь.

РАДЦИГ: Кто тебя? Ты сам напросился или тебя выбрали?

ДУЖНИКОВ: Нет, меня выбрали. Мне очень приятно, что меня выбрали нести олимпийский огонь и тем более в своем родном городе.

РАДЦИГ: А прошел уже курс молодого бойца, как там чего, где зажигается, как держать его надо правильно?

ДУЖНИКОВ: Нет, как держать его правильно, я уже видел много раз по телевидению.

РАДЦИГ: Так он раз пять уже или шесть гас.

ДУЖНИКОВ: Не важно, главное дело желание донести этот огонь, и всегда есть лампада, где можно обратно поджечь.

БАЧЕНИНА: Три лампады из Греции.

РАДЦИГ: Четыре с собой возят запасных.

БАЧЕНИНА: Ну, кстати, у нас будет человек совсем скоро, который возил огонь на Северный полюс, и расскажет, как это было.

ДУЖНИКОВ: Меня очень восхищало то, что в Иркутске на Байкале даже под водой пронесли этот…

БАЧЕНИНА: Да у нас кто-то говорит, что наша страна это непаханые идиоты, то есть, и в космосе, и под водой, и под землей, и где только, и только нигде. А твое мнение об этом?

ДУЖНИКОВ: Ну, у Антона Павловича есть замечательная формулировка русского человека: Россия – это гигантская равнина, по которой носится лихой человек.

РАДЦИГ: Слушай, а тебе не хотелось, как, помнишь, фильм был «Полеты во сне и наяву» с Янковским в главной роли? Вот концовка фильма, когда он там с охапкой соломы бежит по полю, вот так вот не хотелось?

ДУЖНИКОВ: Мне кажется, что любому русскому человеку это хочется.

РАДЦИГ: А приходилось выходить и давать волю своим чувствам?

ДУЖНИКОВ: Конечно, но обычно это происходит, когда ты один и где-нибудь в поле или в лесу. Надо иногда вылить эмоции накопившиеся, которые не можешь там в силу каких-то этических своих соображений это проявить. С другой стороны, я это могу выполнить в кино, на сцене, когда требует момент или роль какая-то.

БАЧЕНИНА: Слушай, ну, вот люди, когда, допустим, нервничают, ругаются, ну, вообще испытывают стресс, обозначим это так, кто-то бьет посаду, кто-то идет бьет в стенку, мужики такие бывают, в грушу, допустим, как-то выплескивают этот негатив, чтобы в мирное русло, я ставлю в кавычки. У тебя как с этим?

ДУЖНИКОВ: Беговая дорожка, бассейн, спортзал очень помогает.

БАЧЕНИНА: Ты перечеркнул мой следующий вопрос про спорт.

ДУЖНИКОВ: Нет, ну, он помогает избежать именно таких стрессов, крайностей. Тем более, зачем бить посуду, она может быть, во-первых, дорогой и красивой.

БАЧЕНИНА: Ну, вообще да, то есть ты бережливый человек. О, кстати, а есть фетиш такой бытовой? Вот я, например, очень люблю посуду, а Радциг белье у нас очень любит красивое женщинам покупать.

РАДЦИГ: Да?

БАЧЕНИНА: Все, я оправдалась.

ДУЖНИКОВ: У меня есть грешок, я до сих пор, раньше были эти ларьки «Союзпечати», сейчас эти ларьки остались, но они переименовались.

РАДЦИГ: Журналы, газеты, пресса.

ДУЖНИКОВ: Ну, там всегда, где журналы и газета, всегда какие-то продавались блестящие штуки, брелочки, всякая ерунда. И, естественно, я все равно до сих пор прохожу, как из детства, как в детстве это было, так и сейчас, я подхожу и смотрю. Иногда покупаю там за 100 рублей какую-нибудь фигню, которую подержу в руках, глаза горят, сунул в карман, проходит время, я достаю и думаю, откуда это у меня.

БАЧЕНИНА: Я представила себе, знаешь, как дети, когда они к ларьку подходили, вот мы в детстве, лбом прислонялись к стеклу, и все рассматривали, чтобы поближе, и еще так рукой загораживали, чтобы не отсвечивало.

ДУЖНИКОВ: То же самое и я сейчас делаю.

БАЧЕНИНА: Дужникова наблюдаю.

ДУЖНИКОВ: Меня нельзя подпускать в магазины радиоэлектроники, потому у меня какая-то мания до гаджетов, до колоночек всяких, приспособлений, шнуров.

РАДЦИГ: А в инструментальные отделы?

ДУЖНИКОВ: Ну, в инструментальном отделе мы тогда… Ну, это я дочери покупал пианино. Дочка у меня пошла в музыкальную школу, уже год отучилась, то есть нулевой уровень, сейчас у нее первый класс музыкальной школы.

