Профитроли Максим Поташев

СТАХОВСКИЙ: Всем доброго дня. Вера Кузьмина и Евгений Стаховский. И "Школьная анкета" - программа, куда к нам обычно приходят люди, не требующие дополнительного представления. Сегодня у нас в гостях Максим Поташев. Добрый день.

ПОТАШЕВ: Добрый день.

КУЗЬМИНА: Евгений сегодня даже очки снял, чтобы человек в очках был только один в студии.

СТАХОВСКИЙ: Да-да, чтобы как-то не отсвечивать. Ну и спасибо, что нашли время, добрались до нас.

ПОТАШЕВ: Спасибо, что позвали, да.

СТАХОВСКИЙ: Да, и мы сегодня, конечно, будем мучить вас совершенно дурацкими вопросами.

ПОТАШЕВ: Я привычный к дурацким вопросам.

СТАХОВСКИЙ: Да?

КУЗЬМИНА: Нет, не про логику, интуицию и запоминание больших объемов информации.

СТАХОВСКИЙ: Слушайте, вот это к вопросу же о мифах. Потому что понятно, что люди, которые действительно смотрят "Что? Где? Когда?" и которые знакомы с остальными представителями этого славного клуба, у всех же мнение, что они там все такие серьезные парни, они занимаются только математикой с утра до ночи.

КУЗЬМИНА: Они не поют в душе никогда.

ПОТАШЕВ: Нет, некоторые поют, я - нет, я петь не умею.

КУЗЬМИНА: Вот видите, все-таки ничто человеческое им не чуждо, скорее всего, я имею в виду игрокам "Что? Где? Когда?".

СТАХОВСКИЙ: Да, да. Ладно, первые пункты "Школьной анкеты" заполняем. Максим Оскарович Поташев, день рождения 20 января 1969 года, место рождения - Москва. Трехкратный обладатель "Хрустальной совы".

ПОТАШЕВ: Ну вроде да.

СТАХОВСКИЙ: И магистр, разумеется, клуба. Я тут недавно обнаружил, нашел для себя какое-то развлечение. Вы же знаете, что сейчас повальная мода смотреть сериалы, то есть куда ни плюнь... или не знаете?

КУЗЬМИНА: Сейчас Женя вам всё расскажет.

ПОТАШЕВ: Нет, я в курсе, да.

СТАХОВСКИЙ: В курсе, да, что сейчас повальная мода - все смотрят сериалы, как сумасшедшие, в Интернете, в компьютере. Всё лето я провел за этим занятием совершенно увлекательным. Я как-то пропустил "Что? Где? Когда?" по телику, какие-то летние, видимо, игры, и думаю: надо, конечно, найти, зайти в Интернет, всё это дело посмотреть. И так увлекся просмотром, что всё лето у меня был один сериал: я пересмотрел, мне кажется, если не все, то начиная с года 1982-го, всё, что удалось найти в Интернете, я посмотрел, не знаю, игр двести, наверное.

ПОТАШЕВ: Я боюсь, что 1980-х годов игр не так много в Интернете.

СТАХОВСКИЙ: Их очень немного, да, но есть какие-то, когда там еще Бялко очень молодой.

ПОТАШЕВ: На самом деле очень жаль, что мало сохранилось, потому что я бы сам с удовольствием посмотрел игры тех лет, но их мало.

СТАХОВСКИЙ: А почему не сохранилось? В архивах же, наверное, должны быть, просто они, может быть, в Интернет не выложены все.

ПОТАШЕВ: Да боюсь, что и в архивах их не очень есть. Если и есть что-то, то в жутком качестве. Даже издавали, я помню, несколько лет назад диски со старыми играми, но тоже их, к сожалению, там было по пальцам двух рук, не больше.

КУЗЬМИНА: А с чем связан интерес посмотреть старые игры? С качеством вопросов, с каким-то подходом игроков к ответам?

ПОТАШЕВ: Если говорить о моем личном интересе, то мне вообще интересны люди, и считаю я, что это игра вообще про людей, а не про вопросы. А люди в те времена... ну, некоторые играют до сих пор, такие как Витя Ситников, Саша Друзь, есть некоторые другие, но в целом, конечно, очень сильно изменился контингент участников этой игры. И мне, конечно, очень интересно посмотреть на тех, кто играл тогда, они совсем другие, чем сейчас.

СТАХОВСКИЙ: Тогдашнюю молодежь еще сравнить с сегодняшней молодежью, которая тоже теми или иными путями приходит в клуб.

ПОТАШЕВ: Да, да, да.

СТАХОВСКИЙ: Ну ладно, с "Что? Где? Когда?", в общем, всё понятно. Давайте о вас. Хочется же разобраться. И поскольку нам тоже интересны люди в первую очередь, скажите, есть какая-то семейная легенда: почему выбрали имя Максим?

ПОТАШЕВ: Да нет, насколько я знаю, просто нравилось, маме моей особенно, и отцу нравилось это имя, вот выбрали такое.

СТАХОВСКИЙ: То есть не в честь чего-то, а просто так сошлось в сознании.

ПОТАШЕВ: Нет.

СТАХОВСКИЙ: А первое самое яркое воспоминание о себе какое?

ПОТАШЕВ: Ой, слушайте, у меня вообще очень плохая память, вот я сразу говорю, чтобы не было там...

СТАХОВСКИЙ: А так говорят все люди, у которых очень хорошая память. Просто им кажется, что ее недостаточно.

ПОТАШЕВ: Нет, у меня точно очень плохая, и я в принципе детство свое, вот ранее по крайней мере, помню совсем плохо, какие-то такие, знаете, вспышки, не более того. И то идентифицировать эту вспышку и рассказать содержание крайне сложно, поэтому...

КУЗЬМИНА: Может быть, я попробую спросить про то, что, возможно, вы помните? Потому что про папу можно найти информацию про вашего - кандидат технических наук, заведующий лабораторий. А вот про маму... кем была мама?

ПОТАШЕВ: Мама - преподаватель, работала она большую часть жизни в издательско-полиграфическом техникуме, преподавала там экономику издательского дела и бухучет. Ну, сейчас уже на пенсии давным-давно.

КУЗЬМИНА: Всё, про маму понятно, галочка у меня стоит...

СТАХОВСКИЙ: Было что-то такое в детстве, что родители делали, что-то такое, чему очень хотелось научиться?