РАДЦИГ: Вот, кстати, история. Мы встретились со Стасом случайно в музыкальном магазине, я за струнами пришел, он за пианино.

БАЧЕНИНА: Чувствуется, у кого, какой уровень жизни сразу же.

РАДЦИГ: Просто у меня пианино такое есть, какое он покупал.

ДУЖНИКОВ: Я могу сказать, что Кирилл меня консультировал в этом, потому что там были нерадивые продавцы.

БАЧЕНИНА: Он, да, он меня машину теоретически выучил водить.

РАДЦИГ: Я велик, да, спасибо, друзья. Но дело не в этом, но интересная история, все продавцы кинулись фотографироваться со Стасом. У них там выставка, звезды, которые были у них там в магазине, а скидку, сволочи, не дали же скидку?

ДУЖНИКОВ: Нет, дали.

РАДЦИГ: Ладно, не сволочи, нормальные ребята.

ДУЖНИКОВ: Пять процентов дали.

БАЧЕНИНА: Мне даже вчера на очки 10 дали, вы чего.

РАДЦИГ: Минуточку, они могли бы дать и побольше.

ДУЖНИКОВ: Ну, в любом случае, если даже дали пять процентов, это приятно, безусловно.

РАДЦИГ: А вот другой вопрос. Ты знаешь, наш общий знакомый Леша Кравченко, мы с ним тоже музыкой занимались, и когда приходили и начинали говорить: ну, ребята, сделайте нам скидку, у меня вопрос, внутренний какой-то протест возникал. Слушай, чувак, ты, сколько зарабатываешь, зачем тебе скидка, ты и так крутой, зачем тебе скидка? Ну, что тебе жалко, давай я тебе пять процентов накину, ты же можешь заплатить.

ДУЖНИКОВ: Ну, обычно говорят, что, чем люди богаче, тем они жаднее.

РАДЦИГ: Ага, вот так.

БАЧЕНИНА: Ну, коль пошла самокритика…

ДУЖНИКОВ: Таблетка от жадности и побольше.

РАДЦИГ: Ну, ты жадный человек по жизни, как ты считаешь?

БАЧЕНИНА: Нет, а по нему видно, что он не жадный, это видно по людям.

ДУЖНИКОВ: Я не жадный.

РАДЦИГ: Нет, я хочу, чтобы он сказал.

ДУЖНИКОВ: Нет, я не жадный человек, потому что…

РАДЦИГ: Дай 50 рублей, пожалуйста.

ДУЖНИКОВ: Не вопрос.

РАДЦИГ: Да я шучу.

БАЧЕНИНА: Сдачи нет, если что.

ДУЖНИКОВ: Могу 500 даже дать.

БАЧЕНИНА: Я нолик замулюю, давайте через меня передавайте. Слушай, Стас, ну, если пошла такая самокритика, а что тебе в себе не нравится, что бы ты хотел в себе исправить?

ДУЖНИКОВ: Лень.

БАЧЕНИНА: Ну, ладно, это скучно, лень. Лень всем хочется исправить. Ты работаешь с утра до ночи, еще говоришь – лень. Какая лень, что ты ленишься делать?

ДУЖНИКОВ: Ленюсь делать то, что… я люблю покушать.

БАЧЕНИНА: А, ты ленишься похудеть что ли?

ДУЖНИКОВ: Да, и мне иногда, когда у меня свободные дни или выходные, есть время пойти в спортзал, я иногда на него забиваю, просто и откровенно говоря.

РАДЦИГ: Минуточку, Стас. Прости меня, конечно, ну, я не знаю, допустим, давай будем открытым текстом говорить. Есть определенные ниши, которые заполняют собой либо совсем худые, но с большими чем-нибудь таким, либо большие люди, которые…

ДУЖНИКОВ: Нет, Кир, я же не собираюсь себе накачивать мышцы и быть каким-нибудь бодибилдером, я хочу просто убрать лишний вес, который мне сейчас доставляет…

РАДЦИГ: У тебя есть лишний вес?

ДУЖНИКОВ: Есть, конечно, 40 килограмм.

РАДЦИГ: 40 килограмм. Как ты к этому относишься, к тому, что у тебя есть лишних 40 килограмм?

ДУЖНИКОВ: Смотря на себя в зеркало, я говорю, что я люблю себя.

РАДЦИГ: Вот, я тоже, глядя на себя, у меня лишних 20-ть.

БАЧЕНИНА: Мужики такие странные, Тань, я с тобой, у него лишнего веса меньше, чем у меня лишнего веса.

ДУЖНИКОВ: Нет, по поводу женщин можно говорить, это отдельная тема разговора, потому что иногда лишний килограммчик или 500 грамм это все. Я говорю: ого, пятки поправились.

РАДЦИГ: Ну, смотри, допустим, Наталья Крачковская, если она похудеет в четыре раза, она уже не будет Крачковской. Точно так же, как Стас Дужников, если похудеет на свои 40 килограмм, это будет тот же самый Стас Дужников, которого хотят, как бомбу, или как…

ДУЖНИКОВ: Вот видишь, профиль, вот будет так.

БАЧЕНИНА: А плечи не это?

ДУЖНИКОВ: А как плечи, они никуда не уйдут.

РАДЦИГ: Нет, здесь именно вопрос такой, как амплуа.

БАЧЕНИНА: А вот, кстати, действительно, вы не можете же делать татуировки, пластические операции, резко худеть, резко толстеть.

ДУЖНИКОВ: Если этого требует какая-то роль, которую предлагают, почему бы и нет. С другой стороны, человек ценен-то не формой, а содержанием, правильно?

БАЧЕНИНА: Я согласна.

РАДЦИГ: Да, да. Любите искусство в себе, а не себя в искусстве.

ДУЖНИКОВ: Константин Сергеевич круто пошутил – моя жизнь в искусстве.

РАДЦИГ: Скажи, пожалуйста, ради чего? Ну, хорошо, ты говоришь: лень похудеть, все остальное. Я знаю, что Калягин худел к фильму Михалкова «Для механического пианино». Ради какого режиссера и какого предложения ты готов вообще вот сесть в Освенцим, чтобы тебе вообще высушиться?

ДУЖНИКОВ: Ради роли.

БАЧЕНИНА: Какой роли?

ДУЖНИКОВ: Я не знаю, какая придет, какую предложат, я не отказываюсь от ролей, в принципе, по большому счету. Если уж совсем не претит каким-то моим моральным принципам.

РАДЦИГ: А голым будешь сниматься?

ДУЖНИКОВ: Если это потребуется, почему нет. Во-первых, все, что делает артист в кадре или на сцене, это все должно быть железно оправдано. Если нет оправдания, тогда получается, ну, это…

РАДЦИГ: Подожди, а ты, что, не доверяешь режиссеру, который тебе говорит: вот, Стас, вот так тебе будет хорошо, иди и делай это.

ДУЖНИКОВ: Нет, конечно, я не спорю. В любом случае, творчество это и творчество актера, и режиссера, и всех людей, которые находятся на съемочной площадке или в театре, по-другому никак. И, если это потребуется, то, да, можно пойти сняться в обнаженном виде. Но пока я не готов к этому, потому что есть огрехи в моей фигуре, что выражается в моей лени и забивании на спортивный зал.

БАЧЕНИНА: Тут пишут: «Колоссально приятный человек» из Оренбурга.

БАЧЕНИНА: В гостях у нас Стас Дужников, актер театра, кино, артист, чтец.

ДУЖНИКОВ: И просто молодец.

БАЧЕНИНА: Да тут, знаешь, чувствуется по голосу, какой человек настоящий добряк, то есть располагаешь.

РАДЦИГ: Портоса не хотел сыграть?

ДУЖНИКОВ: Почему? Хотел бы.

РАДЦИГ: А чего пробацал-то, вот сейчас вышел новый фильм, там надо было подсуетиться.

ДУЖНИКОВ: Ну, там играл мой друг, справился он с этой ролью прекрасно, я что, должен был подсиживать Алексея Макарова, да?

РАДЦИГ: Тут вопрос в следующем, вот эти все его терки по поводу кастингов, всего, вот на роль, вот мы вдвоем, он вроде бы мой друг, а вроде как и это самое, такое происходило когда-нибудь, нет?

ДУЖНИКОВ: Нет. Здесь всегда честная игра, я могу сказать. Если там нет мохнатой лапы, которая подталкивает, естественно, ты проиграешь без всякого. Когда ты идешь со своим другом, пробуешься на одну и ту же роль, тут уже дело выбора режиссера, продюсеров, потому что, чем больше процентное совпадение с персонажем, который впоследствии будет в кино…

БАЧЕНИНА: С персонажем Жигунова.

ДУЖНИКОВ: Не важно, просто, чтобы совпадал персонаж как можно больше по проценту, тогда это больше процент успеха самой картины впоследствии.

БАЧЕНИНА: А вот мне интересно, как знаменитый актер, я к этому вообще никакого отношения не имею, тем не менее, мне казалось, чем актер известнее, заметнее, популярнее, тем как-то… неужели его приглашают также на пробы, фотки он отправляет?

ДУЖНИКОВ: Конечно. Ну, это нормальное дело, это требование, которое необходимо, для того чтобы получилось хорошее кино.

БАЧЕНИНА: Нет, ну, просто я к тому, что, мне казалось так, что режиссер иногда просто хочет, допустим, заполучить (не очень хорошее слово), но, тем не менее, в свой фильм звезду.