ПОТАШЕВ: Ну, было, да. Вот могу рассказать, что у моего отца был замечательный друг, тоже ученый, доктор наук, который очень хорошо играл в самые разные игры, причем в самые разные - от футбола, баскетбола, волейбола до разных непростых карточных игр. И вот он пытался, в частности, научить моих родителей, я помню, я был совсем маленький и смотрел на этот процесс, научить их играть в бридж, тогда еще крайне малоизвестная игра в нашей стране. Она и сейчас, в общем, к сожалению, недостаточно известная. Но я помню, как это происходило. Я помню, что не очень у него получилось, потому что игра очень сложная. Но когда уже я немножко подрос, мне самому стало очень интересно в нее научиться играть. Это было уже лет 25 назад, вот до сих пор в нее продолжаю играть и до сих пор не научился.

СТАХОВСКИЙ: Но это в итоге стало практически вашей профессиональной одной из черт деятельности.

ПОТАШЕВ: Нет, я профессионально играть в бридж так и не научился, к сожалению или к счастью, несмотря на то, что вот уже не первое десятилетие этим занимаюсь. Играю я очень посредственно, но играю просто потому, что безумно люблю эту игру и стараюсь во всех интервью про нее рассказывать, потому что считаю, что она незаслуженно малоизвестна в нашей стране.

КУЗЬМИНА: А расскажите нам в двух словах.

СТАХОВСКИЙ: Что это такое, да.

КУЗЬМИНА: И почему она не приживается, на ваш взгляд

ПОТАШЕВ: Ну, насчет "не приживается" я бы не сказал. Сейчас попробую более подробно. Игра эта придумана в начале двадцатого века. Есть разные там легенды про ее возникновение. Кто-то говорит даже, что у нее русские корни. Я в это не очень верю, но тем не менее это одна из категорий игр, близких старинным играм винт, вист. Вот из известных в нашей стране игр самая близкая к ней - это, конечно, преферанс. Но бридж, несмотря на то что основан в каком-то смысле на близких принципах, он значительно сложнее по той простой причине, что карт в колоде больше. Казалось бы, увеличение колоды на два десятка карт не влияет на сложность на первый взгляд, на самом деле очень сильно влияет и очень сильно усложняет расчеты. Плюс это игра парная, что очень существенно в данном случае, потому что требует...

СТАХОВСКИЙ: То есть там двое на двое должны быть.

ПОТАШЕВ: Да, играют двое на двое, и требуется от пары очень высокая сыгранность, очень высокое взаимопонимание, и часто уходят годы на то, чтобы этого добиться. Вот. Но главное принципиальное отличие бриджа от всех других карточных игр, что это игра спортивная, потому что в ней полностью исключен элемент случайности, элемент удачи, элемент азарта такого в чистом виде.

СТАХОВСКИЙ: То есть она продуманная такая вещь, да?

ПОТАШЕВ: Для этого разработана специальная система, дубликатная так называемая, когда одни и те же раздачи, одни и те же карты получают игроки, сидящие за разными столами, и сравниваются результаты, которых они сумели с этими картами добиться.

СТАХОВСКИЙ: Ух ты!

ПОТАШЕВ: Да. От того, что к тебе пришло, результат не зависит. Это принципиальное отличие бриджа от всех других карточных игр, и именно это сделало его видом спорта, признанным Международным олимпийским комитетом. И проводятся чемпионаты всех уровней, вплоть до чемпионата мира.

КУЗЬМИНА: Соответственно в категорию азартных игр бридж не попадает.

ПОТАШЕВ: Не попадает, да. И более того, наше Министерство спорта признает бридж как спортивную игру.

СТАХОВСКИЙ: Ух ты, как интересно! Чего только не узнаешь, да...

ПОТАШЕВ: Вот. В России, в Советском Союзе он появился во второй половине двадцатого века, и к нам он попал в основном из Прибалтики, где очень активно развивался в Эстонии, в Латвии, из Польши, где очень серьезные традиции, очень серьезная школа бриджа. Ну, сначала этим занимались энтузиасты, потом в 70-е годы этих энтузиастов даже начали преследовать, потому что, естественно, наши власти предержащие не очень разбираются...

СТАХОВСКИЙ: Ну, понятно: какие карты, о чем вы?

ПОТАШЕВ: Да, карты, да, и всё, и никто не будет вникать. Вот бридж, каратэ и еще что-то попадало там в категорию опасных видов спорта. Я не знаю случаев, чтобы кого-то посадили, но там прессовать прессовали, да.

СТАХОВСКИЙ: Все равно что-то буржуйское, что-то неправильное в этом есть.

ПОТАШЕВ: Вот. И уже соответственно в постсоветские времена начал действительно в России развиваться бридж как вид спорта, и стали выступать наши игроки на международной арене. Есть очень серьезные достижения, там самое высокое достижение - в 2004 году наша женская сборная выиграла Всемирную олимпиаду в Стамбуле бриджевую.

КУЗЬМИНА: Но это уже десять лет назад.

ПОТАШЕВ: Это достижение выдающееся, да. Мужская команда тогда же заняла третье место, тоже очень серьезный результат. Были призовые места на чемпионатах Европы. Вот. Но выше, к сожалению, пока не поднялись. Но тут есть объективные причины, потому что, если сравнить количество бриджистов в России и в той же Польше, разница будет в сотни раз.

КУЗЬМИНА: Есть люди, которые не могут научиться играть?

ПОТАШЕВ: Смотрите, что значит научиться играть? Освоить правила? Это, как в шахматах, запомнить, что конь ходит буквой "Г", наверное, способен каждый. А научиться играть мало-мальски разумно - тоже, наверное, каждый, но это требует уже серьезных усилий.

КУЗЬМИНА: Но если в моем детстве были шахматные школы детские, у меня брат в такой учился, есть ли сейчас? И что дает бридж, если вдруг кто-то из родителей решит отдать ребенка в этот вид спорта?

ПОТАШЕВ: Да, школы есть. Их, правда, меньше, чем хотелось бы, но это сопряжено исключительно с количеством желающих учиться. Если будет больше желающих учиться, то мы легко найдем и больше тренеров, и откроем еще.

СТАХОВСКИЙ: И школ будет, конечно, больше.