РАДЦИГ: Медийное лицо.

БАЧЕНИНА: Ну, да, или медийное лицо. Ему уже не так важно, что подходит человек на эту роль или нет, главное, что он может собой фильм потянуть.

ДУЖНИКОВ: Ну, мы являлись часто свидетелями того, есть фильмы, это и наши фильмы, и европейские, голливудские фильмы, где, да, приглашается звезда, а кино не случилось.

БАЧЕНИНА: Ну, тоже верно.

ДУЖНИКОВ: И когда тот артист, который исполняет эту роль, мы его любим, он прекрасным может быть артистом, но он не подходит для этой роли, потому что не того формата человек, не той сущности. Ну, не может, например, моей комплекции человек сыграть какого-нибудь хипстера, хотя вполне ничего, могу хипстера сыграть совершенно спокойно.

РАДЦИГ: Ну, здрасьте, сейчас все возможно.

БАЧЕНИНА: А ты когда-нибудь хотел побыть режиссером?

ДУЖНИКОВ: Да, есть, возникают такие мысли, но думаю, не в ближайший год, это точно.

БАЧЕНИНА: А еще из последних работ, я имею в виду, фильмов, допустим, ты смотришь и думаешь, жалко я сюда не пошел пробоваться или там жалко меня не выбрали. Ну, то есть фильм, который на тебя произвел впечатление такое, что тебе бы хотелось в нем…?

РАДЦИГ: Белая зависть.

ДУЖНИКОВ: Мне не то, что жалко, это не зависть, а это даже вот с училища…

БАЧЕНИНА: Восхищение, может быть?

ДУЖНИКОВ: Да, восхищение и желание быть там. Вот это да, это посещает, когда нравится работа, нравится кино.

БАЧЕНИНА: А какие? Можешь примеры привести, люди пойдут, посмотрят.

ДУЖНИКОВ: Это сложный вопрос сейчас.

БАЧЕНИНА: Кино смотришь мало?

ДУЖНИКОВ: За последние три месяца мало, потому что сейчас голова вся ушла в работу на постановку спектакля, поэтому кино сейчас мало я смотрю. Хотя уже много накопилось названий.

БАЧЕНИНА: А ты чего, список ведешь, да?

ДУЖНИКОВ: Конечно.

РАДЦИГ: А чего, потом на DVD и на Горбушке все это.

ДУЖНИКОВ: Нет, зачем DVD, нет, это интернет-кинотеатры, это торренты, все в хорошем качестве.

РАДЦИГ: Ага, пиратство.

ДУЖНИКОВ: Нет, ни в коем случае никогда не буду смотреть в пиратской копии фильм, потому что ни удовольствия, ни картинки, ни звука.

БАЧЕНИНА: Ни качества, да.

ДУЖНИКОВ: Не хочу, надоело, так надоело. Причем в удовольствие могу посмотреть старые фильмы, которые тоже пиратским образом были скопированы на кассетах, видеокассетах.

БАЧЕНИНА: У тебя есть видик?

ДУЖНИКОВ: Конечно, это же уже просто раритет.

БАЧЕНИНА: Археотропсикс у нас в гостях какой-то.

РАДЦИГ: Крик души из Воронежа, Виталий: «Стас, посодействуйте, уберите идиотский смех за кадром из сериала, русские люди сами знают, когда смеяться».

ДУЖНИКОВ: Ну, к сожалению…

БАЧЕНИНА: Ну, это жанр ситкома, невозможно это сделать.

ДУЖНИКОВ: Да, это жанровое требование, и это никуда не уберут. Это требование компании «Сони пикчерс», потому что они это придумали, вернее, американцы это придумали, и смех не уберут.

БАЧЕНИНА: «Почему вы называете Леню Воронина Стасом?».

ДУЖНИКОВ: Это мое второе имя.

БАЧЕНИНА: Я считаю, это нормально, я мужа иногда Кириллом называю.

РАДЦИГ: Я пока жив.

ДУЖНИКОВ: Ко мне на улице обращаются Леонид Николаевич.

РАДЦИГ: Товарищ майор. Подожди, а ты еще не полковник, не подполковник, нет?

ДУЖНИКОВ: Я уже полковник, правда, уволился, меня уволили из рядов в звании полковника.

РАДЦИГ: А тебя сейчас из «Ворониных» не уволят за то, что ты открываешь секреты серий, которые еще не показаны?

ДУЖНИКОВ: Нет, почему, они вот-вот должны появиться, так что это небольшой анонс.

РАДЦИГ: А что вы тогда подписываете? О неразглашении что-нибудь подписываете?

ДУЖНИКОВ: Ну, уже сейчас та ситуация, когда разглашать-то, в общем-то, и нечего, сериал превратился в бренд. Я думаю, что продюсеры не будут ко мне иметь претензий по поводу того, что я рассказал, что получил полковника и уволился в запас.

РАДЦИГ: Молодец. Пенсия хорошая?

ДУЖНИКОВ: Хорошая.

РАДЦИГ: Отлично. Вопрос следующий, насколько я понимаю, это американская версия была какая-то, да? Она уже сейчас исчерпала себя, то есть сейчас уже пошли русский креатив, или американский остался?

ДУЖНИКОВ: Последние два года уже русский креатив.

РАДЦИГ: Уже все наше? То есть, от начала до конца.

БАЧЕНИНА: Слушай, а там вот ваша мама очень любит готовить. Еда настоящая?

ДУЖНИКОВ: Конечно, настоящая.

БАЧЕНИНА: Нет, серьезно, да, вот это все вы едите все время?

ДУЖНИКОВ: Ну, а как иначе? Нет, ну стараешься, естественно, потому что, если снимаются какие-то сцены дней рождений, новых годов, ну, это умереть можно за 8-12 часов бесконечной еды.

БАЧЕНИНА: Нет, ну, если качественная еда, а то, знаешь, принесут, главное, чтобы красиво выглядело.

ДУЖНИКОВ: Нет, она качественная. Причем у нас художники-реквизиторы это все там готовят.

БАЧЕНИНА: Они сами?

ДУЖНИКОВ: Конечно.

РАДЦИГ: Я предлагаю сейчас сделать эксперимент над Стасом.

БАЧЕНИНА: Кто держать будет?

РАДЦИГ: Нет, держать не будем. Вот смотри, у нас в прошлом часе была француженка, ей задавали вопросы. Давай вопросы, которые француженке задавали, зададим Стасу.

БАЧЕНИНА: Давай попробуем.

РАДЦИГ: Скажи, Стас, Жерар Депардье в твоих глазах предатель родины?

ДУЖНИКОВ: Да почему, нет, наверное, нет. Он теперь мой земляк, как я могу его считать предателем?

РАДЦИГ: Если бы ты был волшебником, что бы ты изменил вокруг?

ДУЖНИКОВ: Я бы многое изменил бы. Я бы сделал, наверное, ну, хотел, чтобы мир добрее был.

РАДЦИГ: Ну, что конкретно ты бы сделал для этого?

ДУЖНИКОВ: Ну, в первую очередь сделал бы, чтобы в Москве было 300 дней солнца, а 66 пасмурно.

БАЧЕНИНА: Вот так вот. А как зовут переводчицу? Она наша?

ДУЖНИКОВ: Конечно, наша.

РАДЦИГ: «Самое каверзное выражение, которое ты произнес в детстве», – Света из Первоуральска спрашивает.

ДУЖНИКОВ: Меня отчитывала моя воспитательница в садике, что я там разбил вазу, и в самый момент того, что когда она находилась в какой-то эмоциональной пиковой точки воспитания меня, я сказал: «Мария Петровна, смотрите, кошка бежит». После чего она замолчала.

БАЧЕНИНА: И запомнил это навсегда.

РАДЦИГ: А в какой самой интересной позе или месте ты просыпался?

ДУЖНИКОВ: Проснулся я один раз в собачьей конуре.

БАЧЕНИНА: А вот теперь поподробнее с этого места, пожалуйста.

ДУЖНИКОВ: Получилось так, что еще, будучи студентом в стройотряде, ну, не рассчитал с количеством…

РАДЦИГ: Студентом чего ты был в строительном отряде?

ДУЖНИКОВ: Я еще был студентом Мордовского республиканского училища культуры в Саранске. Я не рассчитал со спиртным, и получилось так, что дверь была закрыта в барак, где были студенты, шел на улице дождь, и мне ничего не оставалось, как пойти в конуру к собаке.

РАДЦИГ: И ты влез в конуру?

БАЧЕНИНА: Пойти. Такой мальчик-с-пальчик, хоп, зашел.

ДУЖНИКОВ: Я хочу сказать, что там был алабай, крупненькая собачка-то, и мы прекрасно переночевали. Но с утра, когда я вышел, она была очень довольна, потому что тепло же все-таки, а была-то осень уже.

РАДЦИГ: Жмемся мы друг к дружке, чтоб теплее стало.

ДУЖНИКОВ: Да, да. Ну, а потом, когда вышел хозяин и увидел, что я с собакой сижу, глажу…

БАЧЕНИНА: Что он переспал с моей собакой.

ДУЖНИКОВ: Нет, все было нормально, он мальчик и я мальчик.

РАДЦИГ: Это сейчас тоже почему-то становится где-то нормально.

ДУЖНИКОВ: Нет, мы просто были друзьями. Не в этом дело, сам факт того, что эта собака, ее хозяин даже побаивался, эта собака стала мне другом.