ПОТАШЕВ: А так есть школа для взрослых, работает при Академии наук, у нас там, собственно, базируется Московский бридж-клуб, там проводятся турниры, и там, собственно, работает школа бриджа для взрослых. И есть минимум две школы для детей, даже три, наверное, одна базируется там же, еще две в разных школах Москвы сосредоточены, и туда из других школ тоже дети приезжают.

КУЗЬМИНА: Но вот кроме интереса, что конкретно, как вам кажется, бридж может дать ребенку, какие, не знаю, способности?

ПОТАШЕВ: Тут, наверное, надо немножко шире смотреть на вещи, потому что я не думаю, что бридж уникален в этом смысле, тут примерно то же дают и шахматы, примерно то же дают и любимые мной эвристические игры типа "Что? Где? Когда?", которым тоже детей довольно активно учат и занимаются этим. Это в первую очередь тренинг мозга, это умение думать. Если говорить конкретно о таких играх, как бридж или шахматы, это математические способности развиваются, комбинаторное мышление. Ну и главное, что человек получает на многие годы вперед очень приятное и полезное хобби. А в конце концов, вот есть исследования, которые показывают, что те, кто занимается чем-то подобным достаточно регулярно в течение жизни, они гораздо меньше подвержены болезни Альцгеймера и так далее.

СТАХОВСКИЙ: Да, ну это понятно, всё хорошо. Вернемся к вашему периоду взросления. Родители отдавали в какие-то секции, кружки и так далее?

ПОТАШЕВ: Ну, я занимался, да. Занимался плаванием в детстве, занимался баскетболом, потому что иначе никак.

СТАХОВСКИЙ: Спортивный парень прямо...

ПОТАШЕВ: Потому что отец работал достаточно часто в Литве, и я там с ним был, а там...

СТАХОВСКИЙ: О, там баскетбол был, это святое дело, конечно.

ПОТАШЕВ: Да, да. Больших успехов я в этом не достиг, но действительно в детстве довольно много спортом занимался.

СТАХОВСКИЙ: А с удовольствием?

ПОТАШЕВ: Конечно.

СТАХОВСКИЙ: Не из-под палки?

ПОТАШЕВ: Нет, меня трудно заставить делать что-то, что мне удовольствие не доставляет.

СТАХОВСКИЙ: Я объясню даже, почему я задаю, например, этот вопрос. Потому что некоторые из моих товарищей, которые тоже увлечены той телевизионной передачей, благодаря которой мы знаем о вас, в широком смысле этого слова, они так говорят: "Кажется, они в детстве все были ботаниками..." То есть ощущение, что все эти люди - и вы, и ваши друзья и коллеги по "Что? Где? Когда?", - у них всё это с детства, с первого класса: вот они сидят, мальчики в очках, на первых партах, потом вот что из них понавырастало...

ПОТАШЕВ: Вы знаете, это такое очень схематичное мышление, я бы сказал.

СТАХОВСКИЙ: Ну, естественно, да.

ПОТАШЕВ: Разные есть люди, и в "Что? Где? Когда?" тоже. Есть ботаники в чистом виде, а есть ботаники - не совсем ботаники.

СТАХОВСКИЙ: Такие нормальные хулиганистые ботаники.

ПОТАШЕВ: Есть и такие, да. И есть классные спортсмены на самом деле, именно вот в чистом, прямом смысле слова, и я тут далеко не лучший пример, есть гораздо более классные ребята в этом смысле.

КУЗЬМИНА: Скажите, что вы плохо учились в школе и еле-еле закончили, чтобы выпуститься!

ПОТАШЕВ: Если вам так хочется, то скажу, но это неправда.

КУЗЬМИНА: Хорошо, есть другие люди, я не знаю, высокого интеллекта, кто плохо учился в школе?

ПОТАШЕВ: Ну, говорят, Эйнштейн учился плохо в школе, но это тоже неправда. А вот Пушкин учился так себе...

КУЗЬМИНА: Ну и хорошо.

СТАХОВСКИЙ: Да. Кем хотелось быть в детстве?

ПОТАШЕВ: Да у меня какие-то были стандартные мечты детские. Там пожарным точно не хотелось, а вот моряком хотелось, космонавтом хотелось.

КУЗЬМИНА: Героические...

ПОТАШЕВ: Ну это все там мальчики...

СТАХОВСКИЙ: Но моряки и космонавты - это всё куда-то подальше, подальше от дома, романтика.

ПОТАШЕВ: Я думаю, все мальчики моего поколения о чем-то таком мечтали в первом-втором классе, а потом уже как-то формировались какие-то другие предпочтения и пожелания.

СТАХОВСКИЙ: А когда сформировались эти предпочтения? То есть понятно, что встал вопрос...

ПОТАШЕВ: Да они у меня до сих пор, я до сих пор не знаю, кем я хочу быть, я вам честно скажу, в 45 лет я вот так окончательно не определился.

СТАХОВСКИЙ: И то хочется, и сё...

ПОТАШЕВ: Ну да. Просто я часто говорю о том, что есть два подхода к жизни. Есть западный подход, ну я, естественно, очень огрубляю и упрощаю, но западный подход, он предусматривает четкое видение цели и выбор короткого пути ее достижения, если придется, то сметая препятствия, которые на этом пути возникают. А есть восточный подход, который подразумевает использование тех возможностей, которые жизнь открывает, выбор течения, которое вроде как несет туда, куда более или менее хочется попасть. Вот у меня скорее подход восточный. Так уж сложилось, что жизнь передо мной регулярно открывает разные возможности, или, может быть, я вижу больше возможностей, чем другие.

СТАХОВСКИЙ: Может, вы видите эти возможности, конечно.

ПОТАШЕВ: Да. Но я, вот если вижу ту возможность, которая действительно мне кажется важной и, главное, интересной, тогда уже стараюсь ее не упускать.

КУЗЬМИНА: Вы сами проводите тренинги по развитию интеллекта и мышления. А чему бы вы хотели научиться? На какой тренинг гипотетический сходили бы вы?

ПОТАШЕВ: Вы знаете, я бы пошел на тренинг - и хожу периодически, стараюсь очень внимательно следить за тем, что делают мои коллеги в этой области, - на тренинг профессионального характера. Потому что у меня есть учебные программы такие вот общечеловеческие, связанные с интеллектом и мышлением, связанные с техникой принятия решений, которые применимы и в бизнесе, и в быту. А есть тренинги специальные: по маркетингу, по клиентскому сервису, по бизнес-процессу и так далее. Вот здесь я стараюсь очень внимательно следить за тем, что делают другие, посещать их тренинги, просто потому, что надо оставаться в теме и пытаться искать что-то новое постоянно.