БАЧЕНИНА: Ну, говорят, что пьяных как-то собаки не любят, наверное, это поняла, что этого надо любить.

ДУЖНИКОВ: Ну, был дождь, и я аккуратно залез, я понимал, что там собака.

БАЧЕНИНА: Но не понимал, насколько она опасна может быть.

ДУЖНИКОВ: Ну, да, но у меня выхода не было, просто ливень был.

БАЧЕНИНА: Тут вот спрашивают, ну, я перефразирую: «Ее дети называют мамой? Ведь у них не разрешается». Тебя дочь папой называет, я так полагаю, как традиционно у нас.

ДУЖНИКОВ: Конечно.

РАДЦИГ: Считаешь ли ты, что француженки самые красивые женщины в мире?

БАЧЕНИНА: Что, серьезно? Ну, тут француженка сказала: нет, они не самые…

ДУЖНИКОВ: А я считаю, что да.

РАДЦИГ: Что, француженки?

БАЧЕНИНА: А ты был во Франции?

ДУЖНИКОВ: Я был во Франции, до сих пор с трепетом вспоминаю мою однокурсницу Рашель Ореоль, которая училась у нас на курсе. Может быть, она не соответствует француженке, размерам 90-60-90, еще там каким-то эталонам красоты, но я могу сказать, что душа, содержание этих женщин – это восторг.

БАЧЕНИНА: Слушайте, а как так получилось, что француженка училась в российском вузе? Она говорила на русском языке?

ДУЖНИКОВ: Да, она самостоятельно занималась, изучала его, но через год она уже могла использовать какие-то даже сленговые обороты.

РАДЦИГ: У нас американка училась на нашем курсе, тоже проходила практику.

БАЧЕНИНА: Это ты привез, небось, из стройотряда, свою Сьюзен? Мы тебя знаем, твою любовь к американкам. А вот, спрашивают про Олимпиаду. Ну, понятно, что ты будешь нести огонь. Вот скажи, пожалуйста, то, что ты участвуешь в эстафете олимпийского огня, пробуждает твой интерес к Олимпиаде? Ты будешь смотреть ее?

ДУЖНИКОВ: Конечно.

БАЧЕНИНА: А какие виды спорта ты смотришь по телеку?

ДУЖНИКОВ: Если это зимняя Олимпиада, то все виды, все интересно.

БАЧЕНИНА: А летняя?

ДУЖНИКОВ: Летняя тоже. Нет, мне нравится спорт, и я смотрю спортивные каналы.

БАЧЕНИНА: Биатлон.

ДУЖНИКОВ: Я вообще не понимаю, как можно бежать сначала три километра, потом задерживать дыхание на какое-то длительное достаточно время, да еще выбивать с такого расстояния 5 или 10 целей.

РАДЦИГ: Достигается упражнениями. Нет, ну, это же все военная подготовка.

ДУЖНИКОВ: Нет, я все понимаю, но просто люди в таком состоянии находятся, как они к этому приходят, сколько они тренируются. И даже, если кто-то и тренируется, не всегда получается желаемый результат.

БАЧЕНИНА: Как ты относишься к сказке «Синяя борода», считаешь ли ты ее детской? Ульяна из Красноярска у Франсуазы спрашивает.

ДУЖНИКОВ: Я знаю, что есть несколько вариантов этой сказки и переводов. Есть совсем детская, а есть такая, что 16, а то и 21 плюс.

БАЧЕНИНА: А есть такая, что даже порнофильмы снимают.

РАДЦИГ: А, кстати, сказали про порно. Смотришь порнуху?

ДУЖНИКОВ: Ну, я знаю, что это такое, безусловно.

БАЧЕНИНА: Ну, ты мог бы как-то более интеллигентно. Стас, скажите, вы смотрите порно? Ну, как-то это звучит более… а то не комильфо совсем. Ну, все, уже ответили.

ДУЖНИКОВ: Да, вопрос: а что это?

РАДЦИГ: Нет, ну, я так, чтобы в проброс, сказал и все.

БАЧЕНИНА: А, мол, никто не заметил, не услышал, что ты задал этот вопрос. Еще по плечу так бы хлопнул, чтобы заглушить. Как ты относишься, когда тебя называют Станислав Дужников?

ДУЖНИКОВ: Да нормально.

БАЧЕНИНА: У нас просто есть наш один знакомый, он нас предупреждает, что его надо называть коротко, а не полным именем. Я сейчас не буду называть это полное имя, потому что сразу догадаются, кто это. Слушай, а был такой момент в твоей жизни, когда тебя не узнали, а тебе именно в этот момент хотелось, чтобы тебя узнали?

ДУЖНИКОВ: Да нет, по-моему, такого особого, чтобы у меня там клокотало или чесалось по этому поводу не было.