КУЗЬМИНА: Вы требовательный к себе человек?

ПОТАШЕВ: Да, очень.

КУЗЬМИНА: То есть вы не можете себе позволить перевести с утра будильник: давай еще 15 минут поваляемся...

ПОТАШЕВ: Я не думаю, что это напрямую связано с требовательностью. Как раз поспать я очень люблю, но не всегда, к сожалению, могу себе позволить.

КУЗЬМИНА: Принято.

СТАХОВСКИЙ: Да, хорошо. Мне кажется, что люди, которые направлены на получение знаний (а вы, безусловно, производите впечатление такого человека, хотя, может быть, я ошибаюсь, но тем не менее), всё реже и реже удивляются чему-то в жизни. Потому что даже если мы берем то восточное течение, о котором вы говорили, то вроде каждый следующий поворот этой реки, ты же понимаешь, что он где-то будет, и есть возможность просчитать, особенно если математическое мышление, есть возможность просчитать: ага, уже пора бы водопаду какому-то случиться, ну хорошо, не через пять минут, а через десять... То есть момент предсказуемости в жизни, мне кажется, превалирует над моментом удивления в жизни. Вы легко удивляетесь?

ПОТАШЕВ: Я бы не противопоставлял эти вещи, потому что я действительно стараюсь смотреть вперед. Другой вопрос, что я очень мало что планирую на годы вперед. Вот на месяцы, скажем, да. Но при этом очень хорошо понимаю, что человек предполагает, а бог располагает, и все равно сюрпризы жизнь преподнесет, и к этому надо быть готовым и приятным сюрпризам радоваться.

СТАХОВСКИЙ: А вы помните, например, когда вы последний раз были удивлены и сказали: "Ох, ничего себе!" - глядя на что-то?

ПОТАШЕВ: Я вам говорю, у меня очень плохая память, поэтому конкретные вопросы такие "приведите пример из вашей жизни..." Я всегда впадаю в ступор, в затруднение, потому что точно знаю, что такие случаи были, но так вот вспомнить, рассказать вам не готов.

КУЗЬМИНА: Хочется очень - про песни в душе мы уже выяснили - чисто человеческие какие-то вещи узнать. Ходите ли вы в кино?

ПОТАШЕВ: Да.

КУЗЬМИНА: А вас больше занимают, скажем, блокбастеры с 3D-технологиями или, не знаю, исторические, драматические фильмы, мультфильмы?

ПОТАШЕВ: Вы знаете, чаще всего я хожу в кино с сыновьями, поэтому я очень хорошо знаком со Вселенной Marvel и так далее. Я думаю, что ответил на ваш вопрос.

СТАХОВСКИЙ: Да-да, всё приключенческое и всё, что интересно, конечно, детям. А у вас же близнецы старшие двое?

ПОТАШЕВ: Да-да-да.

СТАХОВСКИЙ: Сколько им лет-то уже?

ПОТАШЕВ: Девять.

СТАХОВСКИЙ: А что самое главное в воспитании детей?

ПОТАШЕВ: Если бы я знал...

СТАХОВСКИЙ: Но есть какие-то внутренние ощущения?

ПОТАШЕВ: Хороший вопрос. Я могу рассказать там свой взгляд на это.

СТАХОВСКИЙ: Очень интересно.

ПОТАШЕВ: Но я совершенно не уверен, что он правильный. Мой взгляд заключается в том, что на детей нельзя давить, с одной стороны, нельзя заставлять их что-то делать, потому что из-под палки все равно ничего хорошего не получится. И задача родителей в том, чтобы их максимально заинтересовать, чтобы предложить им какие-то опять-таки возможности, может быть, что-то из этого действительно зацепит и приведет в дальнейшем даже к выбору жизненного пути. С одной стороны. А с другой стороны, есть модная тема, что детей ни в чем нельзя ограничивать, должна быть максимальная свобода. С этим я тоже не согласен, потому что считаю, что все равно с детства надо прививать дисциплину, внутреннюю в первую очередь, потому что без этого очень в жизни будет трудно.

СТАХОВСКИЙ: А вы пытаетесь их увлечь чем-то?

ПОТАШЕВ: Я пытаюсь, да, я пытаюсь.

СТАХОВСКИЙ: Они увлекаются?

ПОТАШЕВ: Они увлекаются, но, к сожалению, не надолго. Вот такого, чтобы прямо поглотило их, привлекло внимание полностью, такого пока найти не удалось.

КУЗЬМИНА: Играют ли ваши дети в бридж?

ПОТАШЕВ: Пока нет, рано еще, рано, еще не готовы они к тому, чтобы этому научиться, игра сложная, но я думаю, что со временем заинтересуются.

СТАХОВСКИЙ: А вы ограничиваете или поощряете? Сейчас очень много ведется разговоров о влиянии всевозможных гаджетов на воспитание детское.

ПОТАШЕВ: Пытаюсь ограничивать. Но тут ситуация сложная, потому что у меня сыновья, они разные очень. И один действительно этим очень увлечен, прямо вот как только он видит планшет, видит компьютер, его очень трудно оттащить, поэтому приходится ограничивать. А другой гораздо меньше этим интересуется, и, к счастью, его любимый гаджет - это книжная читалка.

СТАХОВСКИЙ: Все-таки.

ПОТАШЕВ: Да.

СТАХОВСКИЙ: Хорошо. А в книжном отношении вы как-то подсовываете ему что-нибудь? Уже девять лет - на!

ПОТАШЕВ: Я ему в эту читалку полностью закачал, большой библиотекой, детской и не очень детской литературы. И при этом страшно ему завидовал, было очень приятно книжки подбирать. Я просто думал о том, что, если бы мне в его возрасте столько хороших книг предложили, полное собрание сочинение там Жюля Верна... Я в детской библиотеке, помню, выискивал эти тома, там были далеко не все, а тут вот сразу всё, пожалуйста.

СТАХОВСКИЙ: А была книга, которая перевернула сознание? Или произвела такое впечатление в каком-то юношеском возрасте, что прямо ух?