БАЧЕНИНА: Ну, хорошо, без клокотало, не чесалось, не клокотало, не узнали, а ты удивился.

ДУЖНИКОВ: Нет, у меня было… То, что своей узнаваемостью, естественно, иногда пользуешься.

БАЧЕНИНА: Вот я и хочу услышать об этом.

РАДЦИГ: В корыстных целях.

ДУЖНИКОВ: В корыстных целях, да.

РАДЦИГ: 200 по встречке: а, привет, ребята. Свои, свои.

БАЧЕНИНА: Я Стас. Вытащил жезл, фуражку.

ДУЖНИКОВ: Я один раз в милицейской форме, ну, нужно было срочно доехать до дома, я со студии выезжал на своей машине, но в милицейской форме. Стоят госавтоинспекторы, которые, ну, машина без опознавательных…

РАДЦИГ: Номер какой-то странный.

ДУЖНИКОВ: Ну, видит, сидит майор, отдали честь. Было приятно.

БАЧЕНИНА: Слушай, подожди, а ты там ДПС же тоже, я помню, у тебя жезл есть.

ДУЖНИКОВ: Нет, нет, я обыкновенный МВД.

БАЧЕНИНА: А почему мне жезл тогда там запомнился?

РАДЦИГ: У тебя фантазии были. «Бомба молодец», – пишут нам из Санкт-Петербурга. Видишь, помнят тебя Бомбой. И, кстати, по поводу Бомбы здесь тоже было несколько вопросов, какие-то вспоминаешь об этом фильме, о «ДМБ»?

ДУЖНИКОВ: Да, с этого началась моя карьера.

РАДЦИГ: Ну, там что-то такое было, что-то сверхъестественное, о чем вы постоянно, когда встречаясь, смеетесь с друзьями?

ДУЖНИКОВ: Ну, я помню, как я ел эту перловую кашу, я вспоминаю воинскую часть, где поначалу нас принял капитан третьей роты за новобранцев, и буквально в полминуты объяснил наши ближайшие два года существования.

БАЧЕНИНА: То есть ваш пленэр был в рамках настоящей части?

ДУЖНИКОВ: Конечно. То есть там реальные бойцы тоже с нами снимались. Причем у нас двое суток было, две ночи мы снимали в казарме.

БАЧЕНИНА: И бойцы не спали.

ДУЖНИКОВ: Мы их успокоить не могли, потому что их загибало от смеха, когда там дембельский поезд, когда табуретками, медсанчасть, конечно, ребят уносило от смеха.

БАЧЕНИНА: Ну, они как-то поправляли, что нет, ребята, так не бывает.

ДУЖНИКОВ: Конечно. У нас было где-то человек, наверное, 10 консультантов уже старослужащих, которые вот-вот должны закончить службу, которые консультировали типа, как надо жить.

РАДЦИГ: «Мое представление о Стасе, сложившееся еще с «Каменской», подтвердилось полностью. Обожаю». Написала Нина из Ачинска.

ДУЖНИКОВ: Спасибо.

РАДЦИГ: «А сколько минут снимается за съемочный день?» Сергей из Казани.

ДУЖНИКОВ: Всегда по-разному. Если в ситкоме «Воронины» за день можно снять 20 минут полезного хронометража, а если взять, например, «Параграф 78», сцену одну мы снимали, полезный хронометраж был две минуты, а снимали мы ее 3,5 недели, ну, почти месяц.

БАЧЕНИНА: А что же это за сцена?

РАДЦИГ: А что делали-то?

ДУЖНИКОВ: Там был каскадерский трюк, нужно было снимать с разных точек, там была компьютерная графика, потом репетиция, сведение, снимали, что-то не нравилось, не получалось, требования, допустим, компьютерщиков, требования по свету были, по гриму.

РАДЦИГ: Ничего себе. 3,5 недели – 2 минуты.

БАЧЕНИНА: Вот так, жизнь, стезя-то актерская какая, могут вообще вырезать полностью тебя.

ДУЖНИКОВ: Но кино полнометражное и сериал, ситком, это две разные вещи, потому что в ситкоме это четыре камеры, опять же секреты выдаю, в кино это одна-две камеры.

БАЧЕНИНА: А твой любимый жанр? Ну, где ты любишь, ты только что перечислил, театр, полный метр или ситком, или еще что-то?

ДУЖНИКОВ: Я люблю свою профессию. Она включает в себя и ситком, и сериал.

БАЧЕНИНА: Ну, ты знаешь, я сейчас приведу пример. Вот, например, я с Кириллом работаю, мы с ним трудимся, продюсируем шоу, придумываем, приходим и все, выкладываемся. А когда меня просят заменить коллегу, который в отпуске, понятно, что я прихожу на все готовенькое. Я прихожу, дую на ногти, пилю их, полирую и чувствую себя такой vip guest star. Ну, понятно, что только я себя так чувствую. Но, тем не менее, я от этого успеваю поймать кайф. То есть, понимаешь, также мне кажется, полный метр – это труд, а ситком, тем более уже столько лет, уже так расслабленно.