ПОТАШЕВ: Я очень не люблю этот вопрос, все время спрашивают: какая ваша любимая книга и любимый писатель? Я считаю, что не бывает одной любимой книжки.

СТАХОВСКИЙ: Нет, поэтому я не спрашиваю о сегодняшних моментах, а вот что-то такое, воспоминание...

ПОТАШЕВ: Да даже и в детстве всегда было там несколько и любимых авторов, и любимых книжек. Любимые авторы детства, могу сказать, это Конан Дойл, это Гашек, Ильф и Петров, вот, пожалуй... Леонид Соловьев - любимая книжка вообще, может быть, действительно. Вот если говорить о том, что произвело впечатление в детстве, то это "Возмутитель спокойствия" и "Очарованный принц", это вот дилогия о Ходже Насреддине Леонида Соловьева, великая книжка совершенно.

СТАХОВСКИЙ: Ну вот, добрались все-таки, нашли.

ПОТАШЕВ: Нашли, да.

СТАХОВСКИЙ: Все-таки добрались до этого момента. Друзья, у нас в гостях Максим Поташев - магистр телеигры "Что? Где? Когда?", математик. Пишут сайты: финансовый аналитик.

ПОТАШЕВ: Врут.

СТАХОВСКИЙ: Врут? Вот выясним, кстати, некоторые моменты. Нагло врут, рассказывая, что вы финансовый аналитик?

ПОТАШЕВ: Да.

СТАХОВСКИЙ: А чем вы сейчас занимаетесь? Ну, помимо спортивного бриджа, "Что? Где? Когда?" и тренингов.

ПОТАШЕВ: Как раз тренинги - это часть моей основной профессиональной деятельности, я занимаюсь бизнес-консалтингом. Компания существует с 2009 года и, собственно, помимо проектов различных, связана в первую очередь с консалтингом в области маркетинга, продаж, клиентского сервиса. И вот еще последние несколько лет большой, существенной частью нашей деятельности стали такого рода учебные программы.

КУЗЬМИНА: Про мифы о людях, которые приближены к этим всем темам, о том, что это самые, в общем-то, состоятельные в финансовом плане люди.

ПОТАШЕВ: К каким темам, простите?

СТАХОВСКИЙ: К консалтингу ты имеешь в виду, к маркетингу?

КУЗЬМИНА: К разным: к продажам, к маркетингу, к финансам. Если человек в этом что-то понимает и может посмотреть немного вперед...

ПОТАШЕВ: Ну, самые успешные - это те, которые ближе всего к нефти, как мы с вами понимаем. А что касается других ситуаций и бизнеса, ну, в общем, да, в основном люди, которые занимаются продажей и маркетингом, достаточно успешны в жизни.

КУЗЬМИНА: Всё, спасибо.

СТАХОВСКИЙ: Да. Вы успеваете путешествовать?

ПОТАШЕВ: Да, успеваю.

СТАХОВСКИЙ: Есть места, куда хочется возвращаться?

ПОТАШЕВ: Таких мест очень много. Надо сказать, что вот последние опять же несколько лет большая часть моих путешествий, она связана с работой, с различными выступлениями, и уже более или менее всю Россию объездил, но далеко еще не всю при этом, потому что страна у нас очень большая и очень много прекрасных городов, в некоторые хочется вернуться. Но при этом хорошо понимаю, что еще много есть неохваченных, куда еще предстоит, на второй круг пока рано заходить.

СТАХОВСКИЙ: Если бы была возможность путешествия во времени, в какую эпоху бы вы на две недельки в отпуск, просто посмотреть, как это было на самом деле?

ПОТАШЕВ: Я думаю, что куда-нибудь в 60-е годы прошлого века.

СТАХОВСКИЙ: В какой стране?

ПОТАШЕВ: Нет, вы пока про время говорили, страну не меняем, да.

СТАХОВСКИЙ: А, давайте уточнять.

ПОТАШЕВ: Если про страну, то вот туда, да. А если еще и страну менять, то тогда куда-нибудь уж совсем далеко - в Древнюю Грецию.

СТАХОВСКИЙ: О, в Древнюю Грецию. То есть если Россия, то это Советский Союз 60-х, ну это такое время почти предрождения собственного, да?

ПОТАШЕВ: Да-да-да.

КУЗЬМИНА: Хорошо, что наш гость сидит передо мной, я могу его представить в облике древнего грека.

ПОТАШЕВ: Я как-то не очень могу представить, но тем интереснее.

СТАХОВСКИЙ: У Веры фантазия вечно как разыграется, так ее поди останови...

КУЗЬМИНА: В некоторых интервью, а может быть, и во всех, вы говорите о том, что вот эти специфические знания - как будто знать обо всем практически всё - совершенно не помогают людям в быту. Какой вы в быту человек, сложный?

ПОТАШЕВ: Думаю, что нет.

КУЗЬМИНА: Вы говорили о том, что вас тяжело заставить делать что-то, что вы не любите.

ПОТАШЕВ: Заставить тяжело.

КУЗЬМИНА: Есть в бытовом плане что-то, что вы не любите делать?

ПОТАШЕВ: Да, много таких вещей есть, и заставить действительно очень тяжело. А сам себя заставить я, в общем, успешно могу.

КУЗЬМИНА: Любите ли вы заправлять одеяло в пододеяльник?

ПОТАШЕВ: Не то чтобы люблю, но большой проблемой не считаю.

КУЗЬМИНА: Принято. Евгений выдумывает каверзный вопрос.

СТАХОВСКИЙ: Нет, я просто задумался, как от пододеяльника перейти к чему-то такому, знаешь, не вполне себе бытовому. Хотя, если говорить о бытовых вопросах, есть любимый из серии: что всегда есть в вашем холодильнике?

ПОТАШЕВ: Много чего есть, колбаса, например.

КУЗЬМИНА: Это же вредно.

СТАХОВСКИЙ: Ну и что?

ПОТАШЕВ: Вредно.

СТАХОВСКИЙ: Зато вкусно, и всё. И что действительно, ну есть и колбаса. А еще что?

ПОТАШЕВ: Ну, мне в принципе...

СТАХОВСКИЙ: То есть вы всеядны?

ПОТАШЕВ: Нет, я не всеядный далеко. Но для того, чтобы чувствовать себя спокойно, мне в холодильнике действительно нужна колбаса и нужен сыр, тогда я, в общем, если что, проживу на этом достаточно долго. Но другой вопрос, что, к счастью, не часто приходится.