ДУЖНИКОВ: Нет, не могу.

БАЧЕНИНА: Ну, кинь в меня чем-нибудь, ладно.

ДУЖНИКОВ: Нет, не соглашусь.

БАЧЕНИНА: Слушай, а вы дружите, потом созваниваетесь?

ДУЖНИКОВ: Конечно, мы скучаем даже. Если по поводу «Ворониных», мы уже семьей стали. Потому что Анну Васильевну Фроловцеву мы уже называем мамой, Бориса Владимировича папой, мы уже обращаемся к ним: мама, папа. Борис Владимирович: сынок. Мы уже семья.

БАЧЕНИНА: А дети там как? Тоже зовут мама, папа? Вот твоего брата? Или дети меняются?

ДУЖНИКОВ: Дети-близнецы у нас поменялись, а вот Машка, она племянница, я для нее дядька. Тем более мы радуемся, Маша занимается еще гимнастикой, естественно, если она какие-то получает призы, награды, мы все радуемся и переживаем, болеем за нее.

БАЧЕНИНА: А квартира выглядит не так, как квартира настоящая? То есть это просто стены?

ДУЖНИКОВ: Ну, это как, раскладушка такая, так она сделана.

БАЧЕНИНА: Ну, как книжка поставленная.

ДУЖНИКОВ: Ну, как книжка, книжка-раскладушка.

РАДЦИГ: Сейчас провокационные вопросы начну задавать. Стас, скажи, что ты можешь сделать бесплатно? В профессии.

ДУЖНИКОВ: Да пойти и сняться у своих друзей легко бесплатно.

РАДЦИГ: То есть, если к тебе придет студент выпускник каких-нибудь высших курсов режиссер, скажет: Стас, можешь у меня есть ролюшечка одна.

ДУЖНИКОВ: Ну, вот у нас сейчас в октябре должна была быть короткометражка, выпускник Саша Горобец, выпускник курса Хотиненко, собирался снимать короткометражку, сейчас это перенеслось на весну, с удовольствием снимусь, и мне без разницы, будет это оплачиваться, не будет оплачиваться, мне все равно. Мне нравится материал, мне нравится сам человек, что он предлагает, как глаз у него горит.

РАДЦИГ: А в театре? Ну, допустим, благотворительные какие-то встречи, вечера, что-то еще? Сейчас очень модно заниматься благотворительностью.

ДУЖНИКОВ: Да почему нет-то, конечно.

РАДЦИГ: Хорошо.

ДУЖНИКОВ: Кирилл больше сейчас поинтересовался, наверное, на предмет для своего что-то…

БАЧЕНИНА: Значит, так, когда ближайший бокс?

РАДЦИГ: Нет, ну, бокс профессиональный будет в середине…

ДУЖНИКОВ: Да, я к тебе уже в течение года никак не могу придти.

РАДЦИГ: Да ладно, перестань.

БАЧЕНИНА: О, как мы вас долго ждали.

РАДЦИГ: Нет, ну, в любом случае всегда будем тебе рады, но, если по возможности, я всегда прекрасно понимаю, что график-то он серьезный, если есть возможность, приходи, я всегда рад тебя увидеть.

ДУЖНИКОВ: С удовольствием, тем более, если это все связано с детьми, я готов, это является приоритетом.

БАЧЕНИНА: Слушай, вот что забыла рассказать. Совсем недавно с коллегами обсуждаем какие-то новогодние идеи, мысли, говорят, нужно Дужникова позвать, он же Дед Мороз. Я, конечно, им тут же перешла дорогу, испортила настроение, сказав, что, извините…

РАДЦИГ: Это наш Дед Мороз.

БАЧЕНИНА: Да, это уже наш. Как Дедом Морозом-то, приходилось играть или нет?

ДУЖНИКОВ: Да, конечно, это меня преследует, по-моему, преследовать всю жизнь будет.

БАЧЕНИНА: А то есть елки есть еще в твоей жизни?

ДУЖНИКОВ: Нет, я не хожу на елки, не пытаюсь зарабатывать или вести какие-то корпоративы новогодние, хотя и это предлагают. Я хожу в своем костюме дедморозовском по своим друзьям, потому что дети все ждут, что придет Дед Мороз. Так что эту обязанность я исполняю.

РАДЦИГ: Вот и молодец. Стас Дужников был у нас в гостях, актер театра, телевидения.

БАЧЕНИНА: Спасибо огромное.

ДУЖНИКОВ: Всего доброго.