КУЗЬМИНА: Водите ли автомобиль?

ПОТАШЕВ: Нет, очень не люблю это дело.

СТАХОВСКИЙ: Но умеете?

ПОТАШЕВ: Но умею, да, но уже много лет не садился за руль и не планирую.

КУЗЬМИНА: Вы следите за спортивными событиями?

ПОТАШЕВ: Да.

КУЗЬМИНА: Как мы быстро, у нас блиц... Я знаю это слово "блиц" как раз из той самой игры. Следите?

ПОТАШЕВ: За спортивными событиями слежу.

КУЗЬМИНА: Баскетбол, футбол?

ПОТАШЕВ: За футболом трудно не следить, если уж интересуешься спортом, потому что, как ни крути, а он из каждого утюга, хотя я этот вид спорта не люблю, а люблю другие.

СТАХОВСКИЙ: Ну, например?

ПОТАШЕВ: Ну, баскетбол - безусловно. Из игровых видов очень люблю волейбол. Очень люблю многие неигровые виды, такие как легкая атлетика, как зимние виды - биатлон, лыжи, коньки.

СТАХОВСКИЙ: Да, в этом есть что-то захватывающее, безусловно.

КУЗЬМИНА: А сами? Вот пришла зима, наточили ли лезвия своих коньков?

ПОТАШЕВ: К сожалению, вообще последние годы недостаточно я занимаюсь спортом, недостаточно в моей жизни физической активности. Я знаю, что это плохо и неправильно, но как-то вот...

СТАХОВСКИЙ: Ну так получается.

ПОТАШЕВ: Так получается, да.

СТАХОВСКИЙ: Какой из периодов вашей жизни вы считаете наиболее ценным?

ПОТАШЕВ: Все. Нет, ну действительно, я считаю, что жизнь - это такая цельная вещь, и ее бессмысленно дробить на какие-то отдельные отрезки. Даже если кажется, что ничего в жизни важного и ценного не произошло за какой-то период времени, это не так на самом деле. Весь опыт, который мы в течение жизни набираем, он так или иначе полезен.

СТАХОВСКИЙ: То есть что-то где-то все равно... это вот опять к вопросу о видении, то есть замечать что-то.

ПОТАШЕВ: Ну, наверное, да. Но я вот действительно сам убеждался в том, что даже то, что кажется сегодня неважным и через неделю кажется неважным, а через несколько лет может оказаться очень существенным и повлиять на всё, что будет дальше.

СТАХОВСКИЙ: Понятно, да, никогда не угадаешь. А в этом цельном явлении - жизни есть место чему-то мистическому? В вашем, я имею в виду, конечно...

ПОТАШЕВ: Ой, вы знаете, у меня вообще не мистический склад ума совершенно. Я, в общем, в жизни не сталкивался с подобными проявлениями, в которые мог бы поверить. С другой стороны, отметать это полностью тоже не вижу оснований, именно потому, что это из области, где доказать что-то очень трудно.

СТАХОВСКИЙ: А суеверия? Просыпанная соль...

ПОТАШЕВ: Нет, я не суеверный человек.

КУЗЬМИНА: Вы говорили, что тема развития памяти далеко не однозначна. И сейчас огромное количество тренингов опять же проводится о том, что нам не хватает всем каких-то дополнительных функций нашего мозга, и мы можем их усилить, углубить и так далее. Что вы имели в виду, говоря про неоднозначность этой темы?

ПОТАШЕВ: Ну, скажем так, неоднозначность в первую очередь заключается в том, что очень часто путают интеллект и память, это совершенно не одно и то же. Память, безусловно, составная часть интеллекта и достаточно важная, но далеко не самая важная и, что главное, отнюдь не единственная. И зачастую спрос на развитие памяти, он создается искусственно, потому что действительно я глубоко убежден в том, что подавляющему большинству людей нет необходимости память развивать, у них просто нет в этом потребности, и они не страдают от того, что там память недостаточно эффективно работает. Большинство тренингов на эту тему, они действительно направлены на то, чтобы научить людей запоминать быстро большое количество информации, не расплескать ее, а потом где-то выплеснуть и больше не использовать. Надо понимать, что такая ситуация в жизни, она случается очень нечасто. Бывает, но не часто, поэтому гораздо важнее развивать действительно другие составляющие интеллекта, такие как логическое мышление, как образное мышление, творческое мышление, эвристика, интуиция и так далее.

КУЗЬМИНА: Есть ли тренинги по забыванию чего-нибудь?

ПОТАШЕВ: Знаете, на самом деле научиться забывать еще сложнее, чем научиться запоминать. История знает примеры людей с феноменальной и врожденной памятью, которые годы потратили на то, чтобы научиться забывать, и так с этим и не справились, и, надо сказать, от этого очень страдали.

СТАХОВСКИЙ: Эко писал еще, что человечество до сих пор не изобрело эффективных методов забывания.

ПОТАШЕВ: Совершенно справедливо.

СТАХОВСКИЙ: Так что... А что такое для вас умный человек?

ПОТАШЕВ: Это хороший вопрос. На самом деле умный человек, самое простое определение - это человек, который здраво судит о вещах и не говорит и не делает глупостей. Но тут мы упираемся сразу...

СТАХОВСКИЙ: Сразу - что такое здраво, а что такое глупость?

ПОТАШЕВ: Вот-вот, что такое глупость, да-да-да. К сожалению, все определения в этой области, они вот такие.

СТАХОВСКИЙ: Очень расплывчатые.

ПОТАШЕВ: Тянут за собой что-то другое, и чтобы разобраться в этом целиком, надо смотреть на проблему в комплексе, рассматривать разные аспекты интеллектуальной деятельности, разбираться в том, что такое человек не только умный, а что такое человек мудрый, что такое человек сообразительный и что такое человек талантливый, и так далее.

СТАХОВСКИЙ: Да, да. Но я же прошу от вас не словарную статью, а ваши личные впечатления. Понятно, что вы встречаетесь с очень разными людьми.

ПОТАШЕВ: Ну, вот я дал определение, которое... оно, возможно, не очень хорошее с точки зрения...

СТАХОВСКИЙ: То есть человек, на ваш взгляд, здравомыслящий, его можно назвать... и не делающий там каких-то роскошных глупостей... Нет, роскошные глупости - это тоже, наверное, признак ума.

ПОТАШЕВ: Да нет, людей, которые вообще не делают глупостей, естественно, не бывает.

СТАХОВСКИЙ: Не бывает, конечно.

ПОТАШЕВ: Вопрос в частоте этого явления.

КУЗЬМИНА: В противовес всеобщему мнению о том, что нация, не только наша, а вообще, деградирует, вы говорите, что мы умнеем.

ПОТАШЕВ: Да. Значит, у меня на эту тему есть уже собранный фактический материал. Я на своих тренингах, некоторых из них, регулярно даю тесты совершенно разным категориям слушателей, это вот как раз разновидности семинаров, на которые приходят очень разные люди, и наблюдаю, что с логическими задачами, с задачами, требующими творческого мышления, креатива и так далее, люди справляются всё лучше и лучше. А падают эрудиция, кругозор, образованность, к сожалению. Ну, видимо, происходит некое замещение. Но при этом в целом я считаю, что люди становятся умнее.

КУЗЬМИНА: Был бы на моем месте Сережа Стиллавин, он обязательно бы спросил о разнице интеллекта и вот этих способностей у мужчин и женщин.

ПОТАШЕВ: На эту тему есть очень интересные теории, и одна из теорий... Ну, надо понимать, что эти все теории такие, носят характер скорее гипотез, с доказательствами тут плохо. Но вот одна из теорий гласит, что женщины, в отличие от мужчин, в процессе мышления используют оба полушария одновременно, а мужчина всегда включает в конкретный момент, в зависимости от задачи, только одно из полушарий. Поэтому в принципе, в принципе женщины лучше, чем мужчины, предрасположены к интеллектуальной деятельности.

КУЗЬМИНА: Всё, точка. Дальше вопрос Евгения Стаховского.

СТАХОВСКИЙ: Всё, ты услышала?

КУЗЬМИНА: Спасибо, да.

ПОТАШЕВ: Всё для вас...

СТАХОВСКИЙ: У вас есть любимое место в Москве?

ПОТАШЕВ: У меня несколько любимых мест в Москве. Я очень люблю центр вообще, и, когда есть такая возможность (кстати, она выпадает нечасто) просто прогуляться по арбатским переулкам, очень приятно бывает, но, к сожалению, редко. Люблю парки некоторые - Останкинский парк, Сокольники, Парк Горького.

КУЗЬМИНА: Особенно, наверное, в новом его проявлении.

СТАХОВСКИЙ: Да и в старом было неплохо.

ПОТАШЕВ: Да, тут есть свои плюсы и минусы. В старом были тоже некоторые приятные моменты, хотя в целом, как урбанист, я за то, чтобы город становился всё более современным, приспособленным для жизни, так что я за изменения.

СТАХОВСКИЙ: Вы любите театр?

ПОТАШЕВ: Театр люблю, но, к сожалению, посещаю очень редко.

СТАХОВСКИЙ: То есть, если удается выбираться, это какие-то конкретные вещи? Или просто: ой, время выдалось, можно сходить?

ПОТАШЕВ: Ну, скорее второе.

СТАХОВСКИЙ: То есть случайности какие-то, да?

ПОТАШЕВ: Скорее приходится подстраиваться под свое очень непростое расписание, и если уж время выпадает, то выбирать обычно не приходится.

СТАХОВСКИЙ: А как вы сегодня относитесь к фантастике? То есть по молодости и в юности Жюль Верн - это...

ПОТАШЕВ: Да, тоже, Жюль Верн - да. И есть много авторов, которые работали после него и которые мне явно ближе. Нет, по-прежнему фантастику очень люблю. К сожалению, опять же, или к счастью, сейчас такой поток...

СТАХОВСКИЙ: Ширпотреба какого-то непонятного.

ПОТАШЕВ: Дело не в этом, как раз не только ширпотреба, и это тоже осложняет дело, много ведь хороших очень книг новых появляется, и я просто уже не успеваю все читать, что меня огорчает, в молодости хватало времени как-то следить за всем, по крайней мере за любимыми авторами, коих достаточно много, и читать всё, что появляется. А сейчас вот у меня скачано порядка сорока, наверное, книжек, которые хочется прочесть, а пока не получается, и очень постепенно это.

КУЗЬМИНА: Есть ли вы в социальных сетях?

ПОТАШЕВ: Да, в Фейсбуке.

КУЗЬМИНА: В Фейсбуке. А для чего вам это?

ПОТАШЕВ: Ну, трудно сейчас без этого, просто потому, что это один из инструментов общения с друзьями. У меня их много, они живут в разных городах и странах, и это просто удобное средство коммуникации. Я очень редко сам что-то пишу, очень редко что-то комментирую, но...

КУЗЬМИНА: Но поглядываю за жизнью.

ПОТАШЕВ: Да, читаю ленту периодически, просто чтобы быть в курсе того, что происходит.

КУЗЬМИНА: А насколько вы эмоционально реагируете на, не знаю, посты каких-то людей? Подписаны вы на кого-то конкретно, есть ли у вас какие-то интересы в данном случае?

ПОТАШЕВ: Вы знаете, нет. Я читаю в основном тех людей, которых я знаю. Естественно, бывает, что они пишут что-то, что вызывает у меня эмоциональную реакцию. Но иногда бывает, что они публикуют каких-то популярных блогеров, как сейчас принято говорить, и, естественно, тоже читаю. Но сказать, что я системно стараюсь весь этот информационный поток отслеживать, было бы преувеличением.

СТАХОВСКИЙ: Что надо сделать, чтобы вы разозлились?

ПОТАШЕВ: Бывает, что злюсь, но обычно это какие-то внутренние вещи, я редко очень реагирую на внешние проявления, внешние ситуации, обычно мои эмоции рождаются внутри меня. Злюсь чаще всего на себя.

СТАХОВСКИЙ: То есть это, да, я понял, это какие-то совершенно внутренние моменты. А что самое сложное в вашей работе?

ПОТАШЕВ: Сложное в моей работе? Часто приходится очень рано вставать, для меня это проблема.

СТАХОВСКИЙ: Вот неожиданно. То есть опять всё связано с какими-то бытовыми проявлениями, которые вас, может быть, утомляют.

ПОТАШЕВ: Ну, вторая сложность действительно заключается в том, что приходится очень много работать с информацией, просто для подготовки каких-то проектов консалтинговых и учебных программ, очень много приходится информации обрабатывать. С одной стороны, мне это интересно, я еще раз скажу, что занимаюсь только тем, что мне интересно, и тем, что мне нравится. Но с другой стороны, просто захватывает практически все время, свободного времени почти не остается, и я в последние месяцы, годы чувствую, что просто не хватает меня на что-то важное, на какие-то культурные новинки и так далее. Это обедняет.

СТАХОВСКИЙ: А бывает бесполезная информация?

ПОТАШЕВ: Бесполезной информации вообще очень много, и это, возможно, главная проблема нашего времени. Считается, что объем информации, накопленный человечеством, он удваивается каждые три года, а сейчас, может, уже и побыстрее. И на нас на всех обрушиваются просто потоки информации, из которой минимум 90 процентов - это абсолютный мусор. Поэтому, вообще говоря, один из важнейших факторов эффективного мышления сейчас - эффективная работа с информацией, умение ненужное отфильтровывать, причем часто на таком интуитивном уровне.

СТАХОВСКИЙ: То есть через такое сито пропускать своеобразное?

ПОТАШЕВ: Да-да-да. И вот очень важно, насколько точны эти настройки у каждого человека, потому что тут нет каких-то общих технологических рецептов, как это делать. Это каждый человек обретает соответствующий опыт, соответствующий навык неизбежно в течение всей жизни, и от того, насколько эффективно он это делает, очень сильно зависит, насколько он в целом эффективен.

КУЗЬМИНА: Мне кажется, опять же есть миф о том, что ботаники - как мы вспоминали, он в очках, худенький, где-то в уголке, но хорошо соображает - очень тяжело говорят на большую аудиторию, тяжело открываются, тяжело вовне работают. Насколько вам дается мастерство публичного выступления, а вы ведете тренинги, тяжело ли вам было начать это делать?

ПОТАШЕВ: Ну, вы знаете, у меня вообще большой опыт преподавательской деятельности, я довольно много лет преподавал в вузе, так что сам факт публичного выступления для меня совсем не проблема. Более того, я люблю это, мне нравится держать в руках микрофон, мне нравится говорить с людьми, мне нравится пытаться создать обратную связь, раскрутить людей на то, чтобы они реагировали, отвечали на мои вопросы, задавали свои. Это вообще в процессе такой учебной деятельности крайне важный навык, и еще раз скажу, мне это доставляет удовольствие.

КУЗЬМИНА: Если предположить возможность следующей жизни, какую бы профессию вы выбрали?

ПОТАШЕВ: Не знаю. Я еще раз скажу, я и в этой жизни окончательно еще не определился.

КУЗЬМИНА: Хорошо. Хотели бы вы родиться женщиной и прожить жизнь в теле женщины?

ПОТАШЕВ: Как-то я никогда об этом не задумывался.

КУЗЬМИНА: Задумайтесь об этом.

ПОТАШЕВ: Я обязательно об этом задумаюсь, хорошо, если вы настаиваете. Я боюсь, что это очень серьезно...

СТАХОВСКИЙ: Да, и вам надо это, конечно, обдумать. Что из подаренного вам в последнее время наиболее для вас ценно?

ПОТАШЕВ: Хороший вопрос.

КУЗЬМИНА: Третий хороший вопрос сегодня от вас, Евгений, я считаю.

СТАХОВСКИЙ: Я просто блеск сегодня, да.

ПОТАШЕВ: Да, хороший и сложный. И опять же, учитывая мою плохую память...

СТАХОВСКИЙ: Надо задумываться серьезно.

ПОТАШЕВ: Да, я... Нет, бывает, дарят, и бывает, что дарят очень приятные и ценные вещи. А, вот могу вспомнить, да, недавно мне подарили очень красивую "бабочку".

СТАХОВСКИЙ: В смысле на шею, да?

ПОТАШЕВ: Да-да-да. Там очень интересная ситуация, у меня уже скопилась довольно неплохая коллекция, при этом мне почти негде ее применить, потому что я их обычно не ношу, крайне редко надеваю, это не очень удобно просто, давит на шею, вообще не ношу ни галстуки, ни "бабочки" обычно, но при этом...

СТАХОВСКИЙ: Но иногда их дарят.

ПОТАШЕВ: Да, дарят. Но при этом коллекция именно подаренных "бабочек", очень красивых, очень разнообразных, у меня уже так постепенно собирается, и приятный подарок.

КУЗЬМИНА: Музей скоро откроем.

СТАХОВСКИЙ: Вы считаете себя успешным человек?

ПОТАШЕВ: Да.

СТАХОВСКИЙ: Есть какое-то понятие успеха внутреннее у вас?

ПОТАШЕВ: Ой, это хороший опять же вопрос.

СТАХОВСКИЙ: Я молодец сегодня...

ПОТАШЕВ: Извините, я повторяюсь, да. Нет, ну редкий случай, я на него даже могу ответить. Вы знаете, вообще понятие успеха, оно столь же абстрактно, как и многие из тех понятий, которые мы сегодня с вами уже пытались обсуждать.

СТАХОВСКИЙ: Но в этом его прелесть.

ПОТАШЕВ: Потому что для каждого человека успехом является что-то свое, там для кого-то деньги, для кого-то известность, популярность, для кого-то статус, власть, для кого-то безопасность, для кого-то еще что-то. Можно там с десяток выбрать разных критериев, и получится, что по этим критериям результаты у разных людей очень разные. Но есть еще какое-то, наверное, внутреннее ощущение удовлетворенности своей жизнью. Если по этому критерию смотреть, то я вообще считаю, что надо радоваться тому, что есть. Я прекрасно понимаю, что многое из того, что мог бы сделать, не сделал, и многое делаю неправильно, тем не менее считаю, что в целом своей жизнью удовлетворен. И думать иначе - это гневить бога и оскорблять судьбу.

СТАХОВСКИЙ: Вот это хорошая такая не точка, но многоточие в нашем разговоре. Спасибо большое. Максим Поташев - консультант, магистр игры "Что? Где? Когда?", трехкратный обладатель "Хрустальной совы".

ПОТАШЕВ: Спасибо вам.

КУЗЬМИНА: Спасибо